AU «СЕВЕР»

Сокджин всегда знал, что этот день обязательно настанет. С самого детства юного омегу, одного из трёх сыновей Короля, многочисленные нянечки и придворные учителя готовили к вступлению в брак. Смирившись с таким положением дел ещё маленьким мальчиком, принц не считал свою судьбу печальной. Рождённый первенцем, но не имеющий права на Корону по причине своей природы, Сокджин никогда этой самой короны и не желал. Окружённый любовью мудрого папы, строгого, но справедливого отца и двух младших братьев-альф, он рос, расцветая, словно прекрасный цветок, и ждал белого голубя.

Посему, стоя перед Королём и старейшинами, горящими глазами наблюдая за птицей в руках отца, Сокджин с нетерпением ожидал, когда, наконец-то, спустя шестнадцать лет отроду, покинет очерствелый дворец Западного королевства.

— Дорогой сын, сегодня для Запада важный день, ибо я дал согласие на твой брак.

Абсолютно не волнуясь о своей судьбе, омега мягко улыбнулся отцу, низко поклонившись.

— Уверен, что Ваше решение было мудрым и что оно принесёт счастье и процветание нашим землям.
— Прояви себя пред мужем и народом добрым и справедливым правителем, сын мой, не очерни имя отца и Запада.

Не в силах сдержать улыбки, Сокджин с счастьем взглянул на папу, что сидел подле короля. Уж он-то знал о его влюблённости! Не одну ночь провели они с ним за обсуждением детей голубой крови из других королевств, пока в покоях младшего омеги до конца не догорала свеча.

Но сегодня папа отчего-то на него не смотрел.

Юноша знал, его суженым станет принц Востока. Так всегда было: испокон веков Запад и Восток, поддерживая мир, отдавали друг другу своих сыновей. Последний раз смешение крови произошло меньше полувека назад — горячо любимый омегой дедушка, почивший, когда принцу было всего лишь семь лет, был принцем Востока.

Юный Сокджин до сих пор помнил рассказы старого омеги о диковинных деревьях и животных, что обитали в тех прекрасных краях. О высоких горах, топких озёрах, летающих островах и бесконечной стене у самых границ. Помнил и с нетерпением желал увидеть их сам. Своими глазами. Так же сильно, как и вновь лицезреть обещанного супруга, с коим уже однажды встречался.

Юнги, второй сын короля Мина, был немного старше его самого. Они столкнулись на пышном балу по случаю рождения младшего брата Сокджина — Джихёна, тогда омеге было чуть больше одиннадцати, но юное сердечко уже отчаянно трепетало от обходительного, вежливого и умного юноши, что прибыл на их порог с караваном Восточного короля. И все эти годы он мечтал вновь увидеть его. Принц Востока был хорош собой. Крепко держался в седле и имел успехи в военных делах. Такая молва ходила о юном наследнике среди знати и простого народа. Юнги был выгодной партией. Самым завидным женихом четырёх королевств. И Сокджин был счастлив быть обещанным ему, а не кому-то другому. Лордовские дети кусали локти от зависти, зная, кому сосватан их принц, когда сами вынуждены были выбирать женихов из знати, среди которых достойных молодых альф по пальцам пересчитать.

Сокджин прикусил пухлую губу, сдерживая улыбку и освещая тронный зал собственным счастьем.

— ... на Север.
— Что?
— Боги дадут благословение перед отъездом, порученные Князя прибудут за тобой совсем скоро. Мы не сможем быть на свадьбе, посему передадим наши дары твоему мужу караваном.
— Отец... Ваше Величество... Я, верно, ослышался? Вы сказали... Север?
— Да. Твоим мужем станет Князь Белых земель.
— Н... Но как же?! Разве не с принцем Востока меня сватали?!

Поймав взгляд папы, остро смотрящий и осуждающий, омега вспомнил, что кроме них в тронном зале есть и старейшины, посему слегка попустился. Устремил глаза в пол и сбавил громкость высокого голоса.

— Твой брак — наша гарантия против войны.
— Войны?
— Ты омега и не обязан знать все тонкости ведения боя и подписания мирных соглашений, но четыре королевства нынче в разладе. Мы никогда не были сильны в войне и не славились своим войском да силой. Коли кровь прольётся — Запад падёт первым.
— Вот как... Но... Они ведь... Дикари...

******

Уткнувшись лицом в колени папы, что успокаивающее гладил его по спутанным волосам, Джин рыдал, не в силах сдержать обиду и страх.

