Хозяйка земли русской

Созвездие Лебедя включает в себя характерный крестообразный рисунок, который принято называть астеризмом*. Фене симпатизировало сравнение звёздного скопления с этой величественной птицей, но намного больше она любила историю, подаренную людьми звёздам. В образе Лебедя на небе предстаёт Орфей. Да, тот самый, которому так и не удалось спасти Эвридику из царства мёртвых. Грация, хрупкость, ранимость...

Лучшее время для наблюдения за этим созвездием - конец лета, но с хорошей оптикой это получится сделать в любое время. Вам потребуется открытое пространство, чистое небо и статья, в которой сказано, каким способом можно отыскать звёзды. Денеб - хвост птицы, Альджанах и Фаварис - крылья, а Альбирео - голова.

Впервые Феня увидела Лебедя, когда ей было семь лет. На даче в Ленинградской области вместе с папой они старательно настраивали старый телескоп. Особой надежды разглядеть что-то в старых, мутных линзах не было, но папа не был бы папой, упустив возможность показать Феодосии звёзды.

- Дось, давай. Нужно успеть загадать желание, - тепло произнёс он, положив большие ладони на плечи девочки.

Уверенно и, стараясь не терять ценного времени, Феня приставила голову к телескопу, пытаясь разглядеть что-то в чёрной бесконечной бездне.

И чудо случилось. Миллионы, нет, миллиарды маленьких сверкающих точек отражались в её зрачке. Девочка не дышала, думала, если шевельнётся, магия сразу же исчезнет.

Ничего не исчезло. Всё, что показывал папа на картах, было перед ней. И тогда впервые в бескрайнем ночном небе пролетел Лебедь. Конечно, вы скажете, что звёзды не могут "летать", но я вам отвечу - Феодосия видела взмахи его крыльев.

Последнее время ей частенько снились их ночные вылазки с папой на даче. Она скучала, ведь уже долгое время не виделась с ним. После смерти мамы из области Феня переехала в Санкт-Петербург к бабушке. Отец же уехал работать далеко на Север. Возможно, это помогло ему справиться с утратой.

Жизнь в столице всегда пугала маленькую Феню. Но, как и большинство детей из скромных населённых пунктов, она мечтала добиться большего. Решение это не было простым, но жизнь уже так крепко вильнула в новом витке развития, что оглядываться назад было бессмысленно. Сейчас Феня радовалась и была уверена в том, что правильно выбрала свой путь.

В этот день Феодосия проснулась в хорошем настроении, что было большой редкостью из-за исключительной любви к утру, которое начиналось не раньше двенадцати.

Трёхкомнатная квартира, которая досталась бабушке от государства, сильно разнилась с местом, в котором Феня выросла. Свободное пространство, длинные коридоры и эхо напоминали интерьеры в старых фильмах. Только высокие потолки и облупившаяся штукатурка в бабулином царстве романтики помещению не добавляли. Девушке очень хотелось осовременить хотя бы свою спальню, но согласовать это с владелицей квартиры было почти невозможно. Её верная соседка, сердечная подруга и просто бабушка слишком ценила то, что имела.

Мересьевой Зинаиде Фёдоровне откровенно повезло. Речь идёт о жилплощади (Вера называла квартиру бабушки Фени "царскими хоромами"). Петербуржское жильё находилось в здании Императорского училища правоведения, где сейчас Ленинградский областной суд. Невероятной красоты дом с изящной колоннадой на первый взгляд казался пустующим, но внутри кипела жизнь. По крайней мере так говорила Зинаида Фёдоровна. В квартире напротив сосед явно тесно ознакомился с трудами Сергея Михайловича Лукьянова*, медика-эпидемиолога, который преподавал в этом здании столетие назад. Иначе сложно понять, по какой причине на помойку (или если желаете, "пухто"*) сосед каждый раз носил столько склянок разной формы. Или соседка на три этажа выше, к которой бабушка иногда уходила на вечерние чаепития (читайте - обсуждение всех в округе, но только не дел лично её касающихся), частенько устраивала полноценные шоу во дворе, возмущаясь о неумело припаркованных транспортных средствах, колёса которых уничтожили её сады Семирамиды. Каждый раз миссис Валиулина восстанавливала их, но те рушились под тяжестью упёртости мира. Ни один сосед не соглашался помочь создать изгородь для природной усыпальницы маков и анютиных глазок. У Фени возникали мысли отнять у своего друга, Сани, свободный вечерок и смастерить что-то похожее на заборчик, но тот сейчас набрал вечерних репетиций, поэтому был не у дел.

