Глава пятая
Глава пятая
Многие представляют человеческую
жизнь как тонкую нить, что может в любой момент обортоваться. И, как не странно эта метаморфоза не ощущаемого во что-то материальное и тонкое вполне верна. Особенно, если учесть те, весьма прискорбные случаи, когда чья-та пусть и не совсем счастливая жизнь оборвалась по мгновению. Но, если бы вы спросили у Судьбы, как же для неё видеться её дитя и труд всей жизни, она бы выдала что-то похожее на «быстрое течение реки» или же «бесконечные лесные тропы», опираясь на то, какое создание сейчас перед ней. Безусловно, ей нравилось разнообразие вариаций, мульти вселенные концов, по тысячи хороших и плохих на каждую историю. Когда каждый шаг, каждая маленькая деталь - это новое будущее.
Но, как бы оптимистичен и радостен не был персонаж на первый взгляд, стоит лишь захотеть и присмотреться: карты меняют свои рубашки, и предстает совершенно новая картина. Говоря о картах, представьте игру, пусть это будет «Дурак». Вы играете с незнакомцем, что откровенно, кого-то вам напоминает. Вы невольно думаете: «где я мог видеть его раньше?», но как и предполагается, так и не вспоминаете. Разыгрываете карты, и о везение, у вас половина козырей! А, может это вовсе не удача? Действительно, уже середина игры, вы испытываете дежавю, что-то наталкивает вас на мысль «это уже точно происходило».
И вы знаете чем кончиться эта маленькая игра. Вы снова победили. Скучно, не правда ли? Поменять соперника нельзя. Ведь, вы находитесь в незримой комнате, вокруг вас только звезды, покинуть пространство не получиться, выхода нет.
И только спустя тысячи партий, вы понимаете - ваш противник это Судьба, и она всегда проигрывает. Ведь только у одного из вас двоих есть будущее, а не лишь жалкое её подобие.
Её долг вершить судьбы, твоя - следовать своему жизненному пути по течению времени. Она птица, чья бренность — это заточение, но если вторая может переродиться на воле, у первой такой роскоши нет.
Молниеносно пронесясь через весьма скудно украшенный широкий коридор, толпа оказалось в просторном холле по форме напоминавшем пятиугольник. И если за спинами учеников Рафаэль не смог полностью разглядеть его убранство, то подняв голову, увидел огромную люстру, округлой формы. Её каркас был вылет из серебра, она вмешала в себя сотню свечей, и если хорошенько присмотреться, можно заметить, что восковые палочки совсем не обычные; точнее, их огоньки были прикрытии хрупкими хрустальными куполами. Огонь под защитной скорлупкой вырисовывал причудливый танец, красными и желтыми бликами отражаясь по стеклянной поверхности. Долго он не мог оторвать взгляд от этой красоты, рассматривая мелкие детали в виде изогнутых узоров, напоминающих собой золотое сечение. Однако его взгляд упал на центральную стену, что была самой широкой и располагалась прямо напротив главного входа.
На дымчатого цвета граните с черно-белыми вкраплениями высели фотографии учителей и кураторов академии, в весьма обычных деревянных рамках под тонким слоем стекла. В самом центре, по классике красовался портрет директора, что был на порядок больше остальных, да и рамка была понарядней.
Как только народ распределился по помещению, места стало куда больше. От чего Рафаэль и Габриэль, что до сие минуты были плотно прижаты к другу, смущено отпрянули в разные стороны. Уже привычным жестом прядь светлых волос переместилась за ухо, оголяя блестящую россыпь серёжек. Прозвучал знакомый звук фанфар, что уже успел приесться; на деревянном возвышении, напоминавшую крохотную сцену, вышел директор с небольшой кипой бумаг. Встав на заранее подготовленный стул, директор не выше 155 сантиметров, принял важный вид за внушительной кафедрой. Быстро же он однако, ещё пять минут назад полумертвый валялся в ногах своих же студентов, а сейчас как не в чем не бывало стоит на сцене, хотя пиджачок выглядит слегка потрепанным. Но, видимо большинству было всё равно. Однако, значило ли это, что в школе есть потайные ходы или же директор воспользовался каким-то заклинанием? Все взгляды устремились на него, он начал:
— Видя вашу готовность получать знания, моё сердце не может не радоваться! - директор улыбнулся, его пухлые щеки приобрели заметный румянец. - Но, прежде чем вас разделить на факультеты, я оглашу основные школьные правила; первое и самое важное, пользоваться магией, любым видом магического или не магического оружия вне аудитории или специальных отведенных территориях - запрещено. Принимать «Форму Духа» в стенах академии, кроме причины выполнения задания учителя/ куратора - запрещено. Присутствовать на занятиях другого факультета, так же не разрешается (не учитываются дополнительные занятия). Переходить из одного корпуса в другой во время занятия - запрещается. Это основные правила, наказания за их невыполнения намного суровее, в некоторых случаях грозятся отчислениями.