— Прости, дитя. Не для Севера цвёл твой цветок.
— Я умру там! Не от холода, так от рук дикаря! Точно умру!
— Полно, милый. Может, не так уж и плох этот юный Князь?

Север был неизведан. Чужд. И закрыт. Даже купцы обходили те границы стороной, лишь особенно смелые решались торговать с варварами и менять восточные шелка да западные книги на пушнину и мечи. По их словам, Север невероятно богат, но северяне не умеют это богатство использовать. Они не добывали золота, хоть и знали, где то лежит, не строили портов, хоть и имели несколько выходов к морю и не желали уверовать в Новых Богов. Поклонялись старым, принося в жертву младенцев (так сказал Сокджину сын мясника!), и не соблюдали обет. Брали омег прилюдно!

Когда будучи маленьким мальчиком, Сокджин, избалованный любовью отца и его безграничной к нему нежностью, шкодил и ставил тем самым на уши весь дворец, король никогда его не бил и не наказывал, как младших альф, а лишь говорил: «Будешь проказничать — отправлю на Север». И это пугало принца похлеще розг да стояния на горохе.

Север был страшной историей на ночь, своеобразной «ведьмой» для желторотых юнцов, хоть сравнение и неудачное, ведь ведьм — да даже русалок! — дети боялись намного меньше, чем одного, брошенного вскользь взрослыми: «Север».

Запад славился архитектурой, медициной и наукой, был богат и образован. Даже самый бедный крестьянин в королевстве знал грамоту и мог написать любимым письмо. Сокджин усердно учился, всегда слушал то, что рассказывают ему учителя да нянечки и никогда-никогда не врал. Даже братьям! Но сейчас, стоя у ворот дворца, в расшитом и богатом платье, состоящем из рубашки, брюк и тянущейся от плечей белой мантии, он не смог сказать правду, когда папа чуть слышно спросил его:

— Всё хорошо, милый?

Сокджин ответил:

— Да.

Уже на следующее утро, после новостей о замужестве, омегу подняли с первыми лучами солнца и начали готовить к встрече с доверенными людьми будущего супруга. Тот не удосужился написать, сколько человек прибудет за ним во дворец, и посему всех охватила настоящая паника. Слуги носились туда-сюда, накрывая стол чуть ли не на целую роту солдат, конюхи отмывали лошадей, а прачки крахмалили шторы. Отовсюду слышалось лишь: «Северяне едут! Настоящие северяне!» И, честно сказать, это только усугубляло и так печальное состояние принца.

Завидев с башен приближающихся гостей, охрана протрубила в рог, и королевская чета вместе с главными старейшинами вышла во двор, встречая северян. Погода стояла жаркая, и Сокджин ненароком подумал, что было бы хорошо, если б северяне боялись жары и таяли, словно снеговики.

Мысль о том, что его дальнейшая жизнь пройдёт в вечных снегах страшила до дрожи. Омега любил тепло и обожал климат родной земли, где снег выпадал лишь на пару недель в году, и большую часть времени глаз принца радовали цветы, а слух — поющие птицы.

Младшие братья всё никак не могли устоять на месте, заинтересованно выглядывая из-за спины отца. Их детское любопытство можно было простить, ведь такое событие происходит впервые. Запад распахивает парадные двери для Севера. Вот уж шутки. Кому сказать — не поверят.

Когда же ворота, наконец, отворились, взору собравшихся предстало человек тридцать, не больше. Папа крепче сжал его ладошку в руке, по-своему оберегая и боясь, но при всём при этом чувствуя и облегчение. Кушанье готовили для куда большего количества людей, значит, они не прогадали и приём пройдёт хорошо.

Среди тридцати мужей был лишь один омега, скорее всего приглашённый в караван сопровождения лишь для того, чтобы принцу было к кому обратиться за помощью в дороге. Разговаривать с чужим альфой, к тому же являющимся обычным солдатом, было бы унижением для будущего супруга. И, наверное, глубоко в душе, под слоем страха и неприязни, молодой принц оценил поступок Князя, который указывал на то, что тот подумал о суженном и дальнейшем его путешествии.

Этот самый омега, который на вид был лишь немного младше его папы, первый слез с лошади, кланяясь королю.

— Лучшие мужи северного народа прибыли к Вам, его Величество Король Запада, ради сопровождения сватанного супруга нашего Княза на Север.

Стараясь дышать глубже, Джин чувствовал, как леденеют пальцы. Лишь сейчас, наверное, в полной мере он осознал, что это не сон.

Он едет на Север.

Хотелось разрыдаться, упав в ноги к отцу, целовать кожу его ботинок и умолять.

У м о л я т ь.

