Глава 20
Из квартиры вышел Баки. Он прикрыл за собой дверь и, заметив меня у лифта, мягко улыбнулся.
— Прости за них. Они просто... на приколе. — Его голос был тёплый, почти извиняющийся, и в глазах мелькало лёгкое смущение.
Я не смогла удержаться от улыбки в ответ.
— Я не обижаюсь. Слишком мило, чтобы сердиться, — сказала я, кивнув на дверь за его спиной, и потянула его за руку за собой, направляясь вниз по лестнице, чтобы не шуметь лифтом.
— Слушай, — начала я тихо, когда мы вышли из подъезда, — я собираюсь поговорить с Моргентау. Лично. Один на один.
Он удивлённо вскинул брови.
— Что?
— Да, — кивнула я, глядя перед собой, не сбавляя шага. — Я просто хочу понять её. Почему она это делает. Если есть шанс договориться, хоть что-то предотвратить — я обязана попробовать. Без стрельбы. Без крови. Только разговор.
Баки шел рядом, его рука всё ещё была в моей. Он смотрел на меня с каким-то новым выражением — не недоверием, нет. Удивлением. Может быть, даже уважением.
— Это слишком опасно, Мерри. Нужна подстраховка. Я пойду с тобой. Или хотя бы рядом.
— Не думаю, что это что-то изменит. Если она увидит, что я пришла с кем-то, разговор не получится. Мне нужна правда. А её можно услышать только в тишине.
Я остановилась и посмотрела на него.
— Это просто разговор. Всё под контролем. Правда.
Он ничего не ответил сразу. Только сжал мою ладонь немного крепче. Мы были уже совсем рядом с приютом — за углом, через дорогу.
Я тихо приоткрыла дверь приюта и проскользнула внутрь, стараясь не издавать ни звука. Внутри было почти безлюдно — гулкие шаги отдавались по коридору, словно здание само затаило дыхание. Я двигалась осторожно, прислушиваясь, пока не услышала приглушённые голоса из дальней комнаты.
Прижавшись к стене, я заглянула за угол — Карли Моргентау стояла спиной ко мне, разговаривая с кем-то, кого я не узнала. Но стоило ей обернуться и заметить меня, как всё изменилось. Она резко закончила разговор, её лицо напряглось, и она стремительно направилась в мою сторону, будто готова к нападению.
Я, не делая ни единого резкого движения, медленно подняла руки — ладонями вперёд, демонстрируя, что я безоружна. Мой голос прозвучал тихо, но ровно:
— Я не пришла сражаться, Карли. Я пришла поговорить. По-человечески. По душам. У меня нет ни настроения, ни сил поднимать руку на кого-то.
На мгновение Карли замерла. Её взгляд скользнул по мне, потом — за моё плечо, туда, где в тени коридора стоял Баки, настороженный, но сдержанный. Он не делал ни шагу вперёд, просто наблюдал, как хищник, готовый сорваться с места, если я окажусь в опасности.
Я сделала шаг ближе к Карли. Её губы дрогнули, взгляд стал внимательнее, но в голосе по-прежнему звучала колючая осторожность:
— Ладно... допустим, я с тобой поговорю. —
Она скрестила руки на груди, взгляд - острый, как нож. — Только ни шагу лишнего. И без игр.
Я кивнула.
— Никаких игр. Только правда.
Мы с Карли стояли друг напротив друга в старой комнате приюта. Свет тускло падал через запылённые окна, тишина стояла гнетущая. Я дышала ровно, не делая резких движений. Её лицо было настороженным, но не жестоким. Скорее — усталым. Больным. Похожим на моё в зеркало, когда я снова и снова пыталась понять, правильно ли живу.
— Ты правда считаешь, что нас слышат? — спросила Карли. — Что кому-то не всё равно, как живут те, кто остался за пределами новых границ?
— Нет, — честно ответила я. — Но я верю, что можно достучаться. Не взрывами, Карли. Не убийствами. Это только укрепит страх и ненависть.
Я чуть приблизилась. — Ты ведь не монстр. Ты просто не хочешь снова быть невидимой.
Карли опустила глаза, и впервые за всё это время я увидела в ней не солдата, не врага, не символ протеста. А — девочку. Одинокую, загнанную, потерянную. Её губы дрогнули.
— Я пыталась говорить... мирно. Нас просто оттеснили. Перестали считать людьми. А потом уже...
Она резко вскинула голову. — Мы начали драться. И да, я... я убила. Но ты же не была там! Ты не видела, как умирали те, кого никто не хотел спасать!
Я кивнула.
