Бесконечность

Резкая боль в затылке от удара об полку, расположенную прямо над кроватью, окончательно приводит в сознание. Оглушающий вой сирен заполняет собой все пространство. Прижимаю ладони к ушам, пытаясь хоть немного собраться с мыслями, и спрыгиваю с постели. Стены знакомого трейлера, белая дверь, ступеньки и отрезвляющая свежесть ночи. Босые ноги касаются мокрой травы, а гул в голове от резкого пробуждения немного затихает. Я замираю на месте, в надежде оценить обстановку. Воздух вибрирует от криков и топота ног. Мимо проносятся сразу шестеро, таща на себе многочисленные камеры и микрофоны. В соседний трейлер две женщины заталкивают переносную вешалку с костюмами. Чуть в стороне мужчина удерживает в руках сразу две огромные коробки с проводами. Суета и паника.. всюду, куда ни повернёшь голову. В нос вдруг ударяет резкий запах гари, и сердце, кажется, пропускает удар. Нет... Я срываюсь с места, пытаясь заставить онемевшее от страха тело слушаться. Бег, сбившееся дыхание, мелкие камни, впивающиеся в ступни, холодный ночной воздух и несмолкающая сирена. По мере приближения к главному павильону, людей становится только больше. И на каждом лице одинаковый набор: растерянность и страх.

-Ник! -Я замечаю в толпе знакомую фигуру.

Парень тоже помогает с перестановкой оборудования. В спешке накинутая рубашка, растрёпанные волосы. Зато в движениях сосредоточенность и четкость.

-Ник! -Голос срывается, пока я пытаюсь перекричать окружающий шум и пробиться к нему сквозь несущуюся навстречу толпу.

-Кэсс! Эй, ты в порядке? -Он наконец оборачивается на мой голос и преодолевает разделявшее нас расстояние.

-Ник, что происходит? -Сердце с сумасшедшей скоростью колотится где-то в горле.

Парень подхватывает на руки доверху набитую коробку и быстрым шагом направляется к ближайшему трейлеру.

-В главном павильоне пожар. Никто не знает, что именно произошло, но, к моменту когда сработала пожарная сигнализация, часть здания уже была охвачена огнём.

Я судорожно втягиваю носом воздух, хватаясь рукой за принявшуюся пульсировать голову и пытаясь не отставать от него.

-Но там же бОльшая часть декораций, и костюмы, и..

-Знаю. Пожарные уже едут. Мы пытаемся вытащить оттуда все, что возможно, и как-то задержать огонь, но пока не особо успешно. -Он нервно погружает пальцы в волосы, поставив коробку на нижнюю ступеньку трейлера. -Мы даже не можем с точностью сказать, все ли выбрались из павильона.

-Что?! Хочешь сказать, кто-то ещё может оставаться внутри?

Он лишь резко передергивает плечами, а затем даёт какой-то знак проходящему мимо мужчине.

-Тебе лучше уходить к остальным. Большинство собираются у дальних беседок.

-Большинство? А где все наши?

-Джон с Нейтом и Тео помогают возле самого павильона. Одри с другими ушла в беседку. -Ник обменивается с подошедшим оператором кивками, беря из его рук массивный прибор и ставя его внутрь трейлера вслед за коробкой. -Давай, Кэсси, беги к ним. Здесь тебе точно делать нечего. -Он снова поворачивается ко мне, настойчиво подталкивая в сторону беседок.

Я делаю несколько неуверенных шагов, как вдруг взгляд цепляется за большую вывеску на дальнем фургоне: «Костюмерная».

-Мэг! Где Мэг?

Голову болезненно пронзает воспоминание.

Вьющиеся густые волосы, подведённые стрелками глаза и мягкая улыбка. Мэг кладёт руку мне на плечо.

-Давай, иди уже отдыхать. Я тут должна закончить с вашими образами на финальные сцены, скорее всего останусь в павильоне на ночь. Все равно завтра смогу отоспаться.

Легкие будто сковывает железными тисками. Я хватаю ртом воздух, из-за всех сил стараясь не поддаваться панике.

-Ник, скажи, что ты видел ее, скажи, что Мэг вышла оттуда! Она же.. она собиралась работать там ночью.

