Сцена 9.
Оранжереи экспедиционной станции. Виталий прогуливается между деревьями. Вдруг в оранжерее появляется Адам Вест и бодрой походкой направляется к Виталию. Виталий пробует уйти от встречи, но Вест его преследует.
Адам Вест: Виталий, не бойтесь! Мне просто надо поговорить.
Виталий (насторожено): Чего Вам?
Адам Вест: Полагаю, что Вам известно, что мое настоящее имя – Лакшми Капур?
Виталий: Известно.
Адам Вест: Не бойтесь, я прибыл на станцию не для того, чтобы Вас арестовать. Думаю, Вы хотите знать, что я с Вами собираюсь делать, что мне это даст, и какими последствиями это обернется для Вас и нелегальной базовой модели, с которой Вы делите свою комнату.
Виталий: Ну и чего Вы хотите?
Адам Вест: Люблю прямоту. Что задумал против меня старик?
Виталий: А что будет, если я Вам ничего не скажу?
Адам Вест: Помочь мне – в Ваших же интересах.
Виталий: И что это за интерес?
Адам Вест: Я помогу Вам и Энджи бежать.
Виталий: А какая Ваша выгода?
Адам Вест: Семь лет назад моя жена, когда трагически погибли наши дети и новорожденный внук, потеряла рассудок. Я перед войной с несараляширами был психиатром. Но с годами военной службы все притупилось, вот я и пошел на риск, совершив трансплантацию скопированного у меня сознания в синтезированное тело. Поступил на факультет психологии и попал сюда для исследований. Я здесь ради своей жены, мистер Верник.
Виталий: Может эта история – Ваша легенда прикрытия. Почему я должен Вам верить?
Адам Вест: Хотите увериться в моих добрых намерениях? Пожалуйста! (Протягивает Виталию кодовую карту) Вот доказательство.
Виталий нехотя взял карту и прислонил ее к своему голографическому планшету. Над поверхностью планшета появился приказ по станции, завизированный Норманом, с грифом «совершенно секретно»:
Виталий (под нос): «Совершенно Секретно. В связи с угрозой срыва научно-исследовательской деятельности станции CA-18, подготовить все базовые модели, синтезированные во время экспедиции, к аннигиляции. Оборудование для синтеза и научных исследований подготовить к перемещению на Большую Землю. Незарегистрированную модель, синтезированную старшим научным сотрудником Виталием Верником, реквизировать и переместить на станцию CF-4. Сотрудник Виталий Верник подлежит аресту и передаче закрытому суду «Братства Гуманизма» за синтез базовой модели в личных целях. Операция по аннигиляции базовых моделей и реквизиции отдельной модели должна осуществится по поступлении кода "Змей". Начальник экспедиционной станции CA-18, Норман Карпенко».
Обескураженный Виталий, перевел взгляд на Адама Веста.
Адам Вест: Он обещал Вам другое, не так ли?
Виталий: Это неправда! Этот приказ – неправда! Знаете, что я сейчас сделаю? Отведу Вас к Карпенко, устрою вам обоим очную ставку.
Адам Вест: Мистер Верник, в своем обычном земном воплощении, я – глава штаба гражданской обороны Конфедерации, и мне известны все коды доступа ко всем военным объектам. Корпус номер один находится в ведении Министерства Обороны, и поэтому на станции используются военная кодировка хранения и передачи информации. А теперь подумайте: если я все-таки прав, то старик Карпенко немедленно реквизирует Эванджелину и арестует Вас. Вы и пикнуть не успеете.
Виталий: Зачем это Норману?
Адам Вест: В Эванджелине Вы воссоздали ДНК «Митохондриальной Евы». То есть Вы создали основу для улучшения свойств иммунитета и высшей нервной деятельности. Любая из четырех держав Земли – Африканский Союз, Панамериканское Содружество, Евроазиатская Конфедерация или Тихоокеанский Совет, заплатит любые деньги, чтобы заполучить ее в личное пользование. Ваша девушка в опасности.
Виталий: Откуда известно, что я воссоздал именно ДНК праматери?
Адам Вест: Последовательность маркеров.
Виталий: Но зачем она им, когда есть люди, способные запрограммировать ДНК праматери и без меня?
Адам Вест: Сегодня можно воссоздать максимум семьдесят процентов ДНК праматери. Вы же ее воссоздали полностью. Хотите узнать, откуда Норману и мне известно об этом?
Виталий: Да.
Адам Вест: Автоматическая регистрация синтеза.
Виталий: Но ведь регистрация проводится в ручную. И Норман обещал, что синтез не будет зарегистрирован.
Адам Вест: Карпенко никогда не выполняет обещаний.
