9 глава
Как только я открыла глаза, сразу настал вопрос: "Где я, черт возьми?" Меня похитили? Я начала рыться в остатках своей памяти, пытаясь отыскать концовку вчерашнего вечера. Твою мать. Я уснула у Гейна в библиотеке, среди книг.
Я оглядела комнату. Эта спальня просто огромная, с высокими потолками и большими панорамными окнами, которые пропускали утренний свет, заливая всё вокруг золотистым сиянием. Я могла бы встать на подоконник, чтобы посмотреть на мир с высоты, но сейчас это было не в моих планах. Я явно спала не на окне и не в кресле в библиотеке. Я проснулась в большой мягкой кровати, словно в облаке.
Собравшись с силами, я скинула свои ватные ноги с кровати, но сделала только хуже — свалилась на пол с глухим стуком. Как только я упала, в комнату вбежал Джей с выражением паники на лице.
— Эй, Эмели, — окликнул меня Джей, его голос звучал как будто издалека. — Ты жива?
Я перевернулась на спину и застонала — боль пронзила меня, как молния.
— Черт, — прохрипела я.
Джей помог мне подняться, его руки были крепкими и надежными, и мы вместе вышли из спальни. Но точно не моей. Где я, черт побери? Мы вошли в просторное помещение, которое, казалось, было кухней или столовой — с огромным деревянным столом, который мог бы вмещать целую армию. За ним сидел Гейн, смакуя яичницу с беконом, его лицо было сосредоточенным и довольным.
— Он не ест младенцев на завтрак? — прошептала я Джею на ухо, и он рассмеялся, его смех был легким и заразительным.
— Только если они в меню! — ответил он, усаживая меня рядом с собой за стол.
Я посмотрела на Гейна, который, похоже, был в своей стихии, и почувствовала, как тревога постепенно уходит. Может, это не самая плохая ситуация, в которой я могла оказаться?
Джей подал мне тарелку с яичницей и хрустящим беконом. Я потыкала вилкой в полусырой желток, и меня чуть не стошнило. "Ненавижу яйца", — мелькнула мысль в голове. В итоге я съела лишь бекон — он был поджарен до золотистой корочки, с ароматом, который заставлял слюнки течь, и запила его апельсином соком, который Джей так заботливо налил. Его доброта была неожиданной, и я почувствовала, как теплота разливается по телу.
Но какого черта Джей делает в доме Гейна? Мы сидели за одним столом, и это казалось совершенно абсурдным. Я даже представить не могла, что когда-то сама буду есть с Гейном за одним столом. В его глазах было что-то загадочное, и я заметила, как он время от времени бросал на меня взгляды, я не понимаю что они выражают за его маской спокойствия.
А кто меня перетащил из библиотеки в спальню? Джей или Гейн? Мысль о том, что сам Гейн позаботился о том, чтобы я не свалилась ночью с кресла, не понимаю что чувствую на этот счет. Я конечно благодарна ему, но меня это ещё и пугает.
Сколько же времени прошло с тех пор, как я покинула этот особняк кошмаров? Очень надеюсь, что не вернусь сюда больше. Гейн был слишком странным. Надеюсь, этот старик не подумал о том, чтобы подкатить ко мне? А то что, если я ему понравилась? Отшить его не получится — он же меня сразу убьёт!
Я направилась туда, куда и пообещала себе сходить, если выживу. К своим маленьким сёстрам. Шаги мои были быстрыми, но сердце колотилось в груди, как будто предвещая бурю. Дорога в город казалась не такой уж и длинной, но каждый шаг был тяжёлым, как будто я тащила на себе груз невыполненных обещаний. Как только я прошла через мрачные ворота кладбища, меня охватила волна паники. Тошнота подступила к горлу, и я почувствовала, как холодный пот пробежал по спине. Желание убежать оттуда, не оглядываясь, переполняло меня, но, будто невидимая сила тянула меня, я заставила себя идти дальше, шаг за шагом приближаясь к той точке, где покоились мои крошки.
