Город под Белой Луной, Часть 1
ПРОЛОГ
- А имя у тебя есть? – спросил мальчик.
Он долго смотрел на нее в ожидании ответа, но Принцесса ничего не сказала. Она только молча смотрела на него, открывая и закрывая глаза. Ведь настоящее имя нельзя называть никому, а придуманного у нее не было. И изобретать имена она не умела, в ее родной земле любой знал кто она, и называться не требовалось.
- Ну так... имя? Как тебя зовут? – Я... - он назвал свое. Оно звучало как пустой звук, когда ненужная безделушка летит вниз по камням короткой лестницы.
Принцесса лишь склонила голову набок, продолжая пристально глазеть на него.
Мальчик поежился. Ему стало неуютно от пустого взгляда ее черных глаз, даже страшновато. Он не мог знать, но возможно какое-то смутное чутье подсказывало ему, что в этой черноте есть оттенок памяти о древней Луне.
Он походил из стороны в сторону, закинув руки за голову. Почесал затылок, разворошив непослушные волосы. Потом искоса посмотрел на нее:
- Ты не обидишься, если я сам тебя назову?
Принцесса молчала. Но вроде бы без огорчения.
- Какое бы имя тебе придумать... - он осторожно рассматривал ее.
- Лютна? Я буду звать тебя Лютна, хорошо?
Принцесса снова склонила голову, так ничего и не ответив.
- Как цветок. Ты наверняка знаешь старую сказку про цветок лютны?
Она снова подняла на него глаза, похожие на два черных колодца с лунными бликами, блеснувшими на поверхности, и коротко помотала головой.
Принцесса ничего не знала об этой истории, но хотела бы послушать. Она не знала, как сказать это, и поэтому опустилась и сложила перед собой руки, глядя на него с ожиданием.
Мальчик снова ходил из стороны в стороны, пиная камушки по серой пыли. Он задумался о чем-то своем, и словно и не собирался ничего рассказывать.
Ее это почти разозлило, так что ей захотелось прыгнуть, подхватить булыжник с острым краем и ударить его сзади по голове, но мальчик ей нравился, и она сдержалась. Вместо этого она попыталась резко вскочить, но запуталась в платье и упала на колено. Треснула ткань, и наверное, на серовато-белой коже под ней проступила черная гематома, но ей было не до того. Принцесса нетерпеливо забила руками и быстро хлопнула в ладоши несколько раз, привлекая его внимание:
- И-история! – с трудом выговорила она. – И!... – больше она пока что ничего не смогла сказать. Сегодня у нее очень плохо получалось говорить.
Он обернулся и быстро помог ей подняться.
- Да, конечно. Хочешь послушать? – она лихорадочно закивала, приоткрывая рот, одними губами пытаясь повторять «история, история». Но ничего не выходило, ей будто становилось только хуже от этого.
Принцессу начинало трясти. Она сильно вцепилась в его руку, он вскрикнул от боли, сначала стараясь стряхнуть ее с себя. Она продолжала смотреть на него во все глаза, с трудом сдерживая отпечаток Луны внутри. Боялась напугать его, но и послушать было очень интересно.
Мальчик справился с порывом отвращения. Он перестал пытаться скинуть ее пальцы и приобнял за плечи. Усадил на землю у большого валуна и прислонился рядом.
- Обещай, что не навредишь мне сейчас?
Она лихорадочно закивала, прижимая обе ладони ко рту. Сквозь них ей удалось сдавленно проговорить еще раз:
- История!
- Хорошо, я попробую рассказать. Но по правде, я сам помню плохо, - она злобно нахмурилась, глядя на него с разочарованием. Он смущенно улыбнулся и развел руками: - Я никогда ее не слышал полностью, если честно. Никто не читал мне сказок по вечерам. Все, что я знаю, это подслушанные в чужих домах слухи и легенды.
Принцесса вздохнула и погладила его по плечу непослушно дергающейся рукой.
- Эта история про Лютну, цветок, который растет во владениях под белой луной. Ближе к ледяным пустыням и королевству, над которым круглый год стоит черная ночь и мороз. Те места, где Белая луна светит намного больше и чаще. Куда лишь пару раз в год приходит ночью Красная луна.
Один храбрец узнал о волшебном цветке, Лютне. Эти белые цветы расцветали в пустыне по ночам, маленькие и тонкие, влаги едва хватало чтобы раскрыть их прозрачные лепестки. Они цвели там, где сжигающий жизнь свет звезд не доставал до них. Их тянуло вверх, из ростков в безрадостной земле, на бездвижный воздух, в сияние белой луны.
