14. Она словно...
Находит легкое державу: парк с потрепанными белыми скамейками, вокруг необыкновенное количество деревьев, а фонари горят лишь на половину своей мощности, от чего обстановка становится сумрачной.
Она что-то говорит, я что—то отвечаю, но в голове словно немая картинка, все размытое и черно-белое, а мысли на другой теме:
Этот человек убил свою сестру, а сейчас подставил дуло пистолета к моей голове.
Я не понимаю, что она несет, мне страшно слушать, а хотя следовало бы, видимо это что-то важное. Ее голос срывается – вопрос, на который она хочет получить ответь, проносится в воздухе в третий раз и не получает ответа.
Я не могу ничего сказать, все тело напряглось, язык не поворачивается. Разум решает, что делать дальше, но, чувствуя страх, начинает конкретно подтупливать – прощается и идет нервно курить в сторонку. Подключается паника, она у нас девочка способная что-нибудь да придумает.
«Где их носит?» - правильно, надо все скидывать на других.
А вообще я виноват не меньше их - согласился на эту хрень, вот теперь и приходится убирать этот геморрой со своей задницы.
Так как никаких вещественных доказательств противозаконных действий не было, план заключался в том, чтобы заставить Анарину признать свою вину, и для этого, с помощью Скай, ибо она знала ее лучше всех нас и могла сказать, где ее больное место, был составлен список вопросов. Мы знал – у нас получится, список был слишком хорошо проработан, под консультацией аналитика, он писался полтора часа. Далее Мистер Конте, психолог в отделении Интерпола, выдал подробный инструктаж, как с помощью жестов, голоса, остановок и пауз манипулировать человеком. После часа репетиций со мной провел беседу Экс – он оказался нашим куратором, на встрече Скай ему все изложила, абсолютно все. Она рассказала про свою договор с Анариной Ричардс и как все складывалось дальше, после чего ее взяли под арест и в Америке ей придется предстать перед судом, а пока она должна помогать следствию. Скай мне ничего не сказала, до последнего я думал, что она предаст меня, но какого было мое изумление и шок, когда она сказала правду.
В итоге Экс сказал, что апелляционный срок истекает завтра, соответственно все случится сегодня, а в конце добавил: «Генри, наша задача не просто арестовать, а заставить ее признать вину.»
В девять вечера пришла СМС, в ней говорилось, что она мол знает, что у меня есть копия флешки, которой и в помине не существовало, но Анарина лишь играла запланированную роль.
Я пришел один, остальные должны были сидеть в десяти метрах от места встречи в фургоне и прослушивать мой микрофон, который очень оригинально прикрепили мне под рубашку. Пистолета мне никакого не дли, сославшись на то, что они будут рядом, если что-то пойдет не так, говоря простым языком: они знали, что я не умею им пользоваться и он мне поможет точно так же, как туалетная бумага человеку с запором.
Далее все произошло за три секунды: никого, звук шагов, и вот я уже чувствую около своего затылка холодный металлический предмет.
Анарина начала задавать вопросы, но я словно слышал другой язык, мне надо было все обдумать, понять, что делать, я как будто забыл о все том плане, составленном несколько часов назад, и я начал задавать вопросы.
-Что ты сделала с Элизабет? - игнорируя ее вопли, я решил задать первый вопрос из списка.
-Это не важно... она мертва, а значит и ты скоро будешь,- ее голос напрягся, она будто была глубоко оскорблена моим вопросом.
Отлично, теперь мы вышли на новый уровень: жестокий диалог, пора вводить первый совет Мистера Конте: « Побори неприязнь. Жизнь нередко сталкивает нас с неприятными людьми, с которыми мы просто вынуждены общаться и сохранять хорошие отношения.
Чтобы получить что-то от этого человека, придётся действительно побороть неприязнь к нему. И не просто натянув фальшивую улыбку, а проникнувшись сочувствием и добротой. Представить его маленьким ребёнком. Если ребёнок ведёт себя плохо, значит, он озлобленный, несчастный или избалованный. В любом случае в этом виновата среда окружения. В принципе, это правда, так что вы даже не обманываете себя. Когда вы увидите этого человека ребёнком, не сможете злиться на него, а люди всегда чувствуют доброту и сочувствие, и это их обезоруживает.»
-Давай рассуждать логически, ладно? – я пытался говорить, как можно спокойнее , - У тебя в руках пистолет, а я все еще жив, так?
-Да.- она кротко и недоверчиво процедила.
-Почему? Я не имею ввиду, что тебе надо меня убивать, но все же, что-то тебе от меня надо, да?
-Где шкатулка? – Анарина повысила голос.
Я совсем не понял о чем она, однако до меня дошли две вещи: именно этот вопрос она судорожно повторяла десять минут назад и 2-ой совет психолога:
« Пауза и поощрение
Иногда люди пытаются требовать что-то, уповая исключительно на интенсивность своего требования. Он активно и очень эмоционально требует что-то, рассчитывая, что вы уступите, опасаясь конфликта. Если вы поддержите его тон или начнёте возражать, конфликт состоится.
Вместо этого держите паузу и дружелюбно поощряйте человека продолжать разговор. Чувствуя поддержку, человек перестанет горячиться, начнёт говорить спокойнее. Но и после этого не прекращайте молчания, кивайте и поощряйте его говорить дальше. Человек начнёт объяснять, потом — оправдываться и, наконец, извиняться.»
- Если честно я не особо понимаю о чем ты, опиши мне ее.
Вот вы где-нибудь видели культурную жертву, которая просит убийцу разъяснить вопрос?
-Не делай вид, что ты не в курсе! – она сильнее надавила мне пистолетом на череп, - Элизабет сказала, что она у тебя.
