Жнец

                                                 Сомбаты

Больше до самой реки никто не нападал. Найти мост было несложно, сюда ведёт лощина. Сартай вышел на середину шатающейся переправы, сел на пятки. Здесь он в безопасности, внезапно никто не подберётся. Гибкий мост сразу предупредит вибрациями.

Тело устало, противно ныло плечо. Сняв рубаху, Сартай осмотрел раны.

Та, что на груди, не опасна, видно с первого взгляда. На плече похуже, когти вошли глубоко. А на груди просто уперлись в грудную клетку. Если бы тварь рванула загнанные когти, дело было бы плохо.

Сартай стал вспоминать все слышанные легенды. О потустороннем мире и о древности. И тут его осенило: «Это сомбаты!» Вспомнилось, когда еще детьми сидели вечером у костра, наставники рассказывали страшные истории, а их за историю Земли накопилось с избытком. Рассказывали и придуманные, может даже сказки. Дети слушали в тишине, затаив дыхание.

Сомбатов создали как солдат. В хаосе апокалипсиса много бед они доставили людям.

Много веков об этих хищниках не было слышно, люди истребляли их, как могли. Одно спасло: эти твари не плодовиты. О них уже забыли многие века назад, но видно, в каком-то закутке Земли они незаметно жили и размножались. Сомбаты разумны, когда обучены, а если нет, то почти как животные.

Открытие успокоило. Они из плоти и крови, и из нашего мира.

Глаза смотрели на темную воду, казалось, та стоит на месте, рисуя иногда небольшие круги. Сартай решал, что делать. Оставить долину в покое, вернуться в Миссию? Затем прийти группой, выбить всех хищников в Долине. Или пойти утром снова в долину самому?

Самому опасно, но дорога в Миссию и обратно займет много времени. За эти дни сомбаты могут сделать много зла. Сартай представил, сколько людей уже пережили смертельный ужас и муки. Прекратить это − его долг. Выбор – долина.

Сартай, уставился на воду, медитация пошла.

«Откуда твой страх? Не боится смерти миротворец. Рождение – гарантия смерти, вопрос только когда. Для миротворца вопрос, с какой пользой. Изменил ли ты этот мир? Выполнил ли свой долг? Нет, пока нет.

Где твои друзья? Где твой фортэс? Где твоя храбрость? Барахтается под страхом где-то. Едят друга твоего человеков враги.

Чему тебя учили в Миссии?

Глаза пасущие, руки загребущие. Души алчные, уста лживые – смерть вам.

За наживу убивающие, ради похоти душащие – смерть вам.

Кровь невинных вопиет к вашей, капля за каплю.

Сомбаты, людей жрущие – миротворец идет по головы ваши.

Из клыков ваших ожерелье сделаю себе».

Долго сидел Сартай, небо уже начало светлеть, но взгляд застыл, не отрывался от воды.

Наконец он решительно встал, вещи из рюкзака все оказались на мосту. Сартай взял небольшую миску, спустился к реке. Оказалось, что ужасно хочется пить. Упёршись руками, напился, затем набрал воды в миску, на донышко.

Вернулся на шаткий мост, развернул из тряпки сухой кусок меда, пальцы начали разминать его в миске. Затем поставил раскисать (чтобы получилась липкая жидкость), сам в это время разложил все оружие возле себя. Два меча, лук. Двадцать три стрелы в колчане. Десяток заточенных, как бритва, метательных ножей, вставил в метательный пояс. Два метательных топорных ножа, (три плоских загнутых лезвия и острый штырь на ручке).

Сартай улыбнулся, глядя на свой арсенал. Он даст достойный бой. Пусть только солнце озарит долину.

Смоченная липкой жидкостью тряпка скользила по лезвиям, затем оружие откладывалось в сторону, натиралось следующее.

Лезвия и наконечники болтов стали липкие. Достав маленький сверток, бережно развернул, стараясь не рассыпать светло-бурый порошок. Осторожно, по щепотке, Сартай рассыпал страшный порошок на лезвия и наконечники. Тряпка втирала в липкие лезвия гремучую смесь.

Яд состоял из многих компонентов. Сартай помнил только, что в нем состав из трех видов смертельных медуз, прикосновение которых, даже к коже человека, вызывает остановку дыхания и кровоизлияние в мозг. Вообще, если этот яд попадает в кровь, смерть приходит от болевого шока. В Миссии он на вес золота, достается издалека. Пальцы правой руки начало жечь, как будто их, замерзшие, сунули в горячую воду. Мытье водой не помогло, хотя Сартай мыл тщательно.

Еще один порошок принят внутрь и запит водой. Он придает бодрости изможденному телу и заглушает боль. Кожаную куртку-доспех одевать не хотелось, сильно жарко днем.

Вещи и оружие уложены. На поясе широкий ремень с метательными ножами. Сартай прикрепил оба меча к рюкзаку, накинул лямки на плечи.

Солнце вот-вот взойдёт – вокруг уже светло. Он повернулся в сторону долины, поправил рюкзак за спиной, взял в руки лук.

«Ну, кто там сожрал моего копчика?» − пробасил грозно и решительно двинулся вперед.

Шёл, внимательно вглядываясь в окрестности. Но долина казалась мирной, до самого кострища сомбаты не появлялись. Ни копчика, ни котелка, ни трупов сомбатов, только тёмные пятна засохшей крови на примятой траве напоминали об ужасе прошедшей ночи. О друзьях и говорить нечего. Ещё при нём пытались утащить Сенжа.

