Глава 4. Сок черешни
Сок черешни
Это была странная квартира. Едва не в полтораста квадратных метров, с четырьмя комнатами, глядящими узкими вытянутыми окнами во двор-колодец. Со стороны фасада шумел и клокотал человеческий трафик Невского. Население квартиры менялось от одного до десяти постояльцев. Средоточием жизни служила тесная комнатушка. За сдвинутыми столами стучали клавишами люди, останавливаясь лишь в шесть утра, когда по провайдерскому обыкновению падала сеть. Тогда люди обсуждали богословские вопросы типа: «Какой должна быть платформа для разработчиков?» или «Что хотят люди от соцсети?» Затем, утомленные кодом и схоластикой, валились на кровати и спали до часа дня.
Чтобы попасть во двор, Лев свернул с проспекта в подворотню с дверями неясного назначения и крадущимися по стенам проводами. Раньше дом занимали контора и квартиры банкира Блокка, который реконструировал здание и воздвиг на фасаде аллегории Правосудия и Адвокатуры. Дуров питал слабость к символике, и наличие аллегорий сыграло роль в выборе квартиры, к которой, гулко топая по лестнице, поднимался акционер его компании, нагруженный коробками.
Часто ночами одна из теней отвлекалась от ноутбука и бросала клич: «Кто за суши?» Коллеги неохотно отрывались от экранов и выдвигались в сторону двери и вниз по лестнице – к бару на углу Фонтанки и Невского. Но в эту ночь они были заняты настолько, что Дуров набрал номер Льва и попросил привезти еды.
Лев добрался до двери, перевел дыхание. Позвонил. Шаги. «Пи-иццу заказывали?» – крикнул он. Дверь отворил Дуров и, улыбаясь, отошел в сторону. Лев, хоть и не впервые заглядывал сюда, с удивлением осмотрел пустующую квартиру. Его приход будто не заметили.
Программисты сгрудились в каком-то чулане. Николай восседал в кресле и стучал по клавиатуре, время от времени прикладываясь к шоколадному батончику. За самым большим из сдвинутых столов согнулся кто-то худой и растрепанный. Некоторые из аутистов все-таки поздоровались, но, взяв еду, вернулись к коду.
Лев поговорил с предводителем, по которому было видно, что он тоже не прочь уткнуться в десктоп. Впрочем, Дуров, как всегда, был вежлив и прохладно приветлив. Висело ощущение шабаша, на который заглянула человеческая душа. Лев чувствовал себя не совсем уютно.
После сделки с Мильнером осенью 2007 года Дуров получил на счет деньги и с помощью матери, устроившейся риелтором, вложил их в квартиры – одну купил недалеко от дома, другую как офис, в сердце города. Николай вернулся в Петербург, и вот они с братом осматривали анфиладу комнат – две спальни, гостиная, подобие чулана для прислуги, кухня. Дуров как истинный петербуржец привык жить в декорациях к историческим спектаклям, хотя, впрочем, признавал, что в последнее время репертуар измельчал и театр пробавляется одноактными оперетками про весенние сосули.
Команда расширялась, и вскоре в девятиметровом пенале за сдвинутыми столами толкались четыре человека. Изредка кто-то уходил на кухню и кодил за столом для готовки. Прочие метры оставались невостребованными.
Четырьмя годами позже я сел в лифт, напоминавший золоченую клетку, устланную коврами в духе советского министерства тяжелой промышленности, и поднялся на один из двух этажей «ВКонтакте» в доме Зингера. Перед дуровской бандой здесь обитали юристы, которые хоть и скрепляли транснациональные сделки, но существовали без изысков – дешевые панели, подвесные потолки, ковролин.
Дуров въехал на этаж и изменил ровно четыре вещи. На стойке появился логотип сети, рядом с кабинетами возник механизм, выжимающий из апельсинов сок, и длинный диван с валиком в виде коров, высовывающих языки. На двери повесили доски с магнитным шрифтом (конечно, Tahoma) – «Сквот ИЕ. Кости в танке», «Наркомпросвет», «Злые пользователи», «Музей Павла Дурова».
Все прочее осталось неизменным – включая торчащие провода, отваливающиеся панели и другие предметы быта от прошлых хозяев. Дуров бросил в бой программистов и почти не отвлекался на офисные заморочки.
Проходя по штабу, я вспомнил, во-первых, тропинки, от которых муравьи не отклоняются, а во-вторых, свою квартиру летом, когда семья уехала на дачу и жизнедеятельность происходит только по тем маршрутам, где я, пользуясь свободным временем, живу и пишу с перерывами на сон. Так я понял, что приехал к близким по духу товарищам.
А тогда, в блокковском доме, кодеры сидели друг у друга на голове. Толкотня в пенале – братья перед десктопами, остальные за ноутбуками – никак не отражалась на результате. За год после ночного визита Льва с пиццей «ВКонтакте» открыла сервисы, которые обеспечили ей рост трафика в геометрической прогрессии. В первую очередь – видеохостинг и аудиохостинг с собственными плеерами. Во вторую – системы рейтингования юзеров через платные sms и подарки, мобильная версия.
Прежде чем врубаться в разработку сервисов, впоследствии принесших ему скандалы и судебные иски, Дуров охотился за головами. Позиции его были привлекательны: сайт входит в пятерку самых посещаемых в России, молва сделала его культовым в Петербурге, быстрее него летает только Google.ru. Его умение обаять и желание нравиться должны были притягивать гениев.
Одного из его самых ценных кадров пробовал сманить Google, но кадр, не моргнув глазом, ответил хедхантеру:
«Hey Nina,
It is the best company in Russia and possibly in the world.
I'm very happy to be able to create magnificent software and design at VK.
Regards, N.
P. S. Here's an address for CVs in case some of your programmers would like to apply».
Знакомые еще по группе «Мафия» Кузнецов и Столбовский занялись аудиохостингом и мобильной версией. Эти сервисы выглядели естественным выражением идеи Дурова об открытости информации. «Давайте сделаем русский YouTube», – предложил он банде.
