Глава третья
Бессонная ночь пролетела как одно мгновение. Мальчик проснулся слишком рано, наверное от волнения и предвкушения наступающего дня.
Он ворочался в кровати, взбивая и перекладывая полушку, как бы поудобней, и изредка подглядывал на часы. Казалось, будто бы минуты в этой маленькой металлической коробочке тянулись неестественно долго, и больше походили на часы.
Его уставший взгляд пробежался по комнате, секундно осматривая каждую вещь, в надежде, что появилось что-нибудь новенькое. Но, только наступил рассвет (на улице было не свойственно светло), а Рафаэль уже устал, устал от ожидания.
Однако, его внимание зацепилось за окно, по ту сторону стекла играла красочная и достаточно оживлённая для столь раннего времени картинка: пара маленьких птичек, с виду не примечательных, (но очень милых) прижавшись друг другу перышками крыльев, чирикали свою мелодичную песенку, на стволе старого морщинистого дуба, что уже пол века рос у поместья. Слабый ветерок чуть покачивал ветки дерева, усыпанных зелёными жилистыми кружевными листьями, вырисовывая в воздухе причудливые узоры. Что-то тёплое заискрилось внутри Рафаэля, и казалось, он мог смотреть на это вечно.
Но, как это обычно бывает, всякие предатели, коем представителем является пробуждающее устройство, имеет свойство звонить в самый неподходящий момент. И как только минутная стрелка дошла до заданной отметки, резкий, громкий звук будильника безжалостно уничтожил царившую умиротворяющую атмосферу. Мысленно прокляв железяку, мальчик хлопнул ладонью по кнопке и будильник наконец-то умолк. Так вот, как звучит конец страданий и начало новой жизни..( подумал он про себя).
Последующий час сборов не был чем-то особенным, поэтому мальчик запомнил его смутно. Позавтракав блинчиками, принял утренние водные процедуры ( не заметил , как чуть подрагивала зубная щётка в его руках) и пошел одеваться. В комнате, на ручке двери, мальчика встретила чистая, новая и идеально выглаженная (женскими руками) его школьная форма. Это была кипельно-белая рубашка с небольшим округлым стоячим воротником, пуговками-бусинками и ажурными рукавами. Под ней висели чёрные классические брюки, из очень приятной плотной ткани (что слегка поблескивала и переливалась на солнечных лучах), с продетым в них кожаным, на вид дорогим ремнём.
Изюминкой ремня была аккуратная резная пряжка. Мальчик отчётливо помнил, как в один из дней (не за долго до сегодняшнего), Мастер подозвал его к себе в кабинет (что делает только по особым случаям, как таковым этот и оказался). С одного из книжных стеллажей, Мастер достал небольшую деревянную, на вид древнюю шкатулочку, а оттуда красный бархатный мешочек и протянул его Рафаэлю. Тот с недоумением и любопытством принял подарок, ни секунды не медля, он открыл загадочный пакетик: мальчика встретила пряжка, тщательно отполированная и на вид весьма дорогая. Компактная , но на удивление, достаточно увесистая. По бокам аксессуар напоминал рамку, как у картины, а в самом центре, вырезанная планета, объятая в большие крылья. Казалось, на этом крохотном узоре, можно было разглядеть даже материки.
Мальчик аккуратно провёл пальцами по резьбе, ощущая всю тонкость мастерства и пылкость художника.
Видя восхищение и радость на лице мальчика Мастер произнёс: «Это - нашла фамильная ценность. Когда-то очень давно, мой дедушка, передал её мне, тогда, я был, возможно на год старше тебя. Сейчас же, я дарю её тебе, как своему ученику, в знак гордости и надежд, возложенных мной. Носи её с честью»
Перевернув фамильную реликвию, мальчик увидел странные символы, также аккуратно и точно вырезанные. С удивлением и непониманием посмотрел на мастера. Тот, не долго думая, ответил на немой вопрос: «Это древние магические руны, вырезанные твоим далеким предком. Он был великим мудрецом, открывшем рунопись.»
«Рунопись?» ( Подумал он, где-то уже проскакивало это слово. Может, на одной из страниц книг по «искусство магии» в старой семейной библиотеке? Он точно не помнил. Но, столь странное на вид слово, надолго застряло в памяти, вызывало интерес и разжигало любопытство. Секундно было принято решение в ближайшее время снова заглянуть в библиотеку.)