Саня Патришев - это Фенин друг детства. Они не разлей вода лет с десяти, познакомились в академии, и даже после того, как выбрали разные курсы, всё равно общались. Зинаида Фёдоровна души не чаяла в маме Саши, а та, в свою очередь, любила Феню как свою родную дочь. Конечно же, их сватали, но безуспешно, ведь близость, которая была между этими двумя, приравнивалась к братству или сестринству. Кому нужен молодой человек, который в курсе о расположении прыщей в секретных местах или вросших ногтях на ногах из-за пуант?

Мы резко свернули с темы квартиры, а о ней есть ещё, что рассказать. В своей комнате Мересьева сделала косметический ремонт: обои в пустых местах поклеила, разместила несколько плакатов, карту звёздного неба и снимки с любимых выступлений. Она ещё ни разу не танцевала главные партии, но знала, что всё впереди. Если долго идти к цели, то обязательно получишь желаемое.

Ещё на стенах красовались плакаты с музыкальными группами. Смешно, но о половине из них Феня ничего и не знала. Просто её подруга Вера в таких ярких красках рассказывала о певцах, барабанщиках и гитаристах, что не оставалось ничего, кроме как повесить всю эту компанию на стену. Смотрелось неплохо.

С Верой познакомились случайно. Их свело неловкое происшествие: Феня неслась по набережной, стараясь удержать стаканчик с кофе, но тот выскользнул из рук. Новые джинсы Веры приняли на себя сокрушительный удар. Феодосия ждала крика, но пострадавшая девушка с яркими волосами просто рассмеялась, а после предложила взять ещё по стаканчику горячего напитка только уже прогулочным шагом.

В спальне Фени склеенные вырезки из старых журналов по астрономии были настоящей гордостью. Тайная страсть, о которой знали лишь самые близкие. Девчонки с балета засмеяли бы точно. Они не понимали разницу между лженаукой астрологией и величественной астрономией. Что с них возьмёшь? Над кроватью висело изображение Луны, которое Феня распечатала на принтере в академии, сложив четыре листа в картину. Внизу было написано "Вокруг Луны". Именно так постоянно вращались мысли девушки. Сначала они на Земле, но стоит отвлечься, как сознание улетает в космическое пространство.

Около окна стоял телескоп. Самый любимый предмет Мересьевой во всём мире. То ли от того, что это был ТЕЛЕСКОП, то ли от того, что его подарил отец, прислав ей на восемнадцатилетие одну из самых желанных моделей. Разумеется, его стоило бы отвезти на дачу, там и небо чище, но Феня не могла позволить этой вещи находиться так далеко от себя.

Сегодня, к слову, было полнолуние, это означало, что вечером в дневнике появится новая запись. Заметки Фени не были так точны, как у астрономов, потому что рядом с вычислениями там всегда было место для отсебятины: коротких художественных зарисовок о похожести звёзд на снежинки, бабочек или птиц, а также маленькие рисунки на полях.

- Феня, иди завтракать! - донеслось с кухни. Мересьева поднялась с постели, спешно расчесала светлые длинные волосы, закрутила в пучок и воткнула несколько шпилек. Нужно поспешить, всё-таки, нехорошо заставлять бабулю долго ждать.

Коридор был наполнен ароматом любимых Фениных блинчиков, которые бабушка частенько готовила на завтрак. В этом, наверное, и заключалась та самая искренность в семье - готовить родному человеку то, что он любит, даже если сам можешь обойтись и яичницей.

- Доброе утро, ба.

Мересьева старшая стояла у плиты, напевая далёкую песенку советских времён. Её любимое домашнее платье, синее в горошек, и белый фартук смотрелись как боевое облачение. Зинаида Фёдоровна, услышав внучку, обернулась.

