Пролог.
В древних книгах, созданных сотни лет тому назад, хранятся важные записи о тех временах, когда на Милендии существовало одно королевство — Энгельф; и возглавлял его один правитель — человек, не наделённый великим даром источника — магией. Это создавало некое равновесие между людьми тем, что не возвышало одну из многих видов магии.
Династия Равен, — как прозвали её энгельфы — правила многие годы, честно выполняя свой долг перед людьми. Даже несмотря на засухи, приносившие голод, суровые зимы и страшные болезни, народ ценил и уважал своих правителей. Но продлилась "счастливая" жизнь недолго. Рано или поздно всему приходит конец.
Их свергли жестоко. Маги стихий не пощадили никого: ни четырёхлетнего наследника, ни всех детей, ни стариков, даже ни в чём неповинных слуг. Вся мощь стихий обрушилась на дворец правителя в один день, войдя в историю, как самое жестокое убийство.
Сначала пришёл страшный ливень, словно небо излило все свои водные запасы, затопляя подземные ходы дворца. Следом, пробежали ветра, да такие мощные, каких ещё не видал Энгельф. Они уносили всё на своём пути, закручивая в адовы воронки. Кульминацией в ужасном плане стало пламя, языки которого виднелись за сотни километров. Дворец пылал в живом огне, пожирающем камни, как щепки. И завершающим пунктом послужил обвал. Земля ушла из-под ног, забирая дворец вместе с его обитателями в свою чёрную бездну, без шанса на спасение.
Никто не осмелился помочь Равенам, как бы не любили. Лютую стихию пожелали обойти стороной и бояться.
Четыре друга, четыре стихии, которые возглавили армию, возомнили, что могут стать вершителями мира. И, как оказалось — были правы.
Плачевные последствия стали для всей державы. Когда Энгельф потерял своего правителя, а значит, потерял опору — начался хаос.
"Нужен новый правитель!" — кричал народ, мучительно погибая. Но четыре друга, что привели разруху и не слышали тихий плач людей; их занимала более важная проблема — раскол в дружбе.
Так началась Стихийная война за раздел территории. Она унесла много жизней. Простых людей, магов, существ, природы, но самое главное — забрала веру в добро, ведь Милендия жила мирно многие века.
Реки крови неслись бурно, смывая последние остатки надежды на спасение. Пришла зима, а с ней — смертельный холод, что прожигал дома, деревни, леса, города, забирая в свой ледяной плен.
Вершители восседали на тронах, посылая на войну людей, измученных борьбой.
На этих "мёртвых" землях, где на каждом шагу лежали трупы людей, не защищённых от воли правителя, образовалось пять королевств, расположенных по разным частям света: Аэрофéйн на востоке; Аквасо́рия, тянущаяся от севера к югу на западе; Геосто́р — с запада на восток в северной части; Пиролио́н, находившийся на юге.
Война закончилась и настало Время Стихий — период в истории Милендии, который продлился не одну тысячу лет, сопровождаемый "холодной" войной, царившей уже между великими державами за право быть лучшим среди лучших. Больше всех страдал младший брат их — Энгельф, расположенный в центре мира, где уже проживали прочие маги и простые люди.
Тяжёлое было время, но наша история не о том. Она начинается с Заката Времён Стихий, когда Энгельфу предстоит шанс вернуть свою былую власть и отомстить стихийникам за все годы гнета.
Энгельф.
Молния пронзила город Цветеру, осветив её унылый, мрачный вид. В следующее мгновение, прогремел гром над чёрным гранитом дома, расположенного у окраины столицы. С крыши стекала ручьями вода, нещадно гремя по окнам. Вот уже две недели лили дожди, превращая город в плывущую реку.
Ещё одна полоска света пробралась сквозь плотные портьеры, осветив комнату. В ней было темно и холодно, будто находишься в склепе. Чёрная драпировка стен, вдоль которых висели странные подобия картин, такая же чёрная мебель — составляли мрачную обстановку. Здесь находился кабинет главы Лиги Справедливости — организации, созданной для восстановления равноправия между стихийниками и энгельфами. Круглый стол по центру забит ненужной кипой бумаг, а стулья — пусты. Не удивительно в такой-то час — время уже за полночь, но обитатели дома и не думали спать.
— Когда они прибудут? — спросил Горам, проходя в кабинет. Он удивительно быстро двигался для своих лет. Свободная мантия из чёрного шёлка волочилась по ковру. Ему было холодно, но слабый огонёк от масляной лампы не согревал ледяные руки. Пламя лишь играло с его седыми волосами.
— Насколько я знаю: они прибыли в город ещё после обеда, — ответил Твер, идя рука об руку с ним. Молния вспорола небо. Как выстрел, прогремел гром. Он вздрогнул. В жирных волосах одна серебряная прядь скатилась на глаза.
Этому мужчине было слегка за тридцать, но всегда недовольное выражение лица делало его намного старше своих лет.
Горам, он же глава Лиги Справедливости занервничал. Сыну, конечно, доверял и не думал, что тот не справился с таким простым поручением, возлагаемым на него: всего-то отправить магпоиск по известным адресам Хранителей и пригласить их в столицу.
Он порвал три листа, борясь с нервами.
