Глава 7. Неинтересно
Открывая глаза на следующее утро, Минхёк быстро понимает - он не в квартире Чжухона. Хотя бы, потому что вокруг свет и его слишком много, а комната Чжухона напоминала тюремный карцер своей непроглядной тьмой, напоминала о лучшем.
Вокруг на стенах висели фотографии в огромном количестве и на всех до единой были эти двое - Кихен и Чангюн. На всех улыбающиеся, счастливые, до такой жути приторные, что Минхёк начал думать о том какой же чертовски идеальный театр они устраивают. Только вот для кого?
Проведя рукой по кровати, мужчина почувствовал холодную кожу человеческого тела. Улыбка тронула его лицо. Эти двое соблюдают традиции.
Вставать не хотелось совсем и Минхёк оглядел комнату в поисках часов, но в итоге взял телефон Чжухона : «08:43». Пришлось подняться и сесть на кровати. Кожей рук и груди он чувствовал ветерок из окна, а на ногах чувствовалась ткань брюк.
Вдруг в доме что-то громко упало. За звуком последовали перешептывания, а Чжухон дернулся во сне и открыл глаза.
- Ты вчера сказал что я твой, что это значит? - резко выпалил он и уставился в ожидании ответа.
- Правда не понимаешь? Ты почти все свое время проводишь со мной и где бы ты ни был и с кем бы ты ни был думаешь обо мне. В клубах когда тебя касается кто-то ты представляешь меня, мои руки, мои дымные поцелуи. Когда видишь вино вспоминаешь обо мне, я у тебя во всех вещах.
Парень правда не понимал, как этот человек считывает его как раскрытую книгу.
- Что упало? - переводит он тему.
- Не знаю, но надеюсь Чангюн и надеюсь насмерть.
Минхёк встает с кровати и выходит из комнаты. Долго искать источник звука не приходится.
- Как вы умудрились?
- Я сто раз просил его установить стиральную машинку, а теперь как видишь она валяется на холодильнике. Упала когда начался отжим.
Чангюн недовольно смотрит на своего парня и в его взгляде читается «мог бы при посторонних закрыть рот». Он убирает руки Кихёна с машинки и все же поправляет ее, ставя на место. Затем выходит в коридор в поисках инструментов.
- Чжу испугался?
- Да, он проснулся от звука. А ты, милашка, как успел так рано встать?
- Я и не ложился. - Минхёк поднимает взгляд и видит красные опухшие глаза, с ресниц еще не сошла влага.
- Просто прийди ко мне, я готов выслушать.
- С чего такая щедрость? Тебе же в самом деле плевать.
- Да, плевать. Акт общественного лицемерия, слышал?
Кихен замолкает, в комнату заходит Чангюн с отверткой.
- Эй, Ли, помоги мне.
- Обойдешься, скотина. Ты разбудил Чжухона.
- Эй, нормально с людьми разговаривай, Ли Минхёк. - голос Чжухона из закрытых дверей заставляет улыбнуться.
- Квинзель... - мужчина открывает дверь в спальню. - Либо спать ложись, либо выходи.
Чжухон слушается, так же, как если бы он был куклой, а человек перед ним кукловодом. Они вместе делают маленький театр, но представление в нем превосходит даже представление хозяев квартиры. Он встает с кровати, снимая мешающие брюки и выходит из комнаты прямиком за завтраком. Кихен хорошо готовит и встает рано, а Чжухон любит еду и долго спит.
На столе и правда стоит завтрак, бутерброды с тунцом и жареная свинина. Чангюн всегда любил нестандартные приемы пищи, а Кихён ему лишь потокал в этом.
Минхёк, зашедший за парнем следом, внимательно наблюдает. У парня на щеках снова ямочки, когда он жует кусочек свинины. Эти ямочки за ним по пятам, они не просто «дар» от рождения, они его шарм, его оружие и проклятье.
Чжухон жует медленно, люди обычно про таких говорят «вкусно ест». Но у мужчины почему-то желание есть не возникает.
Он подходит ближе к столу, ставя на него одну руку, а другой касаясь чужого лица. Чжухон зависает, моментально проглатывая пищу и облизывается. Минхёк проводит пальцами по щеке, а затем ещё и ещё раз. На пальцах остается масло, которое он обтирает об лежащую на столе салфетку. Он возвращает руку вновь на чужое лицо, большим пальцем вытирая область под глазом. Пристально смотрит в глаза, они для него дверь в душу и чжухонова душа моментально взрывается, как только дверь в нее отпирается под напором чужих глубоких соблазнительных глаз. Минхёк целует так же - глубоко и соблазнительно. Его губы словно раскаленная лава для Чжухона. Там где они касаются, его тело начинает жечь, покрываться невидимыми волдырями,но они слишком ощутимо горят, чтобы не чувствовать их. И после каждого поцелуя Минхек вновь целует по ним, по старым, уже покрывшимся корочкой. Но он их не видит и не должен видеть, он по ним языком водит, по этим воспаленным губам, залечивает раны и делает новые.
- Охуенный у тебя завтрак, хён. - Чангюновы ругательства режут Минхёку слух и хочется развернуться и промыть рот с мылом, а себе уши.
- А Кихён неплохо готовит, - выходит сухо и безэмоционально. Чангюн вызывает у Минхёка неосознанную неприязнь, ничем не оправданную, но стойкую.
Чангюн игнорирует, откладывая отвертку в комод и берет бутерброд с тунцом.