Мастер продолжил: «Какое-то время это слово, как и подробности этого мастерства будут для тебя неизвестностью и загадкой, которую тебе простоит решить. Помогать тебе в её разгадке я не намерен, однако, расскажу вкратце, чтобы ты имел некоторые представления. Это древнее ремесло, как я уже говорил, открытое нашим предком Эделем. Столетия назад, он долгие годы работал в своей тайной мастерской над чем-то, что ещё не постиг не один из миров. Это были руны - магические символы, в совокупности представляющие собой целый алфавит. Как он смог их открыть или же изобрести, но до сих не известно. ( некоторые утверждают, что они ему приснились). Любая магия, будь то обычное заклинание или же проклятье, написанное с помощью рун, становиться в разы сильнее. Это невероятная сила, сложная в познании и тяжело контролируемая. ( в правописании существует много нюансов). Всё, об изучениях магический символах, Эдель точно описал в своих рукописях. Они собраны в его личный дневник, разделенный и состоящий из трех томов.»
—И где же сейчас, эти книги? — поинтересовался Рафаэль. Судя по рассказам Мастера, тема правда очень интересная, да и подробности истории, видимо окутаны дымкой тайны и предстоит разгадать ещё много загадок. — Можно ли мне их прочитать?
На лице мастера проделала тень сожаления, он снял очки, аккуратно протёр кончиком белоснежного хитона правую лизну: « Как бы прискорбно это не было, но, мы с тобой, никогда не прочитаем их». Очки мастера снова сидели на переносице.
-Что? Почему? — нотка печали послышалась в голосе мальчика. Наконец-то он нашёл что-то интересное и захватывающе, но нет шанса поглубже погрузиться в изучение зацепившей его теме.
— Первый том, как полагается, храниться нашей семьёй. Точнее, хранился, он был передан моей пра прабабушки ( жене Эделя ) на сохранение, известно только что позже, она передала его моей прабабушке Эле, вторая в свою очередь его надёжно спрятала, куда, не известно. ( по семейным традициям, первый том дневника, а так же все знания о его возможном местонахождении, могли передаваться только по женской половине рода. Следовательно, о дневнике могла что-то знать мать Любиэля, Аделина, но следуя правилам, она не могла ничего ему рассказать). Второй дневник был передан тысячу лет нада самому первому голосу бога . Насколько я знаю, он храниться в главном штабе ангельской цитадели ( первый заоблачный предел)... - Любиэль умолк.
—— Простите мне мою грубость, Мастер, но, неужели это всё? Вы же сказали что было три, части! Что случилось с последней книгой?!
—— Рафаэль, я не знаю... никто не знает. Это было странное время, тогда всё только началось. Эдель понимал, что нечистые силы хотят заполучить знания и силу рун, поэтому он предпринял все возможные меры чтобы их защитить. После завершения последний книги он пропал, вместе с записями. С тех его больше не видели. На его поиски ушли годы, но они оказались безуспешными, последняя часть была навсегда утеряна... Потому другие были переданы на хранения.
—— Не может быть всё так! Неужели нет никаких способов хоть немного изучить второй том? Или же... или, найти первую часть!
—— Я вижу в твоих глазах огни надежды, не хочу тебя огорчать, но правда бывает сурова. Несмотря на то, что дневник был написан нашим предком, прошло слишком много времени, эти рукописи уже не принадлежат нашей семьи. Что касается первой части.... Я много раз искал её в нашем поместье и во временной резиденции матери, пошарил все уголки, все мои старания
были тщетны, я ничего не нашёл...
—— Мне очень жаль, Мастер, с этими знаниями и силой, что в них заключается, мы бы уже давно смогли одержать победу в Великой Войне! —— почти выкрикнул он.
—— Нечего сожалеть, мальчик мой, видимо судьба распорядилась иначе. И путь, что она выбрала, всегда остаётся единственным верным.
Рафаэль крепче сжал пряжку в руках. Кажется, в этой семье не всё так просто и мальчик лишь лишний раз убеждался в этом. Он верил, что безвыходных ситуаций не существует и эта такая. Что надежда есть, найти дневники, и самое главное извлечь из них благо, поэтому искра надежды не угаснуть в его глазах.