Храбрец прошел сквозь земли под белой луной и был на границе королевства людей с черной кровью. Он видел вдалеке их дворцы и мосты у подножия гор. Он едва не заблудился и не ушел в белую пустыню, но вовремя повернул назад. Он нашел поля с цветами Лютны. Он набрал с собой цветов и хотел принести их все домой. Но дорога обратно оказалась слишком долгой и сложной. Много дней он шел, еда и вода закончились, а сухие пустоши все тянулись и тянулись, и им не было видно конца и края.
Цветы лютны тоже умирали, как бы он не старался их уберечь, они были слишком нежны для такой длинной дороги. Он съел их, и это дало ему сил, но лишь на очень короткое время. Пока он мог, он продолжал идти. А затем еще некоторое время он полз по земле. Храбрец был очень упрям, но это ничего не изменило. Позже пустынные отшельники нашли его тело. Он держал в окоченевших пальцах последний оставшийся цветок лютны. Тонкий цветок совсем засох и рассыпался в прах, как только путники коснулись его.
Не осталось никаких доказательств, что лютны существуют, кроме вот этой пустословной сказки.
Мальчик вздохнул и некоторое время молчал. Потом серьезно посмотрел на Принцессу. Ее глаза уже задернула пеленой память о Луне и разум едва теплился в их глубине. Он уходил в сон и телу также нужен был покой, чтобы вернуться обратно позже.
Но все же он попробовал тихонько спросить:
- Ты видела земли призраков, да? В сказках говорится, что в тех землях живут те, у кого в венах течет черная кровь. Они похищают людей по ночам. Уносят их туда, в призрачную страну, - он замолк. А потом, не надеясь на ответ, еле слышно прошептал:
Зачем они это делают?
Принцесса все еще видела его, но уже смутно и совсем ничего не могла сказать. Тело уходило в безвременье, вслед за разумом, и это нельзя было остановить. Ей надо будет не забыть поговорить с мальчиком еще, но позже.
- Не знаю... Никто не знает что ложь, а что правда в старых легендах... - он поворошил волосы на затылке рукой, глядя на засыпающую у него на коленях Принцессу. – Мне кажется, ты хорошая. Ты ведь хорошая, не такая как они говорят, правда?
Ее глаза наполнились крупными слезами. Ей очень захотелось ответить, но она была уже слишком далеко. Лишь слезы продолжали литься, кажется, они могли затопить весь мир. Весь свет утонул в них, а она окончательно провалилась во мглу.
1. ГОРОД ПОД БЕЛОЙ ЛУНОЙ
Принцесса и все в зале слушали речь ее отца. Снова отряд вернулся с большой добычей, и привез много-много пленных из степей, освещенных светом обеих лун.
Пленников уже развели по камерам, а часть из них успели подключить к капсулам. Это значило, что время морозов вновь пройдет удачно.
Правитель восхвалял отвагу и сноровку своих воинов, бесшумных как ночные тени. И изобретательность ученых, неустанно улучшавших капсулы, куда помещались чужаки. Теперь они могли продолжать жить во время процедур еще дольше обычного, а значит, и давать жизнь его народу, живущему в беспредельном холоде на границе Белой пустыни.
Лишь люди с черной кровью могут жить в таких условиях, но даже им не под силу самостоятельно перенести мертвый мороз, приходивший два раза в год.
Но никто в зале не думал сейчас о морозах и тяготах, все ощущали лишь радость и облегчение после тягостных недель ожидания. Газовые камины и лампы мерцали теплыми сине-желтыми огнями, отражаясь в узорах хрустальной посуды. Звенели бокалы, слуги, держа вчетвером огромные подносы, вносили запеченные туши ульков – больших мохнатых травоядных, обитавших в степях ближе к красной луне.
В сей раз Повелитель завел отряд небывало далеко и нашел большое поселение, не имевшее крепкой обороны. Вместе с пленниками, они пригнали и целое стадо ульков. Чтобы животные не мучались, медленно замерзая насмерть в непривычном холоде, мастера по зверю перерезали всем им горло, а туши повесили на хранение в большом амбаре.
Когда отряд вернулся, все дети города, да и взрослые вместе с ними, сбежались посмотреть на процессию живых пленников. Кожа врагов странно розовела, а губы и щеки были красными, напоминая нечестивый цвет второй луны. Очевидно, сказывался цвет крови, приливавшей к их лицам.