Чангюн красивый, с этим не поспоришь. Его идеальный нос, форма губ, скулы. Вся его внешность говорила о его характере - холодном, тяжелом и неприкосновенном. Его гордыня, пораждала эгоизм, он был идеальным воплощением этого греха. И то, как он мог искренне любить Кихена Минхёк действительно не понимал. А осознание того факта, что в аду им прийдется встретиться, действительно расстаривало.
Минхёк все больше привыкал к слову театр, когда видел парня.
- А тебе завидно, да? Вы с Кихён-хёном, поссорились что ли из-за-за стиралки?
- Не думаю, они идеальный пример идеальных отношений. Разве они могут ссориться? - Минхёк смотрел на Чангюна, говорил Чжухону. Он решил подыграть этой постановке.
- Согласен, мечта, а не пара.
Чангюн улыбнулся, улыбнулся и Чжухон. Он был рад, что у него такие чудесные, любящие друг друга друзья.
- Квинзель, я тут недавно вспомнил, ты говорил что ты гомофоб. Привык или что? - сказал мужчина как только Им вышел из кухни.
- С тобой то и не привыкни.
- Может мне тогда стоит называть тебя Блюзель?°
- А ты умеешь шутить? - Чжухон искренне интересовался, до этого момента никаких шуток от Минхёка он не слышал.
Мужчина лишь загадочно улыбается и спиной к двери выходит из кухни, не забыв соблазнительно провести рукой от шеии и ниже по торсу.
- Хочу татуировку. - Минхёк успокаивается, резко меняясь в лице. - Набьешь?
- Кровью?
- А без неё не получится? - Чжухон подходит ближе, обвивая чужую шею руками, словно змея.
Глупое «нет», заглушается чужими губами.
Их очередной поцелуй на этот раз прерывается Кихёном, он деликатно прокашлившись зашел убрать со стола.
- Хён, я и сам могу убрать.
- Нет, я сам, лучше иди вместе с Минхёком, Чангюн объяснит как вы тут оказались.
- Ах да, я же даже не поинтересовался.
Чжухон вышел с кухни, в поисках Чангюна и так и потянул Минхёка за собой за шею. Смысла отбиваться или не идти не было. Он все равно в клетке.
- Чангюна, Кихён сказал ты расскажешь почему мы тут.
- Типичная история, ты не звонил, не писал, я и пошел за тобой в клуб, а вы там никакие уже. Не удивительно что ничего не помните.
Чжухон понятливо кивнул.
А Минхёку стало скучно. Это первый день за два месяца, который он может назвать скучным.
Вдруг у Чжухона зазвонил телефон.
- Алло? Да, мам. Здравствуй. ... У меня все в порядке, да. ... Я у Чангюна дома. ... Да, мы немного выпили вчера. ... Хорошо, хорошо, ты сама как? ... Ты не ходила в больницу? ... А как там Йёри? - парень начал смеяться услышав ответ. - Да, я звонил тебе тогда. Я просто взял себе сожителя на квартиру. ... Он держит меня дома, я не так сильно разгулялся в эти месяцы. ... Хорошо, я понял.
Я позвоню тебе как приеду домой.
- Вы домой?
- Да, думаю нам все равно пора.
Парни собираются, так быстро как только могут и уже через 10 минут они идут в сторону метро.
- Послушай.. - начинает Чжухон.
- Я должен поехать с тобой к твоей семье?
- Да... Только..
- Ты хочешь чтобы они были в безопасности? - мужчина звучит слишком обреченно. Неужели парень и правда так ничего и не понял?
- Просто пообещай.. что не будешь их «спасать». Никого из них.
- Хорошо. Я не трону никого из них. Пусть гниют в аду в будующем. Постой.. Они крещенные?
- Нет, мне повезло, у меня семья атеистов.
- Пф, тогда тебе вообще не о чем беспокоиться.
Чжухону становится интересно и немного непонятно, но задать вопрос не дает подъехавшая подземка. Он заходит в поезд и моментально теряет Минхёка в толпе.
Кто этот человек? Он не обычный серийник в законе, далеко нет. Он намного сложнее, точно так же как и его теория. Чжухону почему то думается, что это «спасение» далеко не горящее желание помогать людям (которых Минхёк, как он сам сказал, терпеть не может), а спасение самого себя.. Хотя и это далеко от правды, потому что мужчина дает знать, что за такое ему ворота в рай не откроют. Кто же ты Ли Минхёк..
Поезд резко останавливается на нужной станции и предмет его мыслей моментально появляется перед глазами. Он словно приведение перемещается в пространстве.
- Нам нужно пройти два картала, к маминому дому. Она попросила по пути купить сладостей для Йёри.
- У тебя кошелек с собой? Мой дома, а мы туда так и не заехали.
- У меня карта.
Они поднимаются из метро, чувствуя как глаза начинает моментально слепить глаза. На улице яркое солнце, Сеул пытается сжечь своих жителей сегодня.
Чжухон заходит в первый попавшийся торговый центр и снова теряет мужчину из виду. На этот раз он уже не беспокоится. Заходит в продуктовый отдел, чувствуя приятную прохладу.
На полках он сразу замечает Pepsi и берет его в первую очередь. Йёри за него расцелует любого. Дальше непонятные иностранные сладости.. Халва, киндер.. Между ними стоят коробочки, на обложке которых приклеена карта с переливающимся галогеннированным изображением планет. На упаковке написано - драже и Чжухон моментально берет. Страсть Йёри к космосу..
- Поторопись, я жду тебя на улице. - парень чувствует знакомое дыхание рядом с ухом, а когда оборачивается уже никого нет.
Удивленный такой спешкой, он берет ещё пару вкусняшек для сестры и идет на кассу. Очередь двигается достаточно быстро и он так же быстро расплачивается. Скоро ждет дом. Скоро будет семья