Виталий: А какой Ваш интерес, Адам? Вернее, Лакшми?
Адам Вест: Остаться в живых. Все мои психиатрические исследования будут бесполезны, и я не смогу вылечить свою жену, если Норман и его шайка устранят меня. Вы не представляете, какая участь ждет Вас и Вашу девушку, в которую Вы влюбились на патогенном уровне, увидев ее во сне.
Виталий: Откуда Вам это известно?
Адам Вест: Не будьте наивным! Станция напичкана камерами и микрофонами. Когда Вы говорите с любым из работников станции, рассказывая истории ваших душевных переживаний – все записывается на центральный сервер в первом блоке. Запись не ведется только в кабинетах и личных комнатах начальника станции и начальников блоков.
Виталий: А сад?
Адам Вест: Сад – единственное место общего пользования, не нашпигованное аппаратурой слежения. Поэтому мы здесь и говорим. Так что задумал Норман?
Виталий: А где гарантии, что Вы меня не обманите?
Адам Вест: А где гарантии, что Карпенко Вам не врет?
Виталий отходит от Адама, по всему видно, что он судорожно обдумывает слова Веста. Немного, походив по саду, Виталий возвращается.
Виталий: Карпенко собрался устроить эксперимент вне стен станции. Там под шумок Вас, скорее всего, убьют ...
Адам Вест (перебивает): Тихо! Кто-то идет! ... (Прислушивается) Я зайду к Вам в комнату со стороны сада через четверть часа. Договорились?
Адам Вест торопливо удаляется, в это же время в оранжерее появляется Лола, в халатике нараспашку на голое тело, и что-то высматривает по сторонам. Заметив Виталия, она бросается к нему.
Лола (кричит): Я тебя повсюду ищу!
Виталий (оборачивается): Не кричи так, Лола. И лучше бы ты не разгуливала вот так по станции. Пока ты остаешься в семнадцатом секторе, ты – в относительной безопасности.
Лола: А разве на станции опасно?
Виталий: Ты не поймешь.
Лола: Я, может, и не все понимаю, но благодаря твоей библиотечной карте, я читаю и смотрю архивы документальных фильмов. Я во многом уже начинаю разбираться. Скажи, я не помню себя до того момента, когда Юджин достал меня из большого цилиндра. Я была синтезирована. Я права?
Виталий: Права. Тебе стало легче?
Лола: Ты меня создал?
Виталий: Лола, мне сейчас не до тебя.
Лола: Я прочла книгу о синтезе людей, и знаю точно, что для синтеза нужен нейро-программист. А ты – как раз нейро-прогаммист! Вот я и поняла, что это ты меня создал. Я права?
Виталий: Зачем тебе это знать?
Лола: Мне кажется, я тебя люблю.
Виталий: Стоп-стоп-стоп! Это невозможно! Никакой любви. Просто недочет программирования. То, что ты считаешь чувствами ко мне – всего лишь форма эгоизма, потому что когда я программировал тебя, я взял за основу базовые процессы собственной психики.
Лола: То есть, моя душа – это продолжение твоей?
Виталий: Какая еще к черту «душа»?
Лола (обиженно): Я люблю тебя!
Виталий: Любовь – продукт секреции дофамина, окситоцина и вазопрессина, которые твой организм не может синтезировать в нужной пропорции и нужном порядке!
Лола: Но я ведь это чувствую.
Виталий: Ничего ты не чувствуешь! А у меня есть Эванджелина, и я не хочу, чтобы она видела нас вместе. К тому же, тебе безопаснее вернуться в семнадцатый сектор.
Лола (зло): Да пошел ты! (Уходит)
Виталий проходит к себе в комнату, к нему сразу же подходит Эванджелина.
Эванджелина (обняла Виталия, когда тот вошел в комнату): У тебя взволнованный вид. Виталик, что случилось?
Виталий: Нет, солнышко, ничего ...
Эванджелина: Я же вижу: что-то не так.
Виталий: На станции ... неполадки энергоснабжения. ... Черт! (Берет Эванджелину за плечи) Энджи, мне надо тебе кое в чем признаться.
Эванджелина: Ты говорил в саду с Лолой – я слышала вас. Не волнуйся, я не ревную тебя к ней.
Виталий: Милая, тебе угрожает опасность.
Эванджелина: Что ты еще такое выдумал?
Виталий: Той жизни, которую ты помнишь до станции, на самом деле никогда не существовало.
Эванджелина: Что ты такое говоришь?
Виталий: Милая, я сам создал твою биографию.
