Особенные: Проявление Этергена

«Ни одно решение не исчезает бесследно. Даже самая малая искра может разжечь пожар — или осветить дорогу тем, кто ещё верит в свободу»

***

Северная Ирландия, октябрь 1977 года.

Лес тонул в холодном, вязком тумане, что стелился между чёрных стволов, извиваясь, словно живой. Влажная земля пружинила под ногами, усыпанная жёлто-бурыми листьями, напитавшимися дождём. Запах прелой хвои смешивался с едва уловимым дымом, будто кто-то неподалёку жёг что-то сырое.

Где-то в глубине ухнул филин, и всё стихло, словно сама ночь задержала дыхание.

На опушке, среди почерневших, опалённых кустов, зиял кратер. Земля вокруг была вспахана и чёрна, словно её прожгло изнутри. В глубине ямы пульсировало слабое фиолетовое свечение — то угасая, то набирая силу, будто сердце чего-то, что не должно было существовать.

Вокруг кратера уже стояла ограждающая лента, натянутая на металлические колышки. За лентой — пятеро мужчин в тяжёлых куртках, с рациями и винтовками через плечо. Они контролировали периметр, не подпуская никого.

К ним подошли двое.

Первый — высокий, крепкий мужчина лет двадцати пяти с волнистыми каштановыми волосами и тёмно-серыми глазами, которые в полумраке казались почти чёрными. Его твидовый пиджак был плотно застёгнут, но руки он держал в карманах, пытаясь согреться.

Второй — тоже около двадцати пяти, с чуть более светлыми каштановыми волосами и холодно-голубыми глазами. Из-под тёмной куртки виднелся белый край лабораторного халата. Его движения были собранными, но пальцы слегка дрожали.

— Пропустите, — коротко бросил он охране, и те молча отступили, словно знали, кто он.

Они вдвоём переступили через ленту. Туман, казалось, стал гуще, отрезая их от остальных.

— И зачем ты потащил меня сюда в такую рань? — хмуро спросил первый, обводя взглядом обугленную землю.

— Потому что я тебе доверяю, — тихо ответил учёный, направляясь к краю. — И потому что это — то, чего я ждал.

В центре кратера лежал камень, будто вытесанный из куска ночи, с прожилками фиолетового света. Он переливался, пульсировал, и каждый раз, когда свет усиливался, казалось, что воздух вокруг слегка дрожит.

— Один из наших людей коснулся его, — произнёс учёный, не отрывая взгляда. — А уже через несколько часов он смог поднимать предметы взглядом.

— Это бред, — выдохнул первый, но отступил только на шаг, чувствуя, как от ямы исходит тепло, тянущее, липкое.

Учёный присел на край, достал из внутреннего кармана металлический контейнер с пробиркой и щипцами. Осторожно, будто боялся разбудить спящего зверя, он зажал небольшой осколок камня.

В тот же миг свет вспыхнул ярче, из кратера рванул сухой, но мощный толчок воздуха. Листва закружилась, туман сдвинулся, а по коже пробежал холодок, как перед грозой.

Учёный поднял взгляд, и на его лице появилась едва сдерживаемая улыбка.

— Это то, что мне нужно...

Он аккуратно закрыл пробирку, а фиолетовое свечение на дне ямы будто замерло, наблюдая за ними.

***

Англия. Окраина Бристоля, июль 2017 года.

Летнее утро было тёплым и влажным после ночного дождя. На узкой улице, выложенной тёмным асфальтом, стояли в ряд аккуратные кирпичные дома с небольшими палисадниками. В цветочных клумбах дремали пчёлы, а из приоткрытых окон тянуло запахом свежей булочной выпечки.

Здесь время текло медленнее, чем в центре города. Иногда проезжали редкие автомобили или фургоны, скрипели велосипедные тормоза, но в остальном царила тихая, почти деревенская тишина.

Мика шла по правой стороне улицы, глядя в экран телефона. Лёгкий ветер колыхал её светлые волнистые волосы, донося аромат мокрой травы и роз из соседних садов. Она не замечала, как солнечные блики, пробиваясь сквозь редкие облака, играли на кирпичных стенах домов.