Некоторые смотрели на них зачарованно, а некоторые с отвращением. Для народа, живущего под белой луной, это было диковинным. Их кожа всегда была серовато-белой, а губы и кровь – черными, также как волосы и глаза.
Весь день шум и суета наполняли уставший от тишины дворец, а вечером пришло время долгожданного праздника. Принцесса тоже была бы рада повеселиться, но сначала ей хотелось сообщить кое-что матери.
Проходя за спинами людей, она обходила по краю большой круглый зал, чтобы попасть на другую сторону. Не слишком церемонясь, она легонько отталкивала господ и дам в нарядных платьях, если они стояли на ее пути. Те обиженно вскрикивали, но оборачиваясь, тут же опускали глаза и старались отойти подальше.
У противоположной стены, покрытой мозаикой с изображениями древних небесных машин, стояла группа массивных резных кресел. Наполовину из дерева, наполовину из камня, с тяжелыми стеклянными набалдашниками и металлическими завитками украшений. В память о рабах, изготовивших их для правителей давних времен. Говорят, эти рабы выглядели как люди, но не были живыми, и наполовину состояли из плоти, а наполовину из железа.
Кресел было несколько, но почти все пустовали, демонстрируя потемневшую красную шелковую обивку. Лишь на одном из двух самых больших в центре сидела женщина в неподъемно пышном платье. Ее голову венчала большая сложная прическа, белые нити паутины украшений блестели на черных волосах. Целый водопад сияющих камней падал с высокой шеи и его крупные капли блестели в многочисленных кольцах на ее пальцах.
Лицо, изрезанное преждевременно глубокими морщинами, не выражало ничего кроме равнодушия и крайнего утомления. Может быть, еще нотку презрения ко всему вокруг. На всей ее фигуре словно лежал неподъемный гнет чрезмерной, многолетней усталости. Она не произносила ни слова, но взгляд ее явно говорил, что последнее чего она хочет – это видеть очередной славный прием в честь победы.
- Матушка, матушка!... – взволнованно начала Принцесса.
Ее изящные черты, унаследованные от былой красоты матери, были искажены тревогой, большие черные глаза лихорадочно блестели. Брови снова были несчастно надломлены, а длинные черные волосы чуть растрепаны, как если бы она недавно поднялась с подушек. Лицо, которое поэты времен ее матери сравнили бы с истинной, Первой луной, было оттенено болезненным серым румянцем.
- У тебя было... видение? - неохотно разлепляя темные губы, произнесла женщина.
Она взглянула на девушку, словно с трудом поднимая тяжелые набухшие веки.
Королева вяло сгребла воздух пальцами, подзывая одну из своих подручниц и вполголоса сказала: «Уведите ее отсюда.»
Та деловито кивнула и шепотом переспросила: «Как обычно?»
Женщина утвердительно качнула головой, украшения на тяжелой прическе еле слышно звякнули в такт.
Едва заметив это, Принцесса исчезла. Быстро и бесшумно, подручница не успела и шагу ступить.
Ну уж нет, как обычно сегодня не будет. Пусть люди и говорили, что у Принцессы разум ребенка, запертый в теле взрослой девушки, некоторые вещи она смогла для себя выучить. Сбежать и спрятаться от подручниц матери – вполне выполнимая задача.
Очень не хотелось им попасться. Тогда ее снова свяжут сложенными простынями по рукам и ногам, заткнут рот кляпом и оставят в темной комнате, где никто не услышит ее криков. Она будет кричать и плакать, пытаясь рассказать о том, что видит во снах, пока не обессилеет и не уснет.
Часто ей снились жуткие кошмары, о существах и явлениях, никогда не существовавших, но ярко рисуемых искаженным воображением. Беда была в том, что когда Принцесса просыпалась, чудища и потусторонние видения никуда не уходили.
Она могла проснуться и встать с кровати в своей комнате, а они продолжали быть там же, где она видела их во сне. Стоять посередине коридора, ведущего в спальню, и смотреть на нее. Поджидать в углу, расставив многочисленные лапы с черными загнутыми когтями, в локоть длинной. Это мог быть темный кипящий сгусток, зависший в воздухе, или провал посреди лестницы.
Бывало, идя по дворцу вместе с подручницами, она могла упасть на пол и забиться в припадке перед лестницей или переходом.
Принцесса кричала от страха, не поддаваясь ни на какие уговоры. Они не могли убедить ее, что лестница совершенно цела, а провал в ней – это плод ее воображения.
