Академия стихий Folemento

Девушки сидели в кабинке молча, но обе чувствовали волнение, повисшее в воздухе. Обе были не уверены в том, насколько это хорошая идея, но отступать было поздно.

— После всего, что мы проворачиваем, нас сделают меченными и на острова будут пускать только по этим меткам, — рассмеялась Эмма, стараясь прервать напряжённую тишину. Видеть Руби такой серьёзной было непривычно. Томпсон улыбнулась и кивнула.

Они добрались до острова довольно быстро. Когда Джонсон была здесь впервые, она толком не рассматривала ничего. Сейчас, в темноте, это было сделать сложнее, но теперь ей нужно привыкать к тьме и тому, что она ничего не видит, ведь только так получится скрываться.

Остров выглядит необитаемо и полностью заросший джунглями — естественно, это ведь первое место, где обычно собирают какие-то травы. Руби, как более зрячая, взяла Эмму под руку и отправилась к подземному проходу. Наступила на нужный корень, и он открылся.

— Всё ещё удивлена, что тогда ты смогла сюда попасть, — сказала терратовчанка, на что Джонсон лишь самодовольно ухмыльнулась.

Некоторое время они шли вдоль подземного туннеля, освещая себе путь палочками. Когда он наконец-то закончился, Эмма во второй раз пустила вздох восхищения. Всё-таки инфраструктура здесь была невероятной, если сравнивать с Фламмеусом. На других островах девочка пока не была. Почти весь Фламмеус занимает потухший вулкан, внутри которого находится много комнат для студентов. И больше там нет ничего интересного. А под землёй Терратео же находится целый город.

— Насколько я знаю, Айрис тоже является небольшой деревней. Хочу там побывать! — с восторгом сказала рыженькая.

— Ты зависима от адреналина или просто любишь нарушать правила? — рассмеялась Руби. — Смотри, впереди главное здание, там проводятся собрания. Слева — женские домики, справа — мужские, — она решила устроить короткий экскурс подруге. Девочка вспомнила слова Мей о том, что она знает, кто находится на Фламмеусе. С их деканом, наверное, также? — Мисс Кэрриетта Уайт живёт в домике над главным зданием, поэтому в ту сторону лучше не ходи. И будь осторожна, ведь домики находятся не только на земле, но и на ветках деревьев. К слову, — Томпсон загадочно улыбнулась и дотронулась рукой до подбородка Эммы, поднимая её голову вверх. Очки девушки забавно съехали. — Присмотрись.

Джонсон распахнула глаза шире и обомлела от увиденного. Вероятно, это чары, которые делают поверхность земли невидимой для подземных жителей, поэтому отсюда открывался вид на растущие сверху джунгли. Это был невероятный вид.

— Но… как? — смогла выдавить из себя фламмеусовка. — Когда мы были сверху, были видны лишь заросли, никак нельзя догадаться, что снизу что-то есть. Но отсюда…

— Отсюда видно всё, что происходит сверху, да, — с довольной лыбой сказала Руби. — Лишь отсюда. Сверху это обычный заброшенный остров. Никто и никогда не увидит, что здесь происходит.

— Невероятно, как же я хочу посетить все острова! — восторженно проговорила Эмма.

Девушки свернули налево и прошли несколько домиков. Джонсон то и дело поднимала голову вверх, но не для того, чтоб посмотреть, что происходит на поверхности — она искала запрятанные в лианах и на ветках деревьев дома, чтоб более точно запомнить местность.

— Ты запомнила, что я тебе сказала, чтоб ты не попалась мисс Уайт? — переспросила её Руби, открывая дверь собственного домика. Эмма кивнула.

— Я вообще не собираюсь выходить отсюда никуда, пока мы не воплотим наш план в действие.

— Сомневаюсь я что-то, — хихикнула Руби. — Обычно в домиках живут по двое, но в этом году поступивших первокурсников было нечётное количество. Мы тянули жребий, чтоб решить, кто будет жить один, так что, можешь считать, что мне повезло. Ко мне подселят кого-то аж в следующем году, — продолжала рассказывать Томпсон.