Люди должны обмениваться контентом без преград. Закон позволял соцсети не нести ответственность перед правообладателями – «ВКонтакте» лишь предоставляла платформу для выкладывания песен. Загружать музыку, слушать ее, составлять плейлисты – короче, использовать соцсеть одновременно как полку для пластинок и проигрыватель – что может быть притягательнее?
Пиратские сайты были неудобны и не имели преимуществ соцсети, где действуют люди под настоящими именами. Myspace содержал мало русской музыки, а другие сервисы и вовсе были неизвестны. Очевидную лакуну взялся заполнить программист Александр Кузнецов, он же Кузя.
В отличие от музыки, спешка с версией для телефонов казалась странной. Люди редко использовали трубку как точку входа в интернет. Мобильный трафик рунета в 2007 году рос не такими мощными, как сейчас, темпами, и можно было потерпеть год-другой. Однако Дуров свято верил, что если писать версию сразу, то к мобильному буму подойдешь во всеоружии – и пользователь привыкнет.
«Одноклассники» и «Мой Мир» от Mail.ru решали другие проблемы. Первые выжимали из пользователей копеечку через платные опции, включая регистрацию, вторые находились под впечатлением экспертного шума на тему: «Все умрут, а блоги останутся». Столбовский был отряжен писать мобильную версию, и через год она увидела свет.
На этих двух разработчиках университетский ресурс Дурова иссяк. Требовалась новая кровь. И в этот момент ему подвернулись два друга-программиста, которым предстояло превратить «ВКонтакте» в то, как он выглядит сейчас.
* * *
Олег Андреев и Андрей Рогозов познакомились на том же нёрдском озере Зеркальном, где тотем, краснея и запинаясь, читал лекцию о паскале, а его брат блистал в математическом отряде. Оба торчали на программировании и переписывались после того лета. Рогозов попал в олимпиадную «единичку» 239-й, а Андреев окончил Аничков лицей, где искусство кода преподавалось как предмет. Поступив в Политех, они создали что-то типа артели, которая писала сайты и сервисы для коллег. Они прославились в узких кругах и получали заказы со всего мира – в том числе соцсети; хорваты оплатили создание локальных «Одноклассников», staryiprijatel.hr.
Архитектор сразу опознал в Андрееве единомышленника. Дуров фанател от книг Пола Грэма, программиста и создателя инкубатора стартапов Y Combinator. Грэм доступно и емко излагал философию программирования и независимости от IT-монстров. Ты творец, меняющий кодом реальность. Программист – художник новой эпохи, который, экспериментируя, создает миры по своему вкусу. Он свободен от уродливых корпоративных этик, практик и дурного шлака.
«Для нас программирование – это инструмент, – рассказывал Рогозов об Андрееве. – А для него это как оперный спектакль. Важен не столько результат, сколько красивый код, язык, архитектура». Андреев вечно что-нибудь придумывал и пользовался языком ActionScript3, которым Дуров не владел. Случай проверить его в бою выпал быстро.
Дуров придумал приложение, где пользователь мог виртуальным баллончиком рисовать граффити. Ему не терпелось показать эту штуку публике, но требовалось переписать ее на ActionScript3. Андреев согласился помочь. Вечером они начали менять «Граффити» – Андреев в своей квартире, Дуров в своей. Переписывались по ICQ, где у предводителя остался ник Mr.President.
Они стучали по клавишам всю ночь. Как вспоминал Андреев, он едва не валился спать, но Дуров подгонял его. Все, кто работает во «ВКонтакте», поражались умению архитектора в моменты истощения генерировать дополнительную энергию. Перекопский вспоминал, как тот мог не спать несколько ночей; при этом не был как-то особенно бледен, разве что зол.
Слушая подобные разговоры, я воображал дух Кастанеды, приземляющийся на брошенный аэродром. Если не знать о ненависти Дурова к веществам, можно заподозрить в нем кокаиниста или амфетаминщика.
Андреев стряхнул с себя сон и продолжил фиксить ошибки. Он дорожил мнением тотема и рвался посмотреть, как отреагируют юзеры на граффити. «Павел в отличие от большинства программистов понимал, чего хочет от жизни школьник и студент и как это выглядит в дизайне, – рассказывал он по скайпу из Франции. – Он умел смотреть глазами человека, у которого старая версия браузера и медленный интернет».
Сквозь шторы просачивалось утро. Наконец все было готово, и Дуров запостил приложение во «ВКонтакте». Несколько минут хакеры ждали пользовательских рисунков, а когда те появились, проверили на предмет глюков и рухнули спать.
Дуров предложил Андрееву создать платформу для видео, связанную с «ВКонтакте»: «ВКадре». Тот согласился и первым делом получил от Николая советы, как хранить видео. Впрочем, воспользовался только теми, с которыми был заранее согласен. Видеохостинг он написал достаточно резво, но с управлением проектом возникли проблемы. Хакер-художник не ладил с маркетингом, к тому же сказывалась усталость от темы. Николай Дуров вспоминал, что с сайтом, написанным на языке Ruby on Rails, возникли проблемы масштабирования – когда пошел мощный трафик. Аналогичная история случилась с Twitter, который пришлось переписывать на Scala. Серверы не справлялись с нагрузками. Все эти факторы наложились друг на друга, и Андреев ушел.
Его жизнь обрела другие цели. Слушая докладчиков на пражской конференции по Ruby on Rails, Андреев внезапно увидел среди толпы свою школьную подругу – Ольга уехала учиться во Францию, и теперь код свел их. Последовал роман и отъезд в галльские палестины.
Другая версия гласила, что Андреев был мощным лидером, и они с Дуровым трудно уживались. «Некомандный игрок, такой „скорпион", который хочет захватывать мир, – щебетала Эльнара, нарезая торт, с которым я явился в сквот петербургских предпринимателей на Рубинштейна. – Мне казалось, что под каждой страницей сайта он хочет написать „Олег Андреев", а не "Павел Дуров"».