***
Иногда, целая планета в одно мгновение может остановиться со временем. Образуются петли, мы попадаем в них, раз за разом переживая один и тот же день, месяц или год, сами того не подозревая, пока баланс не восстановиться. С чем это связано? Вам говорили, что у Судьбы на каждого свой собственный план? У всего живого есть путь, неповторимый и сложный, который не возможно скопировать, лишь перенять какие-то общие черты или же события. В такие моменты, Судьба решает что делать дальше, просматривает всевозможные варианты последующих событий, из миллионов всевозможных, и находит лишь один, верный и благоприятный. Тот самый, который в совокупности с другими поворотами и развилками приводит нас к тому самому временному пространству, которым мы зовём «настоящим». И лишь изредка, как не иронично, судьба «берёт выходной», ведь по закону Божьему ей тоже положено отдыхать. Казалось,эта временная петля была исключением, она никогда не прекратиться.
Но все опасения, как и размышления на тему бесконечности и времени оказались бесполезными, ведь мальчик сам того не заметил как оказался прямо перед массивными воротами академии. Большой белокаменный забор простирался по всему периметру вокруг Академии. По бокам позолоченных резных ворот, с причудливым узором в виде завитков стояли два охранника (с не примечательной внешностью и крайне похожие друг на друга), облачённых в стандартную форму ангелов-рядовых. Тот что с право, пристально смотрел на Рафаэля, пока они с Мастером проходили мимо стражи. Мальчик почувствовал на себе его пронзительный взгляд, неприятная волна мурашек побежала по его телу. Ещё минут охранник сопровождал его взглядом ( позже переглянулся с напарником, на секунду нахмурился. Больше его лицо не выдовало никаких эмоций)
Гостей встретил просторный двор, округлый и изящный, усыпанный ярко-зеленым газоном. Повсюду стояли каменные лавочки, по земле простирались дорожки из серых и белых плит, они гармонировали с полупрозрачной зеленой травы. Чуть впереди, напротив друг друга, располагались белые беседки, выполненные из твердого гипса, с элементами из голубоватого нефрита, с причудливыми прожилками от тёмно синий, до самых светлых. Сетевой барабан был также выполнен из благородного камня, стоявший на нем белоснежный купол был окутан лианами из чистого золота, тесно переплетёнными с живыми ветками, с которых гроздьями осыпались резные полукруглые цветы глицинии. Как это интересно - неорганическое и органическое, в одной изящной композиции. Столь приятный глазу декор очень радовал гостей академии. Проходя мимо, каждый хотя бы на минуту останавливался и устремлял свой взор на произведение искусства, разглядывая мельчащие детали соцветий, и, наслаждаясь красотой. Ею взирал каждый, но только настоящий флорист и эрудит знал, что на языке цветов эти прекрасные растения означает не что иное, как: «Добро пожаловать!».
Было полно народу, особенно перед самыми дверьми академии, казалось, было не протолкнуться. Благо, хоть все беседки и лавочки были полностью забиты людьми, всё же в их округе значительно меньше. Стоял гул: повсюду доносились голоса, смех и даже крики. Обрывки фраз, уносимые ветром, доносились и до Рафаэля:
— Посмотри, разве это не прекрасно! Небесно голубой нефрит, нам нужен такой домой, на террасу!
— Обязательно, дорогой! Но, думаю ты быстро передумаешь, когда узнаешь его цену! — забавно, подумал про себя Рафаэль, на его лице мелькнула еле заметная улыбка, жаль что он расслышал всего лишь часть разговора.
— Мам, мне страшно. Вдруг я подведу вас с папой? — Донеслось откуда-то справа. Рафаэль обернулся, рядом с очередей небольшой цветочной клумбой стояла мама со своей дочкой. Лицо девочки было красным, а глаза заплаканные и покрасневшие, она держала платок и отчаянно пыталась вытереть вноси и вновь накатывающие горькие слезы.
— Ну же, моя деточка, успокойся. — нежным голосом успокаивала её мать, мягко обнимая дочку за плечи. — Мы с твоим папой, уже очень сильно гордимся тобой. Ты же знаешь, что мы всегда рядом и обязательно поддержим тебя, если у тебя что-то не будет получаться.
— Д..да мама, я знаю — стала понемногу успокаиваться девочка, её голос уже не так дрожал, становясь более уверенным.
— А теперь хватит плакать, не пойдешь же ты знакомится со своими новыми одноклассниками в таком виде?