— Да уж, действительно везение, — хмыкнула Эмма. — У нас одна спальня рассчитана на четверых, совершенно никакого личного пространства. Две двухэтажные кровати, радуют только огромные окна. Но я живу лишь с двумя девочками, Мелоди и Рэйчел, такие унылые особы, ты не представляешь.

— Никакого личного пространства говоришь? — Руби рассмеялась. — Тогда ты будешь приятно удивлена. А я то думала, что этот домик небольшой. Но смотри, коридор ведёт в две стороны. Слева ванная комнатка, довольно просторная, но не разделена. А справа спальня, разделённая на две части, обычно она с помощью магии преобразовывается под студентку, но в моем случае живой выглядит только одна её часть. На второй обычная серая кровать и шкаф, ещё никак не изменены под свою жительницу. Вряд ли оно сработает на тебя, ты ведь не с Терратео.

Эмма слегка неуверенно прошлась по спальне, осматриваясь. Её левая часть действительно выглядела живее — нежно-фиолетовая постель, шкаф в наклейках, много книг. Огромный махровый ковёр салатового оттенка Терратео, рабочее место, заваленное конспектами. Вторая часть выглядела практически пустой. Девушка подняла книгу, что лежала на кровати Руби.

— «Вино из одуванчиков», любишь маггловскую литературу? — с ухмылкой спросила она.

— Немного. Мои книги делятся на два вида — книги о целительстве и магии и маггловские романы. Очень интересно! — с восторгом ответила она.

— Я привезла немного своего научпопа, если тебе такое интересно, можешь брать с подвала. Или ты только по романам?

Руби неуверенно пожала плечами. Эмма села на серую кровать, вмиг ощущая магию, повисшую в этом месте. Через несколько мгновений правая часть комнаты слегка изменилась — появился такой же ковёр как у Руби, только в нежно-оранжевых фламмеусовских оттенках. Подушка на кровати стала больше и мягче, а постель тоже приобрела оранжевый оттенок. Шкаф и рабочее место остались такими же.

— Кажется, магия надо мной стебётся. Она понимает, что я из Фламмеуса, — слегка удивлённо проговорила Эмма. — И ё-моё, почему цвета Фламмеуса именно нежно-оранжевые? Я избегаю школьной формы, потому что она сливается с моими волосами, так ещё и это! — девушка перешла на возмущения, но всё-таки легла на кровать, потягиваясь. — Зелёный мне больше идёт. Ложимся спать?

Темноволосая девушка удивлённо смотрела на изменения в комнате. Для неё был очень странным тот факт, что остров принял Эмму. Но осознав то, что сама магия буквально указывает на то, что Джонсон из Фламмеуса, Руби стало очень и очень смешно.

— Мерлин, Эмма, ты невероятная, — сквозь смех проговорила Томпсон, вытирая выступившие на глазах слёзы. — Джеку маякни, что мы дошли.

— Точно! Совсем забыла! — Эмма достала из кармана монетку, нагретую теплом её тела, и не задумываясь, стукнула её несколько раз палочкой. — Теперь точно всё.

— Да… сегодня был длинный день, я даже читать на ночь не особо хочу… — согласилась с ней Руби.

На соседнем острове Джек с теплом сжимал монетку, ощущая её вибрацию в ладони. Он понял, что девушки добрались до острова, и всё хорошо. Ему невероятно грело сердце, что хотя бы такой мелочью, он может связываться с Джонсон. Так он и уснул с монеткой в руках.

06.11.

Утром пришёл Джек с рюкзаком Эммы и завтраком для них всех. В отличие от Руби, он не чувствовал особого страха, когда нарушал запрет и посещал Терратео. А благодаря своей топографической памяти он без проблем добрался к домику Руби. Прежде чем зайти, конечно, постучал. Дверь открыла Эмма.

