Переплетенные судьбы

Грейнджер
Гермиона в десятый раз проверила свое отражение, чтобы убедиться в том, что одежда сидит идеально. Не то чтобы она нервничала перед встречей с одним из главных своих врагов, которого оправдали и даже позволили свободно разгуливать на свободе. Вспомнив отрывки войны и непосредственное участие семейства Малфоев во всем этом, Гермиона невольно дернула плечом и наблюдала, как уверенность покидает ее.
Из печальных воспоминаний ее выдернул стук в дверь. Это были Гарри и Джинни. Выражение лица Гарри было напряженным настолько, что его брови образовали две глубокие складки. За спиной с ноги на ногу переминалась Джинни с виноватым выражением лица. Гермиона отошла в сторону, пропуская ребят в свою комнату. Первым тишину нарушил Гарри.
- Это явно какая-то ошибка. Ты не можешь быть идеальной парой для этого предателя, - процедил друг, сложив все свое отвращение в слово 'идеальной'.
- Я разберусь с этим, тебе не о чем беспокоится, - спокойным тоном ответила Гермиона и перевела взгляд на подругу.
Джинни одними губами произнесла 'прости'. Гермиона лишь покачала головой. Как бы Гарри не прислушивался к мнению своей жены, но есть вещи которые он никогда не сможет принять и спокойно реагировать.
- Я отправлюсь в Министерство с тобой, - объявил Поттер вскакивая с кресла у окна комнаты.
- Нет Гарри, твоя вспыльчивость в этом вопросе может лишь негативно сказаться, - произнесла гриффиндорка, стараясь сделать интонация как можно мягче.
- Ты не понимаешь Гермиона! Как они вообще могли внести в эту базу Пожирателей? Это немыслимо! - взревел Гарри и принялся яростно мерить комнату шагами.
От этого разговора, Гермиона ощутила приступ тошноты, однако взяв себя в руки, она остановила Гарри положив руки ему на плечи.
- Гарри, не важно что они решили. Главное, что помним мы и я сделаю все возможное, чтобы изменить текущее положение. Я меньше вашего желаю стать женой Малфою.
Гермиона долго смотрела в глаза друга, наблюдая, как его решительность и злость сменяются на принятие и печаль. Гарри не стал отвечать и лишь сдержанно кивнул, давая понять, что вмешиваться не будет.
Все трое покинули комнату и направились к камину для перемещения. В уличном коридоре было холодно, шел мелкий дождь, а небо было затянуто серым полотном из облаков. Будто даже погода была не рада тому, что предстоит Гермионе.
- Обещай сразу нам все рассказать, - шепнула Джинни, обнимая подругу.
Гермиона кивнула друзьям, сделала глубокий вдох и шагнула в камин.
Через пару секунд ведьма оказалась в Министерстве. Вокруг бурлила жизнь. Почтовые отправления шныряли над головой, а волшебники в деловых мантиях сшибали друг друга с ног.
Гермиона подошла к лифту, чтобы направиться в отдел На удивление лифт отказался пуст. Выбрав нужный этаж, платформа дернулась и понесла гриффиндорку на встречу ее худшему кошмару. Лифт остановился и громко произнес отдел , железные створки служившие дверьми распахнулись и она увидела длинный, бесконечный коридор. Каждый ее шаг, звонко отражался от каменных стен. Повернув в конце коридора к нужному кабинету, сердце ведьмы рухнуло вниз. У входа стоял Малфой. Драко, мать его, Малфой. Гермиона ощутила не приятные мурашки, которые пробежали по спине, а ноги стали такими тяжелыми, словно весили целую тонну.
- Так и будешь там стоять? У меня в отличии от тебя много дел, Грейнджер, - произнес Драко, поправляя застежку на кожаных перчатках. В его голосе не слышалось привычного раздражения, как в школьные годы или гриффиндорке так показалось, но он даже не взглянул на нее.
- Все еще помнишь звук моих шагов, Малфой? - язвительно отозвалась Гермиона, приближаясь к двери.
Плечи Драко напряглись, но он все еще предпочел разглядывать свои перчатки, нежели собеседницу.
Их перепалку прервала отворившаяся дверь и голос приглашающий их войти. Драко не дожидаясь Гермионы вошел первым. Оказавшись в дверях кабинета, ведьма сразу услышала протест Малфоя младшего.
- Министр, в нашем выборе пары - ошибка, - отчеканил он, стремительно приближаясь к сидевшему за столом Кингсли.
- Для начала присядьте, мистер Малфой, - сухо ответил министр и переведя взгляд на Гермиону, указал на кресло.
Гермиона заняла свое место. Драко сел рядом и с пренебрежением закинул ногу на ногу, сверля министра взглядом.
- Признаюсь, для меня такое образование пары тоже стало удивлением, - начал Кингсли, - весьма не приятным удивлением. Однако система отработана уже не на одной сотне пар и показывает поистине выдающиеся результаты. Мы добились почти сто процентного рождения магов в образованных парах, - сложив руки перед собой, он продолжил, - поэтому смена партнера не возможна. Мне жаль.
На последней фразе Кингсли с сочувствием посмотрел на Гермиону.
Ведьма ощутила, как внутри ее желудка, что-то сжалось. Руки похолодели, а к глазам подступили слезы. Слезы несправедливости и ей стало так жаль себя. Почему после всего, через что она прошла, ей в пару определили то чудовище. Холодное, безувственное чудовище. Гермиона сжала челюсть, чтобы не разреветься прямо на глазах у Кингсли и тем более Малфоя.
- А если мы не согласимся? - спросил Малфой, который явно вернул себе свое самообладание.
- Тогда вас ждем год заключения в Азкабане, учитывая ваши заслуги, а Гермиону заключат под домашний арест и назначат тяжелые работы за неповиновение, - заключил министр, заполняя какую-то бумагу.
- Министр, должна же быть какая-то лазейка, - сдавленным голосом спросила Гермиона.
- Лазейка есть. За год совместной жизни и регулярном супружеском долге, если ты так и не сможешь забеременеть, то брак будет аннулирован при условии согласия обоих партнеров.
- Отлично, то есть мне всего лишь нужно брать тебя и не кончать внутрь, - заключил Малфой и переведя взгляд на Гермиону, на его лице появилась ухмылка, больше похожая на оскал, от которой гриффиндорке стало дурно. Более ледяного взгляда она никогда в своей жизни не видела. Ведьма инстинктивно сжалась, под его взглядом.
- Мне не нравится ваше выражение мистер Малфой, но суть верна. А теперь встаньте и подпишите бумаги. В течение этой недели мисс Грейнджер обязана переехать из Хогвартса в дом мистера Малфоя, - сказал Кингсли протягивая перо Гермионе.
Гермиона сглотнула подкативший ком к горлу и трясущейся рукой поставила свою подпись. Дождавшись пока гриффиндорка закончит, Драко выхватил перо из ее рук и быстрым росчерком поставил свои инициалы.
- Чудно Грейнджер, собери свои вещи до завтрашнего утра, -прорычал Малфой и пулей вылетел из кабинета министра.
Гермиона осталась наедине с Кингсли. Ее мысли путались, бросая то в чувство беспомощности, то в чувство страха. Целый год жизни в Малфой-меноре, в окружении всего семейства, все это было похоже на плохой сон, из которого никак не удавалось выбраться.
- Гермиона, мне жаль, но идея Малфоя вполне хорошая, - тихо сказал Кингсли и по дружески сжал плечо Гермионы.

Малфой
Драко быстрым шагом направился к министерским каминам, желая как можно быстрее покинуть это место. Его наполняла злость от того, что она все так же его ненавидит. Злость на себя и на свою семью. Он много раз пытался представить свою жизнь, если бы отец не стал Пожирателем. Как бы к нему относились люди? Каким бы он вырос? Смотрела ли бы на него по-другому эта чертова Грейнджер? Погрузившись в свои мысли, Малфой не заметил, как оказался в Малфой-меноре. Удивительно, как его не расщепило, учитывая отсутствие концентрации во время перемещения. В кабинете уже сидел Люциус, наблюдая за сыном.
- Как все прошло, сын? - спросил отец, бегая глазами по лицу Драко.
Малфой младший ощутил накатившее отвращение.
- Превосходно. Завтра вечером Грейнджер переезжает ко мне и целый год мы будем играть роль парочки, а когда наши страдания не дадут потомства - нас разведут, - раздраженно ответил Драко, усаживаясь за рабочий стол и закуривая сигарету.
- Эта грязнокровка не будет жить в моем дом! - взревел Люциус.
- Сядь! - рявкнул Драко, - ты так ничего и не понял. Ваша мечта о чистой крови - чушь собачья. Ты и такие как ты разрушили сотни жизней, только ради того, чтобы потешить эго сошедшего с ума, злобного, обиженного волшебника.
Малфой старший уставился на сына.
- Не смей оскорблять идеи Темного лорда при мне, - зашипел отец, сжимая трость так, что костяшки его пальцев побелели.
- Это ты не смей указывать, что мне делать. Ты разрушил мою жизнь, жизнь матери, а я теперь должен расхлебывать все, что ты натворил и каждый день ловить на себе пренебрежительные взгляды, словно я прокаженный, - прорычал Драко, сжимая сигарету.
- Ноги ее здесь не будет, - сухо сказал Люциус и поспешил покинуть кабинет.