Сначала слугам приходилось искать обходной путь. Но потом, когда приступы участились, и «провалы в полу» стали менять свое расположение, они все же получили от королевы разрешение тащить ее волоком при необходимости.
Однако не все сны были о дворце. Приходили и другие. О звездах-близнецах, сияющих в другой части мира, далеко-далеко от королевства под Белой луной. Там где ни принцесса, ни ее сородичи никогда не бывали. Эти видения пугали больше всего, и в то же время вызывали огромное желание постичь их смысл...
Повелитель произнес очередной тост, подняв хрустальный бокал в тонком золотом оплете. Свободный рукав одеяния, выделанного изнутри гладким мехом, сполз вниз. Все запястье и предплечье было покрыто рядами небольших шрамов. Странной формы, прямоугольные и ровные, они проступали темно-серым на его коже. Все в зале подняли бокалы вместе с ним.
Пока принцесса, быстро мелькая между веселящимися, спешила прочь, подручница неторопливо следила за выходами. Отметив, в каком из них скрылась девушка, она с видом крайней усталости, срисованным со своей госпожи, начала изучать лица других подручниц. Какая из них ей насолила больше других? Всех бы взять, да жаль нельзя.
Посреди толпы хватать дочь королевы не пристало, и теперь предстояло долго искать ее по темным закоулкам дворца. Подручница искренне мечтала хоть раз отыграться на вздорной дряни, из-за которой теперь и на танцы не получится посмотреть.
***
Пара тусклых газовых факелов и яркий лунный свет, лившийся сквозь ряды узких окон, освещали длинный коридор.
Поблизости не было никого, кроме двух служанок. Они мыли щетками мозаичный пол, вычищая пыль, забившуюся между частями рисунка. Возможно, были наказаны за провинность, а может, не успели справиться за день, и теперь остались работать, когда остальные уже отдыхали.
В паре шагов безмолвно и величественно возвышалась статуя межзвездного путника. Непонятно, смотрел ли путник на служанок или на огромный диск Белой Луны за окном. Его голова была полностью спрятана в черную стеклянную полусферу. Умелая рука скульптора детально вырезала из камня проводки и пластины древней брони, причудливые переплетения кабелей и тонких цилиндров. Говорят, в таком облачении предки могли странствовать по небу. Темная ниша позади придавала скульптуре еще больше выразительности.
Притаившаяся в тени за постаментом принцесса волей-неволей подслушивала служанок.
Пока одна усердно шаркала щеткой, вторая скорее делала вид, что работает, не оставляя попыток разболтать молчаливую сотруженицу.
- Династия вырождается, и тут уже ничего не попишешь, - разглагольствовала она, со скучающим видом рассматривая статую. - Все потомки первопроходцев можно считать уже вымерли.
- Что ты говоришь? – зашипела другая, подняв на нее взгляд. – Такое нельзя говорить!
Насупившись, она принялась мыть пол еще усерднее, будто это могло оттереть праздное настроение у первой.
Но та продолжала:
- А что? Ну а что? Посмотри на принцессу! Она – наше будущее наследие? Тьфу, - брезгливо рассмеялась первая, сама себя раззадоривая. – Смотри, смотри. Все ее братья умерли, еще не начав ходить, а она всегда казалась здоровой и крепкой, да только вот рассудок подкачал. Она же совершенно безумна!
- Тсс! – испуганно шикнула на нее подруга. – Такое обсуждать под запретом, ты же знаешь...
- Ничего не будет! Ведь так и есть. Безумная она. Ходит, пялится вокруг круглыми глазами. Видит вещи, которых не бывает. Грация, которая служанка в королевской башне, рассказывала. Убиралась в ее покоях, стояла и белье складывала. Принцесса сидела на кровати, и тут как вскрикнет, лицо все перекошено. Та сама чуть от страха не обмирая, спрашивает, что стряслось, а принцесса ей за спину показывает и говорит – там в углу... - служанка витиевато выругалась. – с когтями! Мол, сидит в углу и... - снова бранное слово. – лапы с когтями торчат. Ну она стоит, ни жива ни мертва, даже повернуться боится, вдруг и правда... Потом пересилила себя, глянула глазком.
Служанка ухмыльнулась и поводила щеткой в ведре с водой. Вторая, присев отдохнуть, выжидающе глянула на нее.
- Так и что было-то?
- Да ничего, конечно же. Темный угол, - она наклонилась к мозаике со звездным небом, примеряясь под каким углом лучше ее чистить. Затем решила, что пора уже снова сделать перерыв, и продолжила: - А дырки в полу, которые она сама придумывает и боится? То долгая песня. Не думаю, что она вообще отделяет сон от яви. И это, скажи, вот это, будет управлять нашим народом?
- Разное случалось за наши долгие годы здесь, не тебе судить, - скромно попыталась вставить вторая. – Думаю, все еще образуется. Бывали времена и похуже, и правители тоже. В любом мешке есть паршивые зерна. Даст наследника, и все станет на круги своя. Главное предназначение всех женщин династии. Сохранять и преумножать черную кровь, приносить многочисленных потомков и разрастать семьи наших благородных высших, - она очертила рукой в воздухе знак черной крови и машинально склонила голову. Эта женщина выросла в порядочной, очень религиозной семье, почитавшей традиции и уклад предков.
- Ха, - не унималась первая. – Наследника, как же. Будь наша принцесса плодородна, она бы уже носила дитя от каждого слуги и воина в этом замке...
Вторая в ужасе замахала на нее рукой, взволнованно шепча:
- Нельзя говорить такое, нельзя!
- А что? – ехидно переспросила та. - Да ты и сама знаешь, даже не спорь! Все знают, просто не говорят.
- Думаю, это из-за ее болезни, - тихо произнесла вторая. Она оставила попытки заставить замолчать первую служанку, и только смотрела на нее с грустью. – Ты права, рассудок у нее темный. Но нас это не касается. Наше дело – вот, - она торопливо кивнула на ведро с водой и щетку. - Болтаешь много. Из-за твоей болтовни мы тут и влипли, пока все празднуют...
- А кто будет управлять боевыми машинами? – будто не слыша ее, перебила первая. - А может, ими уже некому управлять! - она для порядка тоже поводила по полу щеткой пару раз. Затем встала, разминая затекшие ноги, и подошла к окну. – Оставшиеся великие Машины стоят в ангаре круглый год. Я и не помню, чтобы их хоть раз в поход брали...
- Наш благородный правитель достигает успеха и без них! – при упоминании Семьи, та вновь склонила голову. – Наверное, они не берут Машины, чтобы не рисковать ими без нужды. Мудрость наших правителей непостижима нашим простым умам...
- Ну да, ну да. А может и они и не на ходу уже, - с сомнением протянула первая.
- Они живы и полны сил! – убежденно сказала другая. - Их выводили на оружейное шествие! Это все видели, - она бросила насупленный взгляд. - Не мели пустого.
Та недоверчиво хмыкнула, явно желая поддеть неразговорчивую и слишком порядочную для сплетен сотруженицу. Скорее всего, уже просто продолжала спорить, чтобы позлить ее и скрасить вечер хотя бы бессмысленной перепалкой.
- Слышала, Машины первых отвечают только на приказы Семьи. Безумная не сможет, а король наш не вечен. Что тогда? Вот явятся захватчики...
Эта тема была неприкосновенна. Вторая прикрыла глаза и, словно читая наизусть любимое и часто повторяемое заклинание, произнесла:
- Никому не достать нас в этой части планеты. Лишь наш народ может жить с холодом в перемирии, как с добрым другом, охраняющем нас от посторонних врагов, - лицо служанки снова наполнилось благоговейным трепетом: – Все благодаря мудрости наших господ и их предков! Да наполнит преуспевание их дом, - она снова сделала жест и принялась тереть пол с еще большим усердием.
Первая вздохнула и тоже принялась за работу, поняв, что разговор сегодня не склеится.
В конце коридора раздались шаги. Служанки удивленно встрепенулись, а потом пригнулись, старательно шурша щетками. Трое подручниц королевы подошли к ним вплотную. Главная нависла над ними, лениво поводила носком туфли по мозаике. Слегка растягивая слова, подражая тому, как делали некоторые дворяне, она спросила:
- Видели здесь... кого-нибудь?
Служанки не нашлись с ответом. Они не могли заметить, как принцесса спряталась в темной нише прямо перед их приходом. Она же в этот момент прислушивалась в напряженном ожидании. Захотят ли они проверить за статуей?
Одна из служанок взволнованно зашептала другой:
- Это наш повелитель! Наш повелитель мудр и думает сто мыслей одновременно! - и еле слышно добавила: - Вдруг он узнал что ты тут болтаешь?!
Та раздосадовано шикнула на нее:
- Бредни!
Другая еще более испуганно шептала:
- Нет, нет, он слышит на тысячи метров вокруг! Он слышит весь город, все, что говорят от дворца до окраин, клянусь тебе! Его слух ведет наши отряды в походах...
Первая лишь раздраженно засопела, боясь выругаться в присутствии подручниц.
Тех не было слышно и это настораживало принцессу.
Она быстрой тенью выскользнула из ниши. Одна из подручниц крикнула: «Стой!»
Все трое бросились за ней, скользя туфлями по мокрому полу. Принцесса ринулась к ведущей вниз лестнице в конце прохода и моментально скрылась за ее изгибом.
Подхватив полы длинного платья, она летела вниз по ступеням. По переходам и пролетам лестниц, без оглядки, звук шагов подручниц за спиной становился все дальше и стихал. Это обнадеживало.
Она продолжала бежать, спускаясь все ниже. Окна стали меньше и реже, больше газовых светочей и жаровен. Воздух здесь был суше и теплее. Коридоры первого подземного уровня были ярко освещены, газовые факелы ровно горели в давящей тишине каменных стен.
Она остановилась отдышаться. В задумчивости осмотрелась по сторонам. Ей нравилось здесь. Теплее и светлее, чем наверху. На уровнях ниже должно быть еще теплее, ведь где-то неподалеку находятся камеры с пленными и палаты с капсулами. Стены там были тщательно утеплены, и слуги постоянно меняли горячую воду в обогревателях.
Приглушенные расстоянием, до нее долетели голоса. Сначала она испуганно дернулась, но потом поняла, что они слишком низкие для подручниц и доносятся с другой стороны.
У проема лестницы, уходящей дальше вниз, сидели на скамейках пара стражников и болтали о своем. Увидев Принцессу, они замолкли и удивленно уставились на нее. Сзади послышались шум и переговоры подручниц.
Принцесса вздрогнула, а потом обернулась к стражникам, умоляюще сложила руки, приложила палец к губам и метнулась в проход между ними.
- Что за... - с досадой хотел крикнуть один из них.
Второй с ухмылкой одернул его:
- Тише, ты же слышал. Ничего не говори, сейчас посмотрим, - и через секунду громко спросил насмешливым тоном, обращаясь к подошедшим подручницам: – Ага, кто это тут у нас?
Принцесса прижалась к стене за поворотом лестницы. Она вслушивалась, стараясь разобрать их приглушенный разговор. Насколько она могла судить, стражник ответил, что никого не видел, а также, что никого вниз не пускает, даже служанок королевы.
Главная подручница что-то прошипела, и вскоре они ушли прочь.
Первый стражник что-то недовольно пробормотал своему сослуживцу.
- Пусть идет, - ответил второй. – Поглазеет на камеры. Ничего не станется, все плотно заперты. Я эту цацу, - он кивнул в сторону коридора, куда скрылись подручницы, - на дух не переношу. Строит из себя невесть что, хотя сама простая прислуга. Зато гордости, будто ей только дворянин под стать! - Он раздраженно фыркнул. Другой решил сменить тему и завел разговор о жаловании за ночные смены.
Принцесса наконец выдохнула. И с интересом посмотрела на ступени, уходящие вниз по спирали.
Она неуверенно ступила на первую, потом вторую, а затем направилась вниз, спускаясь маленькими двойными шагами. Странная лестница, из тех, по которым невозможно идти с удобством. Ступеньки были слишком низкие, и ближе друг к другу, чем следовало. Их словно сделали ровно на полтора шага, чтобы не дать размеренно спускаться и подниматься.
Эта часть дворца была очень старой, но каменные плиты на полу были ровными и плотными, а на решетках ни следа ржавчины.
Везде горели газовые жаровни – заботились о том, чтобы пленники как можно меньше страдали от холода. Тюрьма была разделена на отсеки массивными глухими дверями, для лучшего утепления.
Лестница закончилась небольшим закрытым с двух сторон коридором. Вместо стен здесь были решетки, за которыми было несколько камер, терявшихся в тени.
Ей показалось здесь слишком душно. Принцесса попробовала деревянные двери в обоих концах отсека. Те были закрыты, и она уже хотела идти обратно, но неожиданно услышала лязг цепи и вздох. Она обернулась и увидела силуэт в темноте одной из камер.
Ведомая любопытством, она подошла ближе.
Человек был прикован за руки толстыми цепями к потолку, на ногах тоже была тяжелая цепь. Он был одет в длинную закрытую накидку из толстого меха, какие надевали на всех заключенных.
Колени подкосились от усталости, но длина цепи не давала ему упасть на пол. Вероятно, он висел так уже несколько часов и провалился в забытье.