— Ты пришёл!

Джеку безумно захотелось её обнять, но вместо этого он лишь слегка сжал лямку её рюкзака. «Не сейчас…» — кивнул он себе. Паркер даже не заметил, как искренне улыбается, смотря на девушку.

— Я же говорила, что ты гораздо красивее, когда улыбаешься. Руби ещё спит, давай посидим прямо здесь, на ступеньках, не думаю, что нас кто-то увидит.

— Я больше удивлён, что ты не спишь, — усмехнулся Паркер.

Эмма неоднозначно дёрнула плечами и полностью вышла из домика, закрывая двери. Её худое тело утопало в огромной футболке, которая, судя по всему, была единственной ночнушкой, которую ей могла предоставить Руби. Девушка явно наслаждалась вечным летом Терратео. Она села на ступеньки и довольно зажмурилась, как кошка, которая нежится на солнце. Только вот под землёй солнца не было.

— Я отоспалась на жизнь вперёд из-за зелья. Большую часть ночи прогуляла, просто Руби выглядела очень уставшей, пришлось сказать ей, что я тоже ложусь спать, — объяснила Эмма. — Ты принёс мои вещи? Как здорово.

— Да, ещё завтрак… — он неуверенно почесал затылок.

— Умираю с голода!

Рыженькая с радостью набросилась на еду, принесённую парнем. Его взгляд вновь упал на её голые ноги. «Ну какая же она худая… Пусть ест…» — пронеслось в голове Паркера, которому приносило удовольствие видеть, что Эмма нормально кушает.

— Долго планируешь… жить здесь? — он правда пытался не показывать то, как сильно ему хочется, чтоб она вернулась на Фламмеус. Но это было сложно.

— Пока Кэрри не выгонит, — рассмеялась Эмма. — Шучу, не так долго, как ты думаешь. Мне самой на Фламмеусе спокойнее. Думаю, денька два отсижусь, и можем действовать.

— Без тебя на Фламмеусе одиноко, — вздохнул Джек, осторожно кладя свою ладонь на руку Эммы. — А без твоих шуток на парах вообще умру.

— Ой, не раскисай только вот, ага, — она осторожно выдернула свою руку из-под ладони Паркера и обхватила бутерброд двумя руками, продолжая кушать.

Любого другого человека явные намёки Джека могли бы смутить или как минимум начать напрягать. Но не Эмму. Она могла с лёгкостью пропустить их мимо ушей и всё так же хорошо относиться к Джеку, считая его невероятно комфортным и понимающим другом. Ведь раньше людей, которые понимают её с полуслова и полувзгляда, она ещё не встречала.

Так зачем это разрушать?

Джек вздохнул. Достаточно громко, чтоб Эмма услышала. Недостаточно громко, чтоб Эмма поняла.

— Ты ещё не успела разрисовать Терратео? — усмехнулся он.

— Мне нравится рисовать на стенах, а не на деревьях, Сэмми, — в таком же тоне ответила Эмма, ухмыляясь. — Думаю, я знатно порисую тогда, когда мы отомстим Розе.

Джонсон потянулась, расправляя спину, а потом легла спиной прямо на крыльцо дома, бёдрами оставаясь сидеть на ступеньках. Джек слегка скривился, думая о том, что её белая футболка после этого точно перестанет быть белой. Но девушка полежала так минутку, а потом снова встала.

— Знаешь, здесь круто. Чувствую себя на мини-отпуске в джунглях, — она взглянула на Джека тем самым взглядом, в котором виднелись прыгающие чёртики.

— Эмма, только не говори, что ты хочешь здесь остаться, — с усмешкой произнес он. — Я буду тебе покупать мятный шоколад и сахарные перья каждый месяц, только вернись на Фламмеус.

— Ты подписал себе приговор, друг мой, — ухмыльнулась она. — А ведь я отсутствовала всего день.

— Ты не представляешь, что я чувствовал, когда увидел тебя без сознания в запертой спальне.