Лицо парня вытягивается. Он открывает рот, а затем решительно сжимает челюсти и спустя мгновение срывается с места.

-Иди к остальным!

Его слова пролетают мимо, оставшись без внимания. Я подрываюсь вслед за ним, стараясь не терять из виду его клетчатой рубашки.

Снова бег. Холодный ветер в лицо, выдувающий из головы остатки здравого смысла, мечущиеся в мыслях то ли молитвы, то ли проклятия. Логические рассуждения уступают место всепоглощающему страху.

Через несколько секунд перед глазами появляется здание главного павильона. Вся левая половина охвачена пламенем. Оранжевые языки огня, дразня, разъедают стены и потолок, танцуют перед собравшимися вокруг людьми, одновременно пугая и завораживая. А в небо валят комья серо-желтого дыма. Густого и едкого, который почти касается звёзд.

-Где Мэг? Вы не видели Мэг? Кто-нибудь знает, где она?

До меня доносится голос Ника, расспрашивающего каждого встречного. Я следую его примеру. Лица и фигуры, освещённые пламенем сливаются в один нескончаемый поток. Ноги то и дело подкашиваются, голосовые связки уже не справляются с задачей перекрикивать остальной шум, но я, не останавливаясь, бросаюсь от одного к другому, получая в ответ лишь отрицательные повороты головы или грубые «уйди с дороги».

Заработав очередной толчок в плечо от спешащего прочь работника, я наконец останавливаюсь, обводя местность глазами. Ника нигде не видно, всюду лишь сменяющие друг друга мужчины, отдающие указания, которые тут же теряются в какофонии звуков. Взгляд вдруг останавливается на сидящей в стороне женщине, с головой закутанной в плед. Напряженный взгляд прикован к горящему зданию, а плечи то и дело вздрагивают от пронзающей дрожи. Приблизившись на несколько шагов, в сгорбленной фигуре я узнаю вечно энергичную миссис Мейсон. Женщину, способную подобрать образ для любой сцены за считанные секунды, всегда знающую, что и как делать. Ноги сами переходят на бег.

-Миссис Мэйсон! -Я резким движением опускаюсь на корточки рядом с ней. -Мэг.. вы не видели ее?

Женщина скидывает с головы плед и поворачивается ко мне. Губы сжаты в тонкую линию, а в глазах испуг.

-Кэсси, я не знаю, где она. Мы были вместе, когда начался пожар, но затем я потеряла ее. Когда меня вытащили, я спрашивала про неё, но, -она громко втягивает носом воздух и крепче закутывается в плед, -никто ничего не знал.

-Вы хотите сказать, -сердце замирает, а затем падает куда-то в район желудка, -что она все ещё может оставаться там?

-Нам остаётся лишь ждать, дорогая. Пожарные будут с минуты на минуту.

Она протягивает руки, чтобы накрыть мои плечи краем пледа, но я стремительно вскакиваю на ноги. Перед глазами какая-то мутная пелена, а в голове вертится только ее образ. Ее глаза, темные брови, нос с горбинкой, крошечная родинка около верхней губы.

В следующее мгновение лицо обдаёт жаром, а сзади слышатся громкие восклицания. Ещё не тронутая огнём стена павильона оказывается прямо перед глазами.

Вблизи павильон, охваченный огнём, выглядит даже менее пугающе, нежели издалека. Я быстро оглядываюсь и, уже слыша приближающиеся голоса и топот ног, хватаюсь за ближайшую оконную раму с лопнувшим от сильного жара стеклом и забираюсь внутрь. Короткий прыжок, приземление, и левую ногу пронзает молниеносная вспышка боли. Сжимаю челюсти почти до скрежета зубов и медленно опускаюсь на пол, приподнимая ногу. На пятке длинная царапина от валяющегося на полу осколка. Плевать, могло быть и хуже. Поднимаюсь и делаю несколько шагов вглубь помещения, стараясь не сильно опираться на ногу.

-Мэг! -Пытаюсь кричать, но через мгновение захожусь кашлем.

