Глава 1. Поезд.
***
На горизонте уже давно не появлялось лучей солнца. Последний раз, когда на людской глаз попадалось то самое чудо, которое заставляло замирать сердца миллионов, было много километров назад. На самом деле, за это время глаза уже привыкли к постоянному бурану и ветру, безысходно шумевшему за окном. Зима холодна и сурова, особенно учитывая, насколько далеко рабочие уехали от родной Флориды. День за днём за окном мелькали практически одни и те же картины: бескрайние снежные просторы, редко перебиваемые тёмными лесами.
Лилия Джонс уже давно не видела и не восхищалась чем-то, что постоянно видела в родном краю. Теперь для неё размытые пейзажи за окном быстро едущего поезда стали заменять дом. Отцовские колени стали креслом, а книгами стали рассказы попутчиков. Так они и проводили уже около недели. Но сказать, что это её не устраивало, было бы ошибкой. Наверное, ей иногда бывало скучно, но в большинстве своём она не имела ничего против этого. Мало того, когда отец постоянно уезжал на несколько месяцев в проклятые командировки, она невыносимо тосковала по нему и вечерам, которые они проводили вместе. Теперь же, когда матери не стало, отцу приходилось брать девочку с собой. Господи, это было её первое путешествие! Ну разве не волнительно?!
Лили считала снежинки. Было невыносимо глупо стараться уловить каждую снежинку по отдельности, но она, как не странно, старалась. Утомилась ли она в длительной дороге? Конечно. Тем не менее, она очень часто радовала всех попутчиков своим задорным исполнением простых детских британских песенок, которые знал каждый. Её тоненький голос моментально разлетался по всему вагону и подхватывался взрослыми мужчинами, которые начинали в один голос петь «Лондонский мост падает». Такая странная и бессмысленная песенка заставляла всех отвлечься от долгого и изнурительного пути. Лили старалась не тревожить отца каждый раз, когда ей становится скучно, так что она молча продолжала смотреть в окно.
- Лили, уже поздно. Маленьким пора спать, - спокойно, в его обычной манере, произносит Нейтан Джонс. Девочка нехотя поворачивается лицом к отцу и обиженно дует губки. Мужчина улыбается, а после похлопывает по коленям, - Ладно уж. Садись, чаю выпей.
Нейтан понимает, что этот путь действительно вымотал девочку, не считая сбитого режима из-за изменённого часового пояса. Лили перебирается от излюбленного места у окна на ещё более любимые колени папы. От него пахло как-то по родному, что позволяло последней зарыться в его жилет и нюхать запах какой-то родной пыли. Остальные мужчины – большие, суровые – мягко улыбались, стоило едва увидеть малышку Ли. Она была единственной отрадой для всех подле сидящих. Губы девчушки начали устало двигаться и повторять одну и ту же фразу, кою отец слышал уже миллиарды раз за поездку:
- Пап, мы скоро? – но Нейтан не злился. Он тоже устал, а потому понимал дочь.
- Скоро. Уже почти доехали. Завтра утром я разбужу тебя, и мы пойдём разгружать посылки, - Лили улыбнулась и притянула кружку к губам, начав тихонько пить.
- И я тебе помогу.
- И ты мне поможешь.
Нет, Лили не знала, что именно везёт этот поезд. Папа ей ничего не рассказывал. Да и она не увидит то, что они везут – всё закрыто. Мало того, даже сами грузчики не имеют понятия, что именно они везут, пусть и понимают тематику содержимого и назначения из командировки.
Лили внимательно наблюдала за тем, как отец набирает себе карт в руку. Она уже не раз кричала о том, что видит в его руках какого-то смешного шута, после чего все за столом смеялись и «чекали». На это отец давал ей шутливый подзатыльник и говорил, что накажет. Конечно же, он её не наказывал, но с того момента девочка больше ничего не говорила, когда папа вновь брал карты в руки. Вообще она стала более спокойна за время пребывания в поезде. Тем не менее, она верила, что её мозги взбодрит глоток свежего воздуха, после чего она вновь начнёт бегать и прыгать. Её глазки устало бегали по картам, которые одна за другой падали на стол. Для неё уже правда не имело значение, кто тут присутствует. Сейчас она хотела просто поскорее уснуть, чтобы завтра наконец-то выйти из поезда на улицу.
Папа взял очень много тёплой одежды. Интересно, почему? Как он сказал, там, где они собираются высаживаться, будет действительно очень холодно. И Лили очень боялась этого факта, так как они едут из солнечной Флориды в какую-то мерзлоту. Не мудрено, что её нежная детская кожа не привыкла к тому, чтобы чувствовать настоящий холод. Мало того, она вообще не часто видела снег на улицах.
Мысли о том, что она наконец-то увидит снега и оленей, как видела в книжках про животных, заставляло её сердце очень сильно трепетать. Она начала засыпать. Едва девочка прикрыла глаза, как она услышала, что её отец приказал другим дядям за столом вести себя тише, мол, ребёнок спит. Он прижал девочку к себе свободной рукой и больше не отпускал её ближайшие полчаса.
О, господи, как же он любил свою малышку! Наверное, ничего не могла заменить ему его семью из одного маленького человека. Нейтан – семьянин – всегда стремился дать своей девочке всё самое лучшее (что было в его силах, конечно). Он старался быть очень весёлым отцом и рассказывать различные истории. Старался иметь интересы и быть попросту примером для подражания. Именно из-за своей невыносимой любви к Лилии и нежелания отдавать её на попечение каким-то сомнительным людям, он отвоевал билет на поезд для Лили. Как? Деньги творят чудеса! Он заплатил действительно много, практически всё, чтобы получить разрешение на столь опасную авантюру. Однако это того стоило. Вот, теперь его малышка лежит у него на коленях и мило посапывает, зарываясь носом в его кофту. Теперь уже было неважно, кто его окружает. Важно было только то, что Лили рядом и не осталась у каких-то сомнительных людей.
После смерти матери больше некому заботиться о маленькой Лили, кроме как её отцу. Он относился к этому максимально серьёзно. И он был уверен: ничего не может затмить его беззаветной любви к ней.
***
По Сайм-тауну быстро прошёлся ветерок, который всколыхнул буквально каждого жителя. Поезд идёт! Ей Богу, поезд идёт! Слава, слава великому правительству! Наконец-то они смогут по достоинству оценить то, что уготовила им их замечательная судьба.
— Джош, а, Джош, — тихо проговорила Изабелла, — Когда это уже всё закончится? — взгляд парня семнадцати лет был затуманен и рассеян, а потому он смотрел куда-то мимо, а не в глаза сестре. Однако повёрнутое лицо показывало, что он обращается именно к ней. Но это скорее было изречение, брошенное в воздух, чтобы самому его и услышать:
— Отсюда нет выхода, — потеряв всякий лучик надежды, произносит он.
— А если мы сильно-сильно попросим их? Это ведь какая-то ошибка, правда? — маленькая девчушка ещё крепче сжала большую руку Джоша. В ответ лишь молчание, — Пожалуйста, отведи меня к железной дороге. Мы аккуратненько. Я так устала.
Он тоже устал. Господи, как же он устал! За перемещениями не следили, как и за порядком в городе, так что пройтись до новоприбывших не казалось таким безумством. Джош выдохнул лишь одно слово, словно бросив камень в воду:
— Собирайся.