«Форма духа» или же более распространенный «боевой режим» - это состояние, в которое должен входить ангел, дабы полностью реализовать свой физический и магический потенциал. «Боевой режим»предполагает собой высвобождение своей эфемерной формы и значительный рост уже имеющихся характеристик. Повышение скорости, ловкости, увеличивается доступное количество вместимости маны, но самое главное - только в этом состоянии ангел может использовать элеметальную и другие виды магии (чаще всего: телекинез, мультилингвистика, регенерация, исцеление и т.д) на 100%. Однако, существует множество нюансов, например: далеко не у каждого с первого раза получится полностью перевоплотиться, да и 100% мгновенно не овладеть, только спустя какой-то промежуток времени и при условии постоянных тренировок, медитации.
Так же эту форму могут называть «полноценной» или «полной». Без её использования ангелу доступно не более 25% от всеобщей силы, в прочем этого вполне хватает на маленькие чудеса. Однако же, в рутинных буднях никто использованием такой формы не промышляет, да, собственно и не за чем. Что уж говорить, зачастую ангелы и крыльями не пользуются, более того считается:перевоплощение без надобности - плохой тон и зачастую начало конфликтов. Следует заметить, что в таком случае небожители мало чем отличаются от своих земных подопечных.
— А сейчас, вас распределять на факультеты: научный или военный, опираясь на вашу предрасположенность к тому или иному виду искусства. Протяните правую руку, на запястье вот- вот появиться герб вашего факультета. Книга с глазом по центру - Научный, меч с крыльями у гарды - военный. — скомандовал директор. В общей сложности 360 пар глаз устремили свой взор на запястье. Тут же тут и там в толпе начали искриться желтоватые и красные огоньки - так появлялись метки. Послушались восклицания и радостные крики, девочки сзади обнялись о радости, видимо пали в один факультет; кто-то слегка подпрыгнул, брызнув руками в разные стороны. Однако, через секунду постыдись недовольные возгласы, парень в центре прокричал:
— Науки, серьезно?! Это какая-то шутка?! Меня с детство тренируют искусству боя! — на его лбу вздулась небольшая крестообразная венка. Все обернулись на него, но он не обратил на это внимание, начав тереть место с татуировкой в надежде что она пропадет. Кто-то осмелев тоже выкрикнул:
— Разве по мне видно, что мне хоть чуть чуть интересно военное дело? — сказал парень, нервно поправив очки.
— Дорогие мои, ошибки быть не может! Вы же знаете, Силы видят ваш потенциал! - поспешил успокоить их детектор, но его попытки не оправдались успехом. Ещё три студента обратились к нему с такой же проблемой. И вот капельки пота снова прокатились по гладкому блестящему лбу, он поспешил достать свой платок.
Силы - ангелы выбора и движения, дарующие просветления. Пятые в ангельской иерархии, даровали своё благословение и возносили ангелов и существ более высоких чинов. Именно они занимались распределением студентов на факультеты в Алавите, как собственно и в других академиях. Сказать что они безгрешно точны, не получиться - они довольно часто ошибались. Кажется, директор ответил им что-то вроде «в случае ошибочного распределения вас переведут на другой факультет» - ложь. Скорее всего таких действий не последует, ведь перевести студента — знать признать ошибку Сил. Но об этом и речи идти не может, ведь их власть нерушима, а все принятые решения истинно верны. В данной ситуации только лишь посочувствовать тем бедным, что сказались не на своем месте. Мало кто из них дотянет до выпуска, большинство сдастся после первого года и покинет стены академии.