Вокруг царила зловещая тишина, словно время здесь остановилось. Я остановилась перед двумя надгробьями, теряя связь с землёй. Небо над головой было затянуто серыми облаками, и слабый свет пробивался сквозь них, создавая жуткую атмосферу. Листья деревьев шептались между собой, как будто обсуждая моё присутствие здесь. Колени подкашивались, и я упала на сырую землю, пальцы судорожно вцепились в неё, как будто пытаясь удержать ускользающее. Каждый комочек земли, каждая трещина на поверхности надгробий словно напоминали мне о тех мгновениях, когда я держала их в своих руках, слышала их смех и чувствовала их тепло.
В груди клокочет нестерпимое желание — разрыть могилу, прижать к себе моих девочек, укрыть их от этого холодного мрака, который стал их единственным домом. Я мечтала, чтобы они могли играть на солнечном лужайке, смеяться и радоваться жизни, а теперь они обречены на вечный покой на этом мрачном кладбище.
Я наклонилась, прижимая лоб к земле, чувствуя, как холод проникает в самое сердце, как будто сама земля впитывает мою горечь и страдания. Вокруг меня разносился запах сырой земли. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на воспоминаниях, которые, казалось, ускользали от меня, как песок сквозь пальцы.
— Мои малышки… — шепчу я, и мой голос тонет в рыданиях, разбиваясь о тишину. Слёзы катятся по щекам, смешиваясь с земной пылью, и я понимаю, что ничто не сможет вернуть мне то, что я потеряла. — Простите меня, пожалуйста… — произношу я, и в этом простом словосочетании заключена вся моя безграничная любовь и горе, которые переполняют меня. Я молю о прощении, о том, чтобы они знали: я всегда буду любить их, даже если не смогу больше держать их на руках.
Каждый вздох давался с трудом, и я чувствовала, как сердце сжимается от боли. В этот момент ветер тихо шептал их имена, и в этом шёпоте я искала утешение. Я хотела чтобы они вернулись ко мне, хотя бы на мгновение, чтобы сказать, как сильно я их люблю, как всегда буду рядом, даже если не смогу их увидеть. Я подняла глаза к небу, и в тот миг, когда луч солнца пробился сквозь облака, показалось, что это их улыбка, что они улыбаются мне с небес.
Я легла на спину между двух могил, и мир вокруг затих в ожидании. Я не хотела отсюда уходить. Это место стало моим укрытием, моим святым пространством, где горе и любовь переплетались в едином порыве.
— Я рядом, — шептала я, и это было не просто обещание, а клятва, искреннее желание быть с ними даже в этот мрачный час. — Я вернулась, когда нибудь я точно встречу вас снова.
Слезы катились по щекам, не унимаясь, словно сами искали способ избавиться от той бездонной боли, что сжимала моё сердце. Я так по ним скучала, что эта тоска ощущалась физически, как будто невидимые цепи держали меня на земле. Мои малышки, как же они пережили такую боль? Этот вопрос мучил меня, как я могла не защитить их от этого мира, от всего того, что причиняло им страдания?
Я пролежала на холодной земле какое-то время, погружаясь в мысли и воспоминания, искала утешение в тишине, которая окружала меня, но постепенно эта тишина начала давить. Я поднялась с земли, ощутив на своих джинсах остатки земли, но это мало меня заботило. Все вокруг меня казалось незначительным по сравнению с тем, что я переживала.
Перед уходом я наклонилась и поцеловала две фотографии на кресту. Эти изображения были единственными связующими нитями с теми, кого я так любила. На мгновение мне показалось, что они улыбаются мне в ответ.
С трудом отрываясь от этого места, я направилась в свою квартиру, в которую не появлялась целый год. Каждый шаг давался тяжело, как будто я покидала часть себя, часть своего сердца. Квартира казалась заброшенной, наполненной отголосками прошлого и тишиной, которая резала слух. Я знала, что мне нужно сделать этот шаг, чтобы вернуться к жизни, но в душе все еще оставалась та пустота, которую не мог заполнить ничто.
Когда я открыла дверь, воздух внутри был холодным и сырым. Я сразу прошла в гостиную и плюхнулась на пыльный диван закинув руки под голову и заснула.