Творец
Работаю строителем. Строительство спонсирует крупная компания, поэтому живём на месте в блоках по двое. Работа тяжелая, но платят хорошо, так что на усталость можно закрыть глаза. Правда в последнее время совсем с ног валюсь. По возможности в двухчасовой обеденный перерыв стараюсь спать. Хотя бы тридцать минут, но спать. Ночью не получается. Мучают кошмары, да и сосед по блоку то встаëт куда-то, то на бок поворачивается: кровати скрипят ужасно, сон у меня чуткий, вот и просыпаюсь постоянно. Два таких подъёма гарантируют мне ночь бесполезных попыток уснуть.
После нескольких таких бессоных ночей сам не свой стал. Я парень то спокойный: всю жизнь тише воды, ниже травы. А тут сильная ненависть к окружающим появилась, буквально в дрожь бросало от взгляда на людей. Разговаривать перестал, если и говорил, то только по необходимости с начальством. Речь была резкой и прерывистой. Да, прерывистой. Я, можно сказать, замерал передохнуть через каждую пару слов. Знаете, это как нести тяжёлый пакет цемента. Когда совсем невмоготу тащить, останавливаешься, скидываешь груз и отдыхаешь, чтобы дальше идти с новыми силами. Вот и я отдыхал от общения, конечно, это было недолго- пару секунд, но и это лучше, чем ничего.
Тяжелее всех пришлось моему соседу. Не знаю, как у него сил хватало меня терпеть. Крепкие нервы, что ещё сказать. Были бы такого же качества балки на стройке- беспокоиться об обрушении домов больше бы не приходилось. Серёга то парень толковый, вот только не повезло ему, что моим соседом оказался. На нём стал срываться. От бывшей идиллии, царившей в наших отношениях не осталось и следа. Но и его безгрешным назвать нельзя- не должны люди так часто во сне ворочаться.
Сегодня вечером после особенно тяжёлого рабочего дня завалился спать. Вижу уже девятый сон и тут Серёга вваливается в блок, дверью так хлопает, что стены дрожат. Я, естественно, подскочил с кровати, да прикрикнул на него, чтоб потише был, не один же живёт. А он давай орать на меня, с кулаками бросился. Перегаром несло ужасно. Оба на пол упали и давай кататься, то один сверху окажется, то другой, тумбочки посносили, пару кружек разбили. Тут Серёга как-то неудачно об угол койки приложился и застыл: глаза распахнулись, рот приоткрылся. Я его оттолкнул, лежит, не двигается. Не по себе стало, не мог же я его убить. Липкий страх начал расползаться где-то глубоко внутри меня, оседая на периферии сознания, норовя полностью поглотить его. Органы с каждым вдохом словно скручивало в тугой узел: меня охватывал животный ужас. Я сидел на коленях и смотрел в пустые глаза Серёги. Руки дрожали. Но мне не было его жалко, он заслужил это за все мои бессонные ночи. Тут на смену страху стал приходить неописуемый восторг. Казалось, что волосы на коже встали ей перпендикулярно. На лице появилась улыбка, хотя таковой её можно было назвать с трудом- больше походила на оскал. Я почувствовал себя творцом. И творением моим был конец жизни Серёги, кистью моей стала ножка кровати, а краской его кровь, расплывшаяся в причудливый узор на полу. Я решил, сколько он будет жить и когда умрёт, именно я и никто другой.
Раздался скрип и я распахнул глаза, вгляд упёрся в железный потолок блока, Серёга лежал на койке сбоку. Живой и мирно посапывающий. Но меня не покидало чувство эйфории, которое пришло со мной в этот мир из сна. Я медленно поднялся с кровати и пошёл за кухонным ножом.
Я начинаю новую жизнь, жизнь в качестве Творца.