Внезапный толчок выбил её из мыслей. Кто-то врезался плечом, и телефон выскользнул из пальцев, звонко ударившись о влажный асфальт.

— Эй! — возмутилась она, поднимая глаза.

— Извини, я не заметил, — быстро сказал парень, нагибаясь за телефоном. Его серые глаза лихорадочно скользили по сторонам, словно он боялся, что его вот-вот настигнут. Синий костюм был перепачкан пятнами грязи, каштановые волосы растрёпаны, дыхание тяжёлое, как у того, кто бежал слишком долго.

Голубые глаза девушки пристально посмотрели на него. Её раздражение постепенно угасло, сменившись странным, неосознанным интересом.

— Это моя вина... я была невнимательна, — тихо сказала она, принимая телефон. На секунду ей показалось, что от его руки исходит тепло, неуместное в утренней прохладе.

Парень коротко кивнул, оглянулся через плечо — и поспешным шагом направился вниз по улице. Мика проводила его взглядом, когда тот свернул к припаркованному чуть в стороне фургону.

Фургон был тускло-серого цвета, с ржавыми подтеками у дверей и обшарпанным кузовом. Сквозь слегка опущенное боковое стекло виднелась тень водителя, но расстояние и блики не позволили Мике рассмотреть его лицо. Казалось, он наблюдал за парнем ещё до того, как тот подошёл.

На бампере висели номерные знаки, которые выглядели странно: слишком чистые и новые на фоне старой, потрёпанной машины. При этом они были закреплены криво, будто их спешно меняли.

Парень скользнул внутрь, и мотор заглохшей до этого машины взревел. Фургон медленно тронулся, двигаясь по узкой улице, где старые дома стояли так близко друг к другу, что казалось — проезжая машина едва не заденет их стену.

Телефон в её руке зазвонил.

— Мам, я уже иду домой, — быстро сказала она, но взгляд всё ещё был прикован к удаляющемуся фургону.

— Твой брат тебя встретит, — послышался обеспокоенный голос матери.

— Что-то случилось? — Мика ощутила, что мама говорит чуть напряжённее, чем обычно.

— Я сейчас еду по вызову. Где-то неподалёку от нашей улицы нападение было... — начала она.

— Мам, ты же говорила, что у тебя сегодня выходной. Неужели других медиков не было на смену? — нахмурилась Мика, машинально переводя взгляд на знакомые двухэтажные дома с черепичными крышами. У многих в садах пышно цвели розовые кусты, а на крылечках висели кованые корзины с петуниями.

— Дождись Эрика, ладно? — сказала мама, но в следующую секунду Мика услышала сирены.

По улице, пробираясь между припаркованными автомобилями, проехали полицейские машины, а вдалеке замелькали огни скорой помощи. Люди начали скапливаться ближе к углу, переговариваясь вполголоса.

Мика посмотрела на телефон — вызов был сброшен.

— Посмотрим, что там... — пробормотала она и направилась к толпе.

— И как теперь пройти на другой конец улицы?! — громко возмущалась пожилая женщина полицейскому. — Перекрыли все выходы, а нам тут стоять, что ли?!

Голоса толпы смешивались с далёким воем сирен. Мика, стараясь не привлекать внимания, скользнула между двумя мужчинами и вышла к оцеплению. Перед ней тянулась жёлтая лента с надписью POLICE LINE DO NOT CROSS, за которой виднелась скорая помощь, полицейские машины и чёрный зонт криминалистов.

Она поняла: это и есть место нападения, о котором говорила мама. Сердце забилось быстрее.

Мика сделала шаг к скорой, но чья-то рука резко перехватила её локоть.

— Простите, но туда нельзя, — голос был твёрдым, но без злости. Молодой полицейский с тёплой смуглой кожей, карими глазами и русыми волосами смотрел прямо на неё. Его хватка была неожиданно крепкой.

— Если хотите пройти, придётся подождать, пока мы закончим.

— Сержант Стоун, мы кое-что нашли, — окликнул его другой офицер, протягивая прозрачный пакет. Внутри была комковатая земля с обугленными, словно выжженными, стеблями травы.