В долине лук − это самое грозное оружие. На кисть одета наручь, на руки кожаные перчатки − стрелы под рукой. Топорные ножи закреплены сверху рюкзака, так, что их легко достать и сорвать.

Сартай торопился, быстро шел вперед. Надо уничтожить этих зверолюдей до темноты, в этой долине она теперь страшила.

Через полчаса выбрался на холм: внизу, вдалеке показались руины большого замка, крепостная стена вокруг него почти разрушилась. По низу стены виднелась светлая полоса.

Прятаться не было смысла, на открытой местности неожиданно не нападут. Похоже, пока никто и не собирался этого делать.

Когда подошёл ближе, понял, что за полоса виднелась, когда стоял на холме. Человеческие и фортэсовские черепа и кости: примитивный забор из них окружал стены замка. Самый страшный забор для людей. За стенами мелькали чёрные тела сомбатов, которые то ли плясали, то ли дрались. В воздухе разносились визгливые звуки и рыканье. Было далековато, видно громкие визги были, раз доносились на такое расстояние.

Рюкзак сброшен − бойня будет здесь. Он положен так, чтобы легко достать закрепленные сбоку мечи и топорные ножи. Плечо почти не болело, давал о себе знать принятый порошок.

Сартай положил стрелу на тетиву. Натянув, долго целился, пока не высчитал, что один сомбат замер.

Стрела ушла, тетива задребезжала, колотя по наручи. Через две секунды лук снова готов стрелять. Из руин долетел истошный визг и громкое рычание, больше похожее на гортанные крики.

Семь рыкающих сомбатов, один за другим, в два прыжка легко перепрыгнули остаток стены и забор из костей. Разъярённые, они словно гончие собаки, понеслись в атаку.

Сартай всё стрелял, но только две стрелы нашли свои жертвы. Один сомбат завертелся на месте и упал. Второй закрутился и, рыкая, медленно захромал обратно. Но яд быстро отравил кровь: после трёх шагов хищник просел на лапах.

Слишком быстро приблизились хищники. Но зато последняя выпущенная стрела точно вошла в грудь самому крупному врагу. Топорные ножи, полетевшие без промедления вслед за стрелой, вспарывали лезвиями лишь воздух. Они не так быстры, как стрелы, бегущий сомбат увидел опасность и на ходу ушёл в сторону.

Четыре стремительно приближающихся полузверя оказались рядом. Сартай выхватив мечи, замер, приготовившись смещаться в сторону. На месте не выстоять, сразу собьют несущейся массой. Вырвавшийся вперед хищник прыгнул, Сартай легко, в два шага, ушёл в сторону, рубанул мечами пролетающее мимо тело. Остальные трое увидели это, не стали повторять ошибку сородича.

Рыкающие твари не спеша окружили человека, Сартай положил оба клинка на плечи, крепко сжимая рукояти. Из такого положения легче всего сильно ударить мечами в стороны. Положение оказалось незавидным, два врага еще ничего, но три – много.

У Сартая имелось самое грозное и лёгкое оружие, которое не надо носить за плечами – опыт, наработанный в ходе многолетних тренировок. Сомбаты этого не знали, они убили много людей, и всегда это получалось легко. Потеряв скорость, хищники лишились ударной силы. Они скалились, рычали, темная редкая шерсть стояла дыбом. Один хищник светло-пепельного цвета. Сартай стоял неподвижно и ждал, когда твари войдут в зону поражения.

Один, рыкнув, прыгнул. Другой в то же время резко приблизился, угрожая когтистой лапой. Лапа через миг повисла, разрубленная. Молниеносное движение в сторону, и прыгнувшего полу-зверя посекло четыре мгновенных удара.

Последний сомбат не стал атаковать. Увидев такую быструю расправу, повернулся и побежал в сторону руин.

− Куда убегаешь, ожерелье моё, − процедил сквозь зубы Сартай. Схватил лук и послал стрелу следом. Стрела быстрей, летящее жало догнало и впилось в спину.

Сартай в изнеможении присел на траву. Отдохнулнемного, собрался с мыслями. Взгляд поднялся в небо, которому не было дела до того, что происходило здесь, внизу. Высокомерные облака медленно ползли по небу, словно белые сонные черепахи.

Сартай нашёл и подобрал топорные ножи. Валяющиеся недалеко сомбаты лежали неподвижно. Умерли быстро, как только кровь понесла яд по венам.

Сартай собрал вещи и не спеша пошел к руинам. Видно, Сартай не намазал наконечник одной стрелы ядом, потому что убегавший сомбат оказался живой, стоял на передних лапах. Зад беспомощно волочился по земле, когда передние лапы пытались поднять тело и двинуть вперед. Стрела торчала в боку и выходила из живота. Сартай пожалел его, разрубил голову. Сомбат мгновенно затих, челюсть отвисла, язык повис.

Кости и черепа, нагроможденные вокруг разваленной стены на высоту человеческого роста, возвышались из высокой травы. Сартай пошел вдоль этого жуткого забора, ища вход.

Мечи держал наготове. Стрела может и не остановить такого хищника, но когда в руках мечи, сомбаты не так уж и страшны. Проход нашелся напротив разбитых ворот. Вокруг полная тишина, даже птицы, казалось, перестали петь.

Сартай не был спокоен, все убитые враги – самцы. Должны быть еще самки, возможно, и детеныши. Он стал двигаться осторожно, руины замка высоки, может прилететь брошенный камень. Глаза внимательно выхватывали каждую деталь, каждая мелочь сейчас важна.

Внутри, как в большинстве замков. Только все разрушено, ферма, кухня. Руины амбара, вокруг него нагромождение камней. Нигде не видно ни малейшего признака движения. Вокруг чисто, остатки разрушенных строений убраны, перед замком расчищенная и утоптанная площадка, посреди неё зарыт столб с множеством вбитых крючьев.

Недалеко от столба воткнуто в землю длинное копье, а за ним лежит два мёртвых сомбата. Тоже самцы. Видимо, те, что нападали ночью.

Зеленые мухи облепили их, глаза и рот белы от отложенных яиц. Стояло монотонное жужжание от летающих насекомых. Под стеной замка валялся еще один дохлый полузверь, из бока которого торчала стрела.

Сартай остановился, не зная, какие развалины обследовать сначала.

Жужжание насекомых постепенно начало нарастать, затем появился вибрирующий гул, местами переходящий в свист. Сартай никогда не слышал ничего подобного. Странный гул доносился издалека, но быстро приближался.

Сартай пытался определить причину гула, но не мог понять, откуда идет такой всеобъемлющий звук. Перепонки в ушах задребезжали, грозный шум надвигался с востока, ширясь и отдавая вибрацией по коже.

Много ходило слухов, что грохочут вулканы и большая волна-цунами, сносящая все на побережье. Сартай слышал об этом только легенды.

Он опешил, в небе неслось громадное чудовище, ни на что не похожее. Формой оно напоминало ромб, только такой огромный, что казалось, закрыло полнеба. В длину не меньше двух тысяч шагов. И на вид не было живым. Чудовище стремительно приближалось, стали видны выемки по бокам. Чёрного цвета, матовая громадина неслась в воздухе прямо над ним, в двадцати метрах от земли.

Взгляд не отрывался от летающего ромба, поглощавшего лучи словно тьма. Забылись сомбаты, забылось всё. Это не был сказочный дракон, они на рисунках другие.

Громадина так быстро пронеслась над головой, что стрела показалась бы черепахой. Гул, казалось, трусил землю. А следом шла ударная волна...

Удар пришел ниоткуда, вертя мёртвых сомбатов, словно ветер листву. Пыль становилась непроглядной стеной вдалеке, где недавно пронеслось чудовище.

Сартая снесло и начало кувыркать как тряпичную куклу.

Все исчезло, сознание обожгло болью, затем все вытеснила темнота.

* * *

Рычание, ворчание − звуки доносящиеся непонятно откуда и зачем. Болят руки, их вроде как нет, но есть боль, ноющая, как будто руки вытягивают, чтобы сделать длиннее.

Сартай с трудом открыл глаза, сознание – как в тумане. Недалеко от него сидел на земле мужчина лет тридцати пяти. В одних штанах, щуплое тело. Грязный, с обезумевшим взглядом, он постоянно озирался по сторонам, словно испуганный зверек. Короткая черная бородка, длинные грязные волосы.

Пелена, затуманившая сознание, отступала. Оглядевшись, Сартай увидел, что свисает на столбе, привязанный к висящему крюку за руки. Кулаки посинели: кисти перетянуты слишком туго. Когда выпрямил ноги, нагрузка с рук почти пропала, но всё равно тело слегка тянуло руки. Попытка пошевелить пальцами ничего не дала, как будто их и не было. Левая нога отдавала ноющей болью в колене.

Из разрушенной стены замка не спеша вышла самка сомбатов на четырех конечностях. Подошла вплотную к Сартаю, тело легко поднялось на сильные, но коротковатые задние лапы. Только сейчас Сартай понял, почему они неуклюжи на них. Ноги не человечьи – выгинались в обратную сторону, как у животных.

Самка оказалась крупнее самцов. Пепельный окрас шкуры, крепкая мускулатура. Голова вздымалась почти до кистей привязанных рук. По груди, до живота расположились три пары выпирающих сосков. Выступающие вперед челюсти обнажили зубы, крупные верхние клыки чуть выпирали вперед. Большие круглые глаза смотрели со злостью и превосходством.

− Тыыы киитооо? – протяжно, скрежещущим голосом спросила самка.

Сартай смотрел в эти глаза, иногда заслоняющиеся ненадолго тонкими веками. Почти круглые чёрные зрачки плавно суживались в вертикаль. Желтоватые белки усеяны крапчатыми темно-серыми пятнами. Широкий, почти не выступающий нос, занявший треть морды. Широкая пасть, за обвислыми губами которой мелькали крупные клыки.

− Человек, − тихо ответил он после паузы.

Самка медленно положила лапу на грудь Сартая, когти на коротких пальчиках без усилий зашли под кожу. Лапа начала съезжать вниз, когти разрезали кожу. Сартай пытался отстраниться, но ничего не получилось. Крючковатые когти только впились глубже, тварь смотрела, не мигая.

− Смооодриии, − она втянула когти.

Быстро, упав на четыре лапы, тварь оказалась возле сидящего и трясущегося мужчины. Громкий рык, почти рёв сопровождал ее мягкие движения. Удар когтистой лапы сорвал щеку, вместе с куском бороды. Бедняга дико заорал, суча ногами и пытаясь встать. Руки инстинктивно выставились вперед. Озверевшая самка впилась зубами в кисть и начала ее трепать. Лёгкий человек болтался, пытаясь высвободиться, ноги упирались в пыльную землю. Затем тварь расцепила зубы. Высвободившийся бедняга вскочил и попытался бежать. Самка прыгнула, свалив жертву ударом тяжёлых передних лап. Затем с рычанием вцепилась в плечо. Зубы смыкались и размыкались, превращая плечо в дырявый сыр. Затем самка перестала терзать, и, нависнув над жертвой, рычала. Бедняга плакал, что-то бормотал.

Сартай начал искать, что можно использовать из оружия. Правда, путей к спасению не предвиделось, руки не работали. Ремня с метательными ножами не было, единственное оружие – небольшой нож, спрятанный в основном ремне.

В это время из-за угла развалистой походкой на задних лапах показалась еще одна самка, в неуклюжей лапе держа меч. Пальцы с когтями короткие, но очень сильные. Шкура хищницы отливала чернотой. Сартай сразу узнал свое оружие, этот меч нельзя спутать с другим. Узкий и длинный, загнутый.

Появившаяся самка приблизилась к терзаемому мужчине, и, держа меч двумя лапами, резко опустила его вниз, рубанув жертву по бедру, затем воткнула острие в кровоточащую рану между ребер. Человек уже не шевелился – от боли провалился в небытие. Обе самки рычали над неподвижным телом, одна на четырех лапах, другая на двух.

Сартая разрывали чувства: злоба, ощущение беспомощности, чувство безысходности.

«Неужели это все? Как глупо, я ничего не смогу изменить! Все планы и мечты − все закончится здесь, прекратится жизнь. Я ведь еще почти ничего не сделал, − мысли метались в смятении. – Мало того, ещё и помру тяжкой смертью!»

Темная самка смотрела пристально на Сартая, широкий язык медленно слизывал кровь с меча. Это было ошибкой твари. Адской смеси осталось достаточно на лезвии, чтобы она почувствовала нестерпимое жжение и заметалась. Вывалив язык из широко раскрытой пасти, она упала на четыре лапы, сдавленный рык вырывался с трудом. Лапы начали дрожать, по ним пробежала короткая судорога. Тёмная шерсть заиграла короткими волнами. Самка пыталась бежать, но лапы перестали слушаться, делали короткие рывки, еле удерживая тело, тяжесть которого победила. Она упала на спину, даже не согнув ноги, подняла вокруг себя пыль.

Пепельная смотрела на неё с удивлением и непониманием. Несколько секунд она стояла в растерянности, затем направилась не спеша к Сартаю, большие глаза источали лютую ненависть.

Сартай решил встретить смерть мужественно, но сознание бунтовало, паника начинала охватывать, ведь не предвиделось ни малейшего шанса на спасение.

Самка не спешила, медленно приближалась, глаза смотрели в глаза.

− Асара! − раздался неожиданно громовой голос.

Самка вздрогнула, повернула голову. В стороне, возле стены стоял рослый и массивный мужчина с боевым топором в руках. Округлое, широкое лезвие заканчивалось вертикальным и горизонтальным шипами на яблоке. Удобная фигурная ручка плотно стиснута массивными кулаками. Весом мужчина килограмм под сто тридцать, крепкие мышцы не имели жира. Одна рука в предплечье − как у восьмидесяти килограммового Сартая − две. Обнажённый мощный торс, поношенные тёмные штаны из грубой крепкой ткани. Длинные светлые волосы свисали почти до плеч.

Самка зарычала, медленно надвигаясь на великана. На беззащитного Сартая она уже не обращала никакого внимания.

− Иди сюда, тварь, долго я этого ждал, − процедил сквозь зубы громила, крепко сжимая топор. Ноги его немного согнулись в коленях, ожидая атаки. Массивная челюсть еще больше выпятилась вперёд.

Самка в два прыжка очутилась рядом с ним, резко остановилась и ударила передними лапами. Длинноволосый с яростью размахивал мечом, но тварь ловко уходила от ударов, топор казался тяжёл и неповоротлив. Затем самка решила, что настал подходящий момент, и резко прыгнула, ударила лапами. Но человек пошёл вперёд, и самка нарвалась грудью на летящее лезвие, которое со стуком встретило грудные кости. Животный рёв и крик великана смешались, когти вошли в голое плечо и грудь. Топор с силой вошел шипом под челюсть полу-зверя, решив исход схватки. Самка медленно осела набок, тихо и беспомощно шевеля лапами.

Громила с криком опустил топор шипом вниз на голову осевшей туши, раздался хруст, и наступила тишина.

Тварь лежала неподвижно, возле головы расплывалась тёмная красная лужа. Мужчина подошел к Сартаю, взглянул в лицо. Светлые волосы и серые глаза выдавали в нём северянина.

− Висишь? Больно? Радуйся, если больно, значит еще живой. Хе, хе. – По плечу и груди громилы пролегли тёмные дорожки крови.

− Мне что-то не до шуток, − выдавил из себя Сартай. − Может, развяжешь?

− Развяжу, развяжу. А ты кто? Как ты их легко так перебил? − спросил громила, доставая из-за спины нож.

− Работа такая, учился долго, − произнес Сартай, внимательно наблюдая за собеседником.

− Работают мотыгой, или рыбу там ловят, а работы соргов рубить – не бывает такой, − громила говорил, обрезая веревку, при этом сам кривился от боли. − Что-то ты темнишь. Как звать-то?

− Сартаем кличут, а ты кто?

− А я Корн, из северных земель. Ты отходи, а я пойду, кое-что доделать надо, − громила развернулся и быстро исчез за стеной.

Сартай присел в изнеможении на кусок обвалившейся стены, смотрел на свои руки, они по-прежнему не работали: посиневшие кисти беспомощно лежали на коленях, следы от веревки глубоко промяли кожу. Тысячи иголок вонзилось в руки, их стало жечь огнем. Наконец кисти понемногу стали шевелиться, за ними пальцы. Сартай усиленно заработал пальцами, разгоняя кровь.

За стеной послышались возня и визги. Временами они переходили в отчаянное рычание.

Сартай вскочил, быстро подобрал валяющийся недалеко от растерзанного трупа мужчины свой меч. Рука еще плохо слушалась, не ощущалась ладонью рукоять. Он побежал на звуки, которые доносились из подземных комнат.

В одной из комнат стоял Корн с топором, его торс расплывался в полумраке темным пятном. У ног громилы валялись три маленьких сомбата с разбитыми головами. Они не были опасны, в три-четыре раза меньше самцов.

− Ты что творишь? − Сартай был изумлен жестокостью великана. − Они бы пригодились!

− Зачем тебе эти уроды? Ты что, защищать их будешь? − Корн резко развернулся, в голосе звучала угроза.

− Все надо использовать для своей выгоды, если это возможно, − спокойно произнес Сартай, но рука сильнее сжала рукоять меча.

− О какой пользе говоришь? Эти твари так достали меня за месяц, который я здесь провел. Два моих земляка сожрали!

− То взрослые, а малышей мы бы приручили. Ладно, что теперь спорить. Из людей здесь еще кто-нибудь есть?

− Есть, девица одна, с южанами попалась. Их тоже сожрали, а эта пока живехонька. По коридору иди, в дальней комнате найдешь.

Сартай двинулся по проходу, в конце свернул направо в дверной проём. В комнату из узенького окошка вверху пробивался слабый свет. В углу на подстилке из одежды сидела девушка, её черты скрадывал сумрак. Прохладный воздух был приятен после знойного солнца. Но тут было сыровато.

Девушка испуганно съежилась в углу. Сартай подошел ближе.

− Вставай, пошли наверх, − произнес он, голос гулко звучал в каменных стенах. Девушка еще больше забилась в угол.

− Тварей больше нет. Выходи, − Сартай протянул руку, девушка после недолгих колебаний ухватилась за неё и поднялась с пола.

Когда они вышли на свет, Сартай её разглядел. Темная кожа и черные, слегка курчавые волосы, потерявшие блеск. Почти щуплое тело, хотя фигура проглядывалась. Глаза тёмные, почти черные. Нос широковат, с расширенными ноздрями, чуть полные губы. На лице отпечаток страха и бессонных ночей. Она жмурилась от яркого солнца. Обуви на ней не было. Было заметно, что южанка давно не купалась, в отличие от Корна, который выглядел свежим.

Корн в это время вытаскивал из полуразваленной комнаты оружие, которого там оказалось достаточно. На земле уже лежали арбалеты, мечи, копья, топоры, луки. Много оружия оказалось ржавого.

− Корн, а что это за штука пролетала над землей? Ты не знаешь? − Сартай вспомнил о летающем чудовище.

− Не знаю, я в комнатах был. Но шум большой стоял. Я боялся, что лопнут перепонки.

− Вообще странная штука, наверное от древних осталась, а может, и совсем не из нашего мира.

− Все, что делали древние, давно испортилось, − прогудел громила из комнаты, изнутри слышался звон и стук оружия.

− А вот и мой рюкзак, − Сартай увидел на плече выходящего Корна свое имущество. Наверное, лук мой тоже там. Пойду гляну.

Он вернулся на свет со своим луком, правда, стрел в колчане не хватало, осталось лишь пять штук.

Корн держал в руках меч Сартая, внимательно разглядывая.

− Хороший клинок, не встречал таких. Ручка интересная, шершавая.

− Обтянута акульей кожей, а сталь крепче всего этого хлама, − Сартай показал на кучу оружия. − Меч скован без огня, холодным способом.

Корн опять исчез в комнате–складе.

− А ты чего молчишь? Как звать-то? − обратился Сартай к девушке, которая примостилась на большом камне и сидела тихо, поджав босые ноги. Девушка поглядела, но губы не вымолвили ни слова. На вид ей лет двадцать, совсем еще юная.

− Чего молчишь?

− Да не понимает она по нашему, я ж тебе говорил, с южанами пришла! − выкрикнул Корн из комнаты.

Девушка внимательно смотрела на Сартая. Он пальцами уперся в свою грудь.

− Сартай, − медленно произнес он, наблюдая за девушкой, та поняла.

− Анисей, − она указала на себя.

− Корн, а южане что тут делали? − крикнул Сартай громиле, который чертыхался в комнате.

Корн показался, на голове надет цельный шлем, свисающие пластины закрывали шею. В руке нес пластинчатую броню на коже.

