Глава 7
– Надо сваливать из города, – сказал Джен Хое.
Риддик посмотрел на дроппа и равнодушно спросил:
– Что так? Это ты из-за гвардии? Или из-за ртарцев? Или из-за бара?
– А ты, правда, ничего не помнишь про бар?
Риддик покачал головой.
– Помню прохладный переулок, в который вошел, а потом темный сарай и яростное желание убить тебя за то, что ты прикасаешься к... андроиду. А в промежутке – радостную беззаботную эйфорию.
– Рассказать?
– Догадываюсь...
Риддик молча и целенаправленно, отмеряя квартал за кварталом, двигался к космопорту. Драка в баре и военные патрули на улицах были неприятной, но не главной проблемой. Он размышлял о том, зачем он всетаки опять понадобился Эрион, и зачем она следит за ним. Если она думала, что он расправится со всеми некромангерами, тогда он, действительно, сорвал ее планы. Но если бы она хотела отомстить, то сделала бы это давно.
Едва поспевая за ним, Джен Хое делился своими опасениями вслух:
– Скоро ртарцы хватятся своего андроида и опять будут искать нас. В следующий раз нам может не повезти. И еще, меня беспокоит то, что город обыскивает гвардия с информационными цилиндрами в руках. Рано или поздно твои контуры определятся, несмотря на... – дропп замолчал, подбирая подходящее слово для внешности Риддика, – на твою небритую рожу...
– Надо привести себя в порядок, – согласился с ним Риддик.
Дропп огляделся. Темный узкий переулок, в который они вошли, забитый мусорными баками, досками и какимито трубами, был тише и темнее остальных. Но только на первый взгляд.
– Риддик... – шепотом позвал он.
– И что верзила делает с этим недомерком? Использует в качестве подружки? – услышали они мерзкий скрипучий голос. Из темноты раздалось ржание многих глоток. С небольшой винтовкой в руках им навстречу вышел человек в лохмотьях.
Риддик лениво повернулся и взглядом встретился с говорившим человеком, а потом увидел, как дропп быстро поднял руку и из середины его ладони ударил сгусток воздуха, откидывая говорившего на стену, ломая ему позвоночник и ребра, второй рукой дропп поймал отлетевшую винтовку. Презрительно глядя на то, что осталось от человека и теперь стекало по стене, Джен Хое спокойным голосом спросил:
– Еще вопросы?
Судя по злобному шипению, вопросов больше не было.
Мгновенно развернувшись, отступая назад и давая дроппу пространство для драки, Риддик, защищая, встал к нему спина к спине.
– Это – мой второй пилот, – улыбаясь, объяснил он. – И я вас вижу. Всех.
А потом из темноты на них кинулись люди.
Тело может выдержать чудовищные перегрузки и огромные перепады температуры, может терпеть боль и невыносимые страдания. Но оно – самая уязвимая и беззащитная оболочка существа, которое в Галактике называют человеком.
Риддик и Джен Хое даже не доставали оружие.
Люди разбегались и кидали свои тела вперед, думая, что при падении сила их удара многократно возрастет и сделает их сильнее. Но та же сила увеличивала инерцию их тел, и было достаточно в нужный момент поймать горло, и шея ломалась сама, потому что голова и туловище продолжали двигаться вперед, подставить ребро ладони, руку или локоть, и человека вихрем отбрасывало в сторону, вдавливая внутрь ребра, кроша позвоночник.
Не понимая, что происходит, люди, рыча, усиливали свои атаки, но еще больше калечили и убивали себя.
Дропп сдавил пальцы на последнем горле, чувствуя, как слабеет и затихает поток жизни, как тело, подрагивая, неуловимо меняет свой вес, вдруг становится тяжелым и безвольно повисает, удерживаемое теперь только его рукой.
Дропп разжал пальцы, и мертвое тело осело на землю.
– Уличные люди, – оглядываясь по сторонам, прошептал Риддик без жалости, но и без презрения, – они защищали свою территорию. Забери винтовку.
– Она сломана. Разве что взять ее в качестве пугача.
Риддик махнул рукой – тогда не надо.
Некоторые люди начинали потихоньку приходить в себя. Дропп оценивающе пошарил глазами по всем, а потом наклонился к одному из нападавших, к вожаку, и вытащил у него пачку кредитов. Взяв себе половину денег, остальную дропп засунул обратно ему в лохмотья. Несколько кредитов он рассыпал вокруг.
– Чтобы не искали, – объяснил дропп свое последнее действие. – Подумают, что потеряли в драке.
Безразлично пожав плечами и перешагнув через тела, Риддик двинулся дальше. На пересечении следующей улицы он остановился, дожидаясь дроппа, и прислонился спиной к грубой кладке фундамента, пристально вглядываясь в начало переулка.
– Ты не убивал их, – запыхавшись, сказал дропп, когда догнал его.
– Чтобы убить – надо сделать еще одно движение, а это лишняя трата сил, – пояснил Риддик. – Я решил сократить здесь дорогу, а драться пришлось потому, что живыми бы нас отсюда не выпустили.
Городская жизнь, осветив себя яркими разноцветными огнями, поднялась праздновать ночь на верхние этажи города. Облака вокруг верхних уровней города мягко мерцали, расцвечиваясь неоновыми красками. Время от времени из этого сказочного тумана выпадали и стремительно возвращались обратно не менее яркие летательные аппараты, которые отсюда, снизу, можно было принять за волшебных бабочек.
Улицы нижних уровней, собрав весь мусор праздника, были затянуты синим дымом, и тускло освещали себя белыми мутными фонарями, редкими яркими рекламами огромных компаний, которые не погнушались спуститься сюда, вывесками магазинов и различных заведений. Монотонные и гнусавые голоса палаточников, расхваливающих свой товар и зазывающих в палатки, перемешивались с грохотом музыки, которая вываливалась из открытых дверей баров вместе с толпами разношерстной публики.
«Хочу есть. Даже не есть, а жрать. Давно такого не было...» – Риддик замедлил шаг и принюхался, бросая взгляды налево и направо.
– Нам сюда, – сказал он, открывая дверь.
Постоялый двор «Три огонька» сытно пах, гудел, да и вообще, выглядел очень привлекательно. Еще в прошлый раз, когда они с дроппом обшаривали город, Риддик приметил его, увидев через большое окно кухни печь с огромной тушей на вертеле.
Всунув хозяину в руку несколько кредитов, они заняли одну из сдаваемых в наем комнат, где привели себя в порядок, потом прошли в бар. Автоматически скользнув по залу взглядом, дропп встретился глазами с Риддиком и понял, что тот тоже успел оценить в баре всех. Они сели за угловой крайний столик и заказали ужин.
Публика в баре была такая же, как и везде: шумная и пьяная. По залу медленно плавала необъятного размера официантка с подносом. Бармен флиртовал с тощей девицей с накрашенными черным губами и ногтями, с непослушными черными волосами, торчавшими ежиком. Музыканты на сцене разогревались перед длинным ночным выступлением, настраивали инструменты, пытались петь, и никому не мешали.
Риддик наклонился к дроппу и тихо спросил:
– Поправь меня, если я чтото упустил. Ртарская ловушка контролирует разум?
– Ловушка контролирует только верхушку разума, или как мы говорим – внешнюю оболочку. Обычно, этого достаточно.
– Ты сказал: обычно.
Джен Хое кивнул и начал рассказывать:
– Внутри человека живет много сущностей, о которых он чаще всего ничего не знает. Среди них всегда есть одна, самая главная, которой подчиняются все остальные и которую обычно и называют разумом. Ловушке достаточно подавить главную сущность, и все остальные подавляются автоматически. Но ты, в силу жизненных обстоятельств, не подчинял свои внутренние сущности одной главной, а наоборот, объединил их в одно целое, осознал и приучил, и в случае необходимости выпускаешь их наружу. Как раз это и произошло в баре.
Риддик прищурился, пытаясь понять объяснение дроппа, потом спросил:
– Я когото выпустил погулять?
– Да. Та еще тварь: разнесла весь бар, свернула шею андроиду и спряталась в сарае... – дропп запоздало прикусил язык и быстро посмотрел на Риддика. – Извини.
Риддик кивнул головой, потом уточнил:
– Если бы ты не обезвредил ловушку, я бы сдох в том сарае?
– Рано или поздно, следуя инстинкту самосохранения, а может быть, любому другому животному инстинкту, одна из оставшихся сущностей взяла бы твое тело под контроль. Но это был бы уже не ты.
– Значит, ртарская ловушка контролирует разум?
– Да.
Риддик и хотел это услышать сразу. Без долгих слов.
– Спасибо, что вытащил...
– Не оборачиваться, когда крылья разрежут небеса... – вдруг пронзительными рвущимися голосами запели музыканты, – ...может быть, пока мы ходим по краю пропасти...
– Гаснут звезды, когда ктото уходит в облака... – низким сильным голосом подхватила слова тощая девица, двумя руками сжимая микрофон.
Риддик мгновенно развернулся и посмотрел в сторону музыкантов, потом встал и пошел к ним.
Музыканты самозабвенно допели песню до конца и, открыв глаза, испуганно притихли, увидев, что к ним через весь зал идет огромный наемник. На его лысой голове были видны старые шрамы, руки толщиной чуть ли не с них самих, рост позволяющий смотреть на них, сидящих на сцене, сверху вниз, и еще выражение глаз, которое просто пригвоздило их к стульям.
Наемник остановился и молча рассмотрел каждого. Жесткое оценивающее выражение его глаз сменилось на более миролюбивое.