Стоун отпустил Мику, обернувшись к находке. Этого мгновения хватило. Она выскользнула из его поля зрения и юркнула к скорой.

— Да, точно... нужно эту... — начал он, но, повернувшись, увидел пустое место. — Чёрт.

Мика пригнулась за полицейской машиной. Запах бензина и влажного асфальта бил в нос. Машина стояла так близко к скорой помощи, что их боковые зеркала почти касались друг друга. Сквозь приоткрытое окно скорой доносились голоса.

— Он успел убежать и скрыться. Прочешем ближайшие улицы. Если ему кто-то помог, найти будет сложнее... — говорила женщина в трубку.

— Илона, мы отправим за ним больше агентов, — раздался строгий мужской голос, глухо, но отчётливо.

Имя зазвенело в голове Мики.

Дверь скорой хлопнула. Изнутри вышла женщина лет тридцати с короткими каштановыми волосами, приглаженными так, будто их поправили наспех. В одной руке она держала пиджак, другая была туго перебинтована. Рубашка расползлась по шву на плече, а брюки были измазаны грязью — точно такой же, как на костюме парня, что врезался в Мику утром.

Серые, холодные глаза женщины метнулись к ней. В этом взгляде было что-то опасное, хищное, и девушка мгновенно поняла — ничего хорошего эта встреча ей не принесёт.

Она резко выпрямилась, сделав пару шагов назад, надеясь раствориться среди людей.

— А ты что тут делаешь? — голос женщины резанул по нервам, как нож по стеклу.

Мика остановилась, в груди стало тесно. Оправдаться будет непросто.

— Я ищу свою маму... она... — начала она, но договорить не успела — рядом появился Стоун.

— Я же сказал, что сюда нельзя, — твёрдо произнёс он, словно уже устал повторять.

В этот момент над крышами хлынул мелкий летний дождь. Сначала лёгкие, почти ласковые капли, но уже через секунду они сливались в тонкие струи, стекая по черепице и брусчатке. Стоун поднял голову к небу и недовольно выдохнул:

— Прекрасно... теперь и это усложнит поиски улик.

Мика же вдруг ощутила странное. Каждая капля, коснувшись кожи, словно задерживалась на мгновение, вибрировала, подчиняясь какому-то невидимому ритму. Мир будто замедлился, и она поймала себя на том, что различает шорох дождя вдалеке и звук собственных вдохов.

Чьё-то тёплое, но настойчивое прикосновение к плечу выдернуло её из этого странного транса. Мика обернулась — перед ней стояла мама.

— Ты что здесь делаешь? Я же просила тебя ждать брата! — усталый голос прозвучал жёстче, чем она ожидала. Светлые волосы мамы прилипли к щекам от дождя, а серо-зелёные глаза пристально, изучающе вглядывались в дочь. В этом взгляде было что-то... настороженное.

— Я тебя искала, — Мика попыталась говорить ровно, но пульс в висках отдавался в каждом слове.

Стоун тем временем склонился к женщине с перебинтованной рукой, что-то коротко шепнул ей и направился к матери Мики. На груди её халата висел пластиковый бейджик с чёткой надписью: Karen Olsson.

— Миссис Олссон, ради спокойствия жителей лучше, если вы останетесь здесь. Вдруг кому-то понадобится помощь. И... посторонних прошу не пропускать, — он задержал взгляд на Мике чуть дольше, чем было нужно, и ушёл.

Карен перевела взгляд на женщину с бинтом.

— Ожоги не такие сильные, но вам лучше остаться под присмотром врачей. Мои коллеги сейчас с вашим братом.

Та коротко кивнула и скрылась в скорой. Дождь уже почти стих, оставив на улице влажный блеск.

— Мика, тебе здесь находиться нельзя. Ты понимаешь это? — мягко, но с нажимом произнесла мама.

— Ну мам... Ты же сама работаешь по ночам, не спишь сутками, а начальство гоняет тебя сюда, — Мика отвела взгляд, прекрасно понимая, сколько усталости её мама скрывает за улыбкой.

— Ты же знаешь, как у нас туго с медиками... Да и я для них ценная, — Карен устало улыбнулась.

— Просто ты не умеешь им отказывать, — отрезала Мика и, не дожидаясь ответа, нырнула обратно в толпу.

