Ты влюблён в неё?
- Ну вот так. - я развожу руками, показывая, что рассказал всё.
Вру.
Конечно же, не всё. Я не рассказал о Насте, не рассказал о её пророчествах.
Только о девушке, что явилась и стала угрожать мне. И о Николае, которого, она, видимо, убила.
- Давай думать логически, - Лёша поднимается со стула, начинает мерять шагами мою мастерскую. У меня мелькает мысль, что ему надо быть осторожным в мастерской, а то испачкается в моих красках.
Я - тот редкий человек, кто может видеть его не в рясе а в обычной одежде. Но даже она глубоко чёрная.
- Ну, давай логически, - тяну я.
- Ты услышал сплетни, от чужого человека, который сам их выслушал от другого. Этот, как его...
- Николай.
- Николай. Почему он мог сжечь свой дом? Его не убили. Он сделал это сам.
- Будто ты не понимаешь...
- А что если эта Жанна дала ему денег? Пообещала и честно дала. Вот только, так много, что он на радостях напился и поймал «белую горячку». Тогда Жанна, да, виновна в его смерти, но очень опосредованно. Всё может быть проще.
- Ммм, - я задумчиво смотрю в пол. - Ну, может. Но второй вопрос - как она меня нашла?
- Если есть деньги...
- Я здесь не прописан, Лёш. Большинство домов на этой улице вообще не существуют на бумагах и по сей день. А тот дом, где бабушка и я были прописаны - сгорел. Свидетели? Бабки-соседки? Ты? У нас нет особо друзей, чтобы вычислить меня за два дня. И откуда она изначально могла узнать о картине?! Напомнить, где Николай её достал? Она была под землёй! Это нереально!
- Так, всё. Не будем о прошлом. Меня больше терзает не то, что было, а то, что может случится. Думаю, если она явиться ещё раз, ты можешь просто отдать ей картину. Как бы она ни была сильна, если она не маньяк какой-то, то создавать себе проблемы не будет. Просто отдай ей её и всё. Не думаю, что у тебя есть силы бороться с ней. Да и зачем? - он благодушно пожимает плечами.
Действительно. Просто отдать картину. И всё решить.
- Это исключено, - чувствую взгляд Лёши, и повторяю. - Исключено. Лёша. Я тебе не говорил, а теперь скажу. Картина - живая. Это настоящий человек. Я её не предам.
Один выразительный взгляд Лёши вместо тысячи «Что ты несёшь?!» и нескольких матерных эпитетов.
- Ты говорил о Сновидцах, - продолжаю я. - Ты сам знаешь, что я не такой как все. Что я вижу больше, чем другие. Я знаю, кто в картине. Я думаю, это призрак...
- Призрак. В картине, - эхом отвечает он. - Кого?
- Девушки.
- Ага, - выразительный взгляд теперь на картину. Лёша приближается к ней. - И что он хочет? Призрак твой.
- Чтобы я её восстановил. Чтобы сделал картину прежней.
- Зачем ему это?
Странный вопрос застаёт меня врасплох.
- Ну... я не знаю. Она просит, это важно для неё. Может так, она сможет успокоится... или... Я не знаю.
Лёша продолжает смотреть на картину. Вглядывается, а затем отворачивается, будто прислушиваясь к своим ощущениям.
- Призрак, как ты говоришь... Перевожу на русский, Олежка. Там, сидит какой-то бес. Ну или ты сошёл с ума. Не знаю, что хуже. Будем надеятся на лучшее. На то, что там сидит тварь из ада, потому что просто так душа не может здесь застрять. И чего бы ни хотел этот бес, последнее что надо делать - это слушаться его. Иначе - быть беде.
- Лёша, она не бес. Она...
- «Она»! Она красивая женщина, да? А что она делает в твоих снах? Не даёт ли она тебе намёков, обещаний? Может быть, ты надеешься, что она станет реальной? Что станет твоей Галатеей, что воскреснет? Что она придёт на место надоевшей Леры?
Стискиваю зубы от злобы.
- Я люблю Леру!
- Себе не ври! Ты общаешься с суккубом и готов ради неё рискнуть, даже жизнью Леры! Все эти мифы, о сиренах, о суккубах, о демонах говорят об одном, о том, что бесы никогда не показывают свой реальный облик. Они притворяются кем-то другим, и чаще всего - прекрасными девушками. Потому что тогда, такими дураками как ты, легко управлять.