Так или иначе, Андреев собрал вещи и улетел во Францию. Удаленно трудиться над «ВКонтакте» не представлялось возможным. Дуров сетовал: «Надо было по-другому мотивировать, я потерял сильного человека». После ухода Андреева тотем неустанно возносил ему хвалу и подчеркивал заслуги в части видеохостинга.
Раздел «Видео» стартовал и подвергся нашествию миллионов. Клипы, блокбастеры, мультфильмы, порно – все подряд лилось широкой рекой. Популярность принесла изменение аудитории. Раньше во «ВКонтакте» сидели, как и декларировалось на старте, «студенты элитных вузов». Теперь в сеть хлынули широкие народные массы. Чтобы справиться с потоком, Николай бился с нагрузками с удвоенными силами, а штат администраторов, поддерживающих порядок, теперь исчислялся десятками.
«ВКонтакте» рос, но пока оставался стартапом энтузиастов, купавшихся в эйфории оттого, что махом сдвинули с пьедестала гигантов рунета. Дуров декларировал, что тратить ресурсы на удаление порнографии и блокбастеров будет только в том случае, когда нарушен закон, – по запросу прокуратуры. Иначе понадобились бы не десятки, а тысячи админов, а несокрушимое преимущество его соцсети – вал пользовательского контента – обернулось бы против него.
Как почти всякий житель социального интернета со стажем более пяти лет, Дуров укрепился в цинизме и превратился в гурмана трэша, угара и содомии.
Однажды в штабе он отловил дизайнера Добромыслова и спросил, что тот думает про идею виртуального кладбища для умерших юзеров. Добромыслов подумал и ответил: «Трудно понять, кто на самом деле умер, кто нет, – куча фейков появится. А также любителей создать виртуала своего врага и отправить в могилу. Нам и так постоянно пишут, чтобы закрыли аккаунты умерших».
«Ха! Если бы врага! – воскликнул Дуров. – Недавно один товарищ выложил эротические фото своей девушки, а потом так получилось, что она умерла, и его попросили убрать их. Он не убрал и пририсовал фотошопом льющуюся кровь и пятна!»
Добромыслов широко улыбнулся – нельзя было понять, из вежливости или он уважает трэш так же, как начальник. «Нет, ну какая у человека душа! – не унимался Дуров. – Подрисовал кровь. Какая душа!»
Программиста, который стал ключевым разработчиком «ВКонтакте», он нанял, как Джобс директора «Пепси-колы». Известный эпизод из истории Apple: отец яблок агитировал Джона Скалли уйти из рядов «красно-синих» и невзначай бросил: «Ты планируешь всю жизнь торговать подслащенной водой или хочешь изменить мир?» Скалли подал заявление об увольнении из PepsiCo, правда, вскоре уволил самого Джобса.
Рогозов попался на ту же удочку. Сидя за столиком кафе, он мучительно ждал, когда от человека в черном отклеятся телевизионщики. Человек говорил и говорил, а корреспондент зачарованно кивал. Наконец фонарь на камере погас, и Дуров переместился за столик.
«Ну что, – спросил он. – Вы готовы заняться проектом, который меняет жизнь миллионов людей?»
Рогозова не надо было агитировать. Он пришел удостовериться, что намерения тотема серьезны. Узрев мерцание миссии вокруг фигуры, сидящей напротив, он, не колеблясь, ответил: «Готов».
Последнее время Рогозов работал в контракторе Motorola, изготавливал им софт, то есть вполне торговал подслащенной программной водой. Для «ВКонтакте» он когда-то писал виджет с всплывающим окном, когда кто-то присылал пользователю сообщение или комментарий. Причем медлил и изготовил версии не для всех браузеров.
Тут опять вступила в дело ангел-связной «ВКонтакте» Эльнара. Она схватила Рогозова за воротник и тряхнула: дуровские разработчики сейчас допилят свой виджет, и ты будешь никому не нужен! Рогозов очнулся и за ночь написал версию для Opera. Дуров приобрел его виджет за тысячу долларов.
Затем Рогозов прислал код на конкурс комментариев для блога и получил приглашение на встречу с архитектором. Завербовав талант, Дуров подключил его к прорывному проекту – платформе для сторонних разработчиков. Идея заключалась в том, что, взяв за основу открытый код «ВКонтакте», любой человек может создать свой сайт или использовать возможности соцсети для своих проектов – сообщества, магазина, краудсорсингового проекта, да чего угодно. Такие платформы запустили лишь Myspace и Facebook.
Дуров декларировал, что рассматривает открытие API как базу для интернет-герильи. «Мы считаем, что будущее интернета находится в руках отдельных пассионарных личностей, многие из которых сейчас читают это сообщение, – писал он, обращаясь к пользователям. – Поэтому мы запускаем во „ВКонтакте" проект User API, который позволяет любому желающему без затрат создавать отдельные социальные сети в различных странах мира».
Однако его мотивы касались не только создания идеального инструмента коммуникации. Гендиректор Дуров разрывался между своими целями и требованием приносить прибыль. Время беззаботного стартапа как бы длилось, но «ВКонтакте» неумолимо превращалась в бизнес, и это превращение было неотменимо – росло количество серверов, штат, издержки.
«Компании-посредники, которые стремятся дешево купить талантливые команды, старательно поддерживают миф, что продвижение игры в социальных сетях требует больших расходов, – писал он на сайте „Частный корреспондент". – На самом деле никогда порог входа для желающих создать что-то существенное не был таким низким. По мере того как растет платежеспособная аудитория социальных сетей и падают цены на хостинг, порог входа для новых игроков опускается еще ниже. Фактически единственное, что нужно инвестировать начинающим разработчикам или дизайнерам в создание игры, – это свой труд».
После сделки с Мильнером прошел всего год, а Дурову пришлось пойти на компромисс со своими ценностями. Будучи циником и любителем трэша, он сохранял романтический пуризм в части обороны его сети от метастазов общества потребления. Пользователя ничто не должно раздражать – и точка. И вот теперь деньги инвестора кончались, денежный поток был слаб. Эти обстоятельства принудили Дурова заключить первый рекламный контракт.
