Хочешь я распишу твою душу?

- Ты как? В порядке? - в ответ абсолютная тишина. Игнор. - Все совсем плохо? Может я тебя как то отвлеку?

В комнате все так же темно из-за того что шторы полностью закрывают окна, но даже в темноте Минхёк видит как я ярко светятся у парня глаза. Он медленно моргает и так же медленно дышит. На нём кроме спортивных шорт ничего нет и от этого дышать тяжелее становится самому Минхёку.

- Если тебе это так нужно, то расскажи о себе что-нибудь. Как ты стал убийцей? - тихий голос раздается слишком неожиданно, но отказа на просьбу не следует.

- Мм.Моя мама, зачала меня в Сеуле, но родила в Китае. Как раз в Шанхае, наверное это было знаком. Потом она снова вернулась в Сеул, к папе. Но получилось так что она попала на похороны. Отец перешел дорогу главе японской мафии и исход был ясен с самого начала. Мне на тот момент было уже три.- Ли устало вздыхает и касается пальцами ладони. - Но мама решила что я не пойду в детский сад. Она собиралась нанять мне преподавателя на дому, на оставшиеся от отца деньги.но тот.он все свои деньги завещал какой-то шлюхе. Мне как наследнику первой очереди отвалили половину, но все эти деньги ушли, потому что их забрала мафия. Когда я пошел в школу я даже буквы не знал. Мне пришлось учиться с нуля. Среди сверстников я не был изгоем, скорее наоборот душа компании. Даже когда в школе пошли слухи о моей ориентации от меня не начали отворачиваться. Девочки начали проводить со мной больше времени, какой-то парень даже предлагал встречаться. Но я знал что я особенный. Я был предназначен для чего-то важного. А потом я понял. Я понял что должен помочь святым людям попасть в рай пока этот мир не успел их испортить. Я придумал идеальный способ - я резал людей стеклами, а потом вытаскивал вены и обматывал ими запястя. Это было дорогой в рай.
Я до сих пор помню каждого спасенного мной в лицо.
- Что я должен сказать?
- Ничего. Может твоя очередь рассказывать твою историю?
- У меня вполне прилежная семья с которой я общаюсь до сих пор. Мама преподаватель в школе искусств, отце имеет свой небольшой бизнес по продаже автозапчастей. У меня есть младшая сестра, она живет с родителями, но я часто разговариваю с ней по телефону. Они принимают меня с моим сдвигом, пытались помочь, но как видишь врачи не пошли мне на пользу. Перепады настроения были у меня с самого детства, но в подростковом возрасте это перешло в то что ты сейчас видишь. Если говорить об отношениях, то я пару раз состоял в них, но из-за пансексуальности появляющейся в определенный период времени все мои партнеры бросали меня, считая что я им изменяю. Как видишь твоя история оказалась длиннее и интереснее. А теперь прошу оставь меня в покое. Тебе тоже не помешает набраться сил, потому что уже завтра проснешься от чего-нибудь неожиданного.

- А что ты собираешься делать с этими двумя?

- Ничего, Кихён разбудит Чангюна ни свет ни заря и они уйдут. Они всегда так делают.

<center>***</center>
Чжухон оказывается прав, когда говорит о том что Минхёк проснется от чего-нибудь неожиданного. Он проснулся от очень громкой музыки. Долбанные басы разбивались об стены мощнейшими волнами вибрации. Звук слишком сильно бил по ушам.

Вставая с кровати Минхёк думает лишь о том, что готов прибить хозяина квартиры, потому что какого чёрта?! Но уже стоя у дверей, он вспоминает вчерашний разговор и на лице появляется ехидная ухмылка. Ну наконец-то! Теперь то Минхёк может позволить себе гораздо больше.

- Чжухон! Выключи музыку, сейчас же! - именно с этими словами он входит на кухню и берёт со стола колонку, ставя песню на паузу. - Это не ночной клуб.

- Ну Мин~ни.- на такое обращение Минхёк резко разворачивается и видит младшего сидящего на стуле почти в полном обнажении. На нем лишь непозволительно обтягивающие плавки. - Я хочу послушать музыку.- Чжухон дует губки словно маленькая девочка. Чертовка.

- Успокойся, Чжу и иди оденься.

- А может я не хочу? - Ли встает со стула и подойдя ближе прижимается всем телом к старшему. - Я буду послушным мальчиком, хён.

- Отпусти меня.

- Мм.Нет. Как думаешь, ты сладкий как пудинг или ещё слаще.?

