Она - чудовище

Город медленно впадал в отчаяние: Король со свей супругой, тремя месяцами назад покинувшие население, так и не явились, что должно были сделать двумя месяцами назад. На письма, отправленные в Андриан - город, встречавший их - ответ приходил одинаковый: «Адэр Осториан и его Супруга Марилена Осториан, покинули Андриан две недели назад». А на четвёртое письмо даже ответили словами соболезнования.

Рик ходил сам не свой. Всё казалось чертовски странным: последняя жертва дракона, прилетевшего на остров после полной луны, осталась жива, выброшенная в море и подхваченная рыболовными суднами, что застали эту самую картину: девушка была не просто случайным образом выронена из когтей, дракон специально снизил высоту и добровольно скинул её в море. Она отделалась невероятным испугом и переохлаждением. Чертовщина. После этого случая прошло порядком больше месяца, месяца, когда дракона не появлялось. Впервые так долго.

Но не появлялось и родителей, а снег, шедший с неба, с каждым днём увеличивал темп, отчего сугробы почти доходили до бедра. В прошлом году, да и вообще последние несколько лет таких осадков и холода не было, отчего юноша даже не знал, что сказать народу, медленно впадающему в панику. Король и Королева в таких случаях раздавали припасы еды и дрова. Но их нет. А есть только сын девятнадцатилетний Рик и его старший брат, тремя днями назад отправившийся в поход с армией на поиски родителей.

Оставалось только ждать и мало-помалу, всё-таки помогать народу, раздавая одеяла и небольшие припасы еды. Рик каждые три дня добровольно подбадривал людей морально, вселяя хоть и маленькие, но надежды, отдавая и свои припасы семьям, на которых их не хватило.

***

Стихия бушевала. Бушевал разум. Творилось что-то неописуемое. Появилось ощущение, будто кто-то наблюдает за тобой, не может до тебя достучаться.

Каждый раз, засыпая, она чувствовала чужое дыхание. Каждый раз, просыпаясь, она понимала - это ветер. Будто что-то надрывно кричало и заставляло покинуть это место, но ничего не получалось - ноги как сковывало цепями.

Она не обращалась уже давно. Чувствовала себя человеком. Не просыпалась звериная ярость и тяга убить. Эмоции, которые они питала от человеческих криков, будучи драконом, казались такой невероятной мерзостью. Как будто угрызала совесть.

Да что это такое, чёрт возьми?!

Ведь так она выживает. Это её цикл жизни, принесение жертв в которой - его часть. Что происходит теперь, почему она вновь не превращается в холодное чудовище, а чувствует человеческие инстинкты?

Она ни раз осматривала себя в разбитые зеркала, которые принесли попавшие в шторм корабли, выброшенные на берег. И иногда даже боялась. Каждый раз, видя в зеркале девушку, а не чудовище, вздрагивала. Смотрела на аккуратные белоснежные руки, на стройные красивые ноги... и просто сходила с ума, смотря в свои глаза через зеркало. Она знает, что раньше была человеком и делала так неоднократно. Облик дракона и редчайшие превращения позволили ей это забыть. А теперь, не превращаясь, девушка захлёбывается в воспоминаниях. Это невероятно тяжело.

***

- Андор? - парень в недоумении приподнял бровь, - Андор, - более уверенно повторил он, - ты что, черт возьми, здесь делаешь?

- А разве ты не рад мне, Ричард? - протянул вошедший, - а я-то думал надуешь в штаны от восторга. Ну же, племяшка, дядя отморозил себе задницу, чтобы повидаться с тобой.

- А вместе с ней и мозги. Выкладывай сразу и не морочь голову. Прошлый твой визит не кончился добром, - парень сложил руки за спиной, приподняв подбородок.

- Я с хорошими намерениями, - он часто отводил взгляд, а теперь, взяв в руки яблоко и с сумасшедшей силой надавив на него, поднял тёмные глаза и посмотрел с нескрываемой ненавистью, грязно, будто пробуя на вкус и скрипя зубами, проговаривал его имя: - Ричард. Д'рейс. Осториан-младший, - а потом, будто с насмешкой добавил: - а может и последний. Куда делись мамочка с папочкой, племяшка? Адэр, как я помню, не слишком почитает светские приемы.

- Я не обязан отчитываться.

- О, нет, Рик, еще как обязан. Я смогу тебе помочь. Например, рассказав о том, где эти ненаглядные владыки. Там, - он поднял указательный палец вверх, - или до сей поры ступают по земле, не зная, как найти выход, - сердце невольно ёкнуло.

Но они точно ступают по земле. С ними не могло ничего случиться, правда же?

- Они были вынуждены покинуть город по неотложным делам. - Отрезал он.

Андор - дядя сыновей и, по совместительству, старший брат Адэра Осториана - не пугал. Он вызывал невыразимую ярость. Заставлял кулаки сжиматься. Даже его внешность кричала о том, что с ним связываться всё равно, что отдавать золото Галлам - те надавливают на чаши, вынуждая класть больше: он был страшен: слишком высокий и слишком худой. Тёмные, близко поставленные глаза, тонкие, чаще сомкнутые в одну тонкую линию, губы. Ах, да, он еще и лысый. Неправильность, неподчинение, забвение и зависть так и бились бушующем морем в его глазах.

Он был любим, он был влюблён. В нём было много любви, но жестокости было больше. Тем-то он и отличался от Осторианов: проще ведь спасти свою шкуру, чем позаботится о благе всего народа.

- Или получили ненастоящее письмо, да, Осториан? Например, письмо от любимого дяди Андора, - он достал точно такой же конвертик, который был недавно доставлен и даже лично просмотрен Ричардом, с пометкой: «Из Андриана. Любимой Марилене и Адэру Осторианам от семьи Маркграф», - и, возможно, со смертным приговором, племяшка. Пора делиться сладостями.

Мужчина с большей силой надавил на яблоко, заставив то полностью раскиснуть и свалиться с разжатых пальцев на пол.

***

Осториан-младший просто не находил себе места. Поэтому, наскоро пообедав, Рик прихватил пару сухарей и отправился на прогулку. С оружием. Вдруг попадется олень, вроде его дяди.

Но нужно было просто идти. Усыпить невероятную злость, бурлящую в крови. До побеления костяшек сжимать кулаки и громко шоркать ногами, перешагивая сугробы. Приехал дядя. Дядя приехал. Ну никак в голове не укладывается! Что еще нужно этому длинноногому сутулому типу? Или он до сих не наигрался? Опять тревожит их своими играми, при этом совершенно не понимая, что подобных шуточек и без него немало.

Дракон, например, тоже любит игры. Только сейчас у него, вероятно, тайм-аут.

***

После томительного часа неустанной прогулки по лесу, запахло дождём. И опасностью. Чувство, что кто-то вот-вот накинется сзади или нападёт сверху. Но попытки найти кого-то, оставались такими же тщетными, как и сам толк от блуждания по заснеженному лесу...
Верхушки деревьев синхронно наклонились в бок. Можно было бы сослаться на порывы ветра и начинающийся ураган, если бы не оглушительный рёв и драконий хвост, зацепившийся за верхушку высокой ели.

Это оно. Вернувшиеся чудовище. Временную тишину, после громкого взмаха крыльев, разрезали человеческие крики. Он уже побывал в городе. Значит, огромное количество человек бежит сюда. Люди ищут спасение.

Но бежать нельзя. Лучше единицы, чем тысячи, затоптанные друг другом. Поэтому Ричард, быстро сообразивший выход из данной ситуации, прокричал:

- Остановиться! - те, кто находились ближе к нему, стали недоуменно озираться по сторонам, - я сказал остановиться. Каждому, - повторил он, - спрятаться под деревьями и стоять максимально тихо.

Взмахи крыльев и глухой рёв. Он прямо над ними. Ждёт и выжидает момента. Момента, в который одним жителем станет меньше.

- Мама! - детский крик прорезал уши. Нет. Только не это. Только не ребёнка!

***

Малыш Питер, пять лет отроду, больше никогда не улыбнётся. Не увидит мамы, не посидит у папы на плечах. Не познает все прелести взрослой жизни. Никогда не откроет свои огромные голубые глазища и не взлохматит белокурые волосы.

Убить. Убить дракона, как он убивает их.