«Я больше никогда не буду играть с огнём в камине, отец. Больше никогда не опрокину кастрюли с кипятком на кухне. Больше никогда не сбегу без стражи в город».

Больше никогда... Никогда...

Не отправляйте же меня на Север.

Сидя за столом, смотря куда-то сквозь собравшихся, Сокджин полностью погрузился в свои мысли, не замечая происходящего вокруг. Младший брат, который кушал от него по левую руку, резко дёрнул омегу за рукав, удивленно шепча:

— Они едят руками! Смотри! Руками! Вот это да!

Взглянув на столы, за которыми сидели северяне, Сокджин скривился, чувствуя ещё большее отвращение. Варвары. Чёртовы дикари.

— Джин, а можно я тоже?.. Руками?
— Нет, Джихён, ты ведь воспитанный мальчик. А воспитанные люди едят приборами.
— Но так ведь удобней!

Постучав кулаком по столу, привлекая внимание всех собравшихся, один из мужей поднялся с места, расправив широкие плечи. Прибывшие во дворец северяне были высокие и крепко слаженные. Они были намного крупнее западных альф. От них веяло силой. И это вызывало в омеге лишь страх.

— Князь просил нас, его верный народ, оценить по достоинству предложенного ему омегу!

В зале поднялся недовольный гомон. Оценивать принца! Вот уж шутки! Что они себе позволяют?!

— Он наказал нам разворачиваться и уезжать, коли принц окажется непригодным для Княжеского шатра!

Задыхаясь от злости и смущения, Джин сжал в кулак вилку, сдерживая горечь и слёзы. Варвары. Дикари. Грязные северяне. При его народе, при его братьях и короле, они смеют говорить о Княжеском шатре! О его достойности делить с варваром постель! Как унизительно!

Не обращая внимания на озлобленные взоры вокруг, альфа продолжил:

— Как видите, мы сидим за столом и без страха пьём ваше пойло. Предложенный омега достоин нашего Князя по своей красоте, выглядит здоровым и способным понести от него детей! А коли так, то и вы достойны его щедрых даров!

После этих слов, двое альф занесли в центр зала огромный сундук.

— Дары для будущего мужа нашего Князя ожидают его на Севере, родителю омеги, супругу короля, Князь передал этот сундук, набитый лучшими мехами, кожей и золотым железом, что так любит народ трёх королевств!

Снова дергая брата за рукав, маленький альфа с восторгом уставился на сундук, который мужи поспешили открыть в доказательство своих слов.

— Золото, Джин! Целый сундук золота! И всё для нашего папы? Вот это да! А можно я тоже с тобой поеду? На Север?! Можно, а? Можно?!

— Двум молодым альфам, наследникам Западного стула...

Единственный прибывший с ними омега, сидящий рядом, дёрнул альфу за рукав, прерывая и зло что-то шепча.

— Трона! Наследникам Западного трона! - исправился альфа после чужих подсказок.

Сокджин усмехнулся. Варвар. Дикарь. Грязный северянин.

Отпивая вино из стакана папы, стараясь хоть как-нибудь успокоиться, Сокджин очень бы хотел уснуть и не проснуться.

— Сыновьям Короля наш щедрый Князь даровал лук и меч, изготовленные лучшими северными кузнецами. Из самой прочной стали: для защиты своей жизни и жизни своих подданных! В дар Королю Запада Князь Севера обещает своё честное слово, мир и помощь северных мужей в защите королевства и его границ от врагов! А также тысячу крепких жеребцов для войска, коих перегонят в Ваши конюшни после Княжеской вязки!

Вязки. Не свадьбы. Не церемонии. А вязки.

Залпом допив вино из кубка, Сокджин горько усмехнулся, чувствуя себя грязным настолько, насколько грязным вообще быть возможно. Теперь он не больше, чем северная шлюха. Подстилка их Князя. Без права голоса и желаний. Так они относятся к омегам на Севере. Все это знают.

******

Выпроводив всех слуг из покоев, самостоятельно зажигая свечу, Сокджин всерьёз задумался над тем, чтобы... Сбежать. И сам же себя за мысли эти глубоко ненавидел. То, с какой болью, но благодарностью смотрел на него сегодня отец крепко отпечаталось в памяти омеги, заставляя скулить. Услышав стук в дверь, Сокджин вынырнул из своих тревожных мыслей, робко разрешая гостю войти. Это был Минсок. Его средний брат, главный наследник и лучший друг. Он был всего лишь на полтора года младше омеги, но всегда прислушивался к словам брата, уважая и горячо любя.

— Не спишь?
— Нет, хоть и надо бы... Завтра в дорогу.
— Отец сказал, что до Севера добираться чуть меньше месяца, если ехать верхом на быстром жеребце... Так далеко.
— Да. Очень.
— Ты ведь будешь писать? Он ведь позволит тебе нам писать?
— Я не знаю, Минсок... Надеюсь, что да.
— Джихён глупый ещё... Ничего не понимает. Он просил меня уговорить тебя взять его с собой на Север. Ребёнок!
— Ты тоже ещё ребёнок.
— Мне через полгода пятнадцать!
— Пообещай заботиться о нём и о папе.
— Не говори так!
— Как?
— Как будто прощаешься!
— Но я и правда... Прощаюсь, Сок-и...

Заметив в глазах брата слёзы, которые тот старательно пытался сдержать, — ведь он альфа и будущий король! — Сокджин подошёл ближе, крепко обнимая мальчика и позволяя тому горько плакать в его плечо. Надо же, ещё немного и тот догонит его в росте!

— Плачь, Сок-и... Я никому не скажу.
— Я приеду! Приеду, если он тебя обидит! Буду скакать целый месяц, но заберу тебя!
— Глупый. Ты что, хочешь войны?
— Я сам её и начну! Если он посмеет тебя обидеть — начну!
— Даже не думай об этом. Ты должен заботиться о народе. О королевстве...
— Но как же ты? Кто позаботится о тебе?
— Я и сам смогу за себя постоять. Я просто хочу надеяться, что смогу быть с ним хотя бы друзьями... Отныне я буду мужем Князя и... Больше не смею говорить о нём плохо. Через месяц я стану его.
— Но мне-то ты сказать можешь. Правда, брат? Обязательно пиши! Ничего от меня не скрывай!
— Хорошо... Я буду писать тебе. Очень и очень часто.

Отстранившись от брата, альфа уверенно взглянул на него заплаканными глазами.

— Не получу от тебя письма хоть раз в месяц — поеду на Север!
— Ох, напугал!

Сокджин засмеялся.

— Я буду очень скучать, Джин.
— Я тоже, Сок-и... Не ругайся с отцом. Он мудрее и старше. Слушай папу и помоги Джихёну вырасти хорошим человеком... И плачь, Сок-и. Плачь. Кричи, если больно... Не держи чувства под замком. Ты такой, какой есть. Эмоциональный. Нежный. И добрый... Не убивай это в себе, малыш.

Не в силах уснуть, мучаясь от беспокойных мыслей, Сокджин сел на постели, смотря в окно. Без стука к нему вошёл второй гость. Тёплый запах отца, всегда ассоциирующийся у мальчика с защитой и поддержкой, проник в самое сердце, хоть немного успокаивая раненую душу.

— Отец...

Присев на край мягкой перины, смотря на так быстро повзрослевшего и превратившегося в прекрасного юношу сына, король не смог сдержать тяжёлого вздоха.

— Не такой судьбы я для тебя хотел.
— Вы Король. И всегда должны думать о людях.
— Должен. Но сейчас я готов сжечь всё дотла, лишь бы не видеть твоих слёз.

Коснувшись мягкой щеки, с ещё как-будто совсем детской, налитой молоком кожей, Король нахмуримся, не в силах сдержать отцовских чувств.

— Ты навсегда останешься моим маленьким принцем, Джинни... Моё сердце болит.

Подскочив на постели, кинувшись в объятия отца, Сокджин громко заплакал. Так громко, как никогда-никогда не плакал. Даже когда сломал все пальцы на руках, упав с высокого дерева. Король тогда поседел, казалось бы, за один день, всю ночь проведя у кровати маленького омеги.

Прижимая так отчаянно ищущего защиты ребёнка к себе, мужчина гладил его по спутанным волосам, испытывая глубокое чувство вины. Последний раз он обнимал сына, когда тому исполнилось девять. Потому что он вырос. Потому что он и так его баловал и всё-всё разрешал. Омега вил из отца верёвки! И тогда, решив больше не потакать капризам любимого и долгожданного первенца, в целях воспитания альфа решил, что всё. Хватит. Никаких больше нежностей и объятий!

А теперь, собственноручно собираясь отдать самое любимое. Самое ценное. Самое родное. На растерзание варварам... Он сожалел.

Так сильно и так глубоко сожалел о том, что не обнимал и не хвалил его каждый день.

— Ты такой смелый. Мой маленький Джинни вырос таким сильным омегой. Я так горжусь тобой.
— Отец... Мне так страшно... Я не сильный... Я боюсь. Очень боюсь. Я трус, который переживает за свою шкуру.
— Ты не трус, Джинни. Совсем нет.