- Я думал, ты меня поддержишь. Ты просто её не знаешь, и поэтому не понимаешь. Она просит помощи, только я могу ей помочь! После чего она исчезнет и всё.
- Она исчезнет, если ты её уничтожишь! Или если отдашь. Иначе ты слушаешься её. Пойми, я тебя поддерживаю, я не критикую. Я просто пытаюсь тебя разбудить. Олег, ради Бога, ради всего святого, во что ты веришь, или не веришь - выбрось картину. Отдай той женщине, кому угодно, сожги её! Избавься, пока не поздно, - он вздыхает, переводя дыхание после длинного монолога. Смотрит на меня выжидающе. - Олег, ты влюблён в неё?
Я снова смотрю на картину. Вспоминаю лицо Насти, ощущение от её холодной кожи. Звук её голоса. Можно ли любить одну, но быть влюблённым в другую? Самую малость?
Лёша снова закатывает глаза.
- Видимо, уже поздно... Попал ты, - я молчу, чувствуя себя так, будто меня отчитывает старший брат. Но понимаю, что чтобы он не говорил, я буду действовать дальше так, как считаю нужным. - Чего ж ты от меня хочешь тогда?
- Ты сможешь спрятать Леру, если что?
Глубокий вздох. Качание головой, будто мысленная мольба и пару ещё пропущенных нецензурных ответов.
- Смогу. Но ты меня услышал. Бесы... - Он сам задумывается. Оглядывается на картину, лежащую в углу. - У меня странное чувство рядом с ней. Будто я что-то понимаю... Она что-то о себе говорила?
- Эм... в смысле?
- Имя, фамилию. Или ты не знаешь о ней ничего, но готов рискнуть своей и чужой жизнью?
Пропускаю выпад.
- Я знаю, что картина живая, и я не могу подставить того, кто там. Её зовут Настя. Это всё, что я знаю.
- Узнай больше. Ты же Сновидец. Спроси сам себя о ней, и ты узнаешь, что это такое. Может быть, как только увидишь её истинный облик, поймёшь тогда, о чём я.
- Но я не знаю, как.
- Знаешь. Ты всё прекрасно знаешь. Это внутри тебя. Это умение узнавать. Только пока ты пользовался этим интуитивно. А теперь начни реально, осознанно. Пойми, что ты хочешь узнать и узнай во сне. Это же твой дар.
- Ты говорил, что найдёшь книгу, где это вычитал... - напоминаю я.
- Не нашёл. Я просто помню, - теперь он выглядит смущённым.
- Лёх, что-то не так?
Он опять оглядывается на картину.
- Мне иногда кажется, что я постоянно что-то упускаю. Что я что-то потерял. Что-то забыл. И это понимание... «Сновидец». Я будто его знал раньше. Раньше я с этим мог к Александру пойти, посоветоваться, но...
- Да. Твой духовник умер, я помню. Я сочувствую. Он тебе был как отец.
Лёша кивает.
- Больше. И знаешь что? - он поднимает на меня взгляд. - Самое странное, что не помню, как мы познакомились. То есть, я помню, что пришёл в церковь ночью. Глубокой ночью, после пасхальной службы. Помню, что мне было плохо. Очень плохо на душе. Помню, что меня встретил Александр, который должен был уходить уже. Но он остался со мной. Мы говорили о чем-то до утра. Потом я исповедался. И не помню в чём, представляешь? Но мне было так плохо, что я был готов умереть, хотя знал, что нельзя.
- Сейчас это уже не имеет значения... Я вот волновался за оценки в училище, а сейчас даже не помню, какие у меня и по каким предметам. Это просто мне не нужно. Потому и забыл. И ты также... То, что тебя волновало до сана, больше не так важно.
- Не настолько же! Я тоже так думал. А сейчас, ты со своим даром Сновидца и у меня будто в памяти что-то дребезжит. Я знаю, что Сновидец может во снах путешествовать. Может узнать ответ на любой вопрос, ему нужно задать его перед сном. Погрузиться. И это его главная сила. Знания. Ты можешь узнать о том, кто называет себя Настей. Ты можешь узнать, что находится в картине. Клянусь тебе, там не только девушка, если она вообще существует. Может, её никогда и не было. И когда ты поймешь что там, поймёшь, нужно ли тебе рисковать ради этого своей жизнью. И тем более, жизнью близких, - он кивает на закрытую дверь.