Продолжать в том же духе не хотелось. Как еще зарабатывать? Весной 2008 года «ВКонтакте» ввели платное повышение рейтинга. Ранее рейтинг применялся для сортировки людей в поисковой выдаче, а теперь служил монетизации тщеславия. Дуров гордился его пирамидальной схемой – за приглашение в сеть новых друзей юзеры повышали свой рейтинг: «Как заработать на бессмысленной опции? Я придумал как и сумел».
Однако рейтинг не нес существенных денег, и Дуров придумал сервис «Подарки». Ты можешь оказать знак внимания другому человеку, подарив ему, допустим, виртуальную розу. Или плюшевого единорога. Или еще какую-нибудь слюнявую ерунду. «ВКонтакте» ввели валюту – «голоса», которые можно было оплачивать через мобильный счет.
Этот сервис принес несколько миллионов долларов, но было ясно, что подарки служат временной подпоркой.
Размышляя о том, за что еще люди готовы платить, Дуров пришел к выводу, что в соцсеть логично затащить игры. Facebook уже сотрудничал с Zynga. Юзеры режутся в них под виртуальными именами – зачем, если можно под настоящими? Разработчики игр – творческие конторы, это один из самых драйвовых бизнесов цифровой эпохи. Сидят суровые дяди и спорят, какой уровень защиты нужен кирасам джедая восьмого уровня.
«ВКонтакте» создал платформу для этих рыцарей и окончательно превратился в государство с валютой, которое позволяет зарабатывать на своей территории, развлекая граждан и уплачивая с дохода налоги. «Мне показалось, что все должно быть доступно сторонним разработчикам, и тогда сотни пассионариев на основе API нас раскрутят», – объяснял Дуров.
Идея архитектора выглядела логично. Мильнер не уставал им восхищаться и рекомендовал в разговорах не иначе как гения: «Если бы Дуров жил в Америке, он был бы Цукербергом». Однако платформа не взлетела. Могло показаться, что дело в инертности кодеров, не готовых к революции, но на самом деле ошибся сам зодчий.
Рогозов предлагал детально проработать API, а Дуров, наоборот, хотел запустить ее как можно быстрее, упростив до минимума. Рогозов быстро согласился. Как когда-то Перекопский; в отличие от «самого-себе-и-неба-и-луны» Андреева он не упирался насмерть и не претендовал на роль лидера.
Платформа оказалась неудобной для разработчиков, и взрыв пассионарности не прогремел. Дурову не хватило рук. Как он сам признался, можно было бы отвлечь Кузю и Рогозова от их задач, но тогда компания прекратила бы бои на других направлениях. Он не стал отвлекать их, и мечта о вирусном распространении «ВКонтакте» по миру не сбылась.
Это был драматический момент, потому что в 2008 году Facebook еще не захватил мир и пока штурмовал высоту «150 млн пользователей». Если бы у Дурова с его 20 млн получился идеальный API с кроссплатформенной авторизацией и другими возможностями, соответствующими тренду сближения разных устройств, платформ, сервисов, – неизвестно, как бы выглядел расклад соцсетей. По крайней мере, гегемония Facebook выглядела бы не столь однозначно.
С другой стороны, пассионарии и без платформы осознали «ВКонтакте» как инструмент распространения информации и организации событий. Сервис, назначающий встречи, был страшно популярен, а количество групп неуклонно росло.
Сначала юзеры подражали Facebook, регистрируя группы узконаправленного веселья типа «Группа для тех, кто любит пылесосить и петь знаменным распевом». Затем в соцсеть перетекли все группы интересов – от революционеров и озабоченных родителей до фанатов аниме и азартных игр. География ширилась: все регионы России плюс Украина, которую Дуров захватил и до сих пор никому не отдал.
Среди новоприбывших юзеров мало кто понимал, что из себя представляет «ВКонтакте». Немногие осознавшие пытались достучаться до Дурова, чтобы поделиться идеями. Тот часто писал в блоге о нововведениях и достижениях, иногда отвечал на комментарии. Но по мере роста аудитории между ним и активными пользователями росла стена.
От: Д. [студентка, Златоуст]
Кому: Б., администратору «ВКонтакте»
Вы самое мощное средство массовой информации, которое сейчас у нас (русских, тех, кто любит свою страну) есть. Телевидение, газеты, журналы, радио – все это куплено, фальшиво, не развивается, поэтому морально устаревает с большой скоростью. А миллионы пользователей – не шутка. Как вы думаете, почему этот ресурс так быстро развивается? Только лишь потому, что люди могут теперь сократить расстояние? Можно найти и еще кучу причин, главная из которых – люди понимают (неважно, сознательно или бессознательно), что существует потребность в социальном развитии, что у нас все морально устарело.
Этот ресурс не для манипуляции, люди намного умнее, чем вы можете подумать, и вообще, обманывать неэффективно, особенно с нашей скоростью передачи информации – все же будет известно очень быстро, репутация может быть испорчена.
Общество (я, вы, наши друзья, родители, преподаватели и т. п.) как-никак развивается, но у нас это происходит медленно, а с помощью этого ресурса можно ускорить процесс развития. Везде проблемы одинаковые. Везде, и в Москве, и в Златоусте, и в Челябинске, где я училась (я про большое количество гопников, отсутствие места времяпрепровождения и т. п.). Но дело в том, что люди не понимают, что это с ними что-то не так, что они не умеют общаться. А их можно научить.
Про государственный аппарат, который должен этим заниматься, можно забыть. Они там думают о перераспределении прибылей, о том, как построить завод, как перепродать нефть повыгоднее. Короче, о себе любимых они думают.
Поэтому я предлагаю описать на видном месте (чтобы люди не искали), как именно пользоваться vkontakte.ru. Ведь это очень важно, это как предисловие у книги, инструкция по применению у телефона или фотоаппарата.
От: Б.
Кому: Д.
Много буков, Павел не осилит. Я с ним в icq общаюсь и знаю, что говорю.