Утирая с щёк солёные капли, наблюдая за шмыгающим носом мальчишкой, король мягко поцеловал сына в лоб.

— Я тоже боюсь. Каждый день. Очень и очень сильно.
— За королевство?
— За тебя. За Минсока. Джихёна... И за твоего папу.
— Вы с ним ведь тоже..?
— Да. Мы познакомились только на свадьбе. Не поверю, что папа не рассказывал тебе эту историю.
— Рассказывал, но я хочу услышать и твою! Ты тоже влюбился в него, как увидел?
— Нет. Твой папа красив. Был красив тогда и остаётся красивым даже сейчас, спустя много лет.
— Но дело не в красоте?
— Именно. Мы с ним часто ругались и не понимали друг друга.
— А когда ты понял, что любишь?
— Когда родился ты.
— Я?
— Он сидел с тобой на руках, там, в башне. Такой уставший, бледный, измученный... Но счастливый. Прекрасный. И тогда я вдруг понял, что он  м о й.
— И всё?
— А разве нужно что-то ещё? Иногда для любви достаточно самого малого. И я очень хочу, чтобы ты познал это чувство. Хочу, чтобы ты любил и был любим. Чтобы твой супруг однажды проснулся и осознал, что ты его. А он — т в о й.
— А если... Он меня не полюбит?
— Невозможно.
— Что?
— Невозможно тебя не любить. Уж я-то знаю это, как никто другой.
— Папа рассказывал, как ты отменял круглый стол... Только потому, что я засыпал на твоей груди, и ты не хотел меня разбудить.
— Не торопись поддаваться стереотипам о северянах. Постарайся узнать их поближе.
— Но они варвары...
— Да. Но даже внутри варвара бьется живое сердце.
— Я люблю тебя, отец...
— Прости старого, гордого Короля за то, что не смог уберечь тебя от всех невзгод и всей боли. Что отправляю тебя так далеко и вручаю чужим людям. Чужой семье. Прости меня, Джинни...

******

Стоя у ворот, наблюдая за тем, как северные мужи складывали его сундуки в большую повозку, Сокджин с грустью осмотрел дворец. Его дом теперь в другом месте.

Плачущий рядом папа, которого отчаянно пытался успокоить Минсок, совсем не помогал прощанию, а только сильней разбивал ему сердце.

Омега с Севера, чьего имени Сокджин так и не успел узнать, подошёл к ним, кланяясь и сообщая о том, что пора отправляться в путь. Крепко обняв родителей и братьев, Сокджин уже готов был уходить, когда младший остановил его, зацепившись пальчиками за ткань просторных штанов.

— Брат, я немного подрасту и приеду к тебе в гости! Хорошо? Папа разрешил! Ты там всё-всё изучи и посмотри, ладно? Потом мне покажешь!

Искренне улыбнувшись, Сокджин присел на корточки рядом с братом, снимая с шеи дорогой сердцу кулон, что достался ему от любимого дедушки.

— Хорошо. Я обязательно покажу тебе Север, но только если ты сохранишь кулон и привезёшь его мне. Договорились?
— Да!
— Не вздумай потерять, понял?
— Конечно, братик! Я буду его беречь!

Поцеловав мальчика в макушку, Джин в последний раз взглянул на родных и сел в седло.

Вперед, на Север.

—ПАМЯТКА—

! Обязательно посмотрите FMV. Это поможет Вам погрузиться в атмосферу работы.

[Здесь должна быть GIF-анимация или видео. Обновите приложение, чтобы увидеть их.]

ПЕРСОНАЖИ

ПРО ПОЛ

В AU только два пола — альфа и омега.
Нет никаких бет, так же, как и нет никаких женщин.

ПРО КОРОЛЕВСТВА

В работе имеются четыре страны (королевства). Каждое из них имеет свою собственную культуру, религию, политический склад и форму правления.

Север
Юг
Запад
Восток

МИНСОК

Средний сын Короля Запада. Будущий король. Очень любит своих братьев и готов убить любого, кто причинит им боль.

Пол: альфа
Возраст: 15 лет

ДЖИХЕН

Самый младший сын Короля Запада. Милый, но озорной мальчишка. Больше всех любит Сокджина, потому что он его практически вырастил.

Пол: альфа
Возраст: 6 лет

[Для визуализации некоторых персонажей были использованы мемберы других групп, актеры, модели и сольные исполнители, но они не имеют с ними ничего общего! Только внешность!]