Конечно, кивает на Леру.
- Я постараюсь. А ты... береги себя, Лёш. Не накручивай. Я думаю, всё будет хорошо.
____________________________________________________________
Осознанный сон. У меня когда-то бывал похожий опыт, вот только это были просто шалости, баловство. Теперь же мне нужно задать вопрос и найти на него ответ.
Весь день сижу в интернете, брожу между дурацкими сайтами с черно-зеленым или чёрно-красным дизайном и читаю о чужих опытах осознанных сновидений.
Слишком много чуши, а что-то больше похоже на приём каких-то дурных веществ.
Но, некоторые общие идеи я аккуратно выписал в блокнот. Самое главное, это концентрация. Такая чтобы во сне я уже понимал где я, и кто я. И что это сон. А затем, мне могут быть открыты всё дороги. Голова чуть кружится от предвкушения.
Я закрываю блокнот и кладу на тумбочку, рядом с кроватью. Она пустая и холодная, ведь Лера сейчас внизу. В мастерской.
Ждёт меня.
Спускаюсь и оторопеваю, глядя на то, как моя Лера, раскрыв свой короткий чёрный халат, едва покрывающий бёдра, обнажённой стоит прям перед картиной.
- Что ты делаешь? - спрашиваю.
Думаю, она как-то смутится, начнёт придумывать оправдания. Но вместо этого, она только оглядывается на меня с недовольным видом.
- Пытаюсь понять, что в ней такого, чего нет во мне.
- Лер...
- Мне звонили со студии. Сказали, что фотки... «посредственные», - Лера перебивает меня, снова поворачивается к Насте и вглядывается в неё. - Так что я - посредственная. И как бы я ни старалась, я никогда не буду вызывать такое восхищение, такое обожание, как вызывает она. Я бы всё отдала, чтобы иметь такую красоту. И такую власть над людьми. Над мужчинами. Даже над тобой.
Спускаюсь. Подхожу к Лере осторожно со спины, беру за плечи, слегка их сминая, ощущая тёплое тело под хлопковой тканью.
- О чём ты говоришь? - шепчу ей на ухо. - Какая красота?! Картина испорчена. Я, может быть, верну её первозданный вид, но...
- Нет. Я увидела, - она качает головой. - Я поняла, о чём ты говорил. О том, какой она должна быть. Я знаю, о чём ты.
Сердце неприятно сжимается. Теперь я почти насильно, переворачиваю Леру лицом к себе, заглядываю ей в глаза.
- Хватит! Ты красива. Ты потрясающе красива, ты в тысячи раз лучше чем она. Потому что ты - это ты. Она идеальна, но её идеальность пустая. Как у куклы. А ты - настоящая. Ты - моя. И я хочу создать твой портрет, чтобы показать тебе, какой я тебя вижу.
- Нарисуй как её, - отвечает она.
- Что?! Зачем?
- В такой же позе, - она осторожно выплывает из моих рук. - С таким же фоном. Таким же телом. Только с моим лицом.
- Лер...
- Это моё требование! Ты же рисуешь для меня, так выполняй мой заказ!
Я даже не нахожусь что ответить, как меня прерывает резкий окрик.
- РИТА!
Кто-то ходит прямо перед нашим окном. Вижу чёрные брюки и лакированную обувь.
- А, это тот же мужчина, - бормочет Лера. - Там что-то шумит...
Я не понимаю, о чём она, пока Лера, запахнув халат не бежит наверх. Когда я догоняю её, замираю как она в гостинной, глядя на то, как чёрная кошка остервенело бросается на входную дверь с шипением и рычанием. Едва заметив нас, она оборачивается и скулит.
- Она просит, чтоб её выпустили, - говорю я.
Лера не отвечает, будто заторможена.
Качаю головой, подлетаю к кошке, которая смотрит на меня с надеждой. Открываю её сам и свет с моего коридора освещает мужчину, прямо на пороге дома.
Высокий, худой брюнет, с молодым, бледным и тонким лицом. Я приглядываюсь к нему, а он ко мне, но это длится всего секунду и в этот миг, ему прямо на грудь прыгает кошка.
Он заботливо её прижимает к себе.
- Рита, - повторяет он, уже тихо и с явным облегчением в голосе.
