глава 18
Мое сердце трепещет от мандража, когда я стою возле двери квартиры, в которой меня никто не ждет. Наконец преодолев свою нерешимость, я стучу. Секунды ожидания длятся как вечность, но вот дверь наконец открывается.
— Джей? Что ты здесь делаешь? — с удивленным лицом Мэри оглядывает меня с головы до ног.
— Мне нужно поговорить с ней, — я перехожу порог квартиры и намереваюсь обойти девушку, чтобы попасть внутрь.
— С Эль? Эй, постой, — Мэри прытко обгоняет меня и преграждает путь. — Она вряд ли готова говорить с кем-либо сейчас.
— Я ненадолго. Мэри, дай мне пройти, — мимолетно я замечаю на вешалке свою куртку, которую отдал Эль на день рождения Челси.
— Ладно, дай я ее предупрежу сначала, стой тут, — Мэри направляется на балкон.
Проигнорировав слова девушки, я иду следом за ней. Эль сидит на подоконнике, завернутая в большой плюшевый плед, из под которого выглядывает лишь ее кисть руки, держащая сигарету. Заметив наше присутствие, она поворачивает голову и равнодушно смотрит на меня.
— Я пыталась его остановить, — виновато защищается Мэри.
— Оставишь нас на пять минут? — голос Эль тих, будто она полностью обессилена.
— Пойду размешаю макароны, пока они там ко дну не прилипли, — блондинка выходит с балкона, не до конца прикрыв за собой дверь.
Подойдя к подоконнику, где сидит Эль, я отодвигаю край пледа и сажусь рядом. Волнение слегка утихло, когда мой мозг осознал, что главный шаг сделан, и назад пути нет.
— Привет.
— Привет, — отвечает Эль, не отрывая взгляда от раскинувшегося за окном бескрайнего ночного города. Ее лицо, освещенное тусклым светом уличных фонарей, скрыто в тени, но я вижу блеск ее глаз, холодных и отчужденных. Она делает медленную затяжку сигареты, дым клубится вокруг ее лица, тонкий, серый занавес.
Я молчу, шмыгая носом от легкой осенней простуды. За окном из-за высоты этажа виднеется лишь синее звездное небо. Сейчас около одиннадцати вечера.
— Приехал помолчать?
— Я не знаю, что сказать, — мой монотонный голос не показывает никаких эмоций. Со стороны можно подумать, что мне совершенно плевать на происходящее, но на деле я просто научился справляться со своей перманентной тревожностью.
— Стоило прорепетировать предварительно.
— У меня не получилось.
— Тебе повезло, что Мэри здесь, —
на секунду Эль отвлекается на пришедшее на ее телефон уведомление, мельком взглянув в него, она кладет телефон на свои колени дисплеем вниз. — Я бы тебя не впустила.
— На твоем месте я бы вел себя так же.
— Да ладно тебе, Джей, даже не пытайся показать, что у тебя есть хоть какая-то доля эмпатии.
После этих слов мне становится не по себе. Эль действительно воспринимает меня как психопата. В разрушении отношения я профи, а вот налаживание их — далеко не моя сильная сторона.
— Я понимаю, что мои извинения для тебя ничего не стоят, но, Эль, прости меня, — мое сердцебиение вновь учащается, еще сильнее прежнего, когда Эль поворачивает голову в мою сторону.
— Чего ты хочешь от меня? — она смотрит мне прямо в глаза своим несменяемым леденящим взглядом, к которому я никак не могу привыкнуть.
— Я просто хочу объясниться перед тобой.
— Почему ты решил, что я хочу тебя слушать?
На ее телефон снова приходит уведомление, и Эль немного нервными движениями включает беззвучный режим. Видимо, она не особо желает говорить с тем, кто ей написывает.
— Ты не хочешь, я знаю. Дай мне повести себя эгоистично в последний раз. Мне нужно, чтобы ты понимала причины моего поведения.