Павлу надо писать кратко, ясно и по делу. Иначе игнорировать будет. Такова жизнь. Я ему не близкий человек, так что и меня игнорировать начнет, если пару подобных воззваний передам. Объясните, что же Вы хотели бы сделать, стоит в 3–5 предложениях, а то он не увидит сути и заигнорит. <...> Рекомендую все-таки с группы начать. Мы, техподдержцы и админы, на нее посмотрим, порадуемся и вот тогда уже Павлу расскажем – когда что-то будет осязаемое. Да, я так понимаю, о коммерции речи не идет. Я всю свою деятельность веду совершенно бесплатно.
* * *
В узкий двор валил снег, и жители странной квартиры наблюдали, как колодец наполняется им, а гипсовая аллегория правосудия поправляет белый берет. Квартиру по-прежнему наводняли тени, но этим вечером они не сбились в чулан, а, бросив десктопы и ноуты, сошлись за столом в гостиной. Чтобы не сидеть в темноте, включили свет, покинули сумрак и образовали круг.
Подступал 2009 год, и Дуров хотел обсудить, как развиваться дальше. Дилемма простая. Остаться небольшой группой, где каждый кодер выполняет титанические работы, или строить компанию с офисом, нанимать программистов и учиться делегировать задачи. Ясно, что с улетающим в небо ростом аудитории придется расширяться – но когда? Прямо сейчас или позже?
Голоса разделились. Рогозов выступал за офис и рост численности кодеров. Дуров-старший допускал оба варианта. Его младший брат склонялся к подпольной деятельности. Кузя и Столбовский сохраняли нейтралитет.
Разгорелся спор в классическом стиле «ВКонтакте». Дуров вбросил провокационное предложение – забить на офис, – и сразу образовались партии консерваторов и умеренных обновленцев (отчаянных радикалов, как архитектор, до сих пор не завелось). Партии часами обсуждали свои концепции с самых разных сторон – а потом было принято быстрое решение, противоположное тому, что вроде бы выкристаллизовалось в дискуссии.
Как-то я поинтересовался у Николая Дурова, продуктивна ли эта шокотерапия. Николай откусил половину шоколадного батончика, вдумчиво прожевал и ответил: «Павел специально устраивает провокативные формы, чтобы стимулировать дискуссию и устранить сомнения, правильно ли мы все делаем. Например, говорит: „Это ненужный сервис". Или: „Откроем все личные сообщения без учета приватности". Или: „Давай дадим разработчику, который устроился, доступ к исходникам". Я сразу говорю, что так нельзя делать – с точки зрения приватности, безопасности».
«А часто удается его переубедить?» – спросил я, вспомнив разговор с разработчиком Илларионовым, который утверждал, что в компании свобода мнений, но не смог вспомнить случая, когда кто-то уломал Дурова отменить желанное нововведение.
Николай погрузился в размышления. «Была идея приглашать в беседу человека через e-mail – это в том числе моими усилиями было отменено, – наконец ответил он. – Если бы мы начали рассылать спам, все почтовые службы могли нас забанить. Нет, Павел вряд ли предложит что-то безумное – например, сделать доступными публике все фотки пользователей. Он очень хорошо понимает, как использовать провокации и что можно и нужно делать».
«В его голове есть переключатель углов обзора, фокусировки, он видит ракурс проблемы, с которого видна заноза, – сформулировал Равдоникас. – Дурова в такие моменты ненавидишь – когда надо, он перевернет все с ног на голову. Как в „Матрице", его голова на 360° поворачивается. Ты бьешься целый день – ушел в какую-то сторону и углубляешься, а он приходит и с этого важного ракурса разрушает все твои построения, надо переделывать».
Разработчик Андрей Мима писал, что провокации Дурова – способ менять продукт быстро, без ненавидимых им бюрократических проволочек. Если основатель в чем-то уверен, то не сдает позиций, пока не оттестирует свои идеи в бою. (Набрасывая этот пост, Мима уходил из «ВКонтакте» запускать свой стартап и, хотя рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с Дуровым, был вполне искренен в своих восторгах.)
«Лучшее будущее создается каждый день, порой в коридоре, и без оглядки на возможную панику, – писал он. – Нереально круто, что изменения придумываются; еще круче – что внедряются, несмотря на вой пользователей; а что совершенно нереально круто – что все потом оказываются очень довольны. Часто от придумывания радикальных изменений до внедрения проходит меньше недели! Нет другого выхода, кроме как заранее четко понимать, что будет лучше».
Превращаясь в главу государства с многомиллионным населением, Дуров заражал соратников своей религией. Имя ей – максимальная, до полной отстраненности чистота восприятия и мышления. Это касалось как никотина-алкоголя-мяса, которых Дуров не потреблял, – так и риторики, культуры рассуждения и принятия решения.
У нас нет иллюзий, предрассудков, мы стараемся видеть вещи такими, какие они есть. Мы боремся с манекенами, оперирующими стереотипами. Чтобы заставить человека думать, надо встряхнуть его. Как главный герой своего любимого фильма «Пролетая над гнездом кукушки», Дуров хотел пробудить в соратниках свободу ума и воли.
«Мир вокруг нас развивается так быстро, что общепринятые убеждения на наших глазах становятся издевательством над здравым смыслом, – писал он позже. – Сопротивление шума вокруг – устойчивый ориентир для всех желающих внести весомый вклад в развитие человечества. Слушать внутренний голос не означает оставаться глухим к мнению окружающих. Однако забудьте про демократию среди тех, кто вас окружает, – голос деятельного мыслителя, меняющего мир, должен быть для вас стократ более значим, чем голос праздного обывателя с его правом на мнение».
Проповедуя, Дуров не забывал заземлять религию. Он рос как лидер, но оставался изрядным троллем, не любителем платить в маршрутках и фанатом «Тупого, еще тупее».
