Глава 1. Прощай война
Вся моя жизнь казалась мне бесконечной борьбой за свободу. Мои страдания начались в разграбленном от бомб городе и должна была закончиться здесь, на «руинах халифата». Я — 28-летний парень, повидавший за этот небольшой отрезок жизни достаточно, чтобы научиться ненавидеть это общество, эти законы и бесконечную ложь от окружающих. Я шёл вальяжной походкой к военному шатру, рассматривая, словно свои владения, бараки на пустынной территории. Я улыбался наивным воинам; кто громко спорил, кто задорно смеялся, а кто-то умудрялся употреблять запрещённое, лишь бы забыться от ужаса нашей нелёгкой жизни. Моя война наконец-то окончена. Надменно окинув взглядом двух солдат, что занервничали при виде меня, я вошёл в свою палатку и принялся разбирать оружие.
— Видел его? — нервничая поинтересовался Инад у своего друга Лутфи. — Он не согласится, говорю тебе, он убьет нас раньше, чем мы заговорим.
— Он такой же солдат как и мы, — старался подбодрить товарища Лутфи. — Мы ничего не теряем, либо он нам поможет, либо кинет на деньги. Другого не дано.
— Если мы с тобой почти сто девяносто метров роста, то в нем все два, если не больше, а взгляд этот мерзкий? Будто мы его злейшие враги.
— Ты закончил?
Я потуже затянул свои шнурки на сапогах, застегнул пуговицы на рубашке, и подошел к ведру с водой, чтобы умыться. Увидев за палатой две тени, что неуверенно мелькали напротив меня, я спрятал за пазухой пистолет. Встав напротив зеркала и обматывая вокруг головы платок цвета моей военной формы, я резко выкрикнул:
— Если есть что сказать, то зайдите!
Инад и Лутфи, два совсем ещё юных и малообразованных юноши, неуверенным взмахом рук откинули занавес и вошли ко мне. Плотно завязав на затылке края тюрбана, я взглянул через зеркало на ребят и сказал:
— Слушаю вас.
— Нам надо кое-что важное обсудить с тобой, Карим, — набрался смелости Лутфи и уверенно заявил: — Это очень важно.
Развернувшись к солдатам, я указал им рукой на ковёр с подушками, а сам сел на стул, закурив папиросу и с интересом ожидая разговора.
— Я знаю, что ты один из лучших воинов на счету нашего движения, — нервничал Лутфи, крепко сжимая свой автомат. — Знаю, что ты незаменимый и...
— Ближе к делу, — перебил я, выпустив дым.
— Ты ведь сегодня уезжаешь отсюда, верно?
— Да.
— А мы останемся умирать, так?
Я улыбнулся парню. Взглянув на их напряженные выражения лиц, я снова выпустил дым и сказал:
— Это как вам повезёт. Я тоже шёл сюда умирать, но как видите...
— Я знаю, — наконец-то осмелел Инад и прервал меня. — Хабиб тебе даст больших денег за верную службу.
— Хочешь оспорить его решение?
— Ты знал, что он скрыл от тебя миллиарды?
— Так-так, — удобнее расселялся я. — И тебе стало за меня обидно?
— Карим, — подошел ко мне Лутфи. — Мы лишь хотим жить, как и ты.
— Я делиться с вами не намерен.
— Хабиб и ещё несколько его приближенных поделили несколько баллонов денег.
— Баллонов?
— Да! Я видел список четырёх человек, тебя там не было, тебе он передаст лишь малость из этого. Хотя по сути, он и его «братки» лишь поставляют солдат на «пушечное мясо», а такие как ты...
Я резко встал с места, недовольно вышвырнув папиросу. Парни замолчали сделав шаг назад.
— Вы к чему клоните?
— Забери три баллона. Подели их между нами и разъедимся.
— Почему я должен делиться с вами?
— Потому что на данном этапе мы сейчас нужны друг другу.
— И почему же вы пришли с этой просьбой ко мне?
— Потому что ты единственный с кем Хабиб пойдёт на сделку.
Окинув ребят недовольным взглядом, я забрал с земли свой автомат и вышел из палатки, быстрым шагом направившись к шатру Хабиба.
— Три баллона? — спросил Инад у Лутфи. — Да с этой суммой денег нам до смерти самих правнуков хватит. Ему не выбить таких денег, либо Хабиб сам прибьёт его, заодно и нас.
— Карим похож на героя из комиксов, а такие бывают везучими. Пошли, посмотрим, что он решит.
Ворвавшись в шатёр к Хабибу, который радостно поглаживал свою густую и чёрную бороду, и что-то вычитывал в своём блокноте, я подошел к нему и спросил:
— Где мои деньги?
— Что с тобой? Я же сказал, через час за тобой приедет грузовик и...