— Что это изменит?
— Надеюсь, многое. Это никак не оправдает меня, но ты хотя бы будешь знать, что мной двигало.
Наш диалог прерывает Мэри, которая открывает дверь и выглядывает к нам, не заходя на балкон:
— Эль, все в порядке?
— Да, солнце, дай нам еще десять минут.
— Закрой дверь, пожалуйста, — я окликаю Мэри, когда она собирается уходить, и она выполняет мою просьбу после одобрительного кивка Эль.
— Окей. Почему ты решил рассказать об этом? Что изменилось? — Эль тушит сигарету о пепельницу и оставляет ее там.
— Ничего. Я просто не хочу, чтобы ты уезжала.
— Какое тебе дело до моего переезда?
— Я объясню, если выслушаешь.
— Ты трезвый? — девушка поднимает голову, и наши взгляды сцепляются. В ее глазах — сомнение, недоверие и что-то еще, что я не в силах расшифровать.
— Полностью. Я даже антидепрессанты сегодня не принимал. Поэтому меня сейчас так трясет, — я поднимаю руки над своими коленями, демонстрируя довольно сильный тремор, который мне никак не удается усмирить.
Это чистая правда. Я заранее понимал, что Эль наотрез откажется слушать меня, если я буду под чем-то, поэтому весь день отдергивал себя взять одну из таблеток, которые вечно попадаются мне под руку. Наверное, не стоит хранить их на каждом углу своей квартиры и в карманах каждой куртки.
Эль достает из своей пачки сигарету и протягивает мне вместе с зажигалкой. Я подкуриваю и глубоко затягиваюсь в попытках снизить непрекращающуюся тревожность.
— Мне казалось, ты не умеешь нервничать, — с усмешкой она поправляет своей плед.
— Я все время нервничаю, — еще несколько затяжек, и я заставляю себя говорить. — Пару месяцев назад у меня появились проблемы. Это началось в тот вечер, когда ты ждала меня у моей квартиры, и я явился с разбитой губой. Из-за этого я опоздал тогда.
Я прерываюсь, анализируя, насколько глубоко мне стоит посвящать Эль в свои проблемы. С одной стороны, я не хочу больше лжи, но с другой, правда может ее напугать. Правда — об угрозах моих наркодилерах, о мертвом парне, чья кровь на моих руках, хоть и не буквально. Я виню себя в его смерти, ведь убит он был из-за намерения выдать планы Гремлинов на меня.
— Мне самому до сих пор мало что известно. Буду честен, я не могу рассказать тебе всего.
— Ожидаемо. Расскажи, что можешь.
— Одни парни точат на меня зуб. Они выслеживают меня, находят номера моих друзей и звонят им с угрозами.
— Почему ты не обратишься в полицию?
— Я не могу.
Девушка вопросительно смотрит на меня.
— Я знаю, что это только навредит. Эль, прошу, не спрашивай у меня о подробностях, я не хочу снова лгать.
— Есть выход из этой ситуации: говори правду. Иначе зачем ты здесь?
— Справедливо, — я делаю несколько глубоких затяжек. — В ту ночь произошло что-то ужасное, после чего я понял, что они готовы метиться в любую часть мишени, чтобы попасть в меня. Короче, под угрозой оказались все мои близкие люди.
— Звучит дерьмово.
Выкурив сигарету, я выбрасываю ее и прошу у Эль еще одну, понимая, что иначе я не смогу продолжать повествование. Девушка закуривает на пару со мной. Дым становится единственным мостиком между нами.
— Около полутора лет назад закончились мои последние серьезные отношения. Я знаю, что перепрыгнул на другую тему, но это имеет смысл. Расставание было тяжелым, я долго отходил от этого и не мог связываться ни с кем на длительный срок. У меня даже мысли не возникало о том, что я хочу отношений. Так было до недавнего времени.