Понемногу негодование всё же утихло, а вместе с ним и порывы радости. Директор, увидев, что атмосфера постепенно разряжается, поспешил махнуть рукой. За этим жестом последовал грохот, у прилегающий к центральной стен, появились гранитные рамки, та что справа была белой с голубо серыми крошками, а слева отличалась необычным кирпичным цветом с серо-чёрными тонкими прожилками. Над каждой возвышался серебряный герб факультета.
— Как вы могли догадаться, эти рамки открывают проход в отдельные корпуса факультетов. Слева — военный, справа - научный. Прошу пройти через них и проследовать в аудитории, там уже вас ждут кураторы. — объяснил детектор.
— Но, откуда же нам знать куда идти? — выкрикнула девочка с короткими светлыми волосами.
Все начали шептаться, но тут же едва слышимый раздался хлопок, это беркутом использовал очередное заклинание. В голове у каждого тут же вспыхнул маршрут коридоров и лестничных пролетов, по которым нужно следовать, дабы попасть в желаемый кабинет. Что соотвественно будет разным, в зависимости от класса и факультета. Однако очень удобно.
***
Бешеный наплыв студентов уже не удержать. Сотни ног поднимали пыль в коридорах, топтали прекрасные именные алые ковры, мчались в свои кабинеты, сшибая всё на своем пути. Где-то в самом конце или в начале ( не разобрать в такой суматохе)послышался звук разбитого стекла, но продержался он там не более секунды. Никто этого даже не услышал, так и пробежались по осколкам чудной вазы.
Так с ними бежали и наши герои, пока едва заметная пурпурная дымка не охватила их, и в одно мгновение они не очутились в просторной аудитории.
Она была оформленная благородным красным деревом с однотомными темно- синими стенами. Окна занавешены такими же красными шторами с едва заметными золотыми узорами, по форме напоминающие не то капли, не то спираль.
Рафаэль оглянулся, в глубине зала возвышались массивные парты, расположенные полукругом, в виде трибун - одна выше другой. Даже у входа они казались слегка потрепанными и поцарапанными, а лакировочный слой, нанесенный когда-то давно, осыпался, местами потрескался. За ними уже седели несколько человек: пара парней (руки их были перебинтованы, на лице у обоих виднелись синяки и покраснения), третий лежал чуть посапывая. Солнечные лучи едва пробирались меж плотной ткани, на свету различались мелкие частички пыли. В воздухе летал едва уловимый аромат чего-то горького и терпкого, с нотками мандарина и тыквы. Вся эта атмосфера сквозила умиротворением и спокойствием, так контрастировала с коридорным балаганом. Рафаэлю обстановка показалась очень теплой и родной, он представил темные звездные вечера, библиотеки и книги, как он будет сидеть за этими самыми партами и слушать лекции, а потом прощаться перед уходом с одноклассниками.
Габриэль, что до сие пор сжимал локоть Рафаэля резко отстранился, нервно заправив светлую прядь за ухо. Кажется второй этого даже не заметил: так и стоял, погруженный в свои грёзы, со смешной кривой улыбкой.
— Прошу, занимайте любое место. — сказал кто-то из за спины. Мальчики развернулись. Перед ними предстала светловолосая высокая худая девушка, на вид, она была не сильно старше их, но, как и у любого ангела, её внешность была обманчива, ей могло быть и больше века. По острым плечам струилась объемная белая хлопковая рубашка, с одной стороны небрежно заправленная в широкие темно серые штаны. На тонких длинных руках виднелась россыпь резных колец: простых серебряных, ажурных черных и с оранжево- красными камнями. Блондинистые волосы завязаны в неровный лохматый пучок, тут и там торчали несколько прядей. Обычно учителя такие строгие, без изъяна, а она - полная противоположность.Вся эта небрежность придавала ей особый шарм, привлекала своей индивидуальностью.