Это прозвучало до дрожи решительно, и даже самоуверенность Эммы слегка пошатнулась. Но она помнила о том, что ей нужно держать лицо.

— А ты не представляешь, как это ударило по моей чуйке. Чтоб я, и не заметила, что за мной следят, кошмар, — попыталась отшутиться рыжая.

— Даже у лис бывают промахи, — Паркер пожал плечами и улыбнулся так, будто это не он минуту назад говорил о своих чувствах серьёзно.

— Нам нужно придумать клички, — решительно сказала девушка. Джеку было приятно видеть, как она снова может дурачиться. — Ты вон называл меня рыжей убийцей, сейчас лисой. Это круто звучит! — от восторга она едва ли не подпрыгнула на месте. Но, видимо, напомнила себе, что где-то там сидит Руби, которую лучше не будить.

— Я думал, мы остановились на вторых именах? — выгнул бровь Джек.

— Не у всех вторые имена так здорово звучат, Сэ-э-эмми. Поэтому нет, — она чуть нахмурилась.

Джек попытался вспомнить, слышал ли он когда-либо её полное имя. Кажется, что только Эмма Джонсон? Какое же у неё второе имя? Нет, ну это не девушка, а чёртова загадка. Чёртова бесконечная дыра, к которой так много вопросов и так мало ответов, которая беспощадно засасывает каждого, кто приблизится к ней. Именно такой была Эмма.

— Какой позор. Я не знаю твоего полного имени, — отчаянно произнёс Джек.

— Эмма Грэм Джонсон, доброе утро, — отчеканила она. — Не знаю зачем я тебе это сказала, — девушка чуть нахмурилась. — Давай решим это, когда Руби проснётся. Она ведь тоже часть нашей команды.

***

Вечером Руби и Джек пришли на Терратео вместе. Они ожидали увидеть что угодно, но никак не Эмму, читающую романы Руби. Самоизоляция до добра не доводит, с научпопа переходишь на дамские романы. Увидев друзей, рыженькая заметно оживилась и начала вести монолог. Вернее, это должен был быть разговор, но от того, что она полдня просидела ни с кем не разговаривая, из неё лились слова без пауз, не давая друзьям ни слова вставить.

Эмма заткнулась лишь тогда, когда увидела ужин у Джека в руках. Пока она кушала, Руби и Джек наконец-то смогли хоть что-то сказать.

— Я, как менее палевный человек, сегодня много наблюдала за Розой, —  начала рассказывать Руби, садясь на кровать. — Она действительно сильно себя выдаёт — сначала, вероятно, осматривалась в поисках тебя. А потом выглядела довольно напуганной, когда ты не пришла на занятия. Мисс Апполинария тоже удивилась, что тебя нет, смотри чтоб к мисс Мейерлин не дошло.

— Мей хорошая, — отмахнулась Эмма.

— А я, как и обещал, принёс тебе конспекты, — Джек бросил их на стол, который выступал рабочим местом для студентки. — Пока что всё идёт хорошо.

— Ты рассказал Руби про клички? Вы смогли что-то придумать? — перевела тему Эмма, считая, что раз находится в мини-отпуске, то об учёбе слышать не должна.

— Ну, — Джек почесал затылок, взъерошивая отросшие волосы, которые снова начали запутываться в кучеряшки. — Мы сошлись на том, что ты должна быть Лисой.

Эмма слегка нахмурилась, обдумывая сказанное. Даже отложила еду, после чего раскинулась звездой по кровати.

— Я обязательно что-то придумаю.

***

07.11.

Руби ушла чуть раньше обычного, из-за чего Эмме было невероятно скучно. До этого бедная Томпсон постоянно развлекала девушку — сперва они обсудили тот роман, который Джонсон вчера начала читать. После терратеовка предложила накрасить ей ногти, и хотя бы часик Эмма сидела смирно. Также, ночью, Джонсон помогала ей с рубриками в газету — из-за всей этой беготни Руби практически забыла про свою подработку в школьной газете. Это оказалось веселее, чем она предполагала.