Я вновь замолкаю, отметив в голове наблюдение, что с момента моего прихода облака переместись в вправо на несколько дюймов. Мой мозг переключается на другие вещи, лишь бы не продолжать этот диалог. Мозг в стрессе.
— Предложение не выглядит законченным.
— Эль, ты знаешь, что я имею ввиду. Не вынуждай меня говорить это.
— Нет, я не знаю.
Я тяжело выдыхаю. Она хочет заставить меня сказать напрямую.
— Те идиотские игры в «горячо-холодно» в самом начале — мои метания о том: «А стоит ли мне ввязываться в эту авантюру, исход которой — непременно очередные годовые страдания, или поддаться чувствам, нырнуть в них и плыть по течению?»
Мой голос медленный и спокойный. Это словно защитная реакция: когда на меня накатывает тревожность, я становлюсь невероятно пассивным. В голове картинками проносятся воспоминания всех моментов с Эль, и я продолжаю:
— В конце концов, в хлам угасившись коксом, я осмелился сделать выбор в пользу второй опции; ту ночь ты помнишь. Надеюсь. Потому что я не особо помню, к сожалению.
Она молчит, я продолжаю свой монолог:
— Честно, я понятия не имею, произошло бы это когда-либо, будь я трезв. Но я не жалею об этом. Я жалею только о том, что было после.
Я смотрю вперед, не желая (или, скорее, боясь) видеть эмоции Эль, но все же боковым зрением чувствую ее внимательный взгляд на себе.
С гостиной раздается крик Мэри:
— Ребят, я начинаю переживать, — девушка открывает дверь и заходит на балкон. — Уже полчаса прошло. Эль, уверена, что все нормально?
— Да, Мэри, можешь нас оставить, пожалуйста? — я вальяжно поднимаюсь с места и встаю напротив Эль, прямо у окна.
— Просто это выглядит очень странно, Джей, — блондинка скрещивает руки у себя на груди. — Ты врываешься на ночь глядя без предупреждения к моей подруге, которая, к слову, не очень хорошего мнения о тебе, и закрываешься с ней наедине на полчаса.
— Все в норме, он скоро уйдет. Правда, не беспокойся, — Эль успокаивает свою подругу, и та снова уходит, бросив напоследок:
— Если что, зови.
Я усмехаюсь настрыностью Мэри, поведение которой отдаленно напоминает мне Морти.
— Она хорошая подруга.
— Да, самая лучшая.
— Тогда зачем тебе уезжать в Нью-Йорк, если она, Морти, теперь еще и твой брат — все здесь?
— Потому что с тех пор, как я приехала в Лос-Анджелес, все пошло по заднице.
— Уверена, что причина всех проблем в этом?
Эль молчит, потупив взгляд в пол.
— Что случилось? Почему ты в таком состоянии сейчас?
— Я в обычном состоянии.
— Я заметил, что ты постоянно грустная, но сегодня явно больше обычного.
— Это неправда
— Иди сюда, — я слегка наклоняюсь, чтобы взять Эль за руку, и притягиваю ее к себе, заключая в объятия. Она не обнимает меня в ответ, но прижимается головой к моей груди.
— Ты и правда нервничаешь, — Эль находит еще одно подтверждение моим словам, чувствуя учащенное сердцебиение, которое не успокоили эти две несчастные сигареты.
— Нахуй Нью-Йорк. От того, что ты уедешь, проблемы сами собой не рассосутся.
Я ослабляю руки, отпуская девушку, и поправляю плед, слетевший с ее плеча.
— Я не хочу менять решение, которое уже принято, — Эль усаживается на свое прежнее место. — Мне надо со всем разобраться, — она мельком заглядывает в свой телефон, вспыхнувший от пришедшего уведомления.
— Эль, скажи, что случилось, — я замечаю ее изменившееся выражение лица после прочтения сообщения.
— Сейчас ты понимаешь, как я себя чувствовала каждый раз, когда ты отказывался говорить мне о своих проблемах?
