Глава 3
Риддик спустился с крыльца и сел спиной к собачьему загону, достал ножи и ногтем провел по лезвиям. Потом, проверяя гибкость рук и пальцев, он несколько раз выкинул ножи в ладони и быстро спрятал их обратно.
Сзади раздался шорох, и горячий и шершавый нос собаки уткнулся в плечо.
– Ну что, красавец, скучаешь, – Риддик потрепал собаку по холке, по серой жесткой чешуе и почесал глаза. Зверь лизнул ему руку и отошел в дальний угол загона.
Риддик прислушался.
Еще вчера, лежа на земле в пустыне, он почувствовал ЭТО. Оно было везде: в воздухе и ветре, в запахах и разговорах, во взглядах Геры и собаки. Оно было под ногами, в песке и камнях. Оно дышало и пульсировало. И когда Риддик закрывал глаза и отстранялся от всех звуков мира, он слышал его низкое дыхание гдето на самом краю звукового предела.
Риддик лег на землю.
– Свой, – вырвалось у него.
Дыхание прошло сквозь него и растворилось в небе. Мелкий песок прилип к губам и ладоням.
Со стороны поселка повеял теплый влажный ветер, принося с собою запахи.
«Ветер по расписанию. Ровно через двадцать пять часов. Точен, как галактические сутки», – заметил он.
Второй раз наслаждаться вонью поселка Риддик не собирался. Добежав до первого сарая, он оттолкнулся ногой от выступа на его стене, запрыгнул на плоскую крышу и присел на корточки.
Крыши тянулись до горизонта, в левую и правую стороны, были разного размера и с разным покрытием, но объединяло их одно – крыши были плоские и широкие. Они накрывали дома и улицы плотным накатом, чтобы ни один опасный ультрафиолетовый луч не мог достать жителей поселка. Солнце системы – красный карлик – со своими вспышками ультрафиолетовой радиации однозначно определял архитектуру поселений и городов на своих планетах.
Крыши были засыпаны слоем бурого песка. От солнца он превратился в плотную корку, а ветер распределил песок неравномерными волнами. В песчаной корке коегде виднелись отпечатки человеческих ног.
«Отличная маскировка. Сверху и не определишь, что внизу есть поселок», – подумал Риддик.
Выбирать направление не пришлось – освещенный космопорт тянул к себе, как магнит.
Астероидный пояс, прочно занявший центральную часть небосвода, сделал планетарную ночь подобием пасмурного дня, и переливался красными и лиловыми красками.
Следя за тем, чтобы никуда не провалиться и не упасть, перебираясь с крыши на крышу, Риддик добрался до посадочного периметра и почувствовал большое разочарование. Кроме огромного неповоротливого парома, здесь больше не было ни одного корабля, даже самого плохенького. А что толку от парома, который курсирует строго по маршруту. У него даже навигатора нет.
«Лететь на пароме? – Риддик прикрыл глаза и представил яркие освещенные коридоры и залы парома с жующими и орущими людьми. Да уже через мгновение ему захочется превратить паром в тихое темное местечко. – Нет, это удовольствие не для меня».
Слушая звуки вокруг, он удобно устроился на крыше ангара и начал смотреть, как в свете прожекторов рабочие разгружают паром.
Паром был просто колоссального размера. Огромные самопогрузчики без устали возили из его недр в складские ангары многочисленные контейнеры. Ангары явно выглядели меньше, чем объем груза, отвезенного в них. Ну, это понятно – подвальные помещения. Риддик запрыгнул на один из контейнеров и залез внутрь. В контейнере было много ящиков, от которых пахло оружием, и на которых стояло клеймо Альянса. Точно такие же ящики он видел в сарае у Геры. Риддик ухмыльнулся: люди всегда любили оружие и собирали его, чем больше его было, тем увереннее они себя чувствовали. Потом он проверил другой контейнер. В нем, в мягких мешках, каждый по одному, лежали сотни кристаллов, генерирующих энергию. От удивления Риддик присвистнул. Зачем нескольким поселениям на планете столько энергетических кристаллов? Их количества хватило бы, чтобы зажечь новую звезду!
Риддик прыгнул обратно на крышу ангара.
Партии грузов таких размеров либо принадлежали военным, либо были нелегальными. Первый вариант означал, что отсюда надо было сматываться и как можно быстрее. Второй – что можно было и не торопиться, а поискать себе развлечения.
Ветер сменил направление, и, подставляя лицо его холодным свежим рывкам, Риддик долго всматривался в занесенные песком крыши поселка, освещенные коегде куцым светом фонарей.
А потом он вернулся в поселок.
В привычном понимании улиц здесь не было. Это был лабиринт узких проходов и лазов, разветвляющихся и сплетающихся вместе, часто заканчивающихся тупиком в какомнибудь смердящем месте или неожиданно выскакивающих на широкую открытую площадь.
Возле длинного крашеного барака толпились люди, приехавшие на пароме. Определив по разговорам, что это торговцы, Риддик подошел к ним.
– Я уже два раза ходил с караванами, – услышал он. – Мне нравится. Едешь себе на самоходке в одну сторону, выгружаешь груз, а потом едешь в обратную сторону. Ни зверей, ни людей, ни каких опасностей. Не планета, а рай.
– Ага. Если привыкнуть к тому, что местные сутки длятся здесь шестнадцать стандартных дней.
– Это всё ерунда. Главное – платят хорошо.
– А ты на какой срок ходил с караваном?
– Три галактических месяца.
– Я слышал, есть караваны на год.
– Здорово! Это ж сколько заработать можно!
Риддик хмыкнул от удивления.
На всех планетах, где он был, колонисты всегда селились возле космопортов. Для удобства транспортировки грузов и связи с большой землей. Но здесь... Зачем устраивать удаленные поселки, до которых надо было добираться целый год? Никто не стал бы этим заниматься, если бы это было не выгодно.
Он обошел барак, заглядывая в окна. В одном из окон он увидел двух мужчин. Один из них показывал пальцем на огромный красный глобус, расчерченный сотами, а второй согласно кивал головой.
«Координаты какието странные – сотами», – отметил Риддик, и двинулся уже было дальше, но чтото заставило его обернуться.
Планета была разделена на восемь больших сот, которые в свою очередь делились на еще меньшие соты. Ровно посередине каждой соты, в узловых точках, находились поселки, причем самые большие на полюсах и шесть на экваторе.
– Шесть точек в пространстве, и две на входе и выходе, – пробормотал Риддик, глядя на красный глобус. – И все на своих местах.
Как же он сразу этого не увидел! Если в узловых точках поставить генераторы, а, судя по привезенным кристаллам, они уже там стояли, то генераторы должны были создавать над всей планетой какойто защитный экран.
Но для чего?
Вряд ли контрабандисты стали бы усложнять себе жизнь, строя такие мощные оборонительные сооружения. Обычно, их базы были настолько мобильными, что военным с трудом удавалось следить за их перемещениями. А вот если здесь, действительно, находились секретные базы Альянса, тогда всё становилось понятным.
Риддик покачал головой и, вспоминая военную форму Геры, пробормотал:
– Может, паром и не самый плохой вариант, чтобы убраться отсюда?
И тут он услышал знакомый скрипучий голос:
– Да это был Риддик, я тебе отвечаю! Я проверял живой он или нет – оттягивал веки и осматривал его глаза. Это он!
– Не врешь? Я слышал, он пропал много лет тому назад при перевозке из одной тюряги в другую.
– Не вру. Мне нужен всего лишь один маленький процентик от суммы, которую выставили за его голову.
– Да, миллион кредитов это хорошая сумма, и даже очень маленький процент от нее будет выглядеть пятизначной цифрой. Так где, говоришь, вы его оставили?