Ещё несколько шагов. Сквозь пелену дыма виднеется основная съемочная площадка, отделенная зелёными стенками, которые сейчас покрыты темными разводами. Вокруг валяются разбитые прожектора, камеры, куски декораций. Огонь успел добраться и до сюда. В дальнем углу языки пламени захватили в плен стол с аккуратно сложёнными эскизами костюмов и декораций.

Остановка, глубокий вздох и снова приступ кашля такой силы, что кажется, будто ещё немного и я выплюну на пол легкие. Задираю футболку, прикрывая ей рот и нос, но кашель не прекращается ещё несколько мучительных секунд.

Аккуратно продвигаюсь дальше, поминутно смахивая выступающий на лбу пот. От дыма, пребывающего с каждой минутой, слезятся глаза. Я уже не понимаю, где нахожусь. Все вокруг представляется расплывчатым пятном с редкими вспышками света от догорающих декораций. Ощущение, словно легкие тоже объяты огнём, потому что каждый вздох стоит все больших усилий. Смазанная картинка перед глазами вдруг начинает клониться куда-то в бок, заставляя сделать несколько мелких шагов вслед за ней, а затем и вовсе принимается кружится. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее..., как карусель. Может быть, на самом деле я просто сижу на карусели? Прямо как в детстве. А все остальное лишь сон. Страшный и совершенно бредовый сон. Хотя на карусели ведь не бывает так жарко, как в печке.. или нет, как в аду. А может и бывает..

И вдруг треск. Невероятно громкий, потому что до этого казалось, что все звуки исчезли. И где-то прямо над головой. На ватных ногах я отшатываюсь в сторону в самый последний момент. Где-то совсем рядом слышится грохот, и сноп искр осыпается сбоку, жаля в руку. Я в панике отряхиваю одежду дрожащими руками, но тело уже не слушается. Легкие и горло нестерпимо жжёт, и я снова принимаюсь кашлять, теряя остатки равновесия. Ударившись плечом о стену, сползаю вниз и с минуту остаюсь без движения, в поиске сил, чтобы пошевелиться. Затем пытаюсь приоткрыть слезящиеся глаза.

Комната светится десятками огней, все вокруг размыто, и глаза никак не желают фокусироваться хоть на чем-то. Снова слышится шум, но разобрать, с какой стороны, не выходит из-за появившегося гула в ушах. Огни продолжают мигать.

Ощупываю руками пол вокруг себя, умоляя пространство вокруг перестать метаться из стороны в сторону, и беспрерывно моргаю, лишь бы убрать с глаз мутную пелену. Плотнее вжимаюсь спиной в стену сзади.

Я сейчас встану. Просто нужно чуть больше кислорода. Если бы голова хоть немного прояснилась, стало бы легче двигаться.

В легкие попадает очередная порция дыма. Сил кашлять уже не остаётся. Я предпринимаю ещё одну жалкую попытку встать, и в глазах темнеет.

А затем, наверное спустя долгие минуты, часы или месяцы, проведённые в борьбе с кашлем и мучительным жаром, в попытках сделать ещё один рваный вздох и сохранить остатки сознания, неожиданно происходит резкий толчок, потом долгая тряска, от которой все тело принимается нестерпимо ныть, и вдруг - глоток свежего воздуха. Живительная прохлада, разливающаяся по телу и остужающая легкие. Хочется хватать ее ртом, пить, впитывать эту свежесть каждой клеточкой тела, но сил пошевелиться нет. Веки тяжелеют, не желая подчиняться, а звуки доносятся, как сквозь толстую стену. Рядом снова какое-то движение, и через секунду чьи-то руки ложатся на плечи. И вдруг всё: звуки, запахи, ощущения мгновенно обрушивается, заставляя вздрогнуть. И голос.. такой знакомый, и все же такой далекий резко разрезает тишину.

-Линсент! Да какого черта ты творишь?

И все снова погружается в темноту.

Вязкую и липкую, из которой не удаётся выбраться.

А разум почему-то продолжает работать, даже в этой темноте. Правда как-то медленно и неохотно. И все же он принимается расходовать последние силы на воспоминания, вновь и вновь перелистывая прожитое и возвращая к самым далеким моментам, будто бы произошедшим в другой жизни.