Пролог
Осень 2008 года. Психиатрическая больница Маклина, Бельмонт, штат Массачусетс.
- Расскажите вашу историю, Дженнифер. - высокая, темнокожая, брюнетка средних лет, присаживается в кресло, кладет руки на стол в которых сжимает весьма внушительных размеров папку, на титульном листе которой напечатано большими буквами имя "ДЖЕННИФЕР АДЕЛЬСОН"
- Я не сумасшедшая!- немного охрипшим голосом сказала Дженни, струйка пота стекла по изгибу ее спины, что заставило ее прогнуться в пояснице, но ещё плотнее закутатся в плед, ее знобило, руки немного дрожали, но она всеми своими силами пыталась скрыть своё состояние от своего лечащего врача и персонала психиатрической клиники, ссылаясь на плохую погоду и резкое похолодание.
Но вот кому бы Дженни никогда не призналась в ее плохом сомочуствии, которое длится вот уже 3 дня, так это, этой новоприбывшей женщине которая внешне очень напоминала Дженни, Опру Уинфри, но которая в отличие от Опры не внушала ей доверия.
Моника Осборн вот уже неделю навещала пациентку клиники Маклина, в основном это были короткие встречи, на которых Моник просила Дженни рассказать ей свою историю, а девушка в свою очередь грубила и прирекалась, утверждала что ей нечего рассказывать, и что непонимает почему попала сюда.
И вот теперь, очередная, новая встреча предвещала закончится безрезультатно.
Но сегодня Моник была полна решимости закончить начатый разговор, получив необходимые ей ответы.
-Никто не говорит что вы сумасшедшая.
-Но почему же тогда я нахожусь здесь? Ведь если я не сумасшедшая меня не должно быть здесь...!- Дженни приподняла одну бровь, и изобразила подобие саркастической улыбки.
- Разве я бы попросила сумасшедшую рассказать свою историю?- Моник не испытывала раздражения, ее лицо отдавало непоколебимой сдержанностью, выработанной за годы работы с душевнобольными. - Разве я стала бы слушать пустые бредни безумици? Не имея при этом интереса к вашему лечению!?
- Нет- голос женщины стал мягче. -Я считаю что вы лишь девушка, на долю которой выпало много несчастей, и весьма сумасшедшая жизнь которую вы вели также сыграла свою роль в становлении у вас биполярного расстройства психики, маниакально-депрессивного психоза, на фоне чего и развилась повышенная половая возбудимость.- голос Моник не дрогнул, она выдала не мешкая диагноз пациентки.
Доктор Моника Осборн доктор медицинских наук, врач-психотерапевт, автор многих изданий по индивидуальной психологии, ей довелось столкнутся за долгую практику с не малым количеством психопатов, но она действительно помогала неуровновешенным пациентам достичь, если не выздоровления (что в большинстве случаев почти невозможно), то хотя бы приобрести душевный покой.
Она не любила мучить или подвергать насилию психику ее пациентов, проводить эксперименты над созданием больных, хотя и не может не признатся, что ей доводилось внедрять в лечение подобные методы... .
- Так вот, как теперь это называется по научному!- в голосе Дженни чувствовалась неприязнь, она явно недолюбливала эту женщину. - Вообщем, говоря по простому, вы поставили мне диагноз - неуровновешеной, депрессивной маньячки страдающей нимфоманией!? - у Дженни вот вот был готов случится нервный приступ смеха, обыкновенная реакция, как и у всех людей, если бы им вдруг сообщили, что у них не здоровая психика.
- Вообщем то, да. Но я не люблю, называть моих пациентов этими сокращенными формами, общеизвестных клише. -Моник избегала употреблять слово нимфоманка в случаи с Дженнифер, слишком много журналов и газет писали о модели-нимфоманке, сначала в жёлтой прессе, а позднее стало достоверной информацией.
"Расскрыта тайна болезни известной американской супермодели Дженнифер Адельсон", гласил заголовок сегодняшней газеты The New York Times . - Это не пожизненно, и мы сможем вас вылечить. - попыталась заверить ее врач.
Дженни в этот момент показалось что Моник посмотрела на нее с надеждой, но в ее глазах читалась жалость к ней. И это вывело Дженни из себя. - Тогда делайте свою работу, лечите меня! Я хочу поскорее покинуть это учреждение!
- Этим я и занимаюсь. Это вы упираетесь, никак не хотите мне помочь поскорее добраться до истины!- Моник раскрыла папку, которая была больше похожа на журнал, с множеством вклеиных листочков содержащие комментарии и пометки. Папка была весомой, с множеством исписанных разными почерками страниц, почти на каждой стояла дата и время, говорящие о важности написанного.
-Это что, моя история болезни?- Дженни опустила глаза на стол, но не успела увидеть содержимое, как Моник взяла папку в руки и начала вчитываться во что то, так что теперь Дженни, сидящая напротив нее, могла видеть лишь титульный лист ее дела.
- Не кажется ли вам, доктор Осборн, что эта папка уж слишком объемна, для пациентки которая провела здесь, всего лишь две недели?- руки начали безконтрольно дрожать, озноб усилился, холод побежал по спине, не придавая значению мишковатому кашемировому свитеру, темно зелёного оттенка, что идеально сочетался с ее глазами изумрудного цвета. И даже белый плед крупной вязки из шерсти мериноса, который мама Дженни так старательно связала, и передала своей дочери в больницу две недели тому, не мог согреть ее тело, которое чувствовало холод.
- Неужели такое заболевание как "нимфомания" ,требует такой щепетильности!? - не унимались, Дженни. - Неужели эта психушка была так необходима мне?! Вот уже две недели я глотаю все эти таблетки, хотя и думаю что прекрасно обошлась бы и без них! Каждый день мне приходится посещать психиатра, психотерапевта, сексопатолога, невролога, эндокринолога, которые не говорят мне ничего стоящего, только и делают что таскают на процедуры, берут анализы, проводят дурацкие тесты, и все время что то записывают, в этот чертов журнал!- Дженни перешла на крик, ей было очень плохо, она не в силах была подняться с кресла.
Чего она хотела, так это, по скорее уйти, и на этом закончить эту беседу, покинуть эту крайне неприятную ей особу, которая начала ей даже снится по ночам.
- Я устала, я так устала от всего этого...-произнесла она уже вялым, едва слышным голосом. Этот гневный всплеск вконец выбил Дженни из сил, у нее закружилась голова, перед глазами всплыли фрагменты с ее ночных кошмаров:
"Лезвие бритвы разсекает тонкую кожу запястья, но не глубоко и не вдоль вены, а лишь поверхностно, кровь появляется, но это не наносит серьезного урона жертве, скорее происходит для удовлетворения и получения удовольствия... , кисть руки привязана ремнем, к одной из палок металлического изголовья кровати. От запястья вниз по руке течёт алая струйка крови..., темный силуэт склоняется к плечу, и ведёт языком вверх по направлению к запястью, слизывая кровавый след, дойдя до верхней резаной раны, продлевает удовольствие страстно целуя ее, затем глубоко вонзает зубы, издавая при этом стон удовольствия который смешивается с криком жертвы."