– Тебе чего? – чтото жуя, спросила девица, взъерошивая пятерней волосы.
– Про что поём? – спросил наемник, в его глазах читалось: – «Непонятно. Какието мухи».
– Про чувства. Про любовь и страдания. Про опасность и потери.
– Про чувства? Как крылья разрезают небеса и гаснут звезды?
– Это все метафоры, – девица неопределенно помахала рукой.
Наемник нахмурился, а потом сказал:
– Ты хорошо поешь. Но пой лучше про чтонибудь другое, – и он развернулся и пошел обратно.
Девица посмотрела ему в спину, соображая, что наемник, вероятно, не понял, что их песня была о романтической и очень трагической любви. Скорее всего, он услышал и увидел в их песне то, с чем сталкивался в своей жизни на самом деле, и что метафорами считали только они.
– Вау... – ее глаза широко раскрылись, рисуя красочные картины, а потом она встретилась взглядом с наемником. Ей показалось, что его черные глаза сверкнули и перелились в странный серебристый цвет. Она тряхнула головой, выплюнула жвачку на пол и подумала:
«Надо завязывать брать жвачку у тонгайских контрабандистов, а то мерещится всякая ерунда».
Риддик сел за стол. Официантка уже принесла их заказ, и дропп, с наслаждением урча и закрывая глаза, впивался зубами в сочное мясо с тонкой хрустящей корочкой. Не переставая жевать, Джен Хое посмотрел на Риддика и поднял брови, спрашивая, что тому понадобилось от музыкантов. Риддик пододвинул к себе тарелку и сказал:
– Принял этих тощих планетарных детей за ртарских шпионов...
– ...которые песней намекают, что нас опять засекли, – закончил дропп, обсасывая очередную косточку и с удовольствием облизывая пальцы.
Риддик развел руками в стороны и присоединился к дроппу.
– Песня про любовь, – на всякий случай объявили со сцены. – У нас только два глаза, и они видят не все. Но нам дан третий глаз, который видит невидимое. И это – сердце... – низким голосом запела девица.
Дропп настороженно поднял голову, принимая слова песни на свой счет.
– Метафоры... – глядя на него, объяснил Риддик и засмеялся.
– Да ладно тебе врать! – через мгновение услышали они.
Напротив, сдвинув вместе три стола, сидела большая компания и от души спорила. Судя по количеству мисок, бутылок и объедков, в бар они пришли давно.
– А я тебе говорю!
– Такого не бывает! Космос без звезд и красок!
– Да ни космос это было, а какаято черная хрень, которая загораживала собой все! Ни один сенсор не мог сквозь нее пробиться. Она будто поглощала все сигналы. И эта штука была просто огромная!
Риддик и Джен Хое насторожено переглянулись.
– Давай, ври! Ты должен был еще две недели валяться в криосоне, а не пялиться на экраны! – компания весело ржала над рассказчиком, который, с раскрасневшимся лицом, пылко доказывал свою правоту.
– Я должен был забрать один груз в том районе. Вот и не спал. А тут ни груза, ни самих поставщиков. А на экране – ни звезды. И меня такая жуть пробрала, что я дернул штурвал, и дал оттуда ходу.
– А эта черная хрень за тобой не полетела?
– А я не оглядывался, чтобы не обделаться!
За столиком опять громко и весело заржали. Риддик подошел к спорщикам.
– Где и как давно ты это видел? – спросил он.
Краснолицый торговец с благодарностью за внимание к его рассказу посмотрел на Риддика и назвал координаты места и время.
Риддик подошел к огромной карте сектора, висевшей на стене бара, и отметил на ней координаты, которые дал торговец. Разговоры в зале мгновенно стихли – всё внимание было обращено на карту.
– Мы чуть не влетели в него здесь, – сказал Риддик и отметил на карте свою точку.
Люди начали вставать со своих мест и подходить к карте.
– Она перемещается...
– Он, – поправил Риддик. – Он называет себя «папочкой».
Риддик соединил две точки линией и продолжил ее по карте. Линия пересекла весь сектор по диагонали, разрезая пополам созвездие Чешуя Дракона и проходя точно между двух звезд, определяющих крылья.
– Вот черт! – прокатилось по залу.
Вернувшись за стол, Риддик сел, и наклонившись к дроппу, тихо сказал:
– Интересно, правда? – а потом спросил: – Ты прикасался к Черному Тауросу. Что это? Или кто это?
Джен Хое поморщился, вспоминая, потом пожал плечами:
– Одно я понял точно – он разумен.
Риддик отодвинул свою миску в сторону и задумался. Дропп попытался было уже подслушать его мысли, когда Риддик начал говорить:
– Шеркан сказал, что Черный Таурос – это падальщик. Если он ни кем не нанят, то дрейфует в разные стороны и ест все подряд...