— И дашь мне баллон долларов?
— Чего? О каких ещё...
Грубо схватив друга за ворот и сжав кулаки у его горла, я прижал Хабиба к письменному столу и сказал:
— Дурака во мне увидел?
— Карим, ты знаешь как я отношусь к тебе и...
— Кинуть меня решил?
— Клянусь, — говорил стиснув зубы Хабиб, — у меня нет выбора, ты же понимаешь, что я не могу просто так забрать себе эти деньги.
— Сможешь. Мне нужны три баллона, — сказал я отпустив его.
— Да ты сдурел? Ты хоть знаешь сколько это? Нас убьют за такую кражу, ты просто не сможешь ее...
— Имена, — грубым тоном потребовал я.
— Что?
— Имена тех, с кем делишь сумму.
— Карим, если ты убьёшь их, то я попаду под подозрение сразу же. Кроме нас никто не знает об этом.
— Надо было раньше думать. Три баллона, как и договорились.
Хабиб молча сел на стол в страхе протерев покрасневшую шею.
— Я же видел, ты отсчитывал большие суммы, но я промолчал доверившись тебе.
— Карим, за мной следили, как и за тобой. Нас просто бы убили, поверь мне. Но раз ты так настаиваешь, то я помогу тебе, если ты обещаешь стоять за меня до последнего.
— Посмотрим. Вас четверо?
— Откуда ты узнал об этом?
— Двоих я уберу, а ты прямо сейчас пойдёшь к начальнику, вернёшься сюда через час, когда прибудет грузовик за мной. Делай все, чтобы у тебя было алиби. Теперь напиши мне их имена, и подчеркни того, кто не знает о местонахождении денег.
— Зачем?
Я нахмурил брови, а Хабиб тут же вырвал листок из блокнота и исполнил мою просьбу.
— Дай слово, что я буду жить, Карим.
Забрав бумажку я в спешке покинул шатёр, а мой давний товарищ, 35-летний Хабиб, медленно встав со стола, засмеялся. Он понимал, что выйдет не только сухим из этой ситуации, но и снимет с себя заботу об убийстве не маленьких людей. Спустя полтора часа, как мы и договорились, я вернулся к Хабибу. Слюнявя свои загоревшие от солнца пальцы, Хабиб отсчитал несколько пачек денег и передал их мне.
— Возьми пока это, на время должно хватить.
Он говорил тихо, периодически поглядывая мне за спину, убеждаясь, что нас никто не слышит. Я смял деньги, спрятал их в карман и спросил:
— И сколько мне с этим продержаться?
— Месяца три, пока я не разберусь со своими документами и...
— Три месяца? — перебил я. — Этого не хватит.
— Что-нибудь придумай. Я и так иду на большой риск. Ты же понимаешь, что эти деньги для армии, для войны и оружия. Ты хоть понимаешь под что я подписываюсь?
— Когда отдашь мне обещанную сумму?
— Говорю же, через три месяца. Это максимально возможный срок. Деньги перенесу в бочке, закопаю, точные данные скажу только при личной встрече. Вот, — протянул мне Хабиб мятую бумажку, — тут номер телефона по которому сможешь связаться со мной. Через три месяца набери и обговорим место встречи.
Взглянув на своего товарища, что провернул уже ни одно выгодное дело, я осторожно спрятал записку и обернулся. Инад, радостно танцевал под хлопки солдата, а Лутфи, сидел развалившись на горстке песка и гладил чумазого котёнка.
— Ты уверен, что не хочешь остаться? Скоро найдут трупы, вдруг на тебя падет подозрение?
— Мне есть кого подставить, не переживай. — отрезал я, взглянув на взволнованного Хабиба. — С меня хватит, да и исход жизни этих ребят мне известен.
— Ты же знаешь, я помогу вам спастись и...
— Тема закрыта. Даю тебе три месяца, потом я хочу видеть обещанную сумму.
— Договорились, — улыбнувшись, протянул ко мне руку Хабиб.
С недоверием взглянув на него, я спросил:
— Ты же понимаешь, что в случае чего, я тебя потом из-под земли достану?
Хабиб ещё сильнее сжал мою раку и сказал:
— Вот за это я тебя и уважаю, Карим.
Попрощавшись я молча вышел из шатра и направился к грузовику, махнув рукой ребятам. Взяв автоматы и следуя к машине, мы поочерёдно запрыгнули в кузов.
— Ну, — поднеся горящую спичку к сигарете, поинтересовался Инад, — что он сказал? Он согласился?
— Да, — перетягивая шнурки на сапогах, ответил я. — Только ждать три месяца.
— Сколько?! И ты поверил ему?
— Ну ты же поверил мне.
Инад замолчал, сжав крепко свой автомат, словно до последнего не доверяя мне и боясь за свою жизнь.