- Чжухон! - Минхёку приходится повысить голос. Его стояк сейчас наверное видно с окон соседних домов. - Успокойся, иди выпей таблетки.

- Не хочу.- Чжухон смеётся и это смех напоминает ему что-то.

Например Харли Квинн? Да, её самую. Тогда Минхёк Джокер?

- Малыш, иди ко мне.- Чжухон стоящий в стороне поворачивается и делает шаг ближе. - Ещё ближе, сладкий.- Чжухон встает вплотную выдыхая горячий воздух изо рта прямо в лицо. - Хочешь поиграть?

- Да...- он так смотрит. Минхёк сейчас точно с ума сойдет, потому что он и правда как Харли Квин ведет себя сейчас или какая нибудь потаскушка, но чёрт, старшему это так нравится.

Минхёк хватает парня за бёдра и резким движением усаживает парня на стол. Приходится приложить не мало усилий, потому что парень вовсе не пушинка. Чувствуя что у младшего под задницей ровная поверхность, Минхёк выдыхает и начинает водить пальцами по чужой коже на бёдрах. Она абсолютно гладкая, словно парень только что сделал депиляцию, и легко скользит между пальцев. От таких ощущений кожа на кончиках пальцев покрывается мурашками, пуская электрический ток по телу. Сквозь нижнее бельё, Ли видит что парень не на шутку возбужден и его выносит от одной лишь мысли о том что сейчас произойдет.

Руками Чжухон опирается на стол позади себя, откидывая голову назад. Но не слишком запрокидывая, а скорее приподнимая чтобы смотреть прямо в глаза с вызовом, со стервозностью.

- Мин~ни.

- Да? Скажи чего ты хочешь.

- Тебя например...хочу твои руки по всему телу...хочешь сыграть в игру?

- Только если мне понравятся правила.

- Видишь свечи позади себя? Подожги их.

Ох, да.Минхёку однозначно нравятся правила этой игры. Он берет в свои ладони свечи и аккуратным, изящным движением пальцев поджигает. Свет который появляется прямо перед лицом приводит мужчину в восторг. Это безумно красиво, но еще красивее будет боль полученная от каждой капли.

Чжухон тянет руку, одними глазами говоря «дай». И Минхёк даёт. Он отпускает пальцы и протягивает восковую свечу в чужие ладони. Предмет очень красиво смотрится в этих смуглых, толстых пальцах. Парень слегка наклоняет основание и капает сначала прозрачной, а затем превращающейся в мутно белый, жидкостью себе на оголенное бедро. И шипит. Ему боль и Минхёк тянется губами за этой болью. Он целует ошпаренное место и чувствует жар на своих губах и он не только от прикосновения к чужой коже. Губы слегка начинает пощипывать, но неприятное чувство испаряется как только он чувствует жар на своем оголенном, от задернувшейся футболки, плече. А затем издает тихий, еле слышный полустон.

Все тело сразу бросает в жар от приятного чувства возбуждения. Пальцы на ногах начинает покалывать, а руки его уже вовсе не слушаются - ложатся на чужие и крепко держат свечу. А затем так же наклоняют основание и капают сами на себя. Капля за каплей запястье покрывается белесыми пятнами, которые при остывании начинают отпадать с легким покалыванием. С каждой каплей желание растопить свечу и окунуть в нее руку увеличивается не мыслимо, но от собственных желаний его отрывает недовольный голос.

- Отдай.

Ли сначала не понимает о чем идет речь, но потом недовольно протягивает свечу парню.
- Так то лучше...хён.- это протяжное «хён» уносит из-под ног землю. Просто выбивает весь пол под старшим, заставляя схватиться рукой за чужие пальцы и крепко сжать. Голова Чжухона слегка приподнята и лежит на его правом плече. Он смотрит в глаза на против с вызовом, возможно с призывом к действию. Но Минхёк и с места двинуться не может.

Перед ним сейчас чёртов Ли Чжухон, который по сути своей, ни капли не особенный, но те эмоции которые он зарождает внутри невозможно описать. Это однозначно возбуждение, которое давит на шорты с другой стороны; это однозначно интерес, что же этот парень вообще может; и это однозначно вопрос, почему он так на него смотрит. Как то возможно по девчачьи, так смотрят школьницы когда им нравится какой то парень и они пытаются его соблазнить. Но Минхёк не может сказать что ему это не нравится, как и не может сказать что это не работает.

Младший поднимает свечу над своим лицом и капает воском на губу. Минхёка сносит. Потому что он знает насколько ему сейчас больно, но он даже не сморщился. А все ради того чтобы Минхёк предпринял хоть что-то.