− Еле нашел свои доспехи, там барахла разного − море. Да кто их знает, этих южан, один на нашем языке говорил, но с трудом. О! У них были интересные побрякушки, пойду, поищу.

Сартай оглядел оружие, вытряхнул рюкзак. Все было на месте: шлем, наконечники стрел и много других вещей.

Он взял мазь-бальзам, помазал глубокие раны на груди, которые сделала самка когтями.

Показавшийся Корн выглядел довольным.

− Нашел побрякушки?

− Нашел, а тебе что? Делиться не буду, − Корн напрягся, глаза стали колючими.

− Мне они не нужны. Вот, возьми, помажь раны, − Сартай протянул небольшую колбу.

Корн взял мазь молча. Его пальцы стали втирать мазь в места, куда зашли когти твари.

− Она прямо холодит, боль сразу поутихла. Спасибо, − Корн вернул колбу.

− Пошли, закопаем беднягу, − предложил Сартай, увидев у стены валяющуюся кирку.

− Сам иди, я занят пока, да и нет дела мне до этого бродяги.

Сартай нашел примитивную кирку, пошел предать земле растерзанное тело. Закончив это скорбное дело, вернулся. Корн уже щеголял в серых замшевых удобных сапогах на мягкой подошве.

− Я тебе тоже нашел, на, держи, твои уже поношены, − громила кинул Сартаю пару замшевых сапог.

Сартай примерил, новая обувь оказалась удобна и прочна. Отверстия вверху не давали ногам запариваться. Южанка ходила возле кучи с оружием, выискивая что-то. На ее спине красовался короткий меч в ножнах, который удерживали пряжки, застегнутые на груди.

− Корн, откуда ты? И куда путь держать думаешь? − спросил Сартай.

− Северянин я, про беличей слышал?

− Знаю такой народ, а я из полесян.

− Путь я держу − куда хочу. Вольный человек ходит, где вздумается. Дома плохо, надо работать, а толку мало. Решили втроем попытать счастья, двое уже нашли своё в зубах соргов.

− Я иду на юго-восток. Далеко... До самой границы степной, − Сартай собирался, прикрепил мечи и лук к рюкзаку, чтобы не мешали при длительной ходьбе. На предплечье закрепил в лямки кинжал в ножнах.

Корн подошел ближе, почти навис над Сартаем. Вблизи он казался еще огромнее.

− А я тут недалеко решил поселиться, вот только замок подходящий найду. Ты это... бабу я себе заберу.

− Нет, она пойдет со мной, − спокойно ответил Сартай, закинув тяжёлый рюкзак и поправляя лямки.

− Это почему с тобой? − ноздри Корна расширились, глаза впились недобрым взглядом. − Забыл, кто тебя развязал?

− Я помню все! Разговор окончен! − Сартай подошел к девушке, протянул руку. Та встала, по ее поведению было видно, что она ничего не понимала из разговора мужчин.

− Анисей, − Сартай пошел и жестом позвал за собой. − Пошли!

Девушка поднялась и покорно пошла за Сартаем, ступая босыми ногами по мелким камням.

Корн стал торопливо сваливать вытащенное оружие назад в комнату.

Сартай уходил все дальше, определив ориентир по солнцу. Девушка тихо семенила следом. Они отошли уже километров пять, как услышали окрик. Корн догонял их, широко шагая мощными ногами. На плече свисал небольшой рюкзак, за ним проглядывался край короткого лука. В правой руке громила держал двухсторонний топор на длинной ручке, на которой дерево закреплено стальными полосами, а в левой − копье.

− Подождите, пойду с вами! − выкрикнул он приблизившись.

− Догоняй, вместе веселей! − громко ответил Сартай. − Хотя не всегда безопасней.

− Там доспехов и оружия много, целое богатство, − Корн запыхался от быстрой ходьбы. − У меня на родине за хороший меч с копьём и доспехами можно выменять десять коров или пять фортэсов. А там много чего интересного.

− Заберешь все себе, мне сырое железо не надо, − великодушно ответил Сартай.

− Если его никто не найдет, пока я вернусь с парой-тройкой фортэсов. Нагружу их, чтобы аж ноги прогибались.

− Чего с нами решил идти, ведь ты говорил, что недалеко собрался, замок искать? − обратился Сартай к северянину.

− А я так решил, раз ты идешь так далеко, значит, там есть что-то интересное.

− Что интересного ищешь ты на этой Земле? − Сартай остановился и уставился изучающим взглядом на громилу.

− На наше поселение напали, многих в рабство увезли. Мы в поле работали, когда приехали, было поздно. Вот я и решил, какой смысл работать, как пахотный вол, всю жизнь, вырывая у земли крохи, а кто-то пришел и враз всё забрал.

− Грустная история, но еще грустнее оттого, что ними полна Земля, − Сартай двинулся дальше.

− А теперь ты расскажи, куда ты идешь, по какой нужде? − с интересом спросил Корн.

− Чтобы таких грустных историй было меньше.

− Загадками говоришь, ответа не дал.

− Иногда появляются люди, сильные духом. Они смелы и сильны, умеют сплотить вокруг себя многих. Но в душе такой черно. Амбиции переполняют ее, и человек хочет править миром и владеть всеми богатствами.

− Такое часто бывает, этих людей называют великими завоевателями, − Корн пошевелил шлем, почесав ним затылок.

− Это-то и есть самое смешное в людях. Твоё селение разграбили, но ты всё равно говоришь эти слова. А достойны ли они этого названия? Почему не зажиратель? Великий зажиратель, так правильнее, я думаю, − произнес Сартай длинную тираду.

− Твоё многословие переполняет уши, но на вопрос ты не ответил, − голос Корна выдавал раздражение.

− Я иду убить такого человека.

− Он что, убил твоих родственников?

− У меня нет родни, − голос Сартая дрогнул. Хоть он и сирота, братство Миссии заботилось о нем, пока не вырос обученный воин.

− Странный ты, а какая тебе в этом выгода? Ты захватишь его богатства или возглавишь войско?

− Я отрублю голову змее, а войско, то − есть тело змеи, без головы рассыплется в прах. Конечно, будет беда, пока войско развалится, но ее не сравнить с той, которая будет с жестоким предводителем.

− Мне как-то всё равно, интересно пристроиться где-нибудь получше. А что ты с южанкой собираешься делать, чего мне не отдал? − Корн с интересом поглядел на Сартая.

− Ты хищник, − ответил Сартай после паузы. − Ей при тебе будет только беда. Пристрою к добрым людям. Ты вообще, задумывался, для чего живёт человек?

− Оглянись вокруг и сам ответь на свой вопрос. Все живут для себя, каждый хочет загрести руками к себе как можно больше, но чтобы за это ничего не было. Если человек чувствует силу и безнаказанность, то делает то, что хочет. Меня такие вопросы мало интересуют, я хочу жрать в три горла и иметь много женщин. Мне не нужны ни боги, ни правда.

Все это время Анисей шла молча, внимательно вглядываясь вперед. Разговорились, но только Сартай с Корном. Анисей языка не понимала вообще. Корн рассказал о своей семье. Оказывается, он жениться не успел, родителей потерял.

Прошли немало, солнце уже приближалось к горизонту, надо было думать о ночлеге.

Путники вступили в глубокое ущелье, справа нависли скалы, внизу струился небольшой ручей, петляющий среди зарослей кустарника и редких деревьев.

− Сартай, − произнесла южанка, указывая на выступ в скале. Там темным пятном зияла пасть пещеры.

− Вот вам и жилье, − обрадовался Сартай, повернув к ручью. − Собирай дрова, Корн.

− Дрова − это хорошо, только что мы жрать будем? Дичи по пути не попалось, − упавшим голосом выдавил громила. Анисей, увидев, что мужчины собирают дрова на ходу, тоже стала подхватывать ветки.

− У меня есть сушеное мясо и мёд, − Сартай сделал паузу. − А чем вы питались у сомбатов?

− Фортэсов ели. Видел кострище в стороне?

Внезапно миротворец остановился, разглядывая примятую траву.

− Здесь обитают люди, иногда ходят животные, − он продолжал разглядывать землю вокруг.

− Вот козий навоз, хотя встречаются и дикие стада, − Корн тоже стал вглядываться в следы.

− Надо быть настороже, − Сартай снял лук, понёс в руке. Множество следов говорило о том, что здесь частенько появляются люди.

Путники подошли к пещере, никого не встретив.

Недалеко от входа соорудили небольшой костер, он весело горел, нагревая стены пещеры.

Сартай достал солёное мясо, мёд был затвердевший. Пожевали сухое мясо, запили водой.

− А ты издалека идёшь? – спросил Корн. Что-то у тебя с продуктами плоховато.

− Двадцать три дня. Далеко, конечно, забрался. Нас трое было, в той долине я один остался. Сенжа и Латойю эти сомбаты убили. Ночью напали, безлунная была. Я ушёл, а утром вернулся.

− Молодец, я бы, наверное, не рискнул один идти. – Корн грыз сухой мёд. – Надо быстрее найти жильё, да поесть нормально. Деньжата у меня есть, если что.

− Не в деньгах дело. Тут в лесах люди лишь за высокими стенами живут. Сильно много злых стало.

Снаружи уже царил полумрак. В стороне от пещеры раздался протяжный свист.

Все вскочили, хватаясь за оружие. Сартай взял лук, наложил стрелу. Корн сжимал в руках копье. Анисей выхватила из-за спины меч.

К пещере подошли люди с оружием. Одетые в простую одежду, они не были воинами. В руках копья и топоры, у троих широкие мечи. С обеих сторон стояло по шесть человек. Лица угрюмые и злые.

− Кто такие? По каким делам здесь? − пробасил рослый рыжебородый детина. Было видно, что он непростого рода, в поведении выдавалось величие. Да и одет не так, как остальные. Зеленая рубаха с отворотом из тонкой ткани, штаны тоже. Сапоги украшены на голенищах камнями.

− Что вам до нас? Никого не трогаем, идем себе мимо, − не сводя глаз с окруживших, ответил Сартай.

− По виду вы воины. Чьего войска? − продолжил допрос старший.

− Мы сами по себе, добрый человек, но воевать умеем.

− А мне сдаётся, что вы лазутчики Вареса! − злобно выпалил рыжебородый.

− Ты бросаешь людям ложное обвинение. Здесь может зря пролиться кровь, это говорю тебе, я − миротворец.

Рыжебородый опустил меч, подошел и присел к костру.

− Мир вам, добрые люди, − произнес он приветливо.

− И вам мир, − ответил Сартай. Все с облегчением попрятали и отложили оружие.