Кошка же непрерывно мурчит, гладится о его шею, совсем недолго. А затем начинает носом рыть проход под его длинный чёрный плащ. Залезает куда-то в недра плаща и оттуда громко и счастливо урчит.
Мне даже становится завидно. Ко мне или Лере она таких чувств не проявляла. Хотя и жила с нами явно по своей воле.
- Ваше? - бормочу я, кивая на кошку. - Мы её не похищали. Сама пришла, жила тут.
- Я понимаю, поверьте. Она не из тех, кто позволит себя держать против её воли, - произносит мужчина. - Спасибо вам, что заботились о ней. Она мне очень дорога.
- Кто называет кошку человеческим именем? - спрашиваю я. - Это же странно. Звать кошку «Рита»?
- Многие, - отвечает он. - Тем более, она очень умна для кошки, «Мурка» было бы оскорблением ей, не считаете?
У него странный взгляд. С явной хитрецой, будто мы с ним знаем некую общую тайну. Но я не успеваю подумать об этом.
Чувствую тепло Леры, которая плавно проплывает мимо меня. Она становится на ступеньку на пороге дома и опирается спиной на дверной косяк.
При этом она не потрудилась одеться, и стоит в том же коротком халате, который просто запахнут на голое тело. Открыто почти всё, что могло быть интересно, хоть соблюдены хотя бы какие-то правила приличия.
Гость вежливо проводит по ней взглядом, и снова смотрит на меня. Меня же раздирает плохо скрываемая ревность, сжимаю зубы от злости.
- А вы её искали вчера? - Лера говорит плавно, мурчаще, не так как со мной.
- Да, - кивает мужчина.
- Понятно, она вас очень любит. Так рвалась, всю дверь исполосовала.
- Мне нужно возместить этот ущерб? - он опять оборачивается на неё.
- Не-ет, - качает она головой, и будто, обрадовавшись вниманию, глупо улыбается. - Вам нужно ответить, почему четыре дня вы её не искали, и почему четыре дня она о вас не помнила. Поселилась у нас тут, как у себя дома.
- Короткая память, - отвечает гость.
- У кошки память как у рыбки, и после этого она ещё и умная? - насмешливо спрашивает Лера и сама хихикает. Так глупо.
- Иди в дом, - слышу я собственный голос. Похожий больше на рычание. Прокашливаюсь, выдаю фальшивую улыбку. - Лера, иди в дом, дорогая, простудишься. Ветрено вечером.
Она явно собирается что-то ответить, но смотрит на меня и меняется в лице. Кивает, и не простившись с гостем, возвращается домой быстрым шагом.
- Прощайте, - киваю я незнакомцу.
- До свидания, - он улыбается, но только губами. В глазах так и остаётся хитрый огонь.
Резко хлопаю дверью, спускаюсь в мастерскую, где Лера снова стоит перед картиной.
- И что это было? - произношу я, сжимаю перила лестницы так сильно, что скоро дерево просто хрустнет подо мной.
- Где?
Отлично, решила меня за дурачка держать?!
Она укладывается на набросанные ею же пледы на полу. Придерживает халат у груди так, как Настя на картине держит простынь. Смотрит внимательно на картину, подстраивая себя под Настю. Её позу, её выражение лица.
Я ничего не говорю. Чувствую, что сейчас готов кого-то ударить. Иду сразу к картине, не приближаясь к Лере. Резко накрываю мольберт.
- Мы что не будем? - щебечет Лера.
- Иди в ванную, прогрейся, замёрзла на улице голой стоять, - цежу я.
- Да я... Олежка, ты из-за него что-ли? Олег, я просто... Я проверяла. Понравлюсь я ему или нет. Как женщина. Но это просто психологически, понимаешь? Здесь нет ничего такого. Я просто должна была почувствовать себя...
- Что?! Кем почувствовать себя? Тебе не хватает моей любви? Моего восхищения. Зачем тебе чужое? Зачем тебе внимание других людей? Других мужчин? Ты ищешь другой вариант? Ну иди к нему тогда!
- Тебе самому будет приятно осознавать, что рядом с тобой красивая женщина. Что ты идёшь рядом с красоткой, которую хотят другие.
- Да мне плевать, Лер. Мне всегда было похер на это. Зато будет неприятно чувствовать, что другие будут думать, что я живу со шлюхой!
- Олег! - слышу как дрожит её голос.