Она украдкой посмотрела на часы; без пятнадцати десять - и за партами пара студентов. Кажется в этом году ей достался не самый пунктуальный класс. Девушка вздохнула.
Рафаэль и Габриэль не препираясь сели на первые попавшиеся места первой трибуны.
Раздался чей-то крик: пара побитых парней воскликнула, от испуга и неожиданности подскочив на месте. Между ними образовался уже знакомый туман, что развеявшись, явил ещё одного ангела.
Это была девушка, на вид хрупкая и аккуратная. Черты её лица были аристократично утонченными: слега вздернутый нос, кошачий разрез глаз, тонкие бледные губки. Несколько коротких светлых локонов были сплетены в небольшую косичку, остальные же легким облаком падали чуть ниже ушей, челка едва касалась длинных ресниц. От неё веяло утонченностью и изяществом, присущим зажиточным аристократам, но не как молодой девчушке.
Очутилась за местом она с внушительной книгой и до того момента внимательно вникала в написанное, её карие глаза так и бегали по черно-белым строчкам, на старой пожелтевшей бумаге.
Но вдруг, девушка резко сомкнула корешки книги, громко заявив:
— Хватит орать, бездари! Замолчите! — её лицо тут же переменилось: на гладкой коже лба вздулась крестовидная венка, брови нахмурились, образовав на переносице морщинку, глаза налились ярким пламенем, а рот приоткрылся, готовый выдать самые разные оскорбления. Она подскочила, отпихнув парней руками в разные стороны. — Дикари! Чего расшумелись?! Почему вы вечно оказываетесь рядом со мной?! Проблем мало?!
— Успокойся, Уриэль. - сказала куратор, легким жестом руки вытащив из кармана брюк кожаный широкий браслет. — Как вижу, летних семинаров по управлению гневом тебе было недостаточно. Что ж, тогда поговорю с твоей матерью и мы продолжим занятия. — Закончив, она перекрыла глаза и повернулась лицом к доске, выдохнула, взяла мел и принялась что-то писать. Но, тут же добавила — И вас, молодые ангелы это тоже касается. Ещё одна подобная выходка, Кайлиэль и Залиэль, и вы будете краснеть не передо мной, а на ковре в кабинете директора.
Пока Габриэль копошился в своей поясной сумке, Рафаэль снова посмотрел на скандалистов. Что за чудная картина предстала перед его глазами! Ворчунья вся покраснела, толи от стыда, толи от злости, бедная и без того потрепанная года книжка жалостливо хрустела под её напряженными руками, что силой сжимали корешок. А мальчики, взявшись за мизинчики, повторили детскую считалочку «Мирись - Мирись», в конце шутя стукнули и потрепали друг друга. Уриэль порывисто поднялась, прошла меж парт и села на пару рядов выше Габриэля и Рафаэля. Второй, в свою очередь, не сумев сдержать чувств от развернувшейся картины, рассмеялся. В ответ получив от суровой мисс: «Чего ты ржешь?!».
Быстро сообразив, что сие действие только больше её разозлит, замолчал.
— Раф, кажется мы опять случайно поменялись с братом сумками. - Сказал Габриэль, поворачиваясь к Рафаэлю с каким-то виноватым взглядом. — Тут одни корешки, да семена...
«Раф», так к нему ещё никто не обращался. За годы тренировок он привык слышать разное в свое адрес: Рафаэль - от наставника и дяди Микаэля; внучок - от Мари, которую он считал родной бабушкой; монстр и чудовище - когда редкий раз проходил с мастером по улицам города ,и замечая пристальные взгляды, сквозившие презрением и отвращением. А этот краткий слог из трех первых букв был так неожиданно приятен его слуху. Ему даже показалось, что от этого сокращения весело чем-то теплым и дружеским, о чего на душе потеплело. Но, ему тоже стоит обратится к другу подобным образом?
— Не переживай, Габ, наверняка будет возможность как-то с ним увидеться. — Мальчику почему то стало неловко, чуть покраснев, он смущенно перевел взгляд на учителя.
— Габ? — Габриэль улыбнулся, а увидев смущение на лице друга, улыбка засеяла ещё шире. — Милое сокращение, мне нравится.
