| Глава
Андрей едет в автобусе, воспоминания пронзают его сердце вновь и вновь. В наушниках играет музыка, кажется, это что-то от Блокады. Любую музыку он проводит через себя, как провода электроток.
Смотрит в окно словно оно может ему что-то сказать. Впереди сидит женщина, ему в глаза бросились лишь ноги, нет, он не фетишист. Черные ноунейм кеды и белые носки "Puma".
Интересно, а бренд "Puma", является русским, или все таки американским? Если русским, то очень даже понятно, почему мы читаем как "Пума", а если американским, то почему не ПамЭ?
Глупые мысли пытаются вытеснить тяжёлые воспоминания.
В последнее время, он очень часто думает о потерянном, точнее нет, он не потерял ещё, но не держит, и не отпускает. Яро игнорирует? Вычеркивает из своей жизни?
Если вычеркивает, то очень медленно, и каждая полоска даётся с огромной болью, старается зачеркнуть это сраное "Мы", но ничего не получается. Как можно вычеркнуть того, с кем строил несуществующее будущее, того, кто узнал тебя за два года намного больше чем те, с кем ты знаком почти всю жизнь.
Он прекрасно понимал, что будущее им вместе не связать, и что намного лучше, будет разойтись. Но когда вот - расходись, забывай, он брыкается и не даёт уйти.
Они всегда прыгали из крайности в крайность, от бесконечного люблю, до бескрайнего ненавижу. Как можно бросить такого человека?
И как назло, Федорович знает, что Федя также само думает о нем, слишком хорошо его знает и он был единственным, кто был так похож на него.
Одинаковые склонности, одинаковые обстоятельства и они словно близнецы. Может они не похожи внешне, но очень похожи внутренне.
Кто Андрея ещё угостит той самой клубникой в декабре? Только Федя. А потом, потом Логвинов получал пиздюлей от мамки, за то, что кормит разноглазого "своим хлебом". Ведь его мать зарабатывала на него своим трудом.
Сколько раз Андрей был подпольно проведен в чужую квартиру, однажды его чуть не побила мать Феди. То самое первое курение на балконе и первая ночёвка, где Андрей боялся ещё пить, но пил.
Столько всего и как же тяжело всё это променять. Променять на что? Не на что. Он вряд-ли встретит такого же человека ещё раз.
Хоть они безмолвно разошлись, он все равно переживал,
«А вдруг он руки на себя наложит?»
Случайные встречи давали убедиться, что в целом, всё в порядке, физически точно, а ментально он не знал.
И как бы не так, но все люди оказываются в одном месте из-за случайного стечения обстоятельств.
Взять тот же автобус – кто-то едет на работу, кто-то в гости, а кто-то гулять и ещё сотня причин по которым человек может оказаться в автобусе.
Но если бы Андрей знал, отказался бы ли он он знакомства с Федей? Федорович очень долго об этом размышлял, но к ответу так и не пришел.
Федя мог ревновать Андрея. Ведь Андрей - экстраверт. Точнее нет, его жизнь бесконечно меняла обороты и иногда он был окружен людьми, а иногда наоборот - был совершенно один, хоть рядом и стояли люди. У него все переменчиво и пусть Федорович так и не понял, к чему была ревность, подсознательно, он тоже испытывал ровно такое же чувство ревности.
Абсолютно каждый раз, в трамвае номер 6, он ощущал тот самый запах.
Запах любимой квартиры, к которой доступа больше не было. Он улавливал запах в самом конце второго вагона, где раньше, они всё время вместе ездили. Потому что они оба ненавидели ездить в первому вагоне, оба обожали ехать в самом конце и это было негласным правилом. С тех пор Андрей полюбил трамваи.
И каждый раз, как слабоватые нотки проникали в его лёгкие, он вспоминал абсолютно все, на время забывался и пытался насладиться этим запахом напоследок.
А теперь, он искал его в таблетках и алкоголе.
«Я знал, что всё не вечно, но думал, что мы исключение.»
Андрей тоже, тоже так думал.
«Наша история подходит к концу, я люблю тебя Федь.»
«И я тебя.»
«Но на прощание я хочу услышать всего лишь три слова
Ни "Ленинград", ни "хлеб", ни "блокада", ни "листовки"
Я мечтаю всё это никогда не слышать снова
Но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
Я
Тебя
Люблю»
(©СБПЧ - блокада)
Андрей ненавидит себя, ненавидит быть самим собой и жалеет, о случайно причиненный боли тому, кого он любил больше всего. Он никогда не сможет сказать о том, как переживает и если бы был шанс всё исправить - он бы им воспользовался.
Он не мог убрать проблемы из жизни Феди, но старался сделать всё, чтобы тот чувствовал себя лучше.
«Я тогда сидел вместе с Букером и ели сдерживал слезы, словил паничку, я надеялся, что мы хотябы увидимся»
Но у него никогда не получалось. Он каждый раз делал больно, неосознанно, а понимал только тогда, когда было совсем поздно.
Андрюша Пиро
«Сходим погулять?»
Фёдор Логвинов
«Это точно ты пишешь? Или тебя подменили?»
Андрюша Пиро
«Я уже ни в чем не уверен((»
Фёдор Логвинов
«Ну
Давай дальше
Я жду»
Андрюша Пиро
«Что
Ты хочешь»
Фёдор Логвинов
«Ну
Пойдем
А дальше»
Андрюша Пиро
«Поебемся?»
Фёдор Логвинов
«поебемся»
Андрюша пиро
«ура»
Фёдор Логвинов
«И»
Андрюша Пиро
«Что»
Фёдор Логвинов
«Да ничего»
И на этом моменте, Андрей понял, что стараться уже нет смысла, ничего не выйдет больше. Это конец.
Федорович не раз наносил себе увечья, портил кожицу проводя по ней лезвием, но это что-то, вроде как, нормальное? Точнее, нормально исключительно для Андрея.
Он сидел на кровати Федора, пока тот, листал ленту тик тока. Рукав толстовки сполз и он увидел глубокую рану - порез. Он как заворожённый смотрел на неё, собирался минут 10 с силами, а на глазах наворачивались слёзы.
– И давно? – спустя пятиминутного диалога о порезах Феди спросил светловолосый.
– 2,5 месяца, кажется. Я думал, что один раз и я остановлюсь. – спокойно отвечает Логвинов.
В голове Андрея все эти месяцы вновь летят перед глазами.
"Значит и я виноват" – понимает Дю.
***
Андрей больше не скинет ему тик ток, а Федя больше никогда не предложит остаться на ночь. В ту ночь он сделал последний массаж Феде и в ту же ночь - он последний раз выпил с ним, в последний раз почувствовал чужое дыхание на себе и в последний раз они поделили одну сигарету на двоих.
Фёдор научил его многому, очень многому. Они знали друг друга насквозь, а последний их искренний разговор произошел на полу, на кухне Феди.
В последний раз они закончили общение 18 марта в три часа ночи, а потом разговаривали до шести утра.
Но на этот раз, никто общение не завершал, это произошло обоюдно, без слов, они оба понимали, что так нужно, что будущего нет, а прекрасное - далеко.
Но нужно ли это именно сейчас?
В любом случае, уже поздно пытаться что-то исправить.