Всё-таки ударил. Не кулаком, так словами. Стискиваю зубы. Рычу уже больше на себя.
- Иди в ванную, я устал, - и нехотя добавляю. - Завтра продолжим картину, Лера. Я устал.
Она кивает, молча встаёт и семенит в другую комнату.
___________________
- Ты ненавидишь меня? - кричу в темноту. - Ты зла на меня?
Ответа не следует. Только будто тихое шипение неизвестного зверя. Только тьма, никаких очертаний.
Я кричу в пустоту, пока не устаёт горло. Когда я уже и не надеюсь услышать или увидеть Настю, она является передо мной.
Её тело явно изменилось, словно обрело какую-то подсветку. Сияние.
- Я?! Обиделась, на что? - спрашивает она. Почему-то она стоит на возвышений, будто на лестнице. Всё больше я убеждаюсь в том, что Настя видит вокруг себя дом. Я вижу только её, потому что мне позволяют видеть только её. А значит, от меня могут скрывать не только что-то но и кого-то.
- На то, что ты возился с другими? На то, что прекратил писать меня?! - она спускается по невидимой лестнице. На то, что эта мелкая тварь не давала нам увидеться, целых четыре ночи?!
- Ты о кошке?
- Не знаю, - она безразлично пожимает плечами и плюхается в видное только ей кресло. - Может и кошка. Маленькая, чёрная, мерзкая тварь, что ставила границу между нами. Прятала тебя от меня. Почти забрала тебя у меня.
- Как? И зачем?
- Она закрыла меня. И я знала, что она хочет меня уничтожить. А зачем? Не знаю, думаю, ей приказали.
- Не знаю о чем ты, — я присаживаюсь на корточки рядом с ней. - Если я тебя обидел, прости. Но...
- Да нет, - она, вдруг растягивает губы в улыбке. - Я рада, что ты здесь. Пусть всё вышло так, теперь, ты со мной.
Она протягивает руку и касается моей щеки.
Я отпрянываю от неё.
Рука тёплая.
Почти горячая. Это пугает.
Может быть, разговор с Лёшей произвёл такой эффект, но я теперь жду подвоха и, к своему ужасу, нахожу.
- Почему ты изменилась? - спрашиваю я.
- О чём ты, Сновидец?
Я делаю шаг назад.
- Ты стала другой. Ты стала сильнее это точно. И твоя кожа стала тёплой. А ещё... ты явилась Лере? Ведь так?!
- Это было несложно, - она пожимает плечами. - Она просто была в отчаяний, и я показала ей то, что показала тебе. Теперь она знает, о чём ты говорил. Она знает, какая я на самом деле. Знает, о чём ты говорил.
Закрываю глаза, считаю мысленно до трёх. Лера буквально сходит с ума, помешавшись на картине. А может быть, она теперь выглядит как я выглядел в её глазах, когда всё началось.
- Зачем? Я нужен, чтобы восстановить тебя, а Лера тут причём?! Она теперь сама не своя и она тебе не поможет.
- Тебе не нужно думать об этом. Забудь, - Настя резко встаёт, приближается ко мне. Касается моей щёки. - Леры будет полно в твоей жизни, а у нас так мало общих мгновений. Думай о том, что у нас не так много времени. Думай о шедевре, что создашь. Думай обо мне. Только обо мне.
Её касание почти обжигает.
- Почему ты тёплая? Ты же брала мою энергию, ты говорила, что я разбудил тебя. Но я не давал тебе энергию несколько дней. Сама сказала, кошка закрыла меня. Откуда же её в тебе столько?! Где ты её взяла? У кого, Настя?
Девушка одёргивает руку. Смотрит снова мне за спину.
- Я не знаю, что делать, - шепчет она.
- С кем ты говоришь? - теперь я хватаю её за руку, пытаясь привлечь её внимание. Но она продолжает смотреть куда-то вдаль.
- Помоги мне!
- Настя, с кем ты говоришь?! - я заглядываю ей в глаза. - Кто ты? Настя. Кто. Ты?
Испуг в карих глазах, а затем, я ныряю в них. Слышу противный визг и меня будто выталкивает из сна, из чёрной комнаты.
Только не в реальность.
Не в мою постель.
А на холодную и пыльную каменную кладку. Поднимаю голову, чтобы осознать, что я явно не в своем доме.
И явно не в своем веке.