— Теперь я обо всем рассказал, настала твоя очередь.
— Хочешь знать? Окей, помнишь тот вечер, когда ты забрал меня с аэропорта? Я рассказала тебе не всю историю тогда. Точнее, я соврала. Я не разорвала контракт с группой, они не позволили мне. Лейбл выставил мне охренительно большой счет, который я не могла потянуть. Сейчас я не выполняю условия контракта, у нас были запланированы концерты, их отменяют, из-за этого лейбл теряет доход; поэтому они постоянно звонят мне с требованиями либо вернуться в группу, либо оплатить неустойку за досрочный выход из контракта, — впервые за сегодняшний вечер Эль проявляет хоть какие-то эмоции, в ее голосе явно читаются нотки агрессии.
— Пиздец. Это законно вообще?
— Конечно законно, я сама подписалась на этот контракт, — она спрыгивает с места и отходит в противоположную сторону балкона. — Незаконно только то, что Лиам, который, как ты уже понял, является моим бывшим, приставил ко мне сталкера, который отслеживает каждый мой шаг.
— Тот самый тип с заправки? Зачем это Лиаму?
— Потому что он ебаный псих, Джей. У группы все пошло по заднице после моего ухода. Но они сами этого добивались, будто намеренно, чтобы потом вытрясти из меня побольше бабла. Теперь директор угрожает мне судами, а закон не на моей стороне.
— Сколько времени осталось до окончания действия контракта?
— Полтора года. И чем дольше я тяну, тем больше становится сумма неустойки.
— Я могу оплатить ее.
— Да пошел ты, — Эль стоит в паре метров от меня и смотрит в окно.
— Я серьезно, дай мне помочь.
— Я никогда в жизни не позволю тебе сделать этого. Я до сих пор так и не оплатила все те штрафы, которые ты получил за...
— Замолчи. Закрыли тему.
Мы замолкаем; я наблюдаю за небом, где с каждой минутой появляется все больше мерцающих звезд, словно кто-то расплескал в воздухе горсть бриллиантовой пыли. Они так близко, что кажется, протяни руку в окно, и сможешь дотронуться до этих колючих серебряных искорок. Могу часами смотреть на ночное небо.
Диалог возобновляет Эль:
— Тогда продолжим предыдущую тему.
— М? — я поворачиваю голову в ее сторону.
— История с угрозами не оправдывает твое поведение по отношению ко мне. Ты же понимаешь?
— Я знаю. Я просто объясняю, почему боялся сближаться с тобой. Те отморозки уже задействовали двух моих друзей, и я не хотел, чтобы у них появилась еще одна ниточка для манипуляции. Это не должно коснуться тебя.
— Поэтому ты выбрал тупо избегать меня? Это буквально один из самых дерьмовых способов прекратить контакты с кем-либо, — в ее тоне снова слышится агрессия.
— Согласен. Но мне было нечего назвать тебе в качестве причины для завершения всего. И я не ожидал того, что ты начнешь напрямую спрашивать. Поэтому в тот вечер на дне рождения Челси я сказал, что воспользовался тобой. А потом назвал тебя шлюхой при Нике, чтобы он ударил меня, и я понес хоть какое-то наказание за свое мудачество. Да и самого Ника мне хотелось вывести из себя, не буду скрывать. Потому что меня изнутри сжигало, когда вы целовались на моих глазах. Ты же намеренно делала это при мне, да?
— Может быть, — девушка возвращается на подоконник напротив меня.
Я лишь усмехаюсь и продолжаю, установив с Эль зрительный контакт.
— И при всем желании разорвать с тобой все связи, я не мог. Не мог просто стоять в стороне и не сказать тебе ни слова, потому что меня тянуло к тебе все время, как магнитом. Когда ты напилась в ночь Хэллоуина (ты, скорее всего, даже не помнишь этого), ты сказала, что встречаешься с этим придурком-Ником, а потом всю ночь не могла отпустить меня, давая мне понять, что еще не все потеряно, и у меня есть шанс все восстановить. Ты давала мне массу шансов, но я никогда не пользовался ими. Возможно, мне просто казалось. Скажи, если я ошибаюсь.