– В баре на краю поселка. Я вколол ему коечто, теперь он несколько недель будет очухиваться. Мы можем вместе сходить и проверить.
– Сходим и проверим. Только без тебя!
Хрустнули шейные позвонки. Риддик выглянул из подворотни. Убийца быстро оттащил труп караванного доктора Захара в черную тень под домом и тихо свистнул. Вокруг него собрались люди.
«Наемники», – определил Риддик и глубже отступил в подворотню, растворяясь в темноте.
– Риддик? Выбери кого другого! – услышал он. – Его прямой удар вышибает душу. А ножами он орудует так, что не успеешь моргнуть, а тебя уже выпотрошили, как тушу на скотобойне.
– Ты что, Купер, струсил? – спросил ктото, и все заржали. – Говорят, он пять лет жил на какойто ледяной глыбе. Вряд ли это пошло ему на пользу.
– Ты веришь в эти сказки? Про ледяную глыбу? На самом деле никто не знает, где он был и чем занимался последние пять лет.
– И, тем не менее, – главарь наемников, Иван, решил, что ему пора вмешаться, – одна милая Контора предлагает за его голову миллион кредитов.
– Контора, которая под прикрытием зачисток и уничтожением диких форм жизни, занималась работорговлей? Она давнымдавно прекратила свое существование – ктото очень аккуратно зачистил все руководство Конторы. И я даже догадываюсь кто! – Купер не унимался. – Вы не срубите с этого денег. Иван, сколько лет твоему цилиндру и информации в нем? Я еще понимаю, когда ты экономишь деньги на запчасти или не платишь нам проценты. Но пожалеть деньги на поисковый цилиндр с новой информацией...
– Если ты такой умный, – разозлился Иван, – иди и купи себе цилиндр!
– Уже купил! Я сваливаю! Мне здесь все осточертело!
– Риддик все равно принесет кучу денег! – попытался остановить его Иван. – Мы продадим его любой тюряге. Если ты сейчас уйдешь, то останешься ни с чем!
– У меня останется жизнь! – Купер презрительно плюнул Ивану под ноги и, бормоча какието ругательства, пошел в сторону площади.
– Может, оставим его рядом с доктором под домом? – равнодушно предложил ктото.
– Босс, у нас гости!
– Вот черт!
Риддик быстро прыгнул на крышу и, притаившись на самом ее краю, посмотрел в конец переулка.
Там появились люди. Тоже наемники. Но их класс был гораздо выше. И если первые охотились за людьми и, долгими временами, озлобляясь, сидели с пустыми желудками и кошельками, то вторые охотились за информацией и новыми технологиями и ни в чем не нуждались, были сытыми, холеными и хорошо вооруженными.
– Черт!
Две группы остановились в нескольких метрах друг от друга.
– Приветствую тебя, Жен Хе! – произнес Иван, выступая вперед и демонстративно, с хрустом, разминая шею и плечи.
– Рад тебя видеть, Иван, – кланяясь, негромко ответил мужчина невысокого рост из второй группы.
Иван прищурился и, играя желваками и выпячивая худую грудь вперед, долго и оценивающе разглядывал соперников.
Глядя на Жен Хе, Риддик нахмурился, потом сморгнул пару раз глазами, и еще раз внимательно посмотрел на невысокого черноволосого мужчину, не понимая, что в нем не так.
Жен Хе спокойно посмотрел на Ивана, потом скользнул взглядом по крышам, останавливаясь на той, где сидел Риддик.
– Не одно ли и тоже мы ищем? – презрительно щурясь, спросил Иван.
– Нет. Ты ищешь вещи и людей. А я собираю сплетни и информацию.
– Сплетни приносят много денег? – Иван громко и деланно засмеялся. Люди, стоявшие позади него, тоже начали скалиться и сплевывать через редкие зубы.
– Понемногу, – невозмутимо ответил Жен Хе.
