Академия стихий Folemento

11.09

Эмма лениво сидит за первой партой, подперев рукой голову. Во второй руке крутит сахарное перо — с недавнего времени очень полюбившуюся ей сладость, и время от времени хрустит им. Взгляд прикован к виду за окном — волны, бушующие волны. Хотя сегодня утром сквозь тучи проглядывало солнце. Ещё одна мистическая вещь Бермуд — на каждом острове царила своя погода. Это чары директрисы или какие-то аномальные штуки? Никто не знал. Но на Логосмадже, где находится главный корпус Академии, почти всегда царит хмурое небо. На Фламмеусе позитивнее — там теплее. Вне учебы, без школьной формы, студенты спокойно могут ходить в шортах даже зимой. Солнце не печёт, но находиться там довольно приятно. Побывав недавно на Терратео, Джонсон может сделать вывод, что там жарче. Там будто вечное лето, солнце жарче, чем на Фламмеусе, куча растений. А из-за пещер ещё и довольно сухо. Климат Фламмеуса привлекал её больше.

О том происшествии, кстати, никто не знал. Или сделали вид, что не знали. Ко всем добрая Мей постоянно хмурилась, встречая Эмму в коридорах или общей гостиной; Руби она находила несколько раз на занятиях, но, к счастью, они больше не разговаривали. Джонсон решила, что раз правила нарушать так легко, то однажды можно будет так сходить на Айрис. Горы всегда привлекали девушку. Лишь о мысли об Акварио она недовольно морщилась — подводный остров, серьёзно? Как вообще можно жить под водой? Директриса явно загнула со своей магией. Эмма не очень-то любила плавать. Смотреть на бушующие волны — красиво, прекрасно, великолепно, захватывающе. Но не находиться под ними. Если бы её распределили на Акварио, она, наверное, вернулась бы домой.       

В мыслях, наблюдая за волнами, рыжая и не заметила, как урок закончился, а ученики начали расходиться. Из некого транса её вывел щелчок камеры и тихое хихиканье. Эмма недовольно хлопнула ладонью по парте и развернулась в сторону звука, но девушка уже убежала. Джонсон могла увидеть лишь её тёмные, развевающиеся в процессе бега, волосы. «Неужели это кто-то из газеты?» — подумала она и решила найти Джека, который почему-то не появился сегодня на уроках.       

Она довольно быстро добежала к канатным дорогам и запрыгнула в кабинку. В этот раз наблюдать за волнами не хотелось, Джонсон была явно напряжена, как животное, которое чувствует опасность. Ей не понравилось, что её сколдографировали без разрешения, хотя ещё несколько дней назад она думала, как здорово было бы попасть в газету.       

И конечно же, зайдя в гостиную, она увидела Джека. От шума двери он тут же дёрнулся и закрыл книгу, которую читал, прикрывая одеялом. В этом он был похож на неё — чёртов параноик! С невинным видом он уставился на Эмму.

— Ты как-то поздно. Все уже вернулись с уроков и разбрелись кто по спальням, кто гулять, — подметил Джек, про себя отмечая заспанный вид девушки. — Интересно было?

— Не очень. История Магии нудная, — она прикрыла рот рукой, зевнув, и завалилась на кресло напротив.

— Ты поэтому не пришёл? — выдвинула предположение Джонсон.

— Нет, я люблю историю. На вопросы отвечать легко, баллы можно заработать, — объяснил Паркер. — Я просто занялся одним… экспериментом, — он немного замешкался и опустил взгляд.

— О, это как-то связано со взрывами? — она легла на одно быльце кресла головой, а на второе закинула ноги. — Или с магическими существами? — Эмме показалась эта поза неудобной, поэтому она соскользнула ещё ниже, свисая головой с кресла, а ноги закинула на спинку. — Чем ты занимаешься, Сэмми?       

Джека умиляло то, как девушка крутится, пытаясь выбрать, как лечь. От её дёрганья, неусидчивости почему-то становилось очень комфортно.

— Ничем таким, Джонсон, — он обезоруживающе поднял ладони, будто предлагая не спорить. — Я просто нашёл одну книгу и… Хочу проверить, получится ли у меня то, что описано там, — Джек мог врать семье. Но не Эмме. То, что девушка не прицепилась к его лжи, лишь значит, что не так уж это ей и интересно.

— Уж лучше зови меня Убийцей, чем по фамилии, — хмыкнула она. — Ужинать пойдём или планируешь весь вечер просидеть над книжкой? — возможно, ей всё-таки было интересно. Лишь чуть-чуть.

— Эээ, — Джек неуверенно посмотрел на книгу на коленях, а потом снова на Эмму. — Я был бы благодарен, если бы ты принесла мне кофе и булочку, но вряд ли ты согласишься.

— Правильно думаешь, — она немного надулась. — Ну, раз ты не пойдёшь в трапезную, то я тоже вряд ли. У меня есть дела. Может, на обратном пути заскочу, если не забуду, — Джонсон немного нервно дёрнула плечами и потянулась за рюкзаком. — Ладно, не умри с голода, пожалуйста. Пожуй, — она запустила в парня своим последним сахарным пером и поднялась с кресла. — Я ушла.

Джек удивлённо приподнял бровь — интересно, какие у неё могут быть дела? Он понадеялся, что Эмма потом ему всё расскажет, и с важным видом снова принялся за чтение. Это должен быть хороший сюрприз.

Джонсон вернулась на Логосмадже. Не пыталась скрываться, шла немного в припрыжку и что-то напевала. Путь её лежал аж к Астрономической башне. Она не расстроилась, что Джек не пошёл с ней — наоборот, за этим лучше наблюдать со стороны, чем быть её сообщником.

— Ля-ля-ля, надеюсь меня не исключат, — бормотала она.

Оказавшись на вершине башни, девушка тут же начала приготовления. На удивление, небо было ясным, дневная непогода исчезла, можно было увидеть яркие-яркие звёзды. Как она ранее и думала, ночной вид отсюда безумно красивый. Эмма немного замешкалась, смотря на небо, но потом быстро напомнила себе, зачем она здесь. Ещё несколько минут и фейерверки были готовы к запуску.

Эмма на всякий случай достала свои карманные часы на подвеске — ещё не время тишины, значит, можно начинать, и это увидит как можно больше людей.

— Раз, два, три… — тихий шёпот, и небо окрасилось взрывом золотистых искр. Послышались удивлённые вскрики — возможно, некоторые люди испугались, но потом подняли головы к небу и увидели красоту. — Ещё один.

Теперь взрыв зелёных красок. И ещё. И ещё. Последовала череда разноцветных фейерверков, теперь Эмма ясно слышала восторженные голоса где-то внизу.

— Лучше бы колдографировали это, а не бедных сонных студентов, — с усмешкой пробормотала она, подпаливая последний фейерверк, который должен был быть не обычным взрывом красок, а своей формой напоминать саламандру, символ её факультета. Она обожала, когда никто не слышит, болтать сама с собой, озвучивая свои действия или подбадривая себя же. — Надеюсь, получится…

Эмма давно интересовалась фейерверками и запускала их не впервые. Но она никогда не усложняла их, не пыталась придать им формы, поэтому была не уверена, получится ли в этот раз. Но когда небо озарилось красным цветом, даже она не сдержала визг восторга.

— Получилось! — её лицо озарила широкая улыбка, показывающая верхние зубки, а сама Джонсон даже немного запрыгала от восторга. — Завтра все будут об этом говорить! — самодовольно произнесла она и присела. Фейерверки стухли, звёзды по сравнению с ними были тусклыми, но Эмма видела в них нечто прекрасное.

Нет, Эмма не ненавидит людей. Она хочет, чтобы ею восхищались.

Эмма провела на Астрономической башне ещё где-то полчаса. Чтоб наверняка все снующие туда-сюда студенты разошлись, и она без проблем вернулась на Фламмеус. Спустившись, она бросила взгляд на заброшенный кабинет зельеварения, в который они так и не вернулись. «Нужно будет на днях сходить с Джеком сюда…» — она посмотрела на свои ладони, уже без бинтов, но с небольшими царапинами, которые практически затянулись. «Будет смешно, если останутся шрамы». Джонсон хмыкнула и вышла на улицу. Холодный воздух тут же охладил её лицо, забираясь между рыжих волос, запутывая их. Она недовольно поморщилась.

— Люмос! — ничерта не видно, зачем она вообще носит очки?

— Ой! — кто-то неожиданно вскрикнул и сделал шаг назад, отчего тут же начали хрустеть листья.

Эмма напряглась. С палочкой в одной руке, второй она медленно потянулась к карману чёрных потёртых джинсов, чтоб достать складной ножик. Конечно, пока что она была не очень сильной волшебницей, поэтому для самообороны можно продолжать использовать маггловские вещи. Она сделала несколько шагов вперёд, подходя к незнакомке вплотную, и посветила палочкой прямо ей в лицо.

— Ты… — недовольно прошипела Джонсон.

Рыжая была напряжена до предела, она чувствовала, как пульсирует вена у неё на шее, чувствовала, что если ещё немного сжать палочку, то она сломается, чувствовала себя зверем, который нападёт первым, чтоб предотвратить опасность.

— Ты следишь за мной, Руби Джейн Томпсон, — прямо ей в лицо выдохнула Эмма. — И мне это не нравится, — одним движением она раскрыла нож и, совершенно не задумываясь, что снова теряет над собой контроль, приставила его к горлу девушки.

«Я здесь. Я ничего не сделаю. Я просто напугаю её…» — повторяла про себя девочка, чтоб полностью не поддаться эмоции злости. Эмма уже видела напуганное лицо терратеовки, видела, как она зажмурилась, желая провалиться сквозь землю (обратно на свой остров, иронично). Казалось бы, можно остановиться. Но как же Джонсон не любила отступать…

— Прости! — тихо пискнула Руби, осмеливаясь открыть один глаз. — Я просто хочу написать о тебе в газету! — тут же попыталась объясниться она.

В голове Эммы сложились кусочки пазлов — значит именно Руби сколдографировала её уснувшей на истории магии. И сейчас осмелилась прийти к ней… Она самоубийца что ли?

— Ты чокнутая, — хмыкнула Джонсон, убирая нож обратно в карман. — Ты меня сколдографировала на уроке?

— Да… — всё ещё испуганно пролепетала Томпсон. Ей показалось очень странным, что Эмма её так легко отпустила. — А только что колдографировала фейерверки. И догадалась подождать тебя здесь. Я знала, что это ты! — испуг как рукой сняло. Она внезапно заговорила с искренним восторгом и горящими глазами, а в конце даже рассмеялась. Нервно так. Но заразно. Эмма тоже не сдержала улыбки.

— Мне не нравится, когда за мной следят, — рыжая правда попыталась придать своему голосу былую злость, но веселье Руби было заразным. — Зря ты так смеёшься. Ты ведь только что была напугана, — Эмма попыталась снова завладеть ситуацией, на что снова встретила смех Томпсон.

— Ты хочешь, чтоб я плакала от страха что ли? — кажется, её глаза действительно были слегка мокрыми, но Эмме казалось, что это больше от смеха. — Да, я действительно боюсь. Я подумала, что ты меня убьёшь. Но я всегда встречаю проблемы с улыбкой, они не заставят меня плакать, — девочка начала говорить серьёзно. — Даже смерть, — и снова улыбка.

«Какая на удивление смелая девушка… И безрассудная», — подумала Эмма. «Но всё-таки умная. Возможно, она хороша не только в целительстве. Журналист должен быть таким — не задумываясь, сломя голову лезть за контентом». Джонсон снова невольно улыбнулась. Почему-то Руби начала нравиться ей больше, чем при первом знакомстве.

— Так вот, ты согласишься дать мне небольшое интервью? Я только начала работать в газете, мне нужен интересный материал! — продолжала тараторить она. — Я очень восхищаюсь тобой… Твой полёт на мётлах, выполнение заслуг, успехи в колдовстве, эти фейерверки… проникновение на Терратео! А ведь мы учимся всего две недели!