Эль молчит, но ее взгляд, глубокий и пронзительный, ни на секунду не отрывается от моего лица. Ее бледная, словно фарфоровая кожа, подчеркивает синяки под глазами — следы бессонницы и стресса.
— Ты помнишь, что было на Хэллоуин?
— Нет. У меня в голове только... кровь? Я не понимаю, почему. Будто у тебя была кровь, — говорит она, словно вытаскивая из глубин сознания обрывки воспоминаний.
— На Хэллоуин это нормальное явление, — с улыбкой я избегаю ответа.
— Я была под амфетамином. Что-то произошло в ту ночь?
— Нет. Ты просто не контролировала себя и говорила все, что хотела.
— И чего я хотела?
— Ты сама знаешь, — на моем лице мелькает призрачная ухмылка.
Девушка отводит взгляд в сторону, будто не желая продолжать эту тему.
— Эль, подойди ко мне.
В ответ она отрицательно мотает головой, и мне приходится сделать шаг вперед самому. Без лишних пауз, спрашивающих разрешения, я притягиваю Эль за подбородок и целую ее. И она отвечает. Но через три секунды передумывает и отстраняется от меня.
— Джей, я не могу, — девушка слазит с подоконника, бросив на нем плед и оставшись в одной оверсайз футболке и голыми ногами, и направляется к двери.
Я ставлю руку на дверь прежде, чем Эль собирается потянуть ручку на себя. Она поворачивается ко мне лицом и смотрит в глаза.
— Не стоило тебе приходить и говорить мне обо всем этом.
— Я должен был.
— Джей, все закончено. Я не хочу прощать тебя и верить в твои охренительные истории. За эти два месяца ты вымотал меня до изнеможения, это невыносимо. И я знаю, что ты из тех, кто всегда будет врать и избегать проблем, лишь бы их не решать. Моих нервных клеток осталось слишком мало, чтобы терпеть весь этот пиздец и...
— Эль, я влюблен в тебя.
Несколько секунд девушка смотрит мне в глаза, будто пытаясь определить мою искренность, после чего слегка агрессивно толкает меня в грудь, давая себе проход обратно вглубь балкона. Она открывает окно, холодный поток ветра заставляет нас обоих слегка продрогнуть. Около двух минут я молча наблюдаю за ее действиями, давая ей переварить мои слова.
— Ты сейчас простудишься, — наконец я отпускаю дверь и встаю рядом с Эль.
— Я не хочу тебя видеть, — будто на взводе, она распахивает окно еще сильнее.
— Брось, — я опускаю руки на ее талию и разворачиваю девушку к себе.
— Джей, прошу, не трогай меня. Просто оставь меня в покое, — ее глаза блестят, будто она вот-вот заплачет, от чего мое сердце застывает.
— Прости, я больше не могу. Мои слова противоречат моим действиям, я знаю это, — мои руки осторожно притягиваются к ее лицу, чтобы убрать назад мешающие пряди слегка вьющихся волос.
Эль опускает взгляд вниз.
— Посмотри на меня.
Когда мы вновь встречаемся глазами, я наклоняюсь к ней, и мы сливаемся в долгожданном поцелуе. По телу проносится волна жара, несмотря на пронизывающий воздух, что течет с окна. Ее руки обвивают мою шею, прижимаясь с силой, будто пытаясь впитать меня в себя. Она — наркотик, сильнейший, одурманивающий яд, от которого я не могу и не хочу избавиться.
Разорвать поцелуй заставляет заканчивающийся воздух.
— Что я творю? — не открывая глаз, Эль мотает головой, будто стыдясь своих действий.
Я продолжаю аккуратно перебирать ее непослушные волосы. Оказалось, извиняться, будучи трезвым — невероятно сложное занятие.
— Всё в порядке.
— Я такая дура, Джей, что позволяю тебе всё это.
— Ну... может быть. Но это определенно стоит того.
— Нет, это не стоит, — она аккуратно убирает мои руки с ее талии.
Я выпускаю ее, закрываю окно, после чего накидываю на плечи девушки плед с подоконника.
— Я помогу решить все твои проблемы.
— Займись сначала своими, — девушка садится на прежнее место напротив окна.
Нас отвлекает стук по стеклу, исходящий от двери, в которую тут же входит Мэри.
— Кто-то украл у меня прощальный вечер с моей лучшей подругой, и я крайне недовольна.
— Оу, у вас были планы на сегодня? Мэри, прости, но это очень важно.
— Что тебе надо от нее?
— Эль сама тебе расскажет позже, если захочет.
— Я хорошо отношусь к тебе, Джей, но сегодня ты меня пиздец как настораживаешь.
Эль подходит к подруге, чтобы убедить ее, что ничего плохого здесь не происходит, и уводит ее с балкона в гостиную. Через минуту она возвращается ко мне одна.
— Тебе правда лучше уже уйти. У меня завтра самолет в четыре, а до сих пор не все шмотки собраны.
— Тогда я буду задерживать тебя тут до самого вылета.
Когда Эль проходит мимо меня, я подхватываю ее на за талию и усаживаю на подоконник, вставая между ее ног. Я целую ее, будто пытаясь наверстать упущенное за прошедшие недели мучительных избеганий, но не позволяю себе распускать руки дальше ее талии: Эль еще явно не готова подпускать меня ближе. Когда поцелуй завершается, я отпускаю руки, но продолжаю стоять на месте.
— Если все твои слова о чувствах — правда, тогда ответь на вопрос, — Эль с недоверием смотрит мне в глаза, выдерживая длительную паузу. — Сколько девушек у тебя было за последний месяц?
Мой взгляд автоматически опускается в пол, но я тут же заставляю себя восстановить зрительный контакт. Ей совсем не понравится узнать, что я переспал с десятком девушек за этот месяц.
— Эль, это ничего не значит.
Она перебивает:
— Просто ответь.
— Серьезно? Хочешь, чтобы я посчитал?
— Посчитал? О каких чувствах может идти речь, Джей, когда ты даже не можешь запомнить количество группи, которых ты трахал, когда был якобы «влюблен» в меня?
С неприкрытым раздражением я закатываю глаза и отхожу от Эль назад к окну.
— Господи. Эль, еще раз повторяю: для меня это ничего не значит.
— Этим очень легко оправдывать себя, да? — ее спокойный голос по щелчку меняется на возмущенный и настойчивый.
— Я пытался забыть тебя. У тебя Ник тоже не просто так появился.
— Я не спала с ним.
— Я бы мог соврать тебе, но это бы не изменило сути. Да, у меня были другие девушки за этот период, но это не отменяет того, что я говорил полчаса назад.
— Хорошо, когда была последняя?
— Эль, прошу тебя, не спрашивай об этом. Тебе не понравится ответ.
— Настолько недавно? О нет, только не говори, что это было вчера.
— Мы с тобой не в отношениях, чтобы я хранил верность, Эль, ей богу.
— Да ты, судя по всему, и в отношениях ее не особо стараешься хранить, учитывая то, что тебе пришлось выпить двойную порцию водки на той идиотской игре.
— Хочешь поговорить сейчас о моих изменах? Серьезно?
— Ах да, как я могла забыть? «Прошлое ведь в прошлом». И ты никогда больше не станешь повторять своих действий, не так ли? — Эль выражает полное недоверие ко мне своим саркастичным язвительным тоном.
— Эль, я здесь не для того, чтобы спорить. В моем прошлом правда много грязи, я не скрываю этого. У нас еще будет много времени обсудить это, но не сейчас.