Иван шагнул вперед и сказал:
– Я нашел на этой планете Риддика. Он – мой.
Риддик поднял брови.
– Твое право, – на лице черноволосого не отразилось ни одной эмоции.
Иван покосился на него и предложил:
– Мы идем в бар на краю поселка, в котором недавно видели Риддика. Лучшие сплетни и информацию всегда можно найти в баре. Толпой веселей, да и все под присмотром. А?
Жен Хе согласно кивнул, но тут же предупредил:
– Я знаю этот бар. Его хозяйка или продает информацию, тогда это дорого. Или не продает, тогда это опасно.
– Баба? Всего одна?
– Да. Но я знал пару ребят, которые пошли к ней с вопросами. И больше их никто не видел. Даже их трупов никто не видел.
– Чтобы тебя успокоить, я скажу: мы пойдем в бар не задавать вопросы, а выпить и погулять. Если Риддик там, просто заберем его. Эй, Дилан, пушка при тебе? Сетка? Ампулы?
– А если его там нет?
– Тогда я вежливо спрошу у хозяйки: где он? И если эта сука мне не ответит, тогда она испробует на себе всё! И хватит об этом!
Считая разговор оконченным, Иван отвернулся, давая распоряжения своим людям. Жен Хе наклонил голову, обдумывая свои желания и свои выгоды, и составляя свой план действий.
Когда люди обеих групп перемешались между собой и пошли за Иваном, Жен Хе немного отстал от всех и еще раз посмотрел на крышу, на которой сидел Риддик.
И в тоже мгновение Риддик увидел, что очертания тела мужчины стали мутными, будто он раздвоился.
– Так это же дропп! – узнал Риддик.
С дроппами практически никто не сталкивался, не имел никаких дел, их редко где можно было увидеть. Дроппы никогда не покидали свою планету, кроме экстраординарных случаев. Всё, что о них знали, это то, что дроппы – отделившаяся ветвь человеческой расы, причем так давно, что их уже перестали считать людьми.
Однажды Риддик столкнулся с дроппом, после чего усвоил, что дроппы умеют перемещаться в пространстве, читать мысли и убивать словом. Лучше всего было с ними не встречаться. Вообще.
Нож прыгнул в ладонь.
Дропп не был молодым, значит, надеяться на его неопытность не приходилось. Дропп не был старым, чтобы ожидать слабость его рук или замедленной реакции. Этот дропп был среднего возраста. И на его планете случилось чтото ужасное, раз он оказался за ее пределами. Он пойдет на все, чтобы достичь своей цели. Максимально опасный противник, которого не стоило себе выбирать.
Мысль разрезала пространство, и в ту же секунду дропп оказался на крыше.
Первым и естественным делом для дроппа было нырнуть в оболочку чужака, впитать его нутро в себя, стать им. Такой способ общения был привычен на их планете, он экономил время и избавлял от лишних вопросов и разговоров, исключал недопонимания. На чужих планетах он стал основой выживания. Этот способ позволял незаметно узнавать слабости, тайные желания и мысли чужаков, давал возможность быстро осваиваться среди людей других рас и легко ими манипулировать.
Еще никогда проникновение в оболочку не доставляло дроппу проблем.
Взлетев на крышу, дропп привычно нырнул в оболочку притаившегося там человека. И тут же почувствовал удар, будто со всего маху налетел на каменную стену. Дропп отскочил в сторону, как мячик. От неожиданности он сел на корточки и с изумлением уставился на человека.
Любопытство победило. Дропп еще раз осторожно прикоснулся к каменной стене и... узнал ее.
Ему рассказывали про Риддика, и все предупреждения сводились к одному: обойди, не трогай, не вмешивайся.
Дропп посмотрел на Риддика и медленно, пробуя на вес каждое слово, тихо процедил:
– Знаешь кто я, Риддик?
– Я вижу, и ты меня узнал, дропп, – ответил Риддик.
Нож согрелся в ладони, превращаясь в продолжение руки. Риддик расслабил мышцы, готовясь к атаке с любой стороны и отмечая каждое подергивание и дрожание дроппа.
– Будешь мешать – убью, – сказал дропп.
– Не факт, – усмехнулся в ответ Риддик.
Дропп исчез с крыши и оказался внизу на улице, возле своих людей. Наемники шли к дому Геры.
«Дропп собирает информацию, он не зря здесь оказался. Если он видел хотя бы половину того, что видел я, то у него возникла масса вопросов. Он не будет церемониться, добывая ответы. Эта девочка с ним не справится».
Прислушиваясь к звукам, Риддик посмотрел налево, потом направо, и спрыгнул в соседний лабиринт улиц.
Одновременно, с двух сторон Риддик и наемники подошли к дому Геры. Наемники разделились, одни остались охранять двор и площадь перед домом, другие вместе с Жен Хе и Иваном вошли внутрь.
Риддик на мгновение остановился.
«Тридцать шесть человек – немного для хорошей драки. Но если придется расчищать дорогу, чтобы помочь Гере, это может оказаться слишком долго для нее».
– Надо взять собаку.
Риддик пробрался в загон. Почуяв чужаков, собака в бешенстве металась по клетке. Риддик схватил ее за холку и прижал к земле, передавая мысленные образы, потом отпустил и отскочил в сторону. Собака с оскаленной пастью, с которой капала слюна, гремя медной от ярости чешуей, развернулась к нему. Риддик не шевелился, сидел на четвереньках и смотрел ей в глаза. Собака зарычала, но дала понять, что узнала его.
Риддик отстегнул цепь. Собака выскочила из загона, оставляя на земле глубокие следы от когтей.
«Битва!» – пронеслось в голове у обоих.
Собака подлетела к крайнему наемнику.
И Риддик почувствовал, будто делает это сам, как собака подбирает верхние губы, одновременно открывая пасть и обнажая огромные верхние клыки. Как, прикрывая глаза от наслаждения, она разрезает клыками мягкую нежную плоть, как возбужденно шевелятся ее ноздри, вдыхающие внутренний жар тела, как на ее язык, под язык, на зубы брызгает солоноватая жидкость с металлическим привкусом, и как резко она лязгает пастью, оставляя в ней вырванный кусок плоти.
Человек заорал от боли и ужаса, схватился руками за порванное место и взвился вверх.
Собака, урча от удовольствия, проглотила кусок и клацнула зубами.
Разговоры на площади вмиг замерли – все повернулись к ним.
Уже ни что не могло остановить собаку, которая почувствовала запах страха, попробовала солоноватой плоти и желающей только одного – разрезать когтями податливую плоть, ощущая подушками пальцев ее дрожание, раз за разом вонзать зубы в мягкие тела и чувствовать, как в пасти течет тягучая теплая жидкость.
Собака вывернула наружу пальцы с огромными когтями, плотно прижала чешую к телу, образовывая непробиваемый панцирь, и превращаясь в идеальное оружие для убийства. Она оттолкнулась от земли мощными задними ногами и кинулась вперед, вмиг разрывая когтями спину жертвы на две части и перекусывая клыками сонную артерию.
Ножи приятным холодом легли в ладони, и Риддик, улыбаясь и скалясь, шагнул вперед.
Наемники бросились к ним, на ходу доставая оружие.
Два урагана, обросшие телами, носились по площади, отбрасывая от себя все, что уже не двигалось. Звуки исчезли, до слуха доносились только отдельные вопли и рычание.
Одурманенные запахом крови два зверя, урча и шевеля ноздрями, метались вокруг бездыханных тел. Неожиданно они столкнулись друг с другом и какоето время кружили вместе, глядя в глаза другого.
А потом они услышали звуки, доносившиеся со стороны бара, и бросились туда.