— А они? — поинтересовался Лутфи, указав взглядом на молодых солдат, что верили в свою победу и светлое будущее.
— А нам какое дело до них? — Ответил другу Инад. — Тут половина наркоманы, другая половина вообще не соображает зачем они здесь и для чего эта война.
Мотор ещё шумел, кругом доносилась арабская речь, а дневное солнце все беспощаднее душило нас.
— Прямо находка, а не воин, — со смехом говорил кому-то Хабиб, встав напротив нас вместе с крупным парнем. — Это Карим, познакомьтесь. Он тоже очень хороший воин, даже один из лучших у меня, приехал из Ирака сюда, но сейчас уходит на заслуженный отдых вместе с Инадом и Лутфи.
Взглянув на юношу, мы устало помахали ему, а он приятно улыбнулся и сказал:
— Что же, желаю вам удачи, парни.
— И тебе удачи, — ответил я. — Не подводи Хабиба.
— Сделаю всё, что в моих силах.
Хабиб махнул рукой, и водитель дал по газам. Я ехал молча, а Инад постоянно задавал вопросы Лутфи: «можешь достать языком до носа? А можешь вот так согнуть пальцы?» И так весь долгий путь по пыли и кочкам. Испачканный горным песком Инад наивно старался отвлечь мою бдительность, хотя я прекрасно видел, как он держал дуло автомата в сторону затылка водителя. Этот смуглый солдат, который был уже испорчен наркотиками и напоминал жителя индийских трущоб, все ещё не мог расслабиться и довериться мне. Хотя доверия ко мне не питал и Лутфи. Он переодически разглядывал меня своими зелёными глазами и зачёсывал густую чалку за, пропитанный потом, платок на голове. Длинными пальцами он держал оружие на прицеле и, кажется, его мишенью был я. Эти два юнца лишь забавляли меня. Я смотрел на ребят и думал: ведь на войне доверять друг другу — это одно, а когда вопрос о дележке большой суммы денег — совсем другое. Наверно, самый безобидный был Лутфи: тихий, добрый. За двадцать лет нелегкой жизни, война не смогла сделать его бесчувственным и меркантильным. Инад был старше его на два года. Как и мы носил густую бороду, помногу курил и старался никому не доверять. Прошло несколько часов как мы были в пути.
— Так приятно, — с улыбкой обратился ко мне Лутфи, — что ты сразу поверил нам и принял меры.
— Я не вам поверил, а просто слишком хорошо знаю Хабиба.
— Тогда почему ты уверен, что он не кинет нас? — тут же поинтересовался Инад.
— Нас? — переспросил я.
Парни молча переглянулись, а я устало закрыл глаза и постарался передохнуть. Дорога утомила, желудки выли от голода, а при себе лишь одна бутылка воды. Машина затормозила. Мы переглянулись и быстро выглянули из кузова.
— Это шутка, что ли? — оглядываясь вокруг, возмутился Инад. — Ты куда нас привёз?
Водитель, мужчина средних лет, подошёл к нам, поправив свои свисающие брюки, что оголили его волосатое пузо, и сказал:
— Привёз куда Хабиб велел.
— Хабиб говорил о деревне, — тут же вставил я, спрыгнув с ребятами из машины. — А тут пустыня кругом.
— Это так кажется. Идите к горизонту, где солнце заходит, там и есть деревня. Я не могу туда заезжать, сами понимаете.
— Да он издевается над нами! — Выкрикнул Инад и, перекинув через плечо винтовку, прицелился на водителя.
Мужчину затрясло, он тут же поднял руки и выкрикнул:
— С ума сошёл, что ли?! Клянусь, сюда он сказал везти, а там деревня, на машине никак, пешком надо.
Я и Лутфи все смотрели по сторонам стараясь разглядеть хоть какие-то признаки сельской местности, но безуспешно — кругом бескрайняя песчаная земля.
— Я не отдам ему машину, — прицеливший в водителя, бормотал Инад. — Я подыхать не собираюсь.
— Оставь его, — выпалил я. — Если Хабиб сказал, значит так оно и есть.
— Чего же тогда твой Хабиб баллоны от тебя скрыл, если он такой верный?
Молча подойдя к Инаду, я недовольно взглянул на него, схватив его оружие и опустив вниз.
— У нас ни еды, ни воды, ничего! Кругом сплошная пустошь. Если он сейчас уедет мы просто помрем здесь.
Водитель, воспользовавшись моментом, выдохнул, а потом побежал к грузовику, пробубнив под нос:
— Долбанные террористы.
Рёв мотора, столбом пыль, и грузовик поспешил скрыться. Лутфи и Инад недовольно переглянулись, а я пошёл вперёд, за горизонт, как советовал водитель.