— Тогда последний вопрос: что у тебя было с Евой?
— Ничего. Мы целовались один раз по пьяни.
— Тогда почему она так психовала на тебя?
— Она слишком наивная. Допрос окончен?
— Я все равно не верю тебе.
— В чем именно?
— Вообще во всем.
— Я бы не стал распинаться перед тобой посреди ночи за все свои грехи, если бы мне было плевать на тебя, Эль. Мне нужно, чтобы ты не уехала из города, потому что я заебался убиваться по тебе.
— Ты выводишь меня из себя, когда говоришь все это. Я привыкла думать, что ты просто мудак, которому поебать на других, и, знаешь, я смирилась с этим. А теперь ты заставляешь меня изменить отношение к тебе, основываясь только на твоих словах. Я не буду оставаться в ЛА ради тебя, ради этих бессмысленных муток, которыми ты треплешь мои нервы...
— Не будет больше никаких муток. Я сразу скажу, на данный момент я не могу афишировать отношения из-за ситуации с угрозами. Для минимизации возможности того, что они узнают о тебе, я не хочу говорить о нас даже друзьям. Я знаю, как это выглядит...
— Не продолжай.
— Я продолжу. Когда я решу все проблемы, даю слово, больше не будет никаких пряток и интриг.
— Твои проблемы никогда не закончатся.
— Эль, не начинай. Я не хочу уговаривать тебя остаться со мной. Я не буду. Если бы я видел, что мои чувства невзаимны, я бы не был сейчас здесь. Ты можешь уехать и забыть о моем существовании: за это короткое время у тебя, очевидно, не могло возникнуть никакой серьезной привязанности. Но, черт...
Я отворачиваюсь от девушки, чтобы посмотреть в окно, за которым уже успело сильно потемнеть.
— Но что?
— Мне правда больше нечего тебе сказать. Мне еще никогда в жизни не приходилось вот так по-идиотски напрямую говорить о своих чувствах. Тем более будучи полностью трезвым. Это невыносимо. Но ты вынуждаешь.
— Ты мог не делать этого.
— Я не мог не делать этого. Меня бесит, что ты не веришь мне, но я понимаю, почему это происходит, — я отвлекаюсь на телефонный звонок и смотрю на имя входящего: Стив. — Прости, я должен ответить.
Если Стив звонит по среди ночи, значит что-то определенно случилось.
— Да?
— Надо поговорить.
— Это может подождать? — я бросаю
взгляд на Эль.
— Ты занят?
— Да.
— Где ты?
— У Эль.
— Возможно, я был неправ насчет нее. Ты правда можешь подвергнуть ее опасности. Все становится хуже.
— Что произошло? — я напрягаюсь от заявления друга.
— Расскажу при встрече. Подумай насчет Эль, она вряд ли захочет быть ввязанной во всю эту грязь, а ее гарантировано ввяжут. Где она живет? Я заеду за тобой.
— Недалеко от Линкольн Парка, на Дэйли стрит.
— Напиши мне адрес, буду через пятнадцать минут, — Стив сбрасывает.
Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух в свои легкие.
— Ты же в любом случае уедешь в Нью-Йорк, да? — я перевожу внимание в телефон, чтобы скинуть Стиву адрес.
— Да.
— Стив только что сказал, что мне лучше не связываться с тобой, — я убираю телефон в карман и уставляюсь на Эль.
— Не думала, что ты кому-то рассказывал о нас.
— Он сам все понял. Это напряжение сложно не заметить. Особенно когда ты на все улицу кричишь: «Иди нахуй, Джей!» — с усмешкой я пародирую ее голос.
Впервые за этот вечер я вижу легкую улыбку Эль.
— Почему он так сказал?
— Не знаю, опять что-то случилось. У него был очень беспокойный голос.
— Тогда почему ты так спокоен?
— Я просто претворяюсь, — с улыбкой я смотрю на непонимающее лицо Эль.
Она молчит, потупив взгляд а пол.