Риддик вышиб ладонью дверь. Она сорвалась с петель и беззвучно полетела вперед. Медленно, как во сне, к ним навстречу начали поворачиваться наемники. Собака подпрыгнула и, падая, порвала когтями сразу двоих. Риддик повернул голову влево, потом вправо, и вонзился в толпу, как нож в масло. Руки автоматически наносили удары, разрезая горла, вырывая кадыки и глаза, ломая ребра, вспарывая животы. Глаза видели только одно: в Геру выстрелили из силовика, и она, выпустив из рук атомный кнут, медленно повалилась на барную стойку лицом вниз. Собака тоже это увидела. Она яростно затрещала чешуей и взвилась вверх, одним махом перепрыгивая через весь бар и людей в нем. Наемник, заметив летящую на него собаку, выставил вперед силовик, но выстрелить уже не успел – его голова откатилась под стол. Собака с окровавленной пастью бросилась на второго наемника.
«Дропп!» – Риддик широко открыл глаза.
Дропп выставил ладонь перед кинувшейся на него собакой, и та, кувыркаясь и беспомощно скуля, отлетела в сторону, будто наткнулась на невидимую стену. Потом дропп положил руку на лоб Геры и нахмурился.
Риддик в бешенстве, с внезапно накатившей новой силой, отмел в сторону всех и шагнул вперед к дроппу. Дропп обернулся, машинально выставляя руку вперед. Риддик схватил его пальцы и резко потянул вперед и вниз. Дропп беззвучно открыл рот, рухнул на колени и исчез...
Риддик поднял атомный кнут и ударил им по залу. Кнут с чавкающим звуком разрезал воздух. Потом еще раз... и еще...
Через какоето время в баре повисла оглушительная тишина.
Собака пришла в себя и выскочила во двор.
Риддик стоял возле барной стойки и держал в руках кнут. Грязное оружие. Кнут выпал из его рук.
– Гера!
В мир вернулись звуки.
Гера, залитая кровью, не отвечала на прикосновения. Риддик накрыл ладонью ее шею, ища пульс, а потом схватил запястье. Пульса не было, и Риддик, перепрыгнув через барную стойку, начал лихорадочно обыскивать все ящики, ища аптечку. Наконец, в одном из них он нашел пневмоукол. Отыскав ампулы, на которых было нарисовано сердце, Риддик зарядил ими пневмоукол и, разорвав на Гере одежду, выстрелил укол ей в сердце. Он начал вытирать с нее кровь, пытаясь найти раны. Крови было столько, что он подхватил ее на руки и понес в душ.
Стоя под потоками воды и удерживая безвольное тело Геры, Риддик смывал кровь с ее волос, лица, шеи, плеч и рук. На Гере были мелкие порезы и незначительные раны, множество синяков, разбиты губы, скула. Но, слава богу, кровь практически везде была не ее. Чужая.
– Вода соленая, – прошептал Риддик, облизывая губы и понимая, что из его глаз текут слезы.
– И зачем вокруг столько суеты, – вдруг хрипло произнесла она.
Сердце радостно подпрыгнула в груди, и Риддик прижал Геру к себе.
– Задушишь, – Гера слабо пошевелилась, пытаясь освободиться.
– Не бойся.
– А туннель действительно существует...
– Знаю.
– И свет...
– Да...
Риддик вытащил Геру изпод душа, завернул в полотенце и отнес на кровать в ее комнату. Отыскав в аптечке заживляющий крем, а в баре спирт, он вернулся к ней. Заставив выпить ее несколько глотков спирта, он намазал кремом все ее раны.
– Я думала, ты – убийца... – едва слышно прошептала она.
Риддик замер, держа в руке тюбик.
– Так и есть...
– ...а ты...
Он посмотрел ей в глаза.
И Мир вокруг остановился.
– Гера, твои глаза... – глядя в ее серебристые глаза, еле выговорил он.