- Доброе-доброе, садись быстрее, а то опоздаешь, завтрак давно готов.

Феня села за стол и обратила внимание на вид из окна. Погода была отличная, солнце светило так ярко, что кухня буквально сияла белым светом. Бабушка постелила новую скатерть с ромашками, это были её любимые цветы, и внучка часто приносила их домой, чтобы её порадовать. Плита была совсем старенькой, но это не мешало готовить на ней потрясающие блюда. На стенах висели небольшие картины. Многие из них привозил папа Фени из командировок. Покупал их на разных блошиных рынках практически задаром.

Тем временем бабушка уже достала сметану и клубничный джем, чайные ложки и блюдца, поставила на стол и занялась утренним кофе. Когда всё было готово, они принялись за еду.

- Приятного аппетита! - пожелала Феня, взяв чайную ложечку и один блинчик.

- И тебе дорогая, - улыбнувшись, Зинаида Фёдоровна подвинула поближе к внучке блюдце со сметаной.

- Лучше себе положи побольше, - Фене было очень приятно, что бабуля заботится о ней. Правда не всегда её забота подходила Феодосии.

- У тебя всё хорошо? Твои оценки...

- Я знаю.

- Немного ухудшились, - всё равно продолжила бабушка.

- Я знаю, ба, - девушка неловко потеребила собственный палец, отложив ложку, - просто сейчас не лучший период.

- Милая, неважно, какой сейчас период, если твои оценки ухудшатся, тебя могут выгнать из академии, - Зинаида Фёдоровна обладала талантом говорить страшные вещи, не отрываясь от утреннего кофе, будто происходило что-то совершенно будничное. Только Феня знала, что таит в себе этот разговор.

В жизни бабушки ничего не было хуже потери статуса. И если её родная кровинка вдруг будет отчислена из престижной "Акакдемии русского балета имени Агриппины Яковлевны Вагановой", можно считать, что на имени Феодосии будет поставлен крест. Вот так просто. Ведь все мы привыкли принимать своих родственников такими, какие они есть?

Феня промолчала. На душе было тревожно. Она и сама знала, что стала очень рассеянной в последнее время. Девушка зачерпнула немного джема и сунула ложку в рот.

- Я очень горжусь твоими достижениями за прошлый год, но к выпускным экзаменам нужно готовится. А не гулять с Верой до ночи.

- Должна же быть хоть какая-то жизнь, кроме учёбы, ба? - вздохнула Феня взглянув женщине в глаза.

- Разумеется. Но на первом месте - академия. Пустышки не становятся примами. Нужна квалификация, сноровка, артистизм...

Феня не знала, что ответить. Доказать что-то бабушке словами она не могла, а до выпускных экзаменов ещё долго, она успеет подготовиться и хорошо сдать их.

- Я не разочарую твои ожидания, - с улыбкой сказала девушка, быстро свернув блинчик, а после в два укуса его проглотив. Мысли Фени занимали выходные с друзьями на даче, поэтому сейчас думать о блистательном будущем ей не хотелось. Бабушка уже забыла, что такое молодость, поэтому не могла по достоинству оценить желание Фени жить, а не только учится.

Капли одна за одной стекали с чистой тарелки на полотенце, а Феня, поблагодарив бабушку за завтрак, поспешила собираться в академию. Опоздавших частенько заставляли задерживаться и отрабатывать, а сегодня Мересьева не могла себе позволить остаться на учебе дольше положенного. Вечером они с друзьями по устоявшейся традиции поедут на дачу. Автобус ждать не будет!

Феодосия безгранично любила болтать с Саней. Именно поэтому, собираясь, она записывала другу голосовые.

- Тебя в пальто твоём не просто продует, а в реку сдует! Куртку длинную серую твою, шарф в горошек тот, что Вера дарила, и будет ягодка, - прожёвывая салатные листья, отвечал Патришев.

- А ты всегда смотришь на девушках в куртках? Вот именно! Молчи-молчи.

- Я завтракаю, если ты не заметила, Мерка. А куртку ты снимешь, или ты в ней заниматься собралась? И кого ты там ещё не встретила, все уже глаза сломали.