— Ну же, отвлеки меня на что-нибудь.
— Из-за чего эти парни угрожают тебе?
— Ты не поверишь, но я правда понятия не имею. Я даже не знаю, чего именно они добиваются.
— Ты знаком с ними?
— Черт, я просил отвлечь меня от этой темы, а не погружаться в нее. Лучше скажи мне, ты собираешься оставить эту квартиру? Судя по всему, ты ее долго обустраивала тут.
— Да, я начала снимать ее еще два года назад. Потом уехала в Нью-Йорк и продолжила платить аренду, чтобы сюда никого не поселили. Теперь так бессмысленно транжирить деньги я не могу. У меня оплачена аренда на два месяца вперед, Мэри пока поживет здесь. Если я не вернусь за это время, придется распрощаться с моим гнездышком.
— Постой, ты собираешься возвращаться?
— Я не знаю, Джей. У меня никаких планов.
— Кстати, а куда пропал твой брат?
— Он живет с друзьями. У них там своя тусовка «программистов». На деле они просто взламывают игры.
— Оу, так он хакер? Вот благодаря кому я все время скачиваю всякое дерьмо с торрентов.
— Да, типо того, — с усмешкой Эль отводит взгляд. На несколько секунда она замолкает и возвращается в изначальную тему. — Вряд ли я когда-либо смогу доверять тебе, Джей.
— Это правильно, потому что я сам себе доверять не могу.
Эль поднимается со своего места и подходит ко мне. Мое сердцебиение учащается, когда она обвивает руками мою шею и наклоняет к себе, чтобы поцеловать. Ее нежные чувственные губы влияют на меня умиротворяюще, словно сбрасывая груз непрекращающегося в течение двух часов (а, точнее, месяцев) напряжения от неопределенности. Я все время ждал шага с ее стороны, чтобы убедиться во взаимности ее чувств, и теперь, когда это произошло, я чувствую облегчение. Завершив поцелуй, Эль обнимает меня.
— Больше не нервничаешь?
— Ты успокоила меня.
— Это хорошо. Хорошо прощаться на доброй ноте.
Я сильнее прижимаю Эль, не желая слушать этих слов. Мы стоим так несколько минут, в моей голове лишь одна мысль: «Лишь бы это никогда не заканчивалось». Но решение уже принято, и эту упертую девчонку ничто уже не остановит.
На мой телефон поступает звонок, я достаю его из кармана, продолжая обнимать Эль одной рукой.
— Я подъезжаю, выходи, — Стив тут же сбрасывает.
— Ты же не собираешься возвращаться в группу?
— Конечно, нет.
— Буду ждать тебя тут.
— Да ладно тебе. Ты за это время найдешь себе еще кучу девушек.
Я выпускаю Эль из объятий с возмущенным выражением лица.
— Ты, похоже, не до конца поняла, о чем я тебе сегодня говорил.
Она молча смотрит мне в глаза.
— Эль, мне не нужны другие девушки.
— Как скажешь.
— Эль! — я еще больше возмущаюсь ее полным недоверием. — Я тут как придурок два часа о своих чувствах распинаюсь, а ты вот так реагируешь?
— Да, — она с ухмылкой снова притягивает меня для поцелуя, и я поддаюсь, теряя интерес продолжать бессмысленный спор.
После длительного поцелуя я отпускаю Эль и смотрю ей в глаза.
— Мне надо идти. Сообщи, когда прилетишь в Нью-Йорк.
Я снова целую девушку, стараясь насытиться ею до следующего раза, когда смогу увидеть ее. И понимая, что, возможно, этого больше никогда не произойдет. Наконец я заставляю себя отмагнититься от ее губ, отпускаю руки с ее хрупкой талии и молча покидаю балкон. В гостиной я пересекаюсь с Мэри, которая выходит с кухни, и бросаю ей напоследок, прежде чем выхожу из квартиры:
— Увидимся, подруга.