− Тарак, гони сюда женщин, пусть несут путникам угощение, − приказал рыжебородый щуплому юнцу. Трое мужчин во главе с рыжебородым и путники обсели костер.

−У вас нет жилья. Я понял, что здесь недалеко живут люди, но прячутся, − начал разговор Сартай.

− Я − барон Викор, а это мои люди, − он обвёл мужчин рукой. − У меня был неприступный замок, триста людей. Год назад у стен стали появляться небольшие группы воинов, которые называли себя воинством великого Вареса. Требовали дани. Мы прогоняли их, но однажды подошло большое войско, несколько тысяч человек. Они быстро ворвались в замок. Там началась беспощадная резня. Я с небольшой группой ушёл через тайный подземный ход. Часть скота мы заранее спрятали в лесу, знали, что они придут, но не думали, что врагов будет так много.

− Какое оно, это воинство Вареса? Опытные ли его воины? − тихо спросил Сартай.

− Опытные и жестокие. Сам Варес, словно зверь. Кто не покоряется ему, этот владыка вырезает весь род и всех слуг, кроме молодых женщин. В войске его разные люди, южане, степняки. Их племена постоянно воюют между собой. Для них война − обычное дело. В народе их называют оскальники, у них на щитах нарисованы оскаленные морды разных животных.

Из темноты ущелья появились молчаливые женщины, неся еду.

Возле костра на подстилке появились молоко и лепешки, вареное мясо и солёный сыр. Путники с жадностью набросились на еду.

− Вот спасибо! – Корн уплетал за обе щёки. – А мы только о нормальной еде мечтали!

− Ешьте, ешьте... Вижу, вы люди добрые, − проговорил барон. − Сейчас вам принесут шерстяные подстилки, отдыхайте. Завтра утром поговорим. Я приду на рассвете. Пойдёмте. – Викор встал, жестом показал своим людям, что пора уходить.

Через время длинноволосая пожилая женщина принесла подстилки. Корн сразу растянулся на одной, подложив под голову рюкзак.

− После такого ужина я высплюсь от души, − зевая, пробормотал Корн.

− Надо будет дежурить ночью, − тихо произнес Сартай. − Я первую половину дежурить буду, а ты − вторую.

− От кого охраняться? Эти вроде нормальные, накормили от пуза. Нечего их бояться, пусть они трепещут, − Корн повернулся набок и через пару минут звучно захрапел.

Сартай устроился на подстилке ближе к выходу. Анисей присела рядом и заговорила на своем языке, что-то объясняя. Она показывала рукой то на себя, то на обоих мужчин.

− Я ничего не понимаю из твоей речи. Иди спи, − ответил Сартай. − Останешься с этими людьми, дальше тебе идти опасно.

Ночь выдалась тёплая, Сартай продремал у входа до первых лучей солнца. После сытного ужина в организме появились силы и лёгкость, энергия переполняла организм.

Возле пещеры никого, все умылись и напились воды, затем Корн стал ждать завтрак.

Когда солнце уже поднялось на ладонь от горизонта, появился барон, в сопровождении двух мужчин и служанки.

− Что вам из продуктов собрать в дорогу? У вас есть чем заплатить? − обратился Викор к Сартаю.

Миротворец достал из кармана две золотые монеты, протянул барону.

− Это много, − барон, глядя с жадностью на золото, проглатывал слова. − Хватит одной серебрёной.

− Южанку оставлю тебе, это плата. Зовут Анисей, научите ее нашему языку. Смотри за ней, на обратном пути я её заберу. Если не вернусь, поклянись, что она будет свободна.

− Клянусь, − не думая, ответил барон, поспешно беря монеты.

− У вас есть фортэсы? Я хорошо заплачу.

− Все возчики остались в замке, − Викор вздохнул с сожалением. – Хорошо еще, что часть коров и коз припрятали.

− Можете уйти в Проклятую Долину, там сейчас спокойнее. Из продуктов положите больше сыра и лепёшек.

− Вина мех налейте, в пути пригодится, − прогудел Корн, зевая и лениво потягиваясь у входа.

− Что занесло жнеца так далеко? − с интересом спросил Викор.

− Отпусти слуг, я отвечу.

Барон знаком отпустил прислугу.

− Так что же гонит тебя вдаль? − повторил вопрос барон.

− Чем измерить горе Земли? Чем перечерпать слезы людские? Ты караешь и решаешь людские судьбы, пользуешься рабами. А сейчас ты стонешь, когда тебя хотят поработить, просто пришла плата за твои дела. Загляни в свое сердце, но всё равно не поймешь моей тропы.

− Твои речи − жало в душу. Ладно, доброго пути тебе, жнец, − барон развернулся и ушёл.

− Знаешь что, − произнес Корн, пристально глядя на Сартая. − Наверное, я с ними останусь. Говоришь ты сложно, и твоя дорога пахнет кровью.

− Великан испугался? А что, если я тебя найму? Вдвоём мы горы свернем, − Сартай приветливо улыбнулся.

− Не хватит у тебя денег, я дорого ценю свои услуги.

− Этого хватит? − Сартай достал кожаный мешочек, туго набитый монетами. – Смотри, тут пятьдесят золотых. За них можно купить небольшой замок вместе с людьми. Если я вернусь, то помогу тебе неплохо устроиться.

− Уговорил, иду с тобой, − махнул рукой Корн, глаза его алчно заблестели. – Хоть чёрта за хвост ловить.