Она прошла мимо группы взрослых, возле которых играли дети. Один мальчишка, увлёкшись, едва не сбил её с ног, а затем, вытянув руки вперёд, «прицелился» в друга:

— Я спалю тебя! — выкрикнул он, и оба разразились смехом.

— Хватит этих игр, — женщина резко одёрнула сына.

— Но маам! Там парень из рук огонь пускал! — воскликнул он с неподдельным восторгом.

Мика замерла.

— Огонь из рук? — тихо переспросила она, наклонившись ближе.

— Да! Он выстрелил в тех, что его ловили — женщину и мужчину! Они сейчас в скорой! — быстро выпалил мальчик.

— Хватит глупостей, — отрезала мать, увлекая его прочь.

Сердце Мики забилось быстрее.

«Огонь из рук... Это же невозможно... или всё-таки?..»

Она скользнула взглядом по улице. Большинство людей сгрудились у оцепления, тянули шеи, пытаясь разглядеть, что творится за спинами полицейских. Чуть в стороне, в тени старого дома, стояли несколько человек в неприметной одежде. На первый взгляд — обычные прохожие, но в их позах читалось настороженное ожидание. Порой кто-то из них подносил руку к уху — движение было слишком точным и однообразным, словно они поправляли гарнитуру. Их внимание было приковано не к толпе, а к обугленной траве на месте происшествия.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие... — едва слышно прошептала Мика, ощущая, как под кожей пробегает холодок.

Внезапно она почувствовала чужой взгляд. Подняв глаза, наткнулась на тёмно-карие, внимательные глаза сержанта Стоуна. Он стоял, облокотившись о дверцу патрульной машины, но поза казалась не расслабленной, а выверенной — как у человека, который оценивает каждый твой жест. Взгляд был цепким, изучающим, и в нём было что-то такое, от чего по спине пробежал неприятный ток. Пальцы его ритмично постукивали по рукоятке рации, выдавая внутреннее напряжение.

Мика поспешно отвела глаза, но сердце уже забилось быстрее.

«Почему он так смотрит?.. Боится, что я снова полезу туда, куда нельзя?» — мысль застряла в голове, словно заноза.

Серое небо давно заволокли тучи, и всё это время шёл тихий, почти незаметный дождь. Капли едва касались лица, мягко барабанили по черепичным крышам и стекали тонкими нитями в водостоки. Но в тот миг, когда сердце Мики сделало болезненный рывок, дождь вдруг усилился.

Тонкий звон капель превратился в тяжёлый, глухой стук. Вода хлестала по мостовой, срываясь с карнизов густыми потоками. Листья на кустах дрожали под ударами, а по стёклам машин побежали быстрые, рваные струи.

Люди засуетились, прижимая сумки и куртки к головам, спеша укрыться под навесами. Но Мика стояла, чувствуя, как с каждой секундой ливень набирает силу. Это было слишком внезапно, слишком... в унисон её собственному напряжению.

— По прогнозу ведь никакого дождя не было... — пробормотал рядом мужчина, прикрываясь сложенной газетой.

Мика ощутила, как капли скатываются по щекам, но вместе с тем — что их ритм странно упорядочен, будто она могла улавливать его на каком-то ином уровне. И ещё — там, где стояли подозрительные люди, вода быстро стекала в ручейки, а обугленная трава оставалась почти сухой.

Стоун всё ещё смотрел на неё. Его тёмные, сосредоточенные глаза не отпускали, и Мике показалось, что воздух между ними словно сгустился, стал тяжелее.

Ливень перешёл в настоящий шквал, заглушая голоса и почти смывая людей с улицы.

— Мика! — знакомый голос разорвал нарастающий гул в голове.

Она вздрогнула, почувствовав, как кто-то крепко взял её за руку. Обернувшись, она увидела перед собой своего брата Эрика. Его тёмные кудри прилипли ко лбу, а по щекам стекали капли. В серых глазах брата читалась тревога. Он явно выбежал в спешке — футболка надета наизнанку, молния кофты не застёгнута до конца.

— Эрик? — Мика выдохнула с облегчением.