Эмма поняла, почему её мнение о Руби изменилось. Нет, не только потому, что рыжая любила внимание, но это было тесно связано. Когда Руби открыто восхищалась и говорила ей это прямо в глаза, без стеснения, она и сама при этом открывалась — как смелая девушка, как журналист, как яркая и необычная студентка с безумно заразительным смехом. При первой встрече Томпсон была смущённой сонной мышью, сейчас же — совершенно другой человек, человек не побоявшийся смерти. Это привлекало.

В мыслях, Эмма забыла, что теряет свой авторитет. Нужно было больше говорить, не показывать растерянность и задумчивость.

— Может быть дам. Но не сейчас, — она наконец-то отошла от Руби и прислонилась спиной к стене. — Когда-то потом, — продолжала таинственно Эмма. — Когда заслужишь. А вот про Терратео, пожалуй, писать не стоит.

Руби немного надулась. Её сердце всё ещё бешено колотилось от адреналина, но холодным умом она понимала, что Эмма хочет оттянуть время. И ей это не нравилось — материал нужен быстро, работников в газете не хватает. Томпсон потянулась за колдографом, но Эмма резко подняла руку, будто останавливая её.

— Если ты ещё когда-либо сколдографируешь меня без разрешения, я не буду думать дважды, открывая нож.

Терратеовка немного покраснела, чего не было видно в темноте, но продолжала с восторгом в глазах смотреть на Эмму.

— Хорошо, я поняла. Можно я сколдографирую тебя? — снова протараторила на одном выдохе Руби.

Эмма сделала вид, что задумалась, а потом слегка кивнула и встала в героическую позу.

— А ты можешь снова сделать то заклинание маленьких фейерверков? — поинтересовалась Руби, смотря на Эмму через колдограф, чтоб подобрать красивый ракурс. — И немного повернись боком. Так, чтоб взрыв красиво был вокруг тебя.

— Пф, раскомандовалась.

Эмма показала ей язык, после чего всё-таки развернулась и вызвала модифицированный Люмос. Небольшой взрыв золотистых огней, в центре которых стоит счастливая рыжеволосая девушка. Руби определённо подобрала хороший кадр.

— Можно посмотреть? — спросила Джонсон, наконец-то опустив враждебно настроенную палочку.

— Завтра в газете увидишь, — рассмеялась Руби. — Ой, а сколько времени? Мне нужно ещё сдать материал Кэрриетте Уайт!

— Даже без интервью опубликуешь? — Эмма немного нахмурилась, чтоб не показывать, что расстроилась. После чего достала свои золотистые часы на подвеске и посветила на них. — Уже девять вечера, я что-то засиделась.

— Черт! Мне нужно бежать! — спохватилась Руби, собираясь бежать прямо сейчас, но остановилась и немного грустно посмотрела на Джонсон. — У тебя такие красивые часы, я бы сколдографировала ещё и их когда-то… Девять вечера, на какие жертвы я иду… — снова начала бормотать себе под нос, возмущаясь. — Спасибо за сотрудничество, я откланиваюсь! — всё-таки побежала.

Эмма тихо вздохнула, радостно смотря на небо. Дурацкая улыбка не сходила с её лица — куда же пропал тот зловещий оскал, который был её защитной маской от всего мира? Она напомнила себе, что задерживаться не стоит, поздно уже. Но так не хотелось уходить…

Через некоторое время Джонсон уже шла по коридорам академии. Нельзя было назвать их пустыми — на патруль выходили старосты, а то тут, то там бродили потерянные первокурсники. Эмма хихикнула, снова проверила время и свернула в сторону трапезной.

— Один чай и три сахарных пера, пожалуйста, — заказала она, немного задумалась и добавила. — Ещё один эспрессо и булочку в шоколаде.

Кажется, с Эммой в последнее время что-то происходит. Иначе как объяснить такое количество нехарактерных ей поступков? Или это её новая жизнь так влияет?

До Фламмеуса она снова добралась уже после комендантского часа. В гостиной спал Джек. Эмма немного нахмурилась, думая о том, зачем она тащила ему кофе и сладости, но будить не стала. Поставила рядом на столике (вдруг случится чудо и запах кофе разбудит его) и прикрыла, чтоб за ночь булочка не засохла.