-Почему ты так уверена, что она не соврала, мне кажется она могла бы? – я вел себя точно так же спокойно.
-Перед смертью не врут.
Ее слова порезали меня изнутри, но я продолжал путать ее сознание, ведя вежливо-постороннюю речь.
-Да, люди обычно не видят смысла врать, когда им грозит опасность. – я нес какой-то бред, - Аманда, я так понимаю, уже была не в том состоянии, чтобы давать ложные сведенья.
-Аманда? – ее голос вздрогнул и немного осунулся, приняв окраску печали - самое время задать вопрос из списка.
-Так это ты убила ее?...– задаю второй вопрос и параллельно примешиваю девятый, -... из-за денег отца?
Не знаю почему, но эти слова сильно ударяют по Анарине.
-Аманда?- она опять повторяет это имя и я словно слышу в ней Элизабет, хочется повернутся, посмотреть в последний раз, но я знаю, даже если сделаю это, все будет в пустую – это не она, эта та, из-за которой она умерла.
И все же я делаю это – поворачиваюсь к ней лицом.
Предо мной предстает бледная девушка, ровно с такими же чертами лица, что и у Элизабет. Она держит пистолет опущенным, глаза поблекли и теперь смотрят в пустоту, она словно не существует для этого мира, словно что-то более важное интересует ее, но оно так далеко и отдаленно.
Мой страх куда-то уходит. Я стою напротив обездвиженной статуи, холодной, но беззащитной – таких статуй боятся глупо.
-Почему ты назвал Элизабет Амандой? – она продолжает и я понимаю, что моя тупая невнимательность сыграла злую шутку над ней - Анарина сдалась, внутри нее ничего не борется и мне лишь нужно«фиксировать новую роль», чтобы она не смогла вернуть контроль над ситуацией:
«Если вы вступаете в какую-то новую роль — начальника отдела, капитана команды или, в твоем случае, управление человеком — нужно сразу же зафиксировать её, обозначив свои полномочия. Как можно скорее сделайте в новой роли то, что вы не могли бы сделать в прежней.
Отдайте какое-то распоряжение, примите решение, спросите ответ. Чем дольше вы тянете со вступлением в новую роль, тем больше могут урезать ваши права.» - психолог.
-Почему не должен был?
-Это имя нашей матери. – она смотрит мне в глаза, так будто пыталась найти поддержку и я начал применять еще один прием:
«Правильный взгляд. Есть особенный взгляд, который заставляет людей считаться с вами, признавать в вас сильного противника на уровне подсознания. Этот взгляд может пригодиться в любой спорной ситуации, когда вы хотите заявить, что с вами стоит считаться и решения здесь принимаете вы.
Нужно смотреть в глаза, но не на поверхность глаза, а как бы сквозь неё, заглядывая в душу. Получается пронзительный взгляд, который заявляет о вашем решительном настрое. И люди чувствуют это.»
-Когда мы познакомились, ее все звали Амандой.
Она ответила не сразу, но ради таки слов можно было и подождать:
-Я не убивала ее...
-Тогда кто? – я не унимался, мне хотелось знать, кому мне следовало бы окрутить голову.
-Но приказала это сделать...- на последнем слове ее голос сорвался, а с глаз покатились слезы.
В эту секунду она до боли напомнила Аманду. Господи, я не могу - это не выносимо видеть, как плачет человек, которым ты так сильно дорожил.
Пытаюсь дотянуться до нее, хотя бы до руки – она так далеко от меня, но я все тянусь и, как только достигаю, тишину пронзает выстрел, а потом еще один.
Скай и Экс и еще трое непонятных мужчин выбегают от куда-то из темноты, но я слабо могу что разглядеть – все кружится.
-Как ты?- женский голос задает вопрос, кажется это Скай.
-Нормально...нормально..- я отмахиваюсь от нее, отшагиваю назад и упираюсь обо что-то шершавое и массивное – дерево – а потом съезжаю вниз, - во всяком случае по лучше нее, - я указываю тело мертвой Анарины Ричардс, не могу поверить, что она убита...
Точно так же, как и Элизабет, она покинула мир живых, и теперь, обездвиженная лежит на холодном, пропитанном кровь, асфальте.
Стрелял кто-то из них, пуля вошла в ее череп сбоку.
-Вызовите ребят,- Экс обращался к своему помощнику, который осматривал труп, - и, Дюк, помоги Мистеру Оутмену, у него нога продырявлена.
-Что?!
На левом бедре красуется отверстие, из которого вытекает бордовая жидкость – вот почему было слышно два выстрела, а потом в глазах все поплыло.
-FUCK! – болевой шок медленно, но уверенно, проходил и пуля в ноге давала о себе знать.
Дюк подбжал ко мне и начинает щупать ногу – этого мне еще не хватало.
Боль дикая, он давил на саму рану и подставлял к ней палец, но на пошевелиться или отогнать его у меня не хватило сил – все кружилось и расплывалось, я пытвлся не поддаваться, но так хотелось спать.
-Что ты дела..- голос охрип.
-Надо определить кровотечение....у тебя венозное.
Дюк снял со штанов ремень и перевязал мне ногу выше раны – кровь остановилась и он кого-то позвал. Мужчина, лет сорока в белом халате, подбежал к нам с кожаной сумкой в руках.
-Доктор, рану надо обеззаразить.
Они начали колдовать над моей ногой от чего я то взвывал, то просто скулил, но в конечном итоге мне все равно хотелось спать, я смертельно устал – руки не шевелятся, дышать тяжело, в ногах чувствительности никакой, а вокруг все размазалось.
Вдох. Выдох. Темнота.