Рафаэль ( на удивление самому себе) проникся этой небольшой сценкой, что развернулась перед его глазами. Он мог понять эту девочку, разочаровать родителей - для него было тоже самым страшным, что он только мог себе представить. Не какие препятствия, никакая боль или злобные твари не могли напугать его так, как взгляд Мастера, в котором читалось разочарование и мелькали пожары несбыточных надежд. Поэтому, он поклялся себе, что ни за что больше не появиться в жизни своего наставника, если когда нибудь всё же разочарует его. Однако, девочка всё же собрала себя в кучу и Рафаэль, последовав её примеру, тоже оставил эти грустные мысли. Его так же поразила мать девочки. С каким терпением и деликатностью она успокаивал свою дочь ( которая, судя по состоянию и внешних признакам, плакала относительно долго), с каким трепетом донимала за хрупкие плечи (ведь девочка выглядела подстать своему характеру: не высокого роста, худощавого телосложение. Казалось, любой мог её задеть или обидеть, специально или ненароком). Вот она - настоящая материнская любовь.
Рафаэль вдохновился. с большим энтузиазмом зашагал по каменной дорожке, состоящей из керамогранитных квадратных плит, плотно прижатых к друг другу. Он ожидал многого от учебных лет: интересных занятий, боевых тренировок( на специально отведённых аренах), приключений, и самое главное, о чем мог мечтать любой в его возрасте - настоящий верных друзей. Ведь, кроме старых книг в домашней библиотеке и тренировочного двуручного меча, у него не было друзей.
Настоящих, из плоти и крови, с которыми можно было поболтать, обсудить дела насущные, потренироваться или просто погонять балду, дурачиться и ничего не делать. От этих мыслей ему было одновременно весело и грустно. Представлять это славное время было очень забавным, но корни сомнение глубоко засели в мальчике, наступит ли когда-нибудь эти прекрасные дни? И пусть Рафаэль понимал, что он совершенно не глуп и синим можно поговорить на разносторонние темы, он совершенно не понимал, чем сейчас интересуются ангелы в его возрасте. Ведь, пока кто-то заводил в друзьей и развлекался, не особо задумываясь о своём будущем, Рафаэль всё свободное время между тренировками и самосовершенствованием, проводил в особняке, бродя по коридорам, читая книги и изредка помогая Мари с домашними делами. К слову коммуникабельность - это точно не его черта и как общаться со «сверстниками», он не имел ни малейшего представления.
И только сейчас он понял, что крепко задумался и уже некоторое время, как какой нибудь дурак, шёл и смотрел себе под ноги. Мастер тоже это заметил и поинтересовался:
— О чём задумался? - Спросил он, даже не обратив взгляда на Рафаэля.
— Да... так, о том, как буду заводить друзей. — ответил ему мальчик, тяжело вздохнув.
— Я же тебе говорил, что завести «друзей», это не твоя первостепенная задача. — Сказал было Мастер, и с каждым шагом, в Рафаэле было всё меньше и меньше энтузиазма, что предательски его покидал, оседая на дороге. — Но, будь собой, если люди не глупы и разглядят в тебе потенциал, то сами последуют за тобой. В противном случае, зачем тебе такие? — точно не такого ответа мальчик ожидал услышать. «Не первостепенная задача», «последуют за тобой», ну и бред, ели мальчик сейчас не освоиться и не заведет хотя бы знакомых, каково ему будет учиться оставшиеся несколько лет? В полном одиночестве сидеть на занятиях, а потом с таким же успехом ходить по коридорам, усыпанных группами и парочкам, и все буду смотреть на него - на изгоя. И что значит это «последуют за тобой»? Ему не нужно бездушное стадо, что будет следовать за ним, из за страха или чего ещё похуже.
Эти слова и мысли что метались в его голове, выходили его из себя. Но, внешне он старался никак не показывать это, лишь где-то в глубине серых глаз мелькали отголоски пожара ярости.
И только спустя пару минут, когда огонь слегка приутих, мальчик понял, что Мастер высматривает кого-то в оживлённой толпе. Чем глубже они пробирались в пучину тел, тем Рафаэль больше замечал разницу между людьми у дверей, и тех, что расположились в саду: они были побогаче одеты, всё чаще в руках мелькали кубки с подозрительным фиолетово-красным содержимым, а на лицах улыбки, одна шире другой и смех, что показался мальчику слишком наигранным. Это была так называемая «Небесная элита», а простыми словами - знать. Старые зажиточные ангелы и архангелы, с приличным состоянием и как правило огромной семейной историй. Они брали на себя некоторые обязанности Второго Заоблачного Предела, владели промышленностью и большой властью. Некоторые из них были так могущественны, что при малейшем проступке, можно было мгновенно лишиться всего: работы, учёбы или даже семьи. Никто не осмеливался переходить им дорогу, да в прочем и попадаться лишний раз на глаза. К такому обществу относились и Матер с Рафаэлем. Аделина- мать Любиэля, происходила из старинного аристократического рода Бэйлий, в их семье было много выдающихся личностей, (чего только стоил Эдель, принесший в их мир руны и изучавший их всю жизнь), каждый из них принес свою лепту в божественный мир, и так или иначе повлиял на его жизнь и события в ней происходившие ( и безусловно больше всех отличился Любиэль, создав Короля преисподние, но, сейчас не об этом.)