Эванджелина: Но я ведь помню, как мы дружили в детстве, как потом я влюбилась в тебя в двенадцать лет, как наши родители были против наших встреч, а мы все равно встречались тайком от них. Ты что пьян?
Виталий: Энджи, я не пьян. Это все придумал я! Я придумал, что у тебя была морская свинка по кличке Пупсик, и то, что ты плакала, когда она умерла, я придумал, как звали твоих родителей, где мы впервые встретились и как мы полюбили друг друга. Даже наше первое свидание – это искусственно созданное воспоминание.
Эванджелина: Зачем ты мне это говоришь? Разве ты не понимаешь, что делаешь мне больно?
Виталий: Прости, родная, я обязан тебе рассказать, потому что ты в опасности. Я тебя очень люблю, и хочу, чтобы ты знала правду.
Эванджелина: Какую правду?
Виталий: Я создал тебя.
Эванджелина: Чего?! Ты кто – господь Бог, чтобы создавать людей?
Виталий: Я синтезировал тебя на этой станции.
Эванджелина: Я не верю тебе (Эванджелина начала расхаживать туда-сюда, прикрыв лицо руками).
Виталий: Шесть лет назад я увидел тебя во сне и влюбился. Но тебя никогда не существовало. Но я же нейро-программист! И я воссоздал каждую деталь твоей внешности и характера из сна: от родинки на твоей спине, до твоей любимой шутки про трех мамаш.
Эванджелина: Это невозможно!
Виталий: Энджи, (Виталий подошел к девушке и обнял ее) я люблю тебя, но ты не рождалась у биологической матери. Я синтезировал тебя. Помнишь, ты спросила, что это за штуковина, когда ты была в моей лаборатории, а я тебе ответил, что это был медицинский аппарат для диагностики. У тебя еще кружилась голова, и двоилось в глазах, помнишь?
Эванджелина (дрожащим голосом): Помню....
Виталий: Это был бункер синтеза.
Эванджелина: Зачем? (Девушка высвободилась из объятий Виталия и вновь стала расхаживать по садику туда-сюда). Если это правда?
Виталий: Я люблю тебя.
Эванджелина: Зачем ты это сделал? Ты представляешь, что я сейчас чувствую? Ты убил мох родителей в аварии гравитоптора!
Виталий: Их никогда не существовало! Не существовало ни их, ни твоей сестры, погибшей с ними.
Эванджелина: Они жили в моем сердце! Скажи, кто дал тебе право придумать жизнь, и устроить все беды в ней? ... Я заявлю на тебя в полицию: синтез людей запрещен законом!
Виталий: Правительство само санкционировало нашу экспедицию ради синтеза людей.
Эванджелина: Но тогда значит.... На станции есть и другие синтетические люди?
Виталий: Не люди – базовые модели.
Эванджелина (возмущенно): «Базовые модели»? Так значит я – одна из «базовых моделей»?
Виталий: Ты не такая.
Эванджелина: А чем я отличаюсь? Я ведь тоже создана искусственно! Кто ты вообще такой чтобы вот так запросто взять и создать человека!
Виталий: Милая. Я влюбился в тебя еще...
Эванджелина (перебивает): Это была не я, а продукт твоего извращенного воображения! А остальные «базовые модели» тоже были созданы, потому что ты увидел их во сне шесть лет назад?!! И Лола в саду поэтому на тебя вешалась?
Виталий: Ты – единственная! Остальные базовые модели – это просто научно-исследовательский материал.
Эванджелина: ЧТО?!!
Эванджелина разрыдалась. Виталий подошел к ней и хотел обнять ее, но она отскочила в сторону.
Эванджелина (орет): Не подходи ко мне, мерзавец!
Голос Адама Веста из сада: У вас все в порядке?
Эванджелина (всхлипнув): Кто здесь?
К двери в сад из комнаты Виталия подходит Адам Вест.
Эванджелина: Мистер Вест... (Эванджелина упала на плечо гостя).
Адам Вест (осуждающе): Что произошло?
Виталий: Просто поссорились!
Эванджелина: Довольно! (Умоляюще смотрит на Веста) Мистер Вест, можно я переночую у Вас?
Адам Вест: Может Вам лучше помириться?
Виталий: Эванджелина, не глупи!
Эванджелина: Это ты сглупил, когда... (смотрит на Веста) ... Лгал мне! И вообще, Виталик – ты эгоистичный сукин сын! (Поворачивается к Весту) Мистер Вест, пожалуйста!
Адам Вест (уводит Эванджелину): Пойдемте.
Виталий: Ты пойдешь с ним?
Адам Вест и Эванджелина уходят. Виталий начинает крушить мебель у входа, потом сломав два стула и столик, садится и начинает плакать.