- Приятного, ваше святейшество, - проворчала Феня, разглядывая себя в зеркало. - Могу и на такси доехать, тогда в пальто будет нормально.

- Тебе вызвать? - не задумываясь, спросил Саня.

- Рано ещё, не хочу приходить рано. Алеся будет со своей свитой разогреваться.

- Если замёрзнешь, я вспомню все виды народной медицины, которые знали мои предки. Горчицей в носках не обойдёмся.

- Фу, Саш! Полный отстой, - Феня застегнула сумку с вещами для разминки. - Всё, я побежала. Вечером на связи. Разбуди Веру, а то, мне кажется, вчерашний концерт её сильно вымотал.

- До скорого, Мерка, - тепло произнёс Патришев.

***

Дорога от дома до "Ваганова" занимала не больше двадцати минут пешком, поэтому Феня рано не выходила, а иногда успевала ещё и за кофе зайти. Сегодня, правда, бежала она по набережной фонтанки, как сумасшедшая, ведь всё драгоценное время потратила на болтовню с Саней. Что поделать, они не могли не обсудить последнюю серию дорамы, в которой умер главный герой.

В центре в любую погоду было красиво. Жёлтый цвет стен академии не ассоциировался с больничными палатами или каморками Фёдора Михайловича, наоборот, Феня видела в этом цвете царское изящество.

Здание Александринского театра рядом всегда притягивало внимание. В балетном сообществе уже кучу лет ходила легенда о том, что у прошедшего под аркой театра будут лишь неудачи в выступлениях. Феня не верила, но под арками не ходила.

Коридоры и лестницы академии за столько лет Мересьева знала наизусть, как и то, что на разогрев ей не хватит оставшегося времени, опять же она получит низкие баллы, если сегодня преподаватель захочет их выставить.

За величественной деревянной дверью располагался один из классов академии. Громадные окна в пол вытягивали пространство, как и зеркала, занимающие две противоположные стены, у которых располагались станки для занятий. Студентки всё ещё разогревались за ними, но уже не проводили так много времени, как младшие классы. Хотя бы на руках поменьше мозолей стало.

Правда, на мозоли не жалуются. Балерины вообще не знают, что такое жаловаться. Они могут отстаивать свои права, могут бороться за необходимые удобства. Или вступать во внутренний спор, который разрастается, словно громадный шторм, снося всё на своём пути. Внешне они нежные лепестки бутона, но внутри...

- Вот и лишнее звено пожаловало, совсем ход времени потеряла? На разогрев осталось десять минут, что ты себе успеешь за этой время растянуть? - голос свистом пролетает мимо других в классе, тормозя прямо в лицо Фене. Она поднимает брови и улыбается, конечно, неискренне, но тут лучше ответить, чем промолчать. Буллинг, как и внутреннюю бурю, уже переживала она не раз, и Феня знала, когда слова становятся бесформенной пустотой.

- Новые пуанты, Алесь? Это какие по счёту? - Феня раскладывает свои вещи на скамейке, достаёт гетры, чтобы натянуть их. Близкое расположение академии к дому позволяло ей приходить практически собранной.

- А ты не можешь позволить себе такие, знаешь, сколько стоят? - фыркнула Родникова, тут же склонившись, чтобы нашептать своей подружке всё, что было в её доброжелательном сердце.

Только Феня хотела произнести слово, начинающееся на "на" и заканчивающееся "сосала", как в кабинет зашла Ольга Яковлевна. Пожилая учительница явно была не в настроении, о причине удалось узнать быстро - сообщила сама.

- Занятие построим следующим образом: отчётный концерт первого семестра.

По залу раздались недовольные возгласы. Без репетиции воспроизвести все танцы было нереально, к тому же уже большая часть точно забылась.

Ольга Яковлевна хлопнула ладонями - возражения не принимались.

Как оказалось, это были не все плохие новости. Феня подошла к однокурсницам, принимая привычную позицию ног. Следующие слова руководителя заставили воздух в лёгких исчезнуть.

- На занятии будет присутствовать Лев Соломонович.

Ровно в тот момент, как Ольга Яковлевна закончила фразу, открылись двери. Директора Феня видела редко. Вокруг его фигуры ходило столько слухов разного уровня правдоподобности, что, казалось, мужчина весь состоял из лжи, обнимающей его тело.