Аделина погибла во время Священной Войны, что длилась ровно десять лет. Во время смертельной битвы, она укрывала в семейном особняке сирот и раненый, устроив там небольшой госпиталь,а при жизни занималась астрологией, изучала созвездия, другие планеты и вселенные, чертила карты звёздных скоплений. Она жила этим, полностью отдавшись науке. Адель прекрасно понимала, что космос таит в себе бесконечное множество загадок и тайн; которые она так жаждала разгадать, и что звезды заключают в себе достоверные пророчества. В своей маленькой консерватории, что пряталась в небольшом смешанном лесу неподалеку от поместья, она так преуспела в этом деле, что могла с поразительной точностью определять дальнейшие события, лишь выглянув через телескоп на звезды. Как она это делала? Читала расположение звёзд, их орбитальное движение?Никто кроме неё не знал и не владел таким навыком. Любопытно, что за свой дар и умение, народ прозвал её «Звёздным чтецом». И великая, но увы несбыточная мечта жила в ней, она хотела всем сердцем путешествовать по Вселенной, заглядывать в самые темные её уголки
Она верила, что у каждого небожителя есть собственное созвездие, на котором написанная его судьба.Поэтому иногда к ней обращаюсь с мелкими просьбами, немного заглянуть в будущее и помочь с советом. Она же, в свою очередь, никогда не отказывала и взимала самую скромную плату.
Интересно, что каждый в их роду передавался какому-то общественно полезному делу, будь то роботостроение, астрономия или искусство боя.
И безмерно жаль, что уже при Адель, Бэйлии понемногу теряли свою былую власть и могущество, которым обладали ранее. В своё время Любиэль пытался восстановить утраченную славу, но, как это обычно и бывает, сделал всё только хуже. Если ранее их род имел большую политическую силу, то теперь с ними и вовсе перестали считаться. Что поначалу очень сильно огорчало Мастера, но, прошли года и он смирился.
Как только Любиэль увидел знакомых в толпе богачей, его лицо сразу же сделалось таким же, что было у них. Появилась через чур наигранная улыбка, а в правой руке непонятно откуда тут же взялся резной кубок, с фиолетово-красным вином. Тогда мастер развернулся к Рафаэлу и сказал, всё так же фальшиво улыбаясь:
— Мне нужно переговорить с коллегами. Я постараюсь не долго, ты можешь немного пройтись или присесть вон на ту лавочку. — слегка повернув голову в лево, он указал на одинокую лавочку, что пряталась в тени небольшого дерева, что была подозрительно свободной. «Почему её никто не занял? Она проклята?», подумал про себя Раэфаэль, а сам ответил:
— Хорошо - и через секунду мастер уже исчез, скрывшись с его поля зрения. Рафаэль огляделся, с минуту поискал его взглядом в толпе, но отбросив все попытки его найти, одиноко побрел к такой же одинокой лавочке.
Подходя ближе он заметил на ней небольшие чёрные понятны. А потом догадался, что это были вовсе не пятна, вся скамейка была измазана птичьим помётом. «Ну не удивительно, что сюда никто не сел. Бедная скамейка, даже я не могу на тебя присесть». Вдруг что-то зачирикало у него над головой, он поднял взгляд и увидел три маленьких птички, что весело перебирая ножками, скакали туда-сюда по толстой ветке дерева, слегка махая пёстрыми разноцветными крыльями и чуть в взлетая. Может они изображали какой-то танец, но скорее всего просто дурачились, наслаждаясь прохладой в тени листвы. Ведь сегодняшний день, выдался не естественно жарким.
— Кажется, вы очень довольны собой, — с ехидной улыбкой произнёс Рафаэль, переводя взгляд на бесчинство творившиеся на лавочке.
— Непременно, мы очень довольны собой, — послышалось из-за спины. Кто-то подошел к нему, в он даже не услышал? Не может быть, это он так на птичек засмотрелся? Рафаэль обернулся, перед ним стояли два молодых человека.