Глава 11
Так и случилось. Люка пожалел о том, что произошло вчера, он сбежал тихо, без обвинений и громких слов. Его вполне устраивало держать Сью за дурочку, готовую стелиться перед ним в любой момент. Ему было плевать на нее, он пытался заглушить горе, разрушившее его совсем недавно.
На работу Люка добрался помятым, разбитым, он понимал что пора заканчивать этот цирк. Убийцу уже нашли, а Камилла тянет с ответом на все его вопросы. Он собирался спросить ее обо всем, впервые наплевав на чужое состояние. Ему самому нужна была помощь, но он игнорировал это.
Камилла пришла в назначенное время. Она села на свое кресло, полностью расслабившись, поджав под себя ноги. Такая уставшая от этой жизни. Ей надоело, она так устала чувствовать себя собой, будто душа разделилась с телом. Она устала.
- Мисс Санчес, я бы хотел, чтобы ответили на все мои вопросы. Мне нужны эти ответы, - Люка говорил спокойно, размеренно. Ему не нужны чужие слезы, хотя их не избежать. Трудно вспоминать о той, которая для каждого была отдельной вселенной. Найроби была для него всем, а сейчас остались лишь слова о ней.
- Мистер Мартин, вы должны дослушать меня, ведь мы все убили её, а Стефан Майер лишь помог ей покончить с этим всем.
- Он ее убил?
- Нет, это были все мы, те кто оставались с ней рядом и те, кто разрушали ее изо дня в день.
- Но мы не причиняли ей боли...
- Нет. Мы делали это своим молчанием. Каждый день она была на работе, дома, она боролась с собой, в надежде что хоть кто-то заметит, но никто этого не видел. Никто не хотел видеть что с ней происходит. Она убила себя, потому что мы не помогли ей выжить.
После той ситуации со Сэмом, я пошла на шоппинг с Найроби, мне казалось, что именно она меня выслушает, поможет, даст совет. Мне было это необходимо, я эгоистично считала что у нее нет проблем. Она выглядела счастливой.
- Знаешь, когда у меня была депрессия, Люка помог мне выбраться. Быть может, тебе тоже стоит к нему сходить, - предложила она тогда.
- Кто такой Люка?
На тот момент, я не знала о вас ничего. Люка для меня было лишь имя, которое периодически звучало из чужих уст, а потом в один день вы приехали к ней на работу, ругались с девушкой так громко, словно она перешла самую страшную черту. Даже мне стало не по себе от этого. А потом, вы ушли, а она закрылась в своем кабинете, прикрываясь работой.
Мне в тот день пришлось задержаться вместе с Сэмом, мы уходили едва ли не в полночь, тогда и увидели, как мисс Вэйн вновь общается со Стефаном, он что-то ей доказывал, а она отпиралась, словно не знала уже как сделать так, чтобы он отстал. Найроби не увидела нас, потому мы оба услышали ее крик:
- Ты не тронешь его. Не смей подходить ко мне или к моей семье.
- Тогда первой умрет твоя сестра. Убей себя, Найроби, облегчи всем участь.
Мы не поверили своим ушам, но после старались не оставлять ее одну, каждый раз находясь где-то в тени. Мне не нравились ее игры, а ей не понравилась моя инициатива, когда о ней прознали. Что мне нужно было делать? Как ее защитить? Теперь мы оба знаем, не вышло. Я сделала недостаточно.
Камилла плакала, но продолжала говорить. Ей так больно, эта боль распространяется по венам, заставляет давиться ею, словно воздухом. С ней невозможно справиться и оправиться от нее тоже тяжело, ты живешь с ней, смиряешься, пытаешься перенаправить свою боль в полезное русло, а по итогу остаешься в проигравших. Боль делает из тебя пустоту. Ты - ничто, лишь тоска и стыд обтянутые кожей. От человека остается лишь оболочка и потухшие глаза.
- Так ее убил Стефан Майер? - спросил Люка, игнорируя чужие слезы. Он и сам медленно разбивался об осознания того, что все они натворили и не мог в это поверить.
- Дослушайте до конца.
В тот день, Сэм был занят, а у меня было время дабы проследить за ней. К счастью, она шла домой, где оставалась практически одна, а мне показалось хорошей идеей зайти в гости. Думаете, это было правильное решение? Думаете, так должно было всё сложится? А где же Бог, который контролирует ситуацию? Для справки, моя семья всегда ходила в церковь по воскресеньям и приучала меня к вере, я считала что Бог в любой момент может защитить меня, но все мы ошибаемся. Я ошибалась ни раз.
Постучав в дверь, мне открыла девушка, высокого роста с приветливой улыбкой и яркими голубыми глазами. Такие чистые, но такие порочные. Она впустила меня к Найроби, в то время как последняя даже не спустилась вниз.
