Глава 1
Сквозь завесу тумана медленно пробивался свет. Бледное солнце, словно стыдясь собственной слабости, едва касалось горизонта, окрашивая небо в размытые оттенки золота и розового пепла. Земля, пропитанная ночной влагой, дышала холодом, и тишину нарушало лишь цоканье лошадиных копыт.
Цок-цок-цок...
Гулкий ритм звучал всё ближе. Лошадь шла быстро, уверенно, и, хотя я не видела всадника, меня терзал один вопрос: кто это?
Вдруг за стеной нашего дома раздался торопливый шум. Мой брат Рехмитулла со спешкой накинул кафтан, застёгивая его на ходу, и выбежал на улицу. Я последовала за ним.
У ворот остановился всадник, тяжело дыша после долгой скачки. Лошадь тревожно переступала копытами, будто чувствуя напряжение хозяина.
— Рехмитулла! Вам послание из дворца! — голос гонца дрожал от волнения.
Брат взял свиток, быстро пробежал глазами по строкам, и я заметила, как его челюсти сжались. Он ненавидел эти приказы, но никогда не отказывался их выполнять.
— Нас посылают собирать ягоды лоха, — наконец произнёс он ровным голосом. — Оповести мужчин. Мы выедем сегодня же.
Он надеялся, что, подчиняясь приказам, сможет уберечь Учтурпан от беды. Что, выполняя поручения дворца, он сумеет сохранить мир.
Он ошибался.
Прошло несколько дней с тех пор, как большинство мужчин отправились собирать ягоды. В деревне остались лишь старики, дети и подростки, которые занимались земледелием, стараясь поддерживать хозяйство. Женщины тоже не оставались в стороне — одни помогали в поле, другие ткали ткани или занимались музыкой.
Кроме нас.
Мы с моими подругами с детства интересовались войной, много думали о защите своей родины. Мы научились владеть мечами — на случай, если однажды нам придётся сражаться. Искусству боя нас обучили мои братья, Рехмитулла и Эсмитулла. Тогда нам было всего десять-одиннадцать лет. С тех пор прошло уже пять или шесть лет.
Как и всегда, мы тренировались на открытой площадке, размахивая мечами, но мысли наши были далеко. Мы беспокоились за своих отцов и братьев, которые ушли в степь.
Я отошла в сторону и сосредоточилась на собственных тренировках. Мой меч с каждым ударом сильнее вгрызался в высохшее дерево, и в конце концов оно не выдержало — ствол треснул и рухнул набок.
— Что с тобой, Майсихан? — раздался голос Гунчекиз.
Я медленно опустила меч и вытерла лоб.
— Я волнуюсь за братьев... за всех. Вдруг они не вернутся? — мой голос дрожал.
Гунчекиз тяжело вздохнула.
— Мы все волнуемся. У меня там отец. У Гюльаим и Эхтерниса — дядя и два брата. У Зорегуль вообще никого не осталось. Делберкиз и Кемберниса тоже отправили на сбор своих братьев и отцов... Нам всем тревожно. Все боятся.
В воздухе повисла тишина, прерываемая лишь дыханием ветра.
Мы молчали, но каждая из нас понимала: страх — это то, с чем нам ещё предстоит сразиться. И мы сразимся с ним, мы победим, победа будет за нами.
— Да, все боятся... Давайте вернёмся назад? Мама просила меня принести воды из источника. — Я уверенно произнесла, собирая вещи. — Гунчекиз, поможешь мне?
Она кивнула.
Мы направились к источнику. Он находился недалеко от нашего городка — место, где вода пробивалась прямо из-под земли и считалась самой чистой во всей округе.
— Ты помнишь, как мы познакомились? — внезапно спросила Гунчекиз, её голос звучал задумчиво.
Я усмехнулась:
— Нет. Сколько себя помню, мы всегда были вместе. Как и с остальными. Мы стали друг для друга, как сёстры.
Гунчекиз кивнула, сжимая в руках бурдюк для воды.
— Да, сёстры... — повторила она с тёплой улыбкой. — Помню, как твой брат Рехмитулла учил нас держать меч. Какие же это были весёлые времена... Интересно, как они там? Как справляются?..
Её голос дрогнул, взгляд скользнул куда-то в сторону, словно мысли унесли её далеко отсюда.
— Осторожнее! — я мягко толкнула её локтем. — Сейчас споткнёшься и упадёшь. Думаю, ты больше волнуешься за Пархата, чем за других.
Она резко повернулась ко мне, покраснев.
— Майсихан! Как ты можешь так говорить?!
Я рассмеялась.
— Я знаю тебя лучше, чем остальные девочки. Не надо от меня скрывать. Давно он тебе нравится?
Гунчекиз сжала губы, отвела взгляд и буркнула:
— Не буду отвечать на твои вопросы.
— Ответишь.
— Поймай меня сначала!
С этими словами она вдруг сорвалась с места и побежала вперёд, оглядываясь через плечо. Я бросилась за ней, смеясь. Наш смех эхом разносился по каменистым тропам.
Вскоре мы добежали до источника, задыхаясь от бега и смеха.
— Наконец-то ты остановилась. Теперь ответишь?
— Нет! Давай уже набирай воду. Отнесём её твоей маме и вернёмся к девочкам.
— Вот же ты... — с притворным возмущением я зачерпнула горсть холодной воды и плеснула на неё.
— Майсихан! — взвизгнула Гунчекиз и, не раздумывая, отплатила мне тем же.
Мы засмеялись ещё громче. Вскоре брызги летели во все стороны, а одежда промокла насквозь.
На миг мы забыли обо всём — о страхах, тревогах, ожидании... Мы просто были девочками, которые наслаждались моментом.
Но эта лёгкость длилась недолго.
Скоро нам предстояло узнать, что спокойные дни в Учтурпане подходят к концу.