Журналист Злата Николаева, первой из московских репортеров добившаяся у Дурова интервью, пересказала мне разговор между пиарщиком «ВКонтакте» Цыплухиным и мафиози Равдоникасом, которого пригласили заняться «словесным оформлением» сети. Влад злился, что в ресторанах недалеко от офиса жалуются на Дурова. Типа он приходит и заказывает стакан свежевыжатого черешневого сока. И пока фрустрированные официанты ищут черешню и выжимают сок, Дуров ест, расплачивается с чаевыми и уходит. Официант стоит со стаканом черешневого сока и думает: ну что, самому выпить?
«Что ж, – заметил Равдоникас. – Каждый официант, выжавший раз в жизни сок черешни, имеет право выпить стакан получившегося сока».
Даже если это апокриф, умение Дурова сшибать с привычного хода мысли оказывало на оппонентов магнетическое воздействие. «Когда с ним общаешься, всегда уходишь вдохновленным, – восхищался Бунин. – Он рассказывает то, чего не ждешь. Как Цукерберг в фильме – того грузят ерундой, а он смотрит в окно и вдруг: «идет дождь». «За год я научился у него многому, пропитал свое сознание простотой мышления», – вторил Рогозов.
Предновогоднее собрание закончилось победой Дурова. После дебатов насчет офиса победила точка зрения, что он не нужен. Год решили прожить в квартире и с незначительным расширением команды. Программисты не протестовали.
Такой стиль принятия решений имеет известные изъяны. В системе, которая держится на восхищении, штраф за фейлы зачисляется на счет вдохновителя. Двигаясь на ощупь в части продукта, Дуров совершал стратегические ошибки роста.
Отложив наем кодеров на год, он затормозил развитие компании. «Через год поняли, что нельзя дальше действовать маленькой командой, – признался Дуров. – Мы делали втроем работу, которую могут делать двести человек, а у конкурентов – тысяча. Нет психологического удовлетворения – конкуренты успевают больше. А офис лучше предназначен для дисциплинирования молодых сотрудников. В квартире они теряют ощущение, что здесь надо работать».
Кроме того, для десятков миллионов юзеров «ВКонтакте» отсутствовала служба техподдержки. Публика, не читавшая посты Дурова, не знала историю сети и не понимала ценностей ее создателей. С журналистами и сетевыми авторитетами никто не коммуницировал.
Впрочем, рефлексия настигла архитектора через три года, а тогда, после рождественских праздников, «ВКонтакте» меняли сайт семимильными шагами, не вылезая с Невского, 65, по выходным, с утра до ночи. Начали разрабатывать систему таргетинга рекламы, переделывали систему поиска по людям, вузам, фильмам, песням. Новый движок Николай пригласил писать Андрея Лопатина, тренера сборной России по программированию. Предстояло ускорить сайт – базы данных хранения не справлялись с росшим объемом информации.
Рогозов перекроил платформу. Коллеги одобрили новую версию, и оставалось лишь написать документацию – как кодерам пользоваться API. Дело было перед выходными, на которые он собирался ехать в Таллин. Рогозов пришел отпрашиваться к Дурову.
Тот выслушал его и сказал: «Нет, это нужно сейчас». – «Но у меня автобус в семь утра!» – «У тебя достаточно времени до семи».
Проклиная все на свете, Рогозов сел за текст, поручив взбешенной Эльнаре упаковать чемоданы. Они успели на автобус.
* * *
Солнце красило муравейник в охру и бликовало в его стеклянных панелях. Муравьи жили свою жизнь и к вечеру затихали – накидывали на плечо рюкзаки и исчезали. Они одевались похоже – либеральный casual: тенниски, шлепанцы, джинсы. Их исход напоминал вечерний отлив на шумящем неподалеку океане.
Компьютеры с погасшими мониторами напоминали коконы с людьми из «Матрицы». К каждому из-под потолка шла пуповина кабеля, через которую машины высасывали энергию. Там же, под потолком, покачивались флаги Индии, Китая, Чехии и других стран, чьи граждане до шести вечера трудились в коконе.
Консильери бежали сквозь муравейник, чтобы успеть на встречу с его правительницей, и успели, но разговор получился малопродуктивный. «О, гости из России, сейчас я принесу вам сувениров», – сказала правительница, известная тем, что умела отстаивать интересы муравейника в самых высоких кабинетах. Вернувшись, она вручила каждому синий значок с надписью Facebook. Это напоминало обмен вымпелами перед футбольным матчем, когда через минуту после свистка начинаются тычки и грязные подкаты.
Содержательный разговор между Дуровым и коммерческим директором Facebook Шерил Сэндберг так и не состоялся, хотя «ВКонтакте» проторчали в штаб-квартире конкурентов несколько дней. Впрочем, Дуров не расстроился. Главная встреча была впереди – Марк Цукерберг позвал их с Рогозовым на ужин. До этого дня два тотема даже не переписывались.
Диспозиция выглядела так. Известный любовью к тусовкам своих подопечных Мильнер старался, чтобы гении взаимодействовали друг с другом, и пригласил Дурова и компанию в тур по США. Мильнер крутил деньги мощного партнера – Алишера Усманова – и договорился инвестировать около 800 млн долларов из кошелька этого участника списка Forbes в интернет. Объектом он выбрал новые медиа – социальные платформы, на которых люди общаются и сами создают контент. «Могильщик веба», – писал о Мильнере журнал Wired. Очарованию DST поддались Facebook, Groupon и Zynga.
Спустя полгода работы на износ, летом 2009 года, Дуров и команда прилетели в Нью-Йорк, встретились с Равдоникасом, который на несколько лет уехал к отцу в Канаду. Парни отрывались. Садились в такси и, пока «желтый король» пробивался через пробки в аэропорт, дебатировали идеи, куда лететь. Их ждали в Сан-Франциско, но они направили стопы в Майами.
Перемещаясь зигзагами с севера на юг, шайка достигла Калифорнии. Нёрды поселились в отеле с видом на Сан-Франциско и залив. Мир лежал под ногами Дурова, который экономил на маршрутке.