Минхёк, сцепляя свои пальцы с чужими, убирает свечу из чужих рук и целует. Глубоко, касаясь своим языком чужого. Он чувствует своими губами жар, который остался от воска и эту несчастную каплю которую, задевая языком, проталкивает в чужой рот. Чжухон раскрывает губы все больше и больше, как будто желая чтобы Минхёк весь поместился у него во рту. Ему кажется что поцелуй недостаточно глубокий, но он однозначно влажный и очень очень громкий. Не самые лицеприятные звуки разносятся по кухне, заставляя кровь в жилах разгоняться. Вдруг становится очень жарко, даже учитывая что Чжухон в одних лишь боксерах. Они целуются жадно, пошло, так как будто это последний поцелуй. Они задыхаются, но друг от друга не отрываются.

Чжухон сцепляет свои ноги на чужой пояснице, прижимаясь пахом к животу Минхёка, чтобы тот знал насколько сильно парень возбужден и насколько сильно ему уже не терпится.

Мужчина наконец расплетает их пальцы и с минимальным отрывом от чужих губ тянется к краям футболки, желая снять. Но Чжухон перехватывает руки и они делают это одновременно и вместе. Тело у Минхёка не накаченное, а самое обычное, потому их контраст на фоне друг друга кажется очень выразительным.

Чжухон руками царапает лопатки, заставляя мужчину громко и очень пошло стонать. Красные полосы расходятся в разные стороны, а когда парень проводит в тех же местах еще раз, надавливая сильнее, полосы начинают кровоточить. Алая кровь оказывается на пальцах парня и Минхёк её замечает. Он отрывается наконец от мягких губ и слизывает всё до последней капли, а затем проводит своей рукой по собственным лопаткам и собирая кровь на кончиках пальцев, тянет руку к чжухонову рту, не слабо надавливая на нижнюю губу заставляя рот распахнуться и принять пальцы в себя. Парень слизывет «краски» слишком красиво, а через несколько секунд его губы начинают представлять из себя картину. И Минхёк в чертов сотый раз переворачивает все внутри себя от того что видит.

Его руки начинают беспощадно трястись и покрываться мурашками, но он переступая ощущения хватается одной резинкой за резинку боксеров, а другой слегка приподнимает парня и снимает предмет одежды. Перед его глазами самый красивый член, который он когда либо видел. Он не слишком большой, но и не маленький, аккуратно обромленный венками.

Чжухон торопит мужчину во всех его начинаниях и буквально сдергивает с мужчины оставшиеся шорты и нижнее бельё. Оставляя мужчину абсолютно обнаженным он садится на столе поудобнее и наклоняет голову к чужому вставшему члену из которого сочится природная смазка. А потом заглатывает его несколько раз.

От того насколько глубоко он это делает, Минхёку хочется схватить парня за волосы и выебать его через чур умелый ротик, но он сдерживает себя, потому что понимает для чего Чжухон позволил себе такой «жест».

Парень возвращает свое положение, шире раздвигая ноги и хватая за плечи двигая Минхёка ближе.

- Не веди себя как сучка.

- А как ты хочешь чтоб я себя вел?

- Дело как раз таки в том, что сучкой ты мне слишком сильно нравишься. - заканчивая маленький диалог мужчина аккуратно входит, в по-видимому уже растянутый анал. И стонет одновременно с сидящим на столе парнем. Он узкий, до боли, до чертовой боли, которую Минхёк уже и не мечтал почувствовать.

Он двигается тягуче медленно, касаясь чужого тела везде и сразу. Живота, поясницы, плечей, шеи, сосков, члена. Все в этом теле идеально и Минхёк не понимает почему так считает. Он целует его, когда тот стонет, целует когда тот рвано выдыхает последний воздух из легких. Он целует его в момент оргазма, он не отрывается от него ни на секунду и не понимает почему так происходит.

Минхёк никогда не любил, потому что не возможно убивать людей и при этом чувствовать какую-то любовь, но точно уверен что это не она. Это возможно трепет? Возможно у Минхёка давно не было хорошего секса (Хосок не в счёт, это было давно), хотя после последней его бурной ночи и двух недель не прошло. Это что угодно, но не любовь - это глупо. И если вы сейчас тоже думаете что, « эй, он начинает влюбляться, хватит нас переубеждать», то нет. Ли Минхёк каратель, он не способен любить. Это точно не его история.

Он может с лёгкостