Не заблудись во снах
- Какая пошлость, - слышу я тихий голос отца Алексия. А точнее, моего друга Лёши.
Оглядываюсь на него с ехидной усмешкой. Ещё когда я открыл дверь, с картиной в руках, не смог не заметить цепкого взгляда Алексия на картину.
Да и сейчас он с неё глаз не сводит. И ведь он не представляет, какая она на самом деле.
- Ну да, поэтому ты разглядываешь её? Оцениваешь уровень пошлости?
Лёша только вздыхает.
- Я священник и глубоко женатый человек. Так что, твои подозрения беспочвенны и напрасны, - он держит недолгую паузу. - Какая-то она неприятная. Как будто, грязная что-ли.
- Ну а то! Вымазана в саже, обгорела, часть краски растеклась. Ну, я так могу объяснить вот это, - я показываю рукой на искажённое лицо Насти.
- Может, он её так и нарисовал? Как это называется... абстракция? - говорит Лёша.
- Да нет, я знаю, какой она должна быть, - я киваю на бумаги позади моего друга Вырванные листки со скетчбука, которые я разложил на небольшом журнальном столике. Теперь будет удобно подходить и сверяться с ними.
- Ты это чертил?
- Не чертил, делал наброски. Пока не забыл её лицо. План такой, сейчас я занимаюсь фоном и очищаю её от сажи. Затем, когда придёт гонорар за ту херотень, что я нарисовал для американцев.
- Игра? - уточняет Лёша. - Я немного отвык, что то, чем ты зарабатываешь себе на жизнь, ты называешь...
- Это просто не искусство, - я пожимаю плечами. - Так вот: я оплачу консультанта, чтобы он помог мне понять, как её восстановить. В худшем случае, я просто перепишу её лицо. Я знаю, как.
Снова киваю на наброски. В голову лезет непрошеная мысль о том, что я точно запомню её лицо. Что я точно увижу её во сне. Иначе и не может быть.
- Тебе не кажется, что ты слегка...- Лёша будто подбирает слово. - Одержим?
Лёша сбивает меня с мысли.
- Ну, - я пожимаю плечами. - Я просто увлечен, понимаешь? Ты не видел, того, что видел я. Так что не можешь судить.
- Я не сужу. Просто... А что ты такое видел?
Снова оглядываюсь на друга.
Лёша самый странный человек, из всех, кого я знаю. Бывший журналист, подающий большие надежды. Он остался жить в родном южном городе и стал священником. Спасибо, что не монахом. От этого его уберегла только его жена Оля, в которую Лёша был беззаветно влюблён все почти пятнадцать лет брака и сколько-то там до брака.
В детстве, бабушка водила меня часто в церковь. И я общался со многими священниками, но Лёша не похож ни на одного из них. Активный, умный, иногда даже агрессивный. Фанатично спортивный, из-за чего он выглядит не столько священнослужителем, сколько устрашающей грудой мышц в рясе. Я не могу понять, как и зачем его угораздило обречь себя на белое монашество и получить сан.
При этом, он абсолютно верующий человек. Гораздо более верующий, чем многие мои знакомые священники. Ходячая сплошная смесь несочетаемого, невозможного. Странного.
И возможно, на этом и держалась наша дружба по началу. На странности, необычности. Лучший друг нищего художника и неудачливой модели, живущих во грехе, это, конечно же, два метра и сто десять килограмм чистой духовности.
- Только без... наездов, ладно? Это исповедь. Тайна исповеди, помнишь?
- Давай уже.
Едва я собираюсь открыть рот, как дверь подвала резко хлопает. В мастерскую влетает Лера, шурша многочисленными пакетами.
- Нужна твоя помощь, - заявляет она. - Срочно нужна твоя мужская помощь!
Я так и не понимаю, к кому она обращается. Ко мне или Лёше?
- Когда я вас уже венчать-то буду? — вместо приветствия спрашивает он у Леры.
- А я знала, что ты не просто так тут торчишь: сначала венчать будешь, потом крестить десяток наших детей, а после всех нас хоронить. Ты ищешь постоянных клиентов, да?
Леша не обижается, к его чести, а просто качает головой, и, завидев пакеты, кивает на них вопросительно.
- Это что?
- Одежда для фотосессий, Маришка подкинула, мне надо срочно выбрать! Будет домашнее дефиле! - её голос резко становится звонче, веселее. Она оглядывается на меня, и, будто что-то вспомнив, сжимает губы. - Короче, ты был прав. А я была неправа. Не надо было мне ходить к тому фотографу.
Я нервно хватаю кисточку, чтобы что-то держать в руках.
- Что там?
- Там у него всё глючное, и всё фотки оказались бракованными. ВСЕ. Он не может ничего обработать. Какой-то кошмар!
- Это как? - задаёт Лёша мой вопрос.
- Да вот так! Везде лицо засвечено. Вместо лица - белое пятно. Везде. На всех исходниках.
- Свет не так выставил? - я пожимаю плечами. - Или матрица сломана... Но он бы видел это в объективе.
Лера только машет рукой.
- Да кое-кто, просто рукожоп! Но! - её голос опять звенит. - Меня прямо на улице остановил человек, агент. Сказал, что я божественна красива и просто обязана попробоваться к нему. Ура?!
Она подпрыгивает на месте, и обводит нас взглядом, видимо, считая, что мы с Лешей сейчас подкинем невидимые шапочки, и будем подбрасывать её на руках, как в кино. Но мы только мрачно переглядываемся.