Услышав это, Рафаэль был окончательно залился краской и уже напоминал не ангела, а налитый спелый помидор. Таких сильных чувств он явно от себя не ожидал, все эти ощущения казались для него такими далекими и непостижимыми, отчего он не знал как ему реагировать. Отчего он выдавил:
— Правда?
Вдруг мел, мерзко мазнув по доске,сломался пополам. Одна его часть осталась в тонкой реке куратора, другая же осыпалась на пол, вскоре была скоропостижна раздавлена ногой девушки. Сквозь зубы она прорычала:
— Через 2 минуты звонок, где черт потери мои ученики?! — раздраженная, она сошла с небольшого подиума, где стоял учительский стол и уверенными шагами направилась к двери, громко ей хлопнув, вышла в коридор, оставляя за собой след правой ноги. Те кто сидел в классе недоуменно переглянулись, оставаясь ждать дальнейших действий девушки.
Уже через пару секунд вся комната наполнилась уже знакомым пурпурным туманом, вскоре показались чьи-то темные силуэты и очертания глаз, послышались недоуменные вскрики. И также резко, одним взмахом женской руки туман рассеялся. Повсюду стояли ученики, ещё толком не успевшие понять что же тут происходит. Они неудержимым стадом мчались по коридорам, сшибая все на своем пути, как вдруг очутились посреди аудитории.
Нервно проучивая браслет, куратор спокойно сказала: «Присаживайтесь». Все тут же расселись по свободным местам. Она продолжила:
— Хорошо. — прозвенел звонок. - Можно начинать. Меня зовут Капейлиэль Бун, можете назвать меня мисс Бун или просто Капейлиэль, мне не принципиально. На ваши учебные годы я - ваш классный руководить и учитель истории. Но, не думайте, поблажек не будет. Сегодняшние уроки будут сокращенными - 40 минут, так как это первый учебный день, позже продолжительность урока будет зависеть от предмета - час или полтора.
Касательно расписания. Сейчас оно не до конца сформировано, в связи с некоторыми событиями оно редактируется и будет представлено только к концу учебной недели.
Сейчас проедемся по инструктажу и техники безопасности, вкратце ознакомлю вас с основными правилами академии.
Но, для начала, кто-нибудь хоть малость знает о « Азарии»? Может о её истории её становления?
Воцарилась тишина, некоторые недоуменно смотрители на Капейлиэль, другие наоборот склонили головы, притворяясь что то-то конспектируют, дабы их не спросили. Однако одна рука потянулась.
«Лес рук» - заметила куратор. - Да, Уриэль, говори.
— Во время Первой ангельской войны существовал так называемый «правый ботильон под предводительством командора Азарии Вар, позже истребив один из 12 главных полков демонов, она была повышена в звании, а батальон разросся до Бригады. После окончания войны, собрав лучших из лучших, под покровительством Сил, она построила академию, на месте бывшего штаба. — беспристрастно ведала Уриэль.
— Это базовые знания, которыми должен обладать каждый ученик академии. — одобрительно кивнув, уточнила - Вычитала в нашей библиотеке?
— Да.
— Хорошо. Я настойчиво рекомендую каждому ознакомиться с историей академии дополнительно вне наших уроков. Пока этого короткого рассказала хватит, значит приступим к самой академии.
Как вы уже могли заметить, «Азария» разделена на два корпуса - науки и искусства боя. И неспроста, в честь двух братьев Сайнеэля и Батеэля. В то время, как Сайнеэль придумывал самые хитрые стратегии, его брат Батеэль был правой рукой Алавит, вместе с ней он совершал грандиозные победы. Именно они стали одними из первых, кто подчинил себе земные элементы. Как вы знаете, всего их 5:огонь, вода, ветер, земля и лед. И к сожалению, именно огонь высшим существам недоступен, это угода Ада, собственно, им больше ничего не доступно. Некоторым индивидуумам подвластен ветер, но от этом вы поговорите с Миссис Даниэль на парах демонологии.