- Где Роби? - поинтересовалась я, игнорируя тот факт, что девушка пыталась меня выставить.
- Принимает душ, - наигранно улыбнулась та.
Мне мало в это верилось. Уж очень неправдоподобно звучало. У нее гости, а она в душе. Серьезно? Мне откровенно лгали в лицо, заставляя проглатывать ложь, как самую сладкую конфетку, а я всегда предпочитала правду. Пока незнакомка отвлеклась, мне удалось подняться на второй этаж, в комнату Найроби и там я увидела то, что заставило меня согнуться пополам в немом крике. Девушка лежала на кровати, распятая. Ее руки были связаны и привязаны к бортикам, на ее теле были синяки и подтеки, а рядом лежал конверт, внутри которого была записка, я лишь успела забрать ее и спрятать в свои джинсы. К счастью, она меня не раздевала, оглушила чем-то тяжелым, кажется статуэткой, а сама стала отвязывать первую жертву. Я помню, как очнулась в вашем доме, как вызвала скорую, как кричала в больнице и мой крик заставлял чужие тела покрываться мурашками.
Хотела бы я оказаться там раньше или вовсе не прийти? Да, ради себя. Ведь она мертва, а я жива и живу с памятью о том что произошло. Это невозможно выжить из памяти или закинуть в дальний ящик, все будет со мной до конца жизни, а шрамы покрытые татуировками будут лишь доказывать произошедшее. Мне жаль, что ее больше нет, но еще больше я жалею о том, что выжила.
- Кто была та девушка?
Люка едва ли мог сдерживать эмоции. Он только что услышал, как его любимую убили в собственном доме, а он был на работе. Работа, работа, работа... Она всегда была на первом месте, а теперь он ненавидит себя куда больше, чем раньше. Кажется, Люка сам едва ли мог дышать, но продолжал слушать. Ему нужна правда. Он должен уничтожить всех, кто ранил ее, покалечил и мучил.
- Как я узнала позже, ее имя - Луиза Миллер. Она сводная сестра Стефана Майера. Люка, она убила ее из ревности, а я... я же могла прийти раньше, у меня был шанс ее спасти. К тому же, как выяснилось дом принадлежал вовсе не Найроби, она сама выбрала смерть, ей пришлось пойти в лапы убийцы.
Как психотерапевт Люка готов был ее поддержать, но как человека обвинял Камиллу также, как она себя сама. Но он винил не только ее, но и себя. В тот день, у него был выходной, он решил пойти в бар с друзьями, а ведь мог остаться. Он бы спас ее, если бы интересовался чуть больше. Он видел лишь то, что она показывала ему, а должен был чувствовать ее душу. В семье главное доверие, а они лишь убегали друг от друга, совершенно забывая о себе.
- Я тоже мог ее спасти, - прошептал Люка.
- Могли, но не сделали. Мы оба виноваты в ее смерти.
- Луизу нашли? Посадили за решетку?
- К большому сожалению, она уехала в другую страну. Ее объявили в международный розыск.
- Вы знаете, где похоронили Найроби Вэйн? - перевела тему девушка ибо на его вопрос она давно дала ответ.
- Ее родители запретили мне приближаться к ней, даже после смерти. Тело вернули им, я даже не смог с ней попрощаться.
- Мне жаль, но я могу провести вас к ее могиле. Нам обоим стоило бы попросить ее о прощение.
- Буду благодарен, если вы проведете меня к ней.
Люка ушел первым, не в силах вынести чужих слов, собственной боли и скорби. Ему нужна была она, а в итоге осталась лишь пустота. Он ушел, так далеко, как только мог, в надежде сбежать от себя. Ему не хотелось ничего. Хотелось лишь отправиться к ней, туда где никто его не найдет.
Как лечить других, когда сам нуждаешься в помощи? Как помочь им, когда не знаешь как помочь себе, ты словно разбиваешься о скалы, заставляя других лететь за тобой следом. Он не знал что делать, не знал как теперь жить с этими знаниями. Он должен был, а ради чего не ясно...
Спустя время Люка вернулся в офис, поскольку возвращаться домой не хотелось, он обнаружил тот самый конверт с бабочкой, разочарованно выдохнув. Камилла больше не придет, она рассказала всю историю. Все было банально просто, она и Сэм были парой, которой полюбились эмоциональные качели, а Найроби и Люка были теми, кого разрушили.
Он вскрыл конверт удивленно вскинув брови. Найроби оставила записку. Она знала что умрет. Знала, что ее убьют.
Они все всё знали и лишь Люка предпочитал сладостное забытье, мерзкой реальности. В реальности было больше, интереснее, а его там не было.
Разбитое сердце не склеить.
Убитого горем не воскресить.
А любовь не уничтожить одной лишь смертью.