«Кофе, конечно, остынет, но, может, он знает какое-то заклинание?» — подумала она и тихо прошмыгнула в женскую спальню. Она не знала, что посуда в Фолементо имеет свойство держать свою температуру невероятно долго.

***

12.09.

На следующее утро Эмма снова встала позже Джека. В гостиной его не было — кофе и булочки тоже не было, — поэтому она сразу же отправилась в трапезную. На самом входе дорогу ей перекрыла Руби, протягивая свежий выпуск «Новости Фолементо».

— А также оригинал колдографии! — внезапно вспомнила она и, порывшись в сумке, протянула ей живую фотографию в рамке. — Она всё-таки красивее, чем копия в газете.

Эмма ошарашенно и всё ещё сонно смотрела на активную терратеовку, думая, когда же та успела выспаться. Джонсон молча приняла газету и колдографию, и уже открыла рот, чтоб пригласить девушку к себе за столик, как та тут же ускакала. Рыжая потёрла глаза и отправилась искать Джека.

— Да ты прям знаменитость, — ехидно подметил Паркер и помахал ей газетой. Эмма тут же побежала к нему и плюхнулась на стул напротив.

— Поговорят пару дней и забудут. В школах всегда так, — Джонсон почти безразлично пожала плечами и решила всё-таки открыть газету.

На первой странице была изображена огромная колдография нескольких фейерверков, которые завершились огромной саламандрой. Рядом — небольшая статья, наполненная заумными эпитетами, рассказывала о том, как в тихий спокойный вечер небо внезапно озарилось фейерверками, напугав некоторых студентов. Но подняв голову вверх, они забыли о любом страхе и наслаждались прекрасным видом. И виновницей сего торжества была девочка с Фламмеуса, которая не скрывала этого, а наоборот гордилась, последним фейерверком запустив именно саламандру, символ их факультета.

И имя ей — Эмма Джонсон. Рядом была прикреплена колдография поменьше, где из её волшебной палочки струится мини-фейерверк. К счастью, Эммы, спящей на истории магии, там не было, из-за чего девочка облегчённо вздохнула. Хотя если вспомнить, что она пообещала Руби интервью… Это ещё может где-то всплыть.

— Красивая колдография, — одновременно произнесли Джек и Эмма и отчего-то дёрнулись.

— Ты про какую? — Джонсон действительно немного растерялась.

— Про твою, — в отличии от рыжей, Паркер держался довольно уверенно. — А фейерверки я видел с Фламмеуса. Услышав шум, я быстро выбежал с гостиной и увидел эту красоту… Ты… — у Джека заканчивались слова, поэтому он немного нахмурился и замолчал.

— Это могло быть опасно. Если бы взрывы делали не мои фейерверки. Опасно выбегать на остров из безопасной гостиной, — почему-то решила произнести Эмма и потянулась за чаем.

— Я был уверен, что это ты, — Джек расслабленно прикрыл глаза и почесал затылок, снова начиная улыбаться. Он решил не говорить, что слышал, как Эмма бормотала себе под нос что-то о фейерверках. — Кстати, спасибо за кофе… Я тебя не дождался и вырубился вчера. Я хотел дождаться, чтоб спросить про фейерверки, но тебя всё не было и не было… Почему?

Ну, может он и умный, но не всегда. В данном случае логическую цепочку не смог связать, пусть она и была довольно лёгкой.

— Помимо целительства, Руби — один из журналистов нашей газеты. Она поймала меня, и мы… говорили, — Эмма свела тонкие брови, будто раздумывая, стоит рассказывать события вчерашнего вечера или нет.

— Раз уж она жива, то похоже обошлось без кровопролития. Мне кажется, или она уже не так сильно тебя бесит? — Джек немного наклонил голову, изучая странную эмоцию Эммы.

— Не так уж сильно… — тихо согласилась она и начала пить чай.

«Она что-то скрывает», — осенило парня.

— К слову, любительница фейерверков, ты слышала о магических петардах?