Человек был одним из пленников, приведенных из степей. Видимо, не всем хватило места в нижних ярусах. Что ж, это временно. Довольно скоро часть камер освободится, и его переведут в более подходящее место.
Принцесса с интересом рассматривала его небольшую камеру, слабо освещенную светом из коридора. На полу у дверей стоял поднос с мягкими трубками и инструментами. Рядом кто-то забыл большую склянку с засохшими темными разводами на стенках. От нее доносился слабый специфичный запах. Видимо, доктора готовили человека к подключению к капсуле. Сейчас они ушли, настоям требовалось время, чтобы подействовать.
Человек тоже увидел принцессу и встрепенулся. Он приподнял голову, с трудом водя из стороны в сторону невидящим взглядом.
- Эй... Кто там ходит? Это опять ты? Ты меня разбудила! Мне тут такой сон снился. Послушай-ка чего расскажу. Мне снился сон, там были только я и твоя матушка! Хочешь узнать подробнее... - он зашелся хриплым смехом, потом издав давящийся звук, плюнул. У него не совсем получилось, слюна осталась на щеке, повиснув капающей ниточкой. Пузырьки слюны смешанной с желчью темнели коричневым на подбородке.
Принцесса стояла, рассматривая его со смешанным выражением задумчивости и удивления.
- А, нет... это не ты, - просипел он, повернувшись на скрипучей цепи. Ноги не хотели его держать.
Но ведь и на руках вот так висеть неудобно, подумала принцесса. А он, похоже, долго висит таким образом.
И смеется. Ему весело? Похоже, что тут правда весело. Может быть, он и ее научит так делать, но чтобы ничего не болело? Было бы здорово, ведь когда она пыталась висеть на портьерах у себя в покоях, руки быстро начинали затекать и потом болели. Может, она зря сдавалась слишком рано? Судя по тому, что человек смеется, стоит подождать подольше – и станет очень даже весело. Так же как ему сейчас.
А еще он что-то сказал про сны.
- Сон? – она подошла совсем близко к решетке, вопросительно глядя на него. – Ты с-сказал, - она сглотнула. Это частенько случалось, когда слово не пролезло полностью через горло, и она снова им подавилась. – С-сон... Сон, да?!
Узник молча рассматривал ее из-под руки, не спеша отвечать. Хотя она была сильно удивлена, но все же немного разозлилась. Она подошла к решетке и ударила по ней кулаком, сурово нахмурившись. Костяшки пальцев неприятно ударились о железо, но Принцесса не всегда замечала боль и могла ее чувствовать. Одна из странных особенностей, которую связывали с болезнью.
- Ответь, - она сверлила его глазами исподлобья. – Ответь, - уже шепотом попросила она еще раз. Принцессе вдруг стало грустно и чуть-чуть страшно, что человек обиделся на нее и не захочет поговорить. – Про сон...
Узник как-то странно усмехнулся и опустил взгляд в пол. Потом закрыл глаза и отвернулся.
Неужели он решил ничего ей не рассказывать, и скрыть какой-то секрет? Она расстроилась так, что почти готова была расплакаться. Принцесса подошла к самой решетке и попробовала дотянуться до него рукой, чтобы разбудить – может человек устал веселиться и заснул?
Но пленник был прикован слишком далеко, и ее рука даже близко не доставала до него.
В отчаянии она предприняла еще одну попытку поговорить с ним. От переполнявшего ее желания рассказать ему, даже получилось произнести все слова ясно.
- Мне тоже снятся сны! И не только ночью, мне снятся сны днем, когда все люди смотрят вперед! С открытыми глазами! – Принцесса настойчиво искала его взгляда. Ее брови несчастно надломились, и она вся сжалась, готовая заплакать, если человек не ответит. А что, если он умер и больше не сможет разговаривать?!
Человек медленно повернул к ней свое лицо. Она видела его очень смутно, но вздохнула с облегчением. Все вокруг становилось нечетким, смазанным. Огни и переплеты решеток начинали двоиться перед глазами, а потом и троиться, то распадаясь, то вновь собираясь воедино. Кажется, она устала. В голове темнело, принцессе становилось дурно от царившей здесь жары. Но и очень хотелось договорить с человеком. Он же совсем ничего не успел сказать, только-только начало получаться.
- А ты не такая как они, да? – медленно произнес он.