— Ты чего под ливнем стоишь? Пойдём, — он прикрыл её своей кофтой.

Но она почти не слышала брата. Её взгляд был прикован к собственным ладоням: по коже стекали струйки дождя, и вдруг одна из капель, вместо того чтобы упасть, медленно поползла вверх по пальцу.

— Мика?.. — нахмурился Эрик.

— Н-ничего, — поспешно ответила она, встряхнув рукой. Капля сорвалась вниз, растворившись в воде на мостовой. Натянув капюшон, Мика сделала вид, что всё в порядке.

«Это ощущение... слишком странное. Будто я не просто чувствую дождь на коже, а сама становлюсь его частью. Такое вообще возможно? А слова того мальчишки... Огонь из рук у нападавшего... Эти люди в тени, полиция, Стоун... Слишком много странностей для одного утра».

— Нам лучше поторопиться, — голос Эрика вырвал её из мыслей.

Мика кивнула, но, обернувшись, заметила: подозрительные люди в тени дома уже исчезли. Стоун всё так же стоял у машины, но теперь смотрел куда-то в сторону, будто и не видел её.

«Я могла бы просто забыть об этом. Могла бы... Но встреча с тем парнем явно не была случайной. Может, это всё лишь игра воображения... Но пока я не проверю, я не успокоюсь».

Ливень продолжал хлестать по крышам, смывая следы.

— Кстати, а что тут произошло? — спросил Эрик.

Дождь стих так же внезапно, как начался, и в этой тишине улица казалась чужой — пустой, с редкими зеваками у оцепления и полицейскими, которые не спешили расходиться. Мика уже собиралась рассказать брату всё, но взгляд снова зацепился за фигуру Стоуна.

— Дома расскажу, — коротко бросила она.

Они свернули в сторону окраины. Район был тихим: узкая асфальтовая дорога тянулась между аккуратными рядами танхаусов. Невысокие кирпичные дома в два, максимум три этажа, с двускатными крышами из тёмной черепицы. У каждого — небольшой палисадник за низким заборчиком, кое-где стены оплетал плющ, а в садах пышно цвели розы. На крыльце их дома стояли два старых керамических горшка с лавровыми кустами, а дверь была выкрашена в тёплый зелёный цвет.

Эрик достал ключи.

— Ну что, мисс любопытство, — усмехнулся он, открывая дверь, — выкладывай всё.

Они вошли в дом. Мика привычно стряхнула капли дождя с капюшона. Внутри пахло свежесваренным кофе и тёплой выпечкой, которую мама успела приготовить утром. Узкий коридор вёл в гостиную с бежевым диваном, парой клетчатых пледов, журнальным столиком с книгами и кружками, забытыми с прошлой ночи. На стенах висели семейные фотографии, а под лестницей прятался высокий шкаф для обуви.

— А... папа дома? — спросила Мика, бросив взгляд на лестницу.

— Нет, — Эрик покачал головой, снимая промокшую кофту. — Мама утром забежала буквально на полчаса, а машину отца я не видел — значит, он уже на работе.

Эрик направился на кухню — светлые шкафчики, горшки с базиликом и мятой на подоконнике, тихий ход старых настенных часов.

— А я только недавно с прогулки... — начала Мика.

— Я знаю, что ты ранним утром через окно вылезла, — ухмыльнулся он, доставая из холодильника апельсиновый сок. — Родители даже не заметили.

— А вот ты заметил... — Мика скрестила руки. — Потому что ночами сидишь в своём компьютере.

Эрик только усмехнулся, доставая пачку печенья.

— На завтрак могу предложить только это... или подгорелые оладьи, которые мама оставила в сковороде.

Мика улыбнувшись, уже потянулась за печеньем, но вдруг застыла. В стакане брата, из которого он сделал всего пару глотков, несколько капель сока медленно оторвались от поверхности и поплыли вверх, тянулись по невидимой линии, как будто притягивались к её взгляду.

Сердце ухнуло вниз. Дыхание перехватило. Эрик стоял слишком близко. Он мог это заметить.

Не думая, Мика схватила стакан и резко толкнула его в сторону. Апельсиновый сок выплеснулся на футболку брата, оставив яркое пятно.