- Я в восторге, - мрачно отвечаю. - Ведь первый попавшийся на улице мужик, обязательно фотограф "Vogue" и никогда не заманивает к себе дурочек, для дурных целей.
- Ты, блин, опять?! Твой дар уже сработал, всё. Теперь я в безопасности!
- Так, стоп, какой дар? Вы о чём? - Лёша смотрит на Леру. Та лишь снова отмахивается.
- Да о том, что Олежек у нас провидец. Нострадамус, - заводится она. - Он заявил мне, что меня убьет фотограф, к которому я приду. Якобы, увидел это во сне. Хотя на самом деле, просто нагадал мне одного кретина и всё!
- Ты видишь вещие сны? - теперь Лёша выразительно смотрит на меня.
Я закатываю глаза. Сейчас меня начнет отчитывать священник за веру в сны, и закончит агитацией исповеди и венчания. Но отец Алексий меня снова удивляет.
- Как часто это происходит? - спрашивает он, резко встав. Будто бы от волнения.
- Ну, не так часто. Но если я что-то вижу, то оно сбывается, - я нервно прикусываю губу. Я как раз и хотел рассказать о снах. Только не вещих, а странных.
Но не хочу рассказывать о Насте при Лере. Она неправильно поймет.
Или правильно. Что ещё хуже.
Я нервно бросаю кисточку в старое ведро, что использую как мусорную урну. Слышу как дерево бьется о металл и чуть успокаиваюсь от шума.
Теперь, о том, что я вижу вещие сны знает кто-то кроме Леры. Леры, которая расценивала мою особенность скорее как блажь.
- Это плохо, - тихо говорит Лёша и снова садится. Мгновенно присмирев, я и Лера смотрим на него.
- Что плохого? - спрашивает она.
- Каждый дар дается человеку с требованием. Как притча о талантах. Сколько бы у тебя не было таланта, ты должен его развивать. И чем больше его у тебя, тем больше ответственность. За всё надо платить. Потому что потом спросят, - он поднимает палец. - Прямо там и спросят.
- Ты на его стороне? Ты веришь ему?! - возмущается Лера и переводит взгляд на меня.
- Давайте сделаем так, - Лёша поднимает руки в миролюбивом жесте. - Ты пойдешь с ней на фотосессию. Это же её мечта!
Он встаёт, становится сзади Леры и кладёт ей руку на плечо.
Мой мозг, выращенный на фэнтези Толкина, сразу представляет себе огромного, доброго тролля и капризную принцессу эльфов с обиженно надутыми губами.
Надо сделать набросок.
- Я не маленький ребёнок, чтоб меня сопровождать, - цедит Лера.
- Он увидит что опасности нет, а если она есть - он сможет защитить тебя. Вы же спорите из любви друг к другу, дети мои.
- А вообще идея отличная, - поднимаю я голос. - Я уважаю твои стремления и мечты. А ты уважай моё желание тебя обезопасить.
Лера не отвечает, оглядывается на Лёшу, зыркнув ему в глаза и удаляется наверх.
Уже на верхней ступеньке оглядывается.
- Я, собираюсь показать тебе образы, а ты выберешь лучшие. Устрою небольшое дефиле, - объявляет она. - Я пошла краситься.
На Лёшу даже не смотрит и снова разворачивается, уходя.
Намёк понятен.
- Вас буду венчать не я, - слышу я грустный вывод моего друга.
- Мне бы твои проблемы, - хмыкаю я.
- Насчёт снов, Олег, - говорит он тише, хотя Лера явно не может нас услышать. - Это правда, что других снов не видишь, кроме тех, что сбываются?
- Отчасти. Я вижу во снах то, что не видят другие. Иногда даже наяву. Как с ней, - я киваю на картину. - Я увидел, какой она должна быть. Какой она была. Единственный сон, что ещё не сбылся это с Лерой. Ни о каком белом пятне там и речи не было. Я видел, как Леру поглощает какая-то трясина. Тёмная, страшная. Она как туман, как дым поднималась с пола и обхватывала её а потом её лицо... - я задумываюсь. Я ведь видел нечто похожее, только там было не белое пятно.. - Её лицо исчезло. Осталось тело и чёрный дым вместо лица.
- Ты Сновидец.
Одна короткая фраза Лёши, и меня будто ударяет током. Сердце стучит в ритме сальсы и становится снова так холодно, будто меня коснулась Настя.
Не знаю, прочитал ли Лёша в моём лице то, что я чувствую. То, как пульсирующим, нарастающим страхом мелькают воспоминания о Насте, которая звала меня именно так.
- Что?! Сновидец, это тот, кто видит сон?
- Ну, не только. Так называют людей с особыми способностями. Видеть реальность во снах. Не иллюзии, а правду. Они не видят обычных снов. Могут видеть прошлое, будущее, могут общаться с живыми и мертвыми. Могут путешествовать во снах, - он прекращает перечислять и просто пожимает плечами. - Если ты видел что-то связанное с Лерой, тебе нужно её оберегать, даже против её воли. Может быть, опасность совсем не там, где ты думаешь.
- Возможно... а где ты это вычитал. О Сновидцах? Это у вас в Библии написано?
Он только хмыкает.
- Я читал много умных книг. В юности тем более, был период, когда я очень увлекался оккультными вещами. Не помню, откуда я знаю именно это. Поищу, принесу. Если тебе важно.
- Да, спасибо.
Он кивает.
- Просто помни. Дары нам даются как семена, и мы можем взрастить и хорошее и плохое. Сновидцы, как я помню, редко сохраняют свой рассудок, - он оглядывается на Настю и я понимаю, о чём он говорит. - Не заблудись во снах, Олег.