Ее приступ немного отступил, в голове стало чуть яснее. Она навалилась на решетку, обняв руками прутья и просунув лицо между ними, глядя на него во все глаза. Грубые железные стержни царапали щеки и зацепляли пышные волны шелкового платья маленькими зазубринами.
Что, если он понимает, о чем она говорит? Только бы никто не увидел ее сейчас здесь и не выгнал! Она продолжала пристально смотреть на него.
- Ты видишь сны, говоришь?
- Д-да! Да! – она закивала, стукнулась краем лба о железный прут и отодвинулась от решетки, откинувшись назад и повиснув на руках, продолжая смотреть на него во все глаза.
- Ты видишь сны, которые никто не понимает? – продолжил он, снова не глядя на нее, рассматривая стену перед собой.
Она и человек поговорили. Они говорили долго. Принцесса рассказывала человеку о своих снах. Видения о звездах, которые сияют все ярче. По преданиям, такие звезды-близнецы освещают дальние земли, где-то на другой стороне планеты.
Она никогда не могла их видеть, но эти картины приходили ей в голову откуда-то.
Близнецы, которые всегда рядом, но порознь, сближаются и сходятся воедино. Невообразимо ярко, они пульсируют и покрываются вспышками.
Этот свет сильнее воды и камня. Он настигает ее. Он настигает всех и вся, кто стоит на тверди под звездами-близнецами и двумя лунами. Она не понимала, что значили эти образы, но они постоянно возвращались в ее сны.
Человек внимательно слушал, пока она не закончила, а потом спросил:
– Хочешь знать, что я думаю? Никто не говорил тебе о значении снов, не так ли?
Принцесса затаила дыхание и закивала. Она качнулась в сторону, стараясь попасть в поле зрения незнакомца.
- Да! Что? – спросила она. Почти сразу голос снова ушел от нее. – Скажи... - еле слышно успела прошептать принцесса, и потом полностью онемела, будто всю ее, от рта до кончиков пят залили плотной водой.
- У этих снов есть особый смысл, - медленно произнес человек. - Но его никто не понимает. Никто из здешних. Они не поймут, пока не станет слишком поздно...
И человек замолчал, снова отвернувшись. Принцесса слышала такое впервые. Это сильно взволновало ее и породило множество вопросов. Она боялась лишь, что ее разум будет слишком слаб, чтобы понять слова незнакомца. А помощи ждать неоткуда.
Здесь он совершенно прав. Никто не понимает ее. Никто не поверит, если она расскажет. Она уже пыталась, много раз. Никто не видит то, что видит она. Ну и что, что провалы в лестницах все-таки оказываются ненастоящими? Это совершенно разные вещи, но никого в этом не убедить.
Другое дело – этот пленник. Он определенно что-то знал. И ей тоже отчаянно хотелось узнать это. Это желание пересиливало страх перед незнакомцем. Принцесса пыталась спросить его, но не могла даже шептать. Она впилась пальцами в решетку, беззвучно шевеля непослушными губами.
Человек все же сжалился над ней.
Он начал рассказывать. Он объяснил, что у некоторых людей есть особый дар. Что у него на родине было много людей, обладавших им. Часто их выбирали правителями, и они помогали своему народу избежать многих бедствий.
- Ты даже не представляешь, насколько он может быть важен, - серьезно произнес пленник хриплым приглушенным голосом.
Она следила за ним, как завороженная. Ей очень хотелось узнать как можно больше.
- А знаешь, - он бросил на нее резкий пронзительный взгляд. – Что самое важное?
Она стояла, немая, и не могла даже кивнуть, но слушала человека внимательно.
- Твоей семье и всем жителям города грозит большая опасность! Эти сны означают, что только ты можешь помочь им. Вскоре их всех ждет долгая и мучительная смерть...
Его слова отдавались эхом в ее темнеющем сознании. Она не совсем понимала, что он имеет в виду, только смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Человек вскинул голову и огляделся. Потом прищурился и кинул ей полушепотом:
- Приходи завтра! Приходи завтра, и мы поговорим с тобой еще! Только не забудь. И тихо, чтобы никто не видел!
Сквозь шум в ушах и навалившуюся духоту подвала, она услышала, как по лестнице спускается стражник. Он хмуро оглядел решетки, а потом мягко, но настойчиво повел ее к выходу:
- Пойдем, пойдем, ваше благородие. Посидите в нашем закутке у камина, пока эти ведьмы за вами гоняются.
Она бросила последний взгляд на человека, но тот неожиданно оказался глубоко спящим. Он повис на цепях с приоткрытым ртом, словно и не разговаривал с ней минуту назад.