Что ж, левый корпус - научный, правый - военный, столовая находится на северном соединение корпусов, следуйте указателям и поисковым нитям - не ошибетесь. Слева от научного корпуса находиться Эдемов Сад, за ним - лабиринт. Арена по крылоборству находиться на отдельном парящем острове, так что без разрешения вы туда не попадете, даже не старайтесь. Тренировочное поле справа от военного корпуса, между корпусами есть небольшой парк.
Разберем пару пунктов касательно техники безопасности. Что вы можете сказать? Есть какие-нибудь познания?
— Нельзя использовать полную ангельскую форму. — выкрикнул кто-то.
— Исключения?
— Специально отведенные места, по типу тренировочных полей или арены.
— Нельзя заходить в запретные части академии.
— Верно, стоит уточнить, что это правило действует после определенного времени, конкретно, после шести часов вечера.
— Почему нельзя? — поинтересовался мальчик на переднем ряду.
— Вам никто не ответит — отрезала Капейлиэль, дав понять, что пытаться узнать бесполезно. Но, это фраза чем-то зацепила и Габриэля (лицо его приняло серьезный вид, как и всегда, когда он внимательно слушает собеседника) , кажется, не ему одному не понравилась эта фраза - Рафаэлю тоже стало интересно о запрете. Он почему-то сразу подумал о воротах и подметил для себя, что надо преложить эту идею другу.
— Нельзя пользоваться и приносить орудия.
— Верно, все снаряжение будет выдаваться вам на уроках и взиматься после их окончания. Запрещено иметь при себе любой вид магического или не магического орудия.
Напоследок, летать внутри школы нельзя, за её пределами - пожалуйста. Что ж, мы справились быстрее чем я думала - она украдкой посмотрела на часы. — Но последнее, что нам осталось - это выбрать старосту класса.— она быстрым взглядом пробежалась по ученикам, оценивая их реакцию. Всего пара заинтересованных лиц - удручающее зрелище. Вздохнула.
— Есть добровольцы? — поднялись две руки. Маленькая бледная ладонь Уриэль была пряма и напряжена, а её лицо казалось совершенно серьезным. Чуть поодаль от неё виднелась вторая, грубая вся в царапинах и порезах. Интересное зрелище - наблюдать ангела со шрамами. Их регенеративная способность исцеляла тело за секунду, не оставляя за собой не малейшего признака каких-либо повреждений. Но, из любого правила есть исключения. Первое — не совсем обычное орудие, пропитанное кровью и магией демонов могло с легкостью ранить обычного среднестатистического ангела, более того - убить. Второе - это демоны класса E и выше имеют мутированную энергию, что позволяет им воспроизводить разряды внушительной силы. И если бой с реальным демонов был пока невозможен, стоит предположить, что мальчик балуется элитным орудием на демонической крови. Кто он? Кто его родители? Военачальники? Вполне вероятно, что при таком статусе подобные примочки достать не проблема. Но гуманно ли в столь раннем возрасте калечить сына?
Рафаэль задумался. Если присмотреться они похожи - такие же упорные, идут на жертвы, из раза в раз тренируясь до потери сознания, чтобы стать хочу чуточку в лучше, в надежде что миллионы таких маленьких свершений приведут их к блестящему будущему. Оба не жалеют себя, плюя на правила и риски, ни на секунду не задумываясь о ужасе последствий. И в этом момент он поймал себя на мысли, что очень хочет сразиться с этим парнем. Скрестить мечи в поединке, увернуться от приближающегося натиска ударов, убедиться в своих домыслах и стать достойными соперниками. Новоиспеченная мечта окрылила его, подарив новый незабываемый вкус гордости за ещё неизвестного человека.
— Рафаэль — кто-то позвал его, оторвавшись от мыслей, он оглянулся. Только сейчас он понял, что его имя было названо уже несколько раз и все учащиеся смотрят на него.
— Простите...я
— Рафаэль, кому ты отдашь свой голос? Уриэль или Фалиэль?
«Так вот как его зовут» - подумал про себя мальчик.
— Уриэль - ответил он, как тут же прозвенел звонок. — Хорошо, тогда продолжим на следуем уроке. Сейчас у вас получасовая перемена, походите по академии, пообщайтесь. Не переживайте, если заблудитесь, к началу уроков вы телепортируетесь в нужный кабинет.