Глава 21
Голова жутко болела. Я открыл глаза и увидел обломки вокруг себя, на разрушенной двери сохранилась цифра семь. Пепел покрыл меня с ног до головы, я встал на ноги и немного отряхнулся. Сажа попала даже в глотку, отчего я начал сильно кашлять.
— Спектр! — попытался закричать я и закашлял еще сильнее. Держась за стены, я пошел вниз в надежде встретить хоть кого-то. Пройдя последнюю дверь, меня встретил Назэр.
— Ты жив? — удивился он.
— Где все остальные? Что случилось? — волновался я и взглянул на кровать Шел. Она лежала неподвижно, Агас держала ее за руку, склонившись над ее бледным лицом.
— Ди, ты жив, — неожиданно появился Спектр. На глаза мне попались Лу и Челси.
— Что с Шел? — спросил я и тут же подошел к ней. Я сел возле нее и взял за ледяную руку. Убрал волосы с ее лица и коснулся щеки в надежде, что она сейчас проснется. Но она не шевелилась.
— Что случилось? — повторил я, пытаясь ее разбудить.
— Зверь ворвался сюда. Он выглядел как маленький мальчик. Он воплотился в ее ребенке и ушел вместе с ней. Это... я никогда еще такого не видела, — дрожащим голосом говорила Агас.
— Почему она не просыпается? Где ребенок? — спросил я. Агас показала мне на младенца, который лежал рядом с Шел также неподвижно.
— Они оба мертвы, Ди, — сказал Спектр. Я прижал руку Шел к своей груди, бледность ее кожи пугала меня.
— Шел, пора просыпаться. Мы же только что танцевали с тобой. Проснись, — я продолжал разговаривать с ней. — Ты родила такого красивого малыша. Посмотри на него.
Я положил голову ей на грудь, пытаясь услышать биение сердца. Тишина. Я перестал дышать, пытаясь уловить хоть какой-то признак жизни. И с каждой последующей секундой, мой разум мутнел. Я начал трясти ее, кричать, требовать, чтобы она перестала молчать:
— Проснись! Ты не можешь умереть! Зачем ты ушла?
Я не мог принять действительность, осознать происходящее. Я не мог снова взглянуть на маленького ребенка рядом с ней, это бы меня окончательно убило. Боль пронзила насквозь, задела каждую клеточку моего тела. Я почувствовал себя мертвым. Воспоминания о Шел мелькали в голове бесконечно. Они жестоки
— Вера, проснись. Вернись ко мне, — прошептал я, пытаясь остановить истерику. Лу нагнулась ко мне и прижалась, я почувствовал тепло от ее шерсти. Спектр помог мне подняться и отойти в сторону. В этот момент я не ощущал своего тела, не осознавал приходящих и уходящих мыслей. В эту секунду я снова почувствовал, как моя душа умирает.
— Мама! Папа!
Детские голоса пронзили нас. Я обернулся и увидел, как дети лет десяти подбежали к Агас и Назэру. По их воодушевленным лицам я понял, что это были их дети. Непонимание со стороны хозяев дома сменилось на безудержную радость и благодарение Богу. Происходящее поразило нас. Те, кто уже несколько лет считались мертвыми, вдруг вернулись домой.
Внезапно сверху послышался шум. Мы поднялись на поверхность и увидели вернувшихся жителей деревни. Уничтоженные прежде дома появились из ниоткуда, башня в форме руки, деревянные площадки для танцев — все это возродилось.
— Как такое возможно? — удивился Спектр. Мы наблюдали за тем, как Назэр и Агас обнимали своих детей, а остальные жители пытались понять, как смогли вернуться из царства мертвых.
— Как и говорила Шел... Она осталась со своим сыном, а он вернул их всех, — тихо сказал я.
— Что это значит? — спросил Спектр.
— Наверное, то, что настоящая мать пойдет на все ради своего ребенка. Так бы нам хотелось.
Мы стояли посреди оживленной деревни молча. Люди возвращались в свои дома, падали на колени, вознося молитвы, обнимали друг друга. Все они были бесконечно счастливы, настолько, что практически не замечали нашего присутствия. Лишь Агас подошла к нам и спросила, может ли она чем-то еще помочь нам. Я кивнул и попросил ее об одном одолжении. Агас сказала, что все необходимое мы можем взять у нее дома.
В этот же день я со Спектром и Назэром сколотил три креста и гробы для Шел и ребенка, найти тело Джерри так и не удалось. Забивая гвозди в гроб, я думал лишь о том, какое это безумие. Девушка, с которой я только что танцевал и прижимал к себе за талию, умерла. Она была моей соседкой, а потом стала близким другом. Шел осталась в моем сердце настоящим человеком, девушкой с распущенными волосами в легком сиреневом платье.
— Ди, ты готов? — спросил Спектр, когда мы закончили с могилами. Я кивнул. Солнце заходило за горизонт, его лучи уже едва касались деревянных крестов. Лу и Челси стояли справа от нас, Спектр начал читать молитву. Я не знал, о чем нужно думать в такие моменты. Не знал, существует ли исток, есть ли что-то по ту сторону, но сейчас я представлял Шел в раю. Она его заслужила за все страдания, что ей пришлось пережить.
— И пусть покоятся с миром, — закончил молитву Спектр.
— Аминь, — сказал я. Назэр скоро ушел от нас, а мы остались еще ненадолго. Все это время мы молчали, сложно было о чем-то говорить.
Когда мы уходили, образ Шел меня сопровождал. На ее лице заиграл румянец. Она шла с мальчиком за руку. Я так и не понял, почему он назвал меня своим отцом, и вряд ли когда-нибудь пойму. Возможно, ответы на все вопросы есть у автора. По крайней мере, так мне хотелось думать.
Солнце ушло за горизонт. Под каждым крестом стояли надгробия, на которых была высечена одна и та же надпись: «Те, кого мы любим, будут жить всегда в наших сердцах».