Твер — правая рука Горама недолюбливал его сына, которого готовили стать главой Лиги после отца. Он сам мечтал об этом месте вот уже десять лет, доказывая свою преданность. Ещё совсем молодым парнем он мечтал, как будет помогать людям. Эти мысли не оставляли его ни дня. И вот, случайным образом узнав об организации, он поспешил вступить в её ряды. Горам сразу приметил юное рвение Твера, он стал ему давать все сложней задания, пока не убедился в истинной преданности парня. После чего, сделал своей правой рукой, но почему-то не желал оставлять преемником Лиги Справедливости.
— Если, конечно, Вестейн не упал по дороге или случилось тысячи других причин, по которым он не смог проводить наших гостей. — Голос Твера полон презрения.
Горам промолчал или не желал слышать о своём глупом чаде.
Они сели за тяжёлый деревянный стол и стали ждать. Горам взял перо и стал что-то чертить на измятых листах, высунув язык. Стрелки часов медленно преодолевали свой путь, восполняя тишину комнаты. Дождь бил по стеклу с неистовой силой, когда Твер, не выдержав шквал громких звуков, завёл свою старую песню:
— Горам, я не раз тебе говорил, что мальчишка не сможет возглавлять. Какие его годы? Ему только девятнадцать лет! Один ветер в голове. Ко всему прочему, он непутев, неуклюж. — Загнул два пальца Твер и всплеснул руками: — Да ты ведь сам видишь и понимаешь, он шагу сделать не может спокойно!
Горам оторвался от важного занятия и обратил на него свои выцветшие, в прожилках глаза через очки половинки.
— Я понимаю тебя... но скоро наша Лига не понадобится. — Положив руки на стол, он стал перебирать большими пальцами. Это заявление удивило Твера, но глава Лиги не заметил этого и продолжил, расхаживая уже по комнате: — Наша цель — не допустить, чтобы о пророчестве знали энгельфы... как можно дольше. Они поймут, что стихийники ослабли и можно начать войну, но мы этого не допустим. Когда придут Хранители, пророчество откроется в полной мере, и мы поймём, что от них требуется. — Он посмотрел на книгу, которая сияла четырьмя символами стихий. — А пока... это тайна и для них.
Тишина. Даже дождь притих.
Самое ужасное, что может быть для человека, который раздражён — это ждать. Минута, две, пять, десять. Насколько хватит его, не желающего мириться с ожиданием? А время не спешит, как песчаные часы, опадает медленно, по крупицы.
Когда стрелка приблизилась к двум часам, долгожданные гости появились. Первым в комнату ворвался парень, от которого каплями стекала вода. Он тяжело дышал, было видно, что торопился, как и его приглашённые гости. Рядом с ним робко вошла пухлая девушка в тёмно-синем костюме, расшитым белыми узорами в виде волн; её галантно пропустил высокий парень. Они оба дрожали, как осиновые листы на ветру, но при этом улыбались. Последним вошёл крупный мужчина с серьёзным лицом. Его одного раздражало, что пришлось бежать под дождём. Двери закрылись.
Твер вскочил с кресла, опрокинув его, как только их завидел.
— Где четвёртый? — сразу спросил он, даже не представившись.
Горам не любил давать волю эмоциям, как это делал его помощник, поэтому он жестом руки остановил Твера, и познакомился с Хранителями.
Девушку звали Амалия, она была маг воды. Высокий парень Талли́н — маг воздуха. А второй — Грей — маг земли. Четвёртого Хранителя не было, и кто он или она не знал никто.
Вест шмыгнул носом, подходя к креслу отца. Мокрые пятна капали на ковёр.
— Отец, — несмотря на маленький рост у него был грубый голос. — Дело в том что, она или он не отзывается, ни один магпоиск не может отследить. Я... не знаю. — На последних словах его голос охрип, то ли от холода, то ли от нервов.
Твер скривил губы.
— Конечно, какой-то шестнадцатилетний ребёнок смог скрыться от поисковика? И по какой причине ты говоришь это спустя месяц? — злорадствовал он. Вест проигнорировал его, не сводя взгляд с отца.
— Книга не раскроется. Нужны все четыре Хранителя. — Горам не кричал. Он посмотрел на сына... с разочарованием?
Вест пытался оправдаться, но какое ему оправдание? Когда мир под угрозой войны, а он не понимает насколько это важно. Как верил в него отец. Промолчал, думал: шутка всё.
В порыве объяснений он споткнулся о ковер не понятными образом, задравшимся на его пути, чем вызвал смех у Таллина, жалость у Амалии, а Грей хранил своё равнодушие.
Горам прикрыл глаза, будто не видел этого.
— Вестейн, — грозно заговорил его отец. Он редко называл сына полным именем. — За свою ошибку ты ответишь... — Голос перешёл на шипение, как у змеи.
Амалия перебила его. Защищать людей было её положительной чертой, хотя некоторые этого не заслуживали.
— Стойте! Не надо наказывать, мы можем найти. Наша связь сильнее, она не имеет расстояний. — Её взгляд был полон мольбы.
Горам обдумывал недолго, посмотрев на сына, он произнёс последние слова, навсегда изменившие его судьбу:
— Ты отправишься с ними. Три месяца вам срок!
Прогремел последний раскат грома.