Их ждали инвесторы Twitter, венчурные фонды и Марк Пинкус из Zynga. Последний забил стрелку в пиццерии. Zynga еще не была лидером среди производителей социальных игр с капитализацией под десяток миллиардов долларов. Но ее игры уже завоевали топ приложений Facebook. Дуров слышал, как невысокий, худой, похожий на подростка Пинкус мотивирует команду: «Почему я тут прыгаю перед вами в драной майке? Потому что наши приложения скачали всего пять миллионов человек!»
Дуров предложил ему запустить игры во «ВКонтакте». «Мы готовы русифицировать за свой счет», – прибавил он и назвал два хита: FarmVille и CityBuilder. Пинкус не задирал нос, расспрашивал про платформу и комиссию, но чувствовалось, что он делает одолжение. Zynga отказалась.
«В 2009 году Россия не была для Пинкуса приоритетом, половину доходов они не хотели отдавать – чтобы не создавать прецедент, который мог бы использовать Facebook, – пожал плечами Дуров и добавил: – Спустя два года Zynga решила выйти в Россию, пытались с нами встретиться. Я заранее знал, что они хотят – поддержка, команду найти, – и мне были неинтересны эти переговоры. Сейчас они нам не нужны, у нас разработчики лучше. Zynga первой захватила лидерство – а когда у тебя есть игры с сотнями тысяч юзеров, раскручивать новые игры не так сложно».
Когда они с Рогозовым тусовались в муравейнике Facebook, вице-президенты и маркетологи глядели на них свысока – клонировали нас, ну и ладно. Разработчики встречали по-другому – как вы добились, чтобы «ВКонтакте» из долины загружался быстрее, чем Facebook?!
Дуров спросил Цукерберга: «Что вы ответите Twitter?» Создатель микроблогов Джек Дорси привлек миллионы людей простотой использования – на высказывание 140 знаков, легко делиться ссылками. Информация крутилась в интернете все быстрее, люди привыкали плавать в ее потоках, а не потреблять дискретные образы и идеи, как в гутенберговскую эпоху. Дорси шагнул на следующую ступень эволюции – от сети друзей и знакомств к Twitter, где люди быстро и активно делятся мыслями, чувствами, ссылками. Он взял из модели Livejournal идею односторонних связей, гениальность которой стала очевидна только сейчас. Ты можешь подписаться на интересующего тебя вещателя в одностороннем порядке, без его благословения.
Цукерберг не раскололся про Twitter и пустился в рассуждения о соцсетях. Либертарианец Дуров почувствовал в нем брата-революционера. «У нас оказалось больше общего, чем с бизнес-персонажами, – заявил он после. – Марк – анархист, но не в смысле отрицания власти и порядка, а в плане понимания устаревшей природы государства». Архитекторы сошлись на том, что соцсети выступают надстройкой над человечеством, позволяющей информации распространяться мимо централизующих рупоров государства.
Безумное чаепитие происходило вечером. Цукерберг пригласил гостей в свой дом, надел галстук, позвал переманенного из Google повара приготовить несколько блюд, как в гурманском ресторане.
Дуров ерзал на стуле и морщился не от официоза, а от кухни. «Для желудка много ингредиентов – деструктивно, – жаловался он. – Желудочный сок зависит от того, что вы перевариваете, чем однороднее еда, тем лучше. Поэтому я ем как животное – отдельно фрукты, потом, допустим, пюре». К вину он не притронулся – уверял, что не пил с тех пор, как в школе химик Шпаков рассказывал об убийстве клеток спиртом.
Разговор напоминал танец боксеров на ринге:
– Какую комиссию берет «ВКонтакте» с разработчиков приложений?
– Ну, вообще 50 %, но так происходит не со всеми. С каждым по-разному. А когда вы начинаете экспансию в Россию?
– Россия нам интересна, как и другие развивающиеся рынки. А ваши пользователи сразу восприняли валюту?
– Не совсем.
Пока архитектор трепался, Рогозов наблюдал за Цукербергом. «Очень странный тип, – делился он ощущениями. – Как робот зомбированный – глаза бешеные, когда разговаривает, мышцы лица не двигаются». Оппоненты танцевали друг вокруг друга несколько часов и раскланялись глухой ночью.
Дуров догадался по вопросам, что Facebook скоро введет свою валюту, а также начнет международную экспансию – причем и в Россию тоже. Вернувшись, он начал вавилонскую кампанию по переводу «ВКонтакте» на тридцать языков – с помощью университетских друзей и добровольцев.
Но если сам Цукерберг понравился Дурову, то от Facebook он плевался. То есть, конечно, признавал мощь аналитиков, гибкость в выборе стратегии роста в зависимости от страны, ценил умение учиться на ошибках и амбицию согнать Google с пьедестала. Но гораздо важнее для него было ощущение, что Цукерберг прогнулся под ценности коммерсантов. «ДНК компании определяет Шэрил Сэндберг, бывшая вашингтонская лоббистка, – объяснял он. – Если Цукерберг скажет: „У нас будет пятьдесят разработчиков, а не двести", – у нее найдется туча аргументов, чтобы заблокировать эту идею».
Сидя в самолете домой, Дуров размышлял о том, что «ВКонтакте» и Facebook расходятся все заметнее. Цукерберг монетизировал сеть все интенсивнее. Свободные места на страницах забиты баннерами. Раскручены инструменты для продвижения брендов – от промоутирования страниц до вылезающих подсказок с их названиями.
«ВКонтакте» отводил рекламе меньше места, а с маркетологами вовсе не работал. Дуров согласился продавать рекламу через компанию Media+ – за фиксированную сумму в год плюс бонусы, если план перевыполнен. Заниматься рекламой он поставил Перекопского, финансами – его брата, а сам только одобрял или заворачивал баннеры. Их размер напоминал Facebook: небольшие картинки снизу слева.
Позже Дуров признавал, что ошибся со схемой продажи рекламы. Следовало создать свою службу.
Это было характерным симптомом. Дуров нехотя втягивался в коммерческую историю. Гораздо охотнее он проводил время, выспрашивая звезд своей сети, где секрет успеха и чем сеть может им помочь.