Однако мнения всех воспитанниц сходились на том, что Цагарели был демонически красив. Разумеется, его профессионализм видно невооруженным глазом. Такие люди и в непринуждённой обстановке похожи на статных животных. В чёрной водолазке и серых брюках директор напоминал дикого зверя из семейства кошачьих. Держался отстранённо, но глаза искрились.

- Доброе утро, студенты. Рад видеть всех в приподнятом настроении, - он дошёл до скамейки, улыбку вправо, улыбку влево, сел удобно, словно не на деревянную скамью, а в мягкое кресло, и с вниманием уставился на Ольгу Яковлевну. Та напряглась ещё сильнее, хоть и старалась не показывать этого.

Феодосия ощутила румянец на своих щеках. Получается, она не только не успела нормально разогреться, но и не была готова к внезапному просмотру.

По залу прошёлся шепот, но быстро утих. Никто не хотел выводить из себя преподавателя.

- Вы здесь, а это значит, что вы уже самые лучшие. Никаких ошибок, недочётов, огрехов быть не должно. Забыли движение - на выход. Не попали в такт - на выход. Не знаете, где ваше место? На выход! Ну, что? Я жду самых ярких звёзд, которые взлетят на небосвод, украсив его своей статностью и профессионализмом. Остальные падут.

Теперь из всех возможных звуков Феня слышала только один - стук собственного сердца. Это тот самый просмотр, о котором в красках рассказывали старшие курсы. Мало кому удавалось хоть немного приблизиться к желаемому результату. Чаще всего подобные просмотры заканчивались отчислениями из академии. Девушки и юноши уходили сами, потому что не видели своё будущее в балете.

Лев Соломонович делал свой выбор, а у людей менялась судьба. Но кто-то ведь должен управлять чашами весов - иначе это бессмысленно.

Мысли путались. Свои партии в танцах Феодосия помнила отлично, но страх ошибиться крепко держал её за плечи.

Это было довольно короткое занятие. Кажется, они даже и двух часов не проторчали в зале, когда музыка резко прекратилась, а директор академии направился к выходу. Студенты озадаченно посмотрели на Ольгу Яковлевну, а та махнула рукой, что значило: "Отдыхайте".

***

- Весь такой в чёрном. Вошёл, у меня челюсть упала! Я не думала, что в этом сезоне нас ждёт просмотр, - громко делилась Феня, выпорхнув из дверей "Ваганова". На том конце телефона был Саша.

Кстати, Патришев вот уже пятый год танцует народные. Феодосия абсолютно уверена, что он лучший в труппе, потому что его движения всегда чёткие и лёгкие. Он не умеет ошибаться и даже артистизм сумел выработать. А ещё он не умеет расслабляться. Хах.

Этого не хватало каждому в их компании. Именно поэтому Саша, Феня и Вера каждые свободные выходные, как только на место петербургской хмурости приходили солнечные деньки, уезжали на старенькую дачу в области. Там жил папа Фени, когда возвращался с вахты. Последний раз Мересьевы виделись больше года назад. Он забывал звонить. Она не хотела, чтобы разговор снова унёсся в глубь сожалений о прошлом.

- Тебе всё по плечу. Чего паришься? Или тебя больше напрягла его... энергетика? - послышалось на том конце.

- Эй! У меня не так часто занятия проходят под пристальным взглядом представителя семейства кошачьих. Прикинь, если бы к вам на занятие пришла Виола Леонтьевна.

- Мерка, ей восемьдесят пять лет. Я, конечно, глубокое уважение испытываю, но уж точно не краснею при виде её.

- Дурак, ты, Патришев. Так, ладно. Сегодня как обычно на остановке в семь. К девяти доедем, немного уберемся, чай попьём и спать, а с утра за твоими лопухами пойдём.

- Вас принял, Феодосия Сергеевна, - отрапортовал парень.

Когда Феня вернулась домой, ощутила неприятную усталость. Играли нервы после разговора с Алесей днём и... размышлений о том, почему директор молча покинул класс. Конечно, он эпатажная персона, любит громкие выходки, но ведь у него была определенная цель. Увидел ли он сегодня ту самую? Почувствовал ли, кто станет будущей примой следующего сезона?