Сожительство — полезная вещь. Эмма действительно сблизилась с Руби. Узнала, что у неё день рождения весной, она любит осень за тыквенный латте, зиму — за свитера и милые шапочки, а лето — за сон до обеда. Томпсон обожает готовить и пообещала как-то научить Эмму готовить булочки с корицей.

Ещё у неё есть много ароматизированных свечей — не обычных маггловских, а волшебных. Маггловские Эмма не любила из-за едкого запаха, но в эти она воистину влюбилась, поэтому Руби пообещала отдать ей десяток, когда та вернётся на Фламмеус. В отношении запахов она действительно была полной противоположностью Эммы — чего стоила только её коллекция духов. Правда, как бы Томпсон не предлагала ей их, Эмме пока что не понравился ни один из этих запахов.

Волосы Руби невозможно завить, они прямые, как солома, и это огорчает девочку, поэтому иногда она заплетает себе на ночь косички. Эмма тоже была втянута в это дело, но сделав себе две косички спереди, она поняла, как это заморочливо, и не продолжала. Её волосы и без того лохматые и запутанные.

Руби любит ставить сердечки вместо точек и обожает считать себя героиней романа, который последним прочитала. Она обожает романтику, и, чёрт возьми, Эмма уверена, что девочка что-то чувствует к

Джеку.

…

И всё это она узнала за одну веселую ночёвку. После которой Руби выглядела ужасно сонной, но невероятно счастливой. «Неужели это та дружба, о которой она мечтала?» — удивлялась Эмма. Но у неё самой также не было ничего негативного после.

Лишь то, что теперь тишина казалась невероятно скучной.

— Кому как не мне проверять собственные эксперименты.

Произнесла рыжая в тишине их домика (она всё ещё считала себя наилучшим собеседником), взяла свой рюкзак и отправилась в ванную комнату. Там закрылась (кто знает, вдруг Руби вернётся раньше положенного?) и залезла на табуретку, чтоб в полной мере осмотреть себя в зеркале.

Рыжие волосы с каре уже отросли до плеч и немного раздражали Эмму, которой приходилось собирать их в хвост, пока никто не видит. Лицо бледное, эмоции в глазах не уловить за линзами. В целом, ничего не пострадает, если она прямо сейчас что-то сделает.

Она достала из рюкзака баночку малинового цвета. Джонсон понятия не имела, как тоника ляжет на её волосы, но раз их месть для Розы связана с покраской волос, то она обязана сначала протестировать это на себе.

Сперва она завязала волосы в высокий хвост и отыскала в тумбочке рядом ножницы. Чик-чик. И половина волос уже в мусоре. Она сняла резинку и помахала головой, растрёпывая волосы. Кажется, слегка перестаралась, ведь теперь её каре едва ли закрывало уши. Но ничего, у неё волосы быстро отрастают.

Девушка включила воду и засунула под неё свою голову. Она понятия не имела, как это делается, поэтому действовала сугубо по своей чуйке. Потом открыла баночку и, без каких-либо зазрений, вылила это себе на голову. Только после этого действия она поняла, что краски может не хватить, или потом вылезет ещё какая-то проблема, но было уже поздно. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как спасать ситуацию.

Минут пять она интенсивно размазывала краску по волосам, чтоб она впиталась в каждую прядку. Благодаря зеркалу это было удобнее. Через некоторое время она осознала ещё одну свою ошибку — все её руки были малинового цвета. И вряд ли это так легко отмоется.

Она тихо зарычала и продолжила массировать свою голову. Потом попыталась отмыть руки — как и ожидалось, бесполезно. Нужно было полчаса посидеть со всем этим кошмаром на голове, и девушка поняла, что совершенно точно не знает, чем себя занять. Трогать волшебную палочку или уж тем более книги такими руками как-то не очень хотелось.

А сидеть и полчаса смотреть на своё унылое отражение в зеркале?