Часть 2. Ролики
Лили стояла у станции Кингс-Кросс — в белой футболке, джинсах-клёш и с рюкзаком за плечами. На её лице читалось: в это лето она пай-девочкой не будет.
— Мама думает, что я поехала к Джеймсу, — сказала она, когда Мэри сошла с поезда из Ливерпуля. У той были круглые очки в красной оправе и пластинка Fleetwood Mac под мышкой. — А Джеймс думает, что я поехала к маме.
— То есть ты сбежала со мной?— фыркнула Мэри, - Без совести и чувства вины?
— Ну, совесть есть. В рюкзаке. Где-то рядом с шоколадной лягушкой и губной помадой. Нам нужен хотя бы один НАШ летний день. До учёбы. До экзаменов.
Они купили билеты до Саутенда, сели в автобус и ели чипсы с солью и уксусом прямо на сиденьях. Пели Bowie, играли в карты, обсуждали, с кем бы переспали. Джеймс, конечно, возглавлял список Лили. У Мэри же, с иронией, фигурировал один преподаватель — «у него голос, как у блюзового певца, и пах он как какао».
К полудню они были на берегу. Сняли номер в маленьком гестхаусе с тонкими, как вафельное полотенце, стенами. Из окна тянуло солью и свежестью.
Лили переоделась в самое маггловское — и одновременно самое эффектное: кроп-топ с рукавами-крыльями в солнечных тонах, она ловко завязала его спереди, обнажая тонкую талию. Джинсы-клёш, широкий ремень. На голове — тканевая повязка. Макияж — бронзово-апельсиновые тени, графичная стрелка, губы цвета карамели. Это подчёркивало её зелёные глаза и светлую кожу.
Образ дополняли массивные кольца, солнечное ожерелье, яркие серьги. На запястье — браслет из ниток, подарок Джеймса. Лили то и дело трогала его, сама того не замечая. Волосы — густые, мягкие рыжие волны — свободно спадали на плечи.
Лили выглядела как манифест юности — яркая, дерзкая, неуязвимая.
— Если мы умрём этой осенью — я хотя бы умру сексуальной, — бросила Лили, крутнувшись перед зеркалом.
— Ты бомба. Осталось только поджечь фитиль и послать всех к Мерлину!— кивнула Мэри.
Они дошли до набережной и взяли ролики напрокат. Массивные, светло-коричневые, с белыми шнурками. Хозяином проката был парень с серьгой в брови и футболкой, где было написано: «День — дерьмо, пока не доказано обратное». Мэри подмигнула ему. Он подавился жвачкой.
Девушки катались по пирсу, пили пиво, щёлкали новым Kodak Instamatic — подарок для Мэри от дяди-маггла. Они болтали о музыке — Queen, Bowie, ABBA, о том, что свобода пахнет горячим асфальтом и сладкой ватой. Вспоминали Мародёров, Джеймса. Лили до безумия хотелось рассказать, что её парень — анимаг- олень, и что это чертовски забавно. Но это был секрет. Так что они просто сплетничали и смеялись. Смеялись до боли в животе.
Фотоаппарат щёлкал с лёгким треском. Мэри снимала Лили как одержимая, будто пыталась остановить время:
Лили в прыжке. Лили с ватой на носу. Лили, в чьих глазах отражалось море.
Мэри нащупала фокус, прищурилась:
— Представь, что это афиша твоего сольника.
Щёлк!
Лили, закручивая локон на палец, с притворным пафосом:
— «Лили Эванс и отбитые гриффиндорки». Тур по всей Британии.
Щёлк!
— Только один сезон.
Щёлк!
Мэри:
— Спецгости?
Лили, бросая взгляд через плечо и резко поворачиваясь к объективу как будто она корреспондент:
— Джеймс Поттер. Главный по световым эффектам, пафосу и случайным поджогам.
Щёлк!
- Сириус Блэк — директор по хаосу, вечеринкам, "Какой сценарий? Мы ж его сожгли!"
Щёлк!
— Питер — отвечает за провиант с полной пастью шоколадок.
Щёлк!
— Ремус пишет лирику и притворяется, что тексты вообще не про меня.
Мэри прыснула со смеху, щёлкнула затвор:
— Это гениально. Продано.
Лили вальсируя на роликах, присела на перила и закинула ногу на ногу:
— Главное — чтобы финал тура был не в Азкабане...
Щёлк!
— Хотя... даже там можно устроить акустический вечер.
На одном из виражей, Лилли, заливаясь хохотом, потеряла равновесие и грохнулась.Послышался вскрик.
— Мерлинова борода...
Ссадина на коленке быстро испачкалась кровью.
— Лили!
— Всё нормально!
Не вставая, Лили достала из красного клатча с гербом Гриффиндора маленький пузырёк.
— Я, конечно, за здоровье, но не в ущерб эстетике. А бинт — только если в цвет моей помады
Она капнула зелье. Рана зашипела, как лимонад, и начала затягиваться.
Мэри тихо присвистнула:
— Слизняк!
— Я просто всегда готова. Как Слизнорт и учил.
— У тебя там ещё есть зелье от похмелья?
— В сумочке — нет. А вот в номере... может быть.
Лили встала, отряхнулась, усмехнулась:
— Поехали дальше? Я слышала, тут играют живьём.
— Только не заставляй меня пить ту бурду, которую ты называешь алкоголем, — буркнула Мэри.
— Это был лучший выбор! Кроме пива Greene King, там были только водка и текила.
— Вот именно. Ладно. Катим дальше. Я хочу выпивать. И флиртовать.