Инопланетянка просочилась сквозь дверь и протянула тотему прозрачную руку. Перед встречей Дуров напялил коричневую кожанку, которая была ему велика, и узкие очки а-ля Нео. Пожимая руку, он разглядел существо в серебристом скафандре и ее компаньонку, обтянутую медицинским халатом, заимствованным из немецкого порно.
Пришелица по кличке Нахема перекочевала во «ВКонтакте» из Livejournal и затащила в свою группу про эзотерику сотни тысяч пользователей. Часть их обожала отфотошопленные снимки Нахемы в бикини, часть стебалась над ней. Жестом призвав гостей к монитору, Дуров похвалил группу. «У меня тоже мистическое мышление, – улыбнувшись, добавил он. – Часто я знаю, что надо поступить так-то, но не могу объяснить почему».
Инопланетянка раскрепостилась и сделала несколько замечаний. Потом выдвинула предложения, как улучшить функционал. Дуров улыбался из-за очков. Когда гостьи раскланялись и покинули штаб, позвал дизайнера и сказал что-то вроде: «Фотографии стоит выводить крупнее, а вот эти пиксели лишние».
Правда, разбираясь в продукте и потребностях инопланетян, он допускал ляпы в управлении структурами, бо́льшими, чем партизанский отряд нёрдов.
Архитектор видел, что горячая любовь пользователей, как на первом году запуска, понемногу тает. Реклама убивала ощущение площадки сотрудничества а-ля «Википедия» – но выхода у Дурова не оставалось.
Сделки со своими убеждениями стоили все дороже. Казалось бы, раз «ВКонтакте» превратилась в государство, глупо игнорировать желание людей торговать. Лев и Слава настаивали на идее пустить в сеть интернет-магазины, и Дуров согласился.
Сначала требовалось определить, как сотрудничать с торговцами. Наиболее крупный и опытный игрок был очевиден. Его возглавлял экспат, что как бы намекало – можно договориться об удобной модели взаимодействия и гибких условиях.
Однако, сидя в переговорной комнате с видом на Казанский и слушая про разный процент на разный товар, Дуров почувствовал, что вот она, точка, когда он не хочет больше тратить ни секунды на уговоры людей, чуждых ему по духу, убеждениям и ценностям. Он ощутил, что стервенеет, и закричал: «Вы не понимаете разницы между торговлей и творчеством! Вы считаете, что мы набиваем себе цену. Вы просто тратите наше время».
Пока он выговаривал свою ненависть к мелкотемью, за 700 километров от дома Зингера зрела война против «ВКонтакте», поражение в которой означало утерю нёрдами их острова бизнеса в стиле панк.
* * *
Враг пришел изнутри. Русские компании Юрия Мильнера объединились в холдинг Mail.ru Group. Доля во «ВКонтакте», доведенная по соглашению с Мильнером до 32 %, принадлежала именно этой структуре. С Дуровым конкурировала соцсеть «Мой Мир», которая автоматически записала в своих юзеров всех обладателей почты на Mail.ru, а также «Одноклассники».
Дуров не уделял конкурентам много внимания. «Мой Мир» был не так удобен, лишен возможности делиться контентом и плелся за «ВКонтакте» и более боевыми «Одноклассниками». А главное, разработчики Mail.ru не демонстрировали способности изобретать что-то крышесносящее.
Тем сильнее штаб в доме Зингера поразился, когда конкуренты выкатили свою платформу для разработчиков приложений. Изучив ее, Рогозов убедился, что Mail.ru передрал у них некоторые решения. Дело напрямую касалось денег, поэтому компаньоны обсуждали ответные действия в расширенном составе. К Дурову, Левиеву и Мирилашвили-младшему примкнул Мирилашвили-старший, недавно вышедший на свободу. Ему удалось сохранить свои компании. Позже власти запретили игорный бизнес, и Мирилашвили сделал акцент на недвижимости. Назначив на ключевые посты надежных менеджеров, он улетел в Израиль и в Петербург старался не заглядывать. Слава отправился вслед за ним.
* * *
Дуров ломал голову, как убедить игровые компании не пользоваться платформой конкурентов. Конечно, он понимал, что задавить эту инициативу Mail.ru не удастся и «ВКонтакте» перестанет быть монополистом, но москвичам требовалось дать ответ. Мирилашвили-старший предложил выдвинуть игровикам ультиматум: или вы с нами, или против нас. Кто пользуется «Моим. Миром», ни копейки у нас не заработает.
Если бы речь шла о заметном рынке, антимонопольная служба вкатила бы Дурову предупреждение. Он и сам не радовался мере, казавшейся архаичной, – в интернете глупо опускать шлагбаумы. Это свободная среда, где барьеров нет, а если кто-то что-то запрещает – следует взломать, обойти, скопировать. Но партнеры настаивали, и Дуров согласился на шоковую терапию.
Идея была симпатична тем, что к Mail.ru, который уже намекал, что стремится контролировать «ВКонтакте», хотелось прийти с плеткой. То есть отреагировать максимально свирепо. Дуров улавливал настроения, витавшие в Mail.ru, по разговорам с Мильнером. Два года назад тот вскользь упомянул, что москвичи следят с интересом за его сетью, а теперь по разговорам с представителями инвесторов Дуров почувствовал, что независимость его детища ставится под вопрос.
Тотем разделил песни на личной странице на две вкладки – «s [e]х» и «w [a]r». Эти две мании вели его, но страсть к сражению, похоже, была сильнее. Конфликты неминуемо должны была возникнуть после того, как «ВКонтакте» превратился в мощный инструмент влияния.
Создав этот инструмент, Дуров должен был однажды обернуть его против захватчиков. Теперь момент настал. Он увидел первого врага у ворот и напал первым.
Набросав письмо о выборе между «ВКонтакте» и Mail.ru, Дуров поставил в копию игровиков, которые зарабатывали на его аудитории, пробежал глазами текст и кликнул «Отправить».