— Нет, не видела. Но я знаю, каково это — быть отвергнутой. Я знаю, каково это — остаться одной. Потому я и здесь. Я хочу тебя понять.
Кажется, у меня почти получилось. Она выдохнула. Моргнула, как будто собиралась заплакать. И на секунду я почувствовала: ещё чуть-чуть — и она сдастся. Не из страха, а потому что устала держаться.
И в этот момент...
ГРОХОТ.
Дверь распахнулась, и в помещение ворвался Джон Уокер — "новый Капитан Америка". Его шаги были тяжёлыми, взгляд — полным гнева. За его спиной появился Баки, он сразу попытался схватить Джона за руку.
— Уокер, стой. Не лезь! — резко бросил Баки, пытаясь его удержать. — Она говорит. Ты помешаешь!
Но Джон раздражённо дёрнул плечом, оттолкнув Баки так, что тот отступил на полшага.
— Хватит вам указывать, что делать, Барнс, — рявкнул он. — Кто тут вообще главный?
Он уверенно зашёл внутрь и остановился прямо передо мной. Его глаза сверкали самодовольством.
— Молодец, — сказал он, глядя на меня. — Ты её задержала. Умница. Ты выманила её. Мы сработаемся. Она твоя приманка?
Я почувствовала, как внутри меня всё похолодело.
— Что? — тихо сказала я, потом резко шагнула назад, прикрывая Карли собой. — Ты ошибаешься. Я не задерживала её. Мы просто разговаривали.
Джон хмыкнул.
— Ну да, конечно. Ты просто решила с ней поболтать? Ты серьёзно? Она — преступница.
— Она — человек, — отчеканила я. — Такой же, как ты. Только её никто не слышал. А теперь ты пришёл и всё испортил.
Сзади слышалось, как Баки тяжело дышит, пытаясь держать себя в руках. Карли стояла позади меня, замирая, как зверёк, загнанный в угол. Всё, что я так тщательно строила в разговоре — шаткое доверие, шанс на понимание — начало рушиться прямо у меня на глазах.
Карли резко оттолкнула меня — не сильно, но с яростью, с отчаянием, с обидой.
— Я знала, — прошипела она, — знала, что ты такая же, как они. Предательница. Не стоило тебе доверять.
Её глаза горели болью, не злостью. Болью. Она развернулась и побежала прочь, растворяясь в коридоре. Я стояла, ошеломлённая, с комом в горле.
Джон с раздражением посмотрел мне вслед.
— Ты серьёзно? Ты защищаешь ту, которая взрывает здания? Она бы тебя убила без колебаний!
Я не сдержалась. Я подняла руку и со всей силы дала ему пощёчину. Звонко. От души.
— Ты не понимаешь ничего. Вообще ничего.
Я не стала ждать реакции. Развернулась и сорвалась с места, побежав за Карли.
Коридоры приюта были лабиринтом — всё гудело, люди в панике выбегали из разных помещений, кто-то кричал. Где-то рядом слышался шум драки, стекло, треск. Я мчалась вперёд, скользя по поворотам, пока в дальнем коридоре не появилась фигура — Сэм ворвался внутрь, осматриваясь. Его глаза метнулись ко мне.
— Что происходит?! — крикнул он.
— Она убежала! — выкрикнула я, не останавливаясь. — Я... почти её убедила. Почти...
Мы разошлись в разные стороны, охваченные тревогой. В голове всё пульсировало: где Карли? Что с ней? Успею ли?
Я вбежала в одно из помещений — и замерла. Передо мной — Земо. Его лицо спокойно, но руки в действии: он методично разбивал одну за другой ампулы с сывороткой. Грохот стекла, журчание жидкости. Без слов. Холодная решимость.
Но я не задержалась. За ним — у стены, сползая вниз, была Карли.
Её грудь тяжело вздымалась, одежда пропиталась кровью. Она пыталась подняться, но снова опустилась, почти теряя сознание.
— Карли! — выдохнула я и подбежала.
Я опустилась рядом, приподняла её голову. Её кожа была холодной, глаза затуманенными.
— Не... трогай меня... — пробормотала она, слабо отпихивая мою руку. Но я не отстранилась.
— Тише. Я здесь. Не двигайся. Всё будет хорошо. Я обещаю. — Мои руки дрожали.
Она смотрела на меня так, будто не знала — друг я или враг. Но не сопротивлялась. И это было главное.
Где-то вдалеке раздавался голос Баки. Шаги Сэма. Всё сливалось в гул, а я сидела на холодном полу, прижимая к себе девочку, которую все считали врагом, но которую просто однажды перестали слушать.