– Дрейфует? – перебил его Джен Хое и показал пальцем на карту. – За несколько дней покрыть такое расстояние? Это может означать только одно, что он нанят и с бешеной скоростью летит сюда!
– Вот и я об этом подумал, – Риддик положил локти на стол и посмотрел на дроппа. – У меня есть план. Пойдешь в порт и возьмешь корабль. Потом заберете меня отсюда.
– Что, прямо из города?
– Да.
– Ты представляешь, что здесь останется после нашей посадки и взлета?
– Все будет нормально.
– Где мы тебя найдем?
Риддик объяснил.
Сплетни про «папочку» разносились быстро. И когда Джен Хое добрался до порта, то увидел, что корабли с ревом, друг за другом поднимаются в небо, освещая вспышками все вокруг и спеша покинуть АльАгами и всю систему АльХалила.
– Шеркан, – дропп окликнул корабль.
Корабль не отвечал.
– Шеркан! Ты что там, перья чистишь?
– Маникюр делаю, – сонно отозвался корабль. – Что случилось? Что за нервная суета вокруг?
– Засекли Черного Тауроса. Он летит сюда, – сказал дропп, поднимаясь по трапу. – Капитан приказал забрать его из города.
– Что, прямо из города? – недоверчиво переспросил Шеркан.
– Вот именно!
– Круто! – обрадовался Шеркан. – Разрушить город – я давно об этом мечтал!
Джен Хое закатил глаза и покачал головой.
Риддик ждал их на крыше сарая, в котором они спрятали андроида. Андроид, завернутый в мешок, лежал рядом с ним.
– Ну и как мы его заберем? – спросил Шеркан, оценивая ситуацию. – Места для посадки нет. Сесть – означает сжечь Риддика и заодно провалиться на нулевой уровень города, поймав себя в ловушку.
– Включи связь с капитаном! – посоветовал дропп.
– Джен Хое? Шеркан? – тут же отозвался Риддик.
– Да, капитан!
– Шеркан! Телепортируй нас на борт! – приказал Риддик. – Сначала андроида!
Джен Хое поднял голову, удивляясь странному приказу, но одобряя выбранную поочередность. Корабль вздрогнул. А потом серебристый мерцающий луч мягко упал вниз.
– Доложить о выполнении задания.
Прошли долгие секунды, когда корабль, всё проверив, наконец, доложил:
– Телепортация прошла успешно!
– Тогда подними и меня на борт.
В то же мгновение Риддик оказался рядом с дроппом и андроидом на корабле.
– Между прочим телепортацию, как и синтез холодной плазмы, я делал впервые в жизни, – хвастливо заявил Шеркан.
Риддик встал и отряхнул руки.
– А ты ведь всё делаешь впервые. Да, Шеркан?
Чтото очень неуютное уловил дропп в голосе Риддика, хриплом, с металлическим оттенком. Шеркан притаился во всех углах и затих.
Риддик говорил:
– Когда я поднял тебя в воздух, то решил, что ты летал так давно, что забыл, как это делается. А ты просто делал это впервые! Ты взорвал звезду, но не ожидал, что выброс ее энергии будет таким огромным, и, растягивая свои крылья, ты чуть не лишился их! Ты не мог посадить нас на Крематории просто потому, что сам никогда не заходил на орбиту ни одной планеты и не умел этого делать. Ты изза ребячьего любопытства полез к Черному Тауросу. Ты никогда не пользовался плазмой и не знал, какой обладаешь силой, и использовал ее на всю мощь, заставив небо светиться. Ты всё делал впервые...
– Но со мной вся генетическая память рода АртэМа, моего Гнезда! – горячо воскликнул Шеркан, пытаясь оправдываться.
– Но это только теории! Практика – вот главное! – заорал Риддик, стукнув кулаком. – Каждый раз мы ходили по грани, готовые сорваться в пропасть, а я даже не подозревал об этом!
И чтобы в порыве не наговорить лишнего, Риддик резко оборвал себя и замолчал. Вокруг стало так тихо, что, казалось, время остановилось.
– Там, в ангаре, эти превращения, которые с тобой происходили, – спросил Риддик позже, – ты ведь тогда... рождался... Да, Шеркан?
– Я вылупился... – поправил Шеркан, – ...из Яйца...
Тяжелый вздох вырвался из груди Риддика. Его внезапная догадка оказалось реальностью.
«Птенец. Молодой птенец, пытающийся подражать и вести себя, как взрослые. Сирота, которая не слышит запаха своего гнезда, или порта, как он выразился. Маленький ребенок, который боится остаться один и поэтому скрывает о себе правду».
«Что теперь? Что теперь?» – бился в ушах перепуганный шепот Шеркана.
В груди защемило от боли, настолько всё было знакомым.
– Ты – мой корабль, Шеркан, – просто ответил Риддик.