Оглядываясь назад

Он собрал багаж - воспоминания. Справиться с тяжестью его равносильно тому, чтобы подвинуть гору. Достаточно отпустить ручку и сделать шаг, как новая жизнь с распростертыми объятиями примет его, только он не готов. Есть только один путь - жизнь после смерти. Она манит, зовёт к себе. Просит свалить груз на хрупкие плечи и опуститься на самое дно, захлебнувшись в собственном бессилии и страхе.
Это началось в далёком детстве.
Рассматривая фотографии - единственное, что скрашивало пустоту в небольшой затхлой комнате на краю города, он вспоминал свою первую любовь, которую никогда не вернуть, но память о ней в его сердце будет жить вечно, потерю, первое плохое слово от родителей и ничего во всем этом не было, что заставило бы его улыбнуться. Возможно, потому что все это было его виной. На самом деле, есть во всем этом некая ложь. Его заставляют улыбаться два человека, изображённых здесь, но улыбка быстро сходит на нет, потому что они давно далеко и поговорить с ними больше никогда не получится.
-
Разлом в его душе появился слишком рано, когда он был предельно мал для того, чтобы понять, что любовь со временем может угаснуть, а на ее место может прийти неприязнь и следственная ненависть, порождённая жизнью с нелюбимым. А стоило ли сосуществовать ради ребёнка, который мало что понимал? Вовсе нет, но устои того времени говорили о другом и призывали к тому, что важны оба родители и неважно в каких они отношениях, ребёнка должны воспитывать в полноценных семьях, ибо в семье без одного родителя он вырастет в никого.
Ему уже 21 год. До сих пор он помнит, как соседи выламывали дверь с криком о том, что вызовут полицию. Те прибегали на громкие просьбы о помощи и грохот разбивающейся о пол посуды, а иногда ломающейся о серый бетон мебели. Помнит, как кочевал с матерью по друзьям семьи и родственникам, как спал, закутавшись в зимние куртки, выставленные на продажу, после закрытия местного бутика, удобно уместившись на твёрдых сумках. А ещё...как заразительно и тепло смеялся его отец. Как катал его на своих плечах и спине. Как тот засыпал под мультфильмы, которые включал сыну, и как не давал спать, когда включал очередную комедию, шутки в которой были понятны только ему, от смеха постоянно хлопая по дивану или дергая за плечо.
Вот фотография их семьи. Лицо отца почему-то вырезано из неё, но не из памяти. Ребенок по ту сторону смотрит печальным взглядом, словно понимает, что семье быть целой осталось не долго, и спрашивает «почему». «Почему я вижу, как мама с папой дерутся?», «Почему я слышу крики?», «Почему я вижу в его руках нож?», «Почему слёзы катятся по щекам?», «Почему плачут они?».
Уже будучи взрослым, он все ещё не понимает, как старшие могли допустить то, что столь юное создание делило с ними конфликты и сцены, которые, как кажется, можно увидеть только в каком-нибудь сюрреалистичном фильме. Где ещё можно увидеть, как человек кидается на «любимого» с ножом, грозя убить, а потом стоит перед ним на коленях и молит о прощении. О каком прощении может идти речь после того, как ты поднял руку на того, кого любил? Это не любовь. Зависимость? Кажется так.
С уходом отца закончились деньги. Мать без образования, сбежавшая от семьи, где участь ее была куда хуже той, что преследовала в детстве Гесса, замуж. Из еды был только мешок с картошкой и один лук. Добрые соседи подкармливали кто чем мог. Соседские дети присматривали за ребёнком и развлекали его, дабы тот не плакал по матери, с утра до ночи работающей то тут, то там, в попытках встать на ноги и прокормить сына. У неё получилось. Денег было не много, но их было достаточно для того, чтобы на них можно было купить еду и хорошую одежду в школу.
Казалось, проблемы ушли, но нет. На их место пришли новые. Одноклассники невзлюбили мальчонку. Он был подавлен, зашуган немного и отличался особым интересом к, на тот момент непопулярному, телевизионному жанру - аниме. Никто не хотел знать, почему он ведёт себя так, почему ни с кем не разговаривает, почему прячется в своих объятиях и даже на уроках витает в облаках. Было кое-что, что заставляло его расправлять крылья - выдуманный мир, в котором все хорошо. Он так часто отвлекался на него, что забывал о том, где он находится, о времени и обо всем вокруг. Существовал лишь тот прекрасный мир, в который он мог спокойно уйти и с открытыми глазами. Это преследует его и по сей день. Ты не сделаешь себе больно, поэтому ты чаще живешь в себе, а снаружи - в реальном мире ты выживаешь.
Парень выдыхает шумно, цепляет электронную сигарету и делает глубокую затяжку, заполняя легкие тем, что их травит. Минутой ранее он жалел себя, а теперь добивает, делая то, что ему нельзя. Фотография словно умирает. В глазах ребёнка больше не видится то, о чем говорилось ранее. Совершенно обычное лицо, обычный взгляд, обычная фотография и вроде как воспоминания обычные. Ничего такого ведь нет? Это частая практика, а в некоторых семьях бывает хуже. Ему не на что жаловаться. Нужно благодарить за то, что есть.
Теперь там только пустота. Кажется, стало легче дышать.