Скинув с себя джинсовку и разувшись, Мересьева пошла в ванную комнату. Хотелось поскорее упасть в кровать и лежать вплоть до вечера, но планам не суждено было сбыться, потому что с кухни раздался приказной голос бабушки.

- Ба? Я вроде не поздно пришла. Не делай такой грозный вид, - произнесла Феня, появившись на кухне.

Бабуля показала жестом, что Фене лучше сесть, и та не стала перечить.

- Что случилось?

- Твой отец возвращается, - недовольно произнесла она.

Повисло молчание. Феня любила отца. Очень. Но чувство тревоги всё равно разлилось по телу крахмальной патокой. Бабушка не любила эти встречи, потому что не сходилась с сыном во мнении о будущем внучки. Она хотела видеть её звездой, а папа просто желал, чтобы Феня сама любовалась ими. Спокойно, без погони и разочарований.

- Ничего ведь не изменится, - успокаивающе произнесла девушка. И это было правдой.

Бабушка кивнула. Она, разумеется, понимала, что Феня прошла уже большой путь в обучении, и поменять сейчас хоть что-то простое появление родителя в её жизни не могло. Да и будет ли он пытаться?

- На даче будьте осторожны, и...

- Ба, мы уже не маленькие. Просто немного отдохнём от городской суеты. Никаких тусовок. Мы не смогли бы, даже если захотели бы. Ты же знаешь Саню.

Мересьева старшая фыркнула и добродушно улыбнулась.

- Александр - это дар свыше.

Феня не могла с ней не согласиться.

***

В оговоренное время они уже стояли на остановке. Феня не любила долгие поездки на автобусе, особенно с дорожной сумкой, которая перевешивала её. А ведь она собрала только самое необходимое! В отличие от своих друзей. Саня вообще взял только маленькую авоську и стоял с счастливым видом. Конечно, он предложил девушке помощь, но Феня только носом повела. Не хотелось нагружать Саню, она и сама могла справиться.

- Когда уже? Это он? - Вера указала в сторону показавшегося автобуса.

Саня вытянул шею, пытаясь всмотреться в темноту.

- Нет, кажется, это сто пятая.

Вера вздохнула и села на лавочку потирая виски. Её лиловые волосы на закатном солнце выглядели восхитительно. Феню даже не смущали пряди, которые выбились у подруги из косичек. Вообще, только благодаря Вере, Мересьева поняла всю притягательность неидеальности: странные плакаты в комнате, дерзкий стиль в одежде. Это слишком перечило тому, что несколько лет вбивала Фене в голову бабуля. И, оказалось, то, что отличалось, могло быть превосходным!

- Автобусы здесь часто опаздывают, - попытался поддержать Веру Саня.

- Не опаздывают, а задерживаются, - буркнула Феня. Она и сама была не в восторге от местного транспорта, но всё равно захотела хоть немного отстоять честь автобуса детства.

Мимо проехала сто пятая маршрутка, и Феня опустилась на скамейку рядом с подругой, скидывая с себя сумку. Один Саня остался стоять, сохраняя бодрое расположение духа.

- Едет! Она едет! Вставайте!

- Только присела, - вздохнула Феня, поднимаясь вновь.

Солнце садилось. Впереди их ждала долгая дорога и выходные, полные дружеской любви и поддержки. Печка, чай с листьями смородины и лопухи в лесу, которые зачем-то понадобились Патришеву.

Покидая пределы столицы, Феня дышала полной грудью.

Entrée (вход) - выход артистов, первая часть (балетная терминология).

Астеризм - это легко узнаваемая группа звёзд, являющаяся либо частью какого-либо созвездия, либо объединяющая в себе звёзды из нескольких созвездий.

Сергей Михайлович Лукьянов - русский учёный-эпидемиолог, писатель и государственный деятель.

Пухто - это контейнер для бытовых отходов, который стоит во дворах жилых домов. В других регионах его называют просто «мусорным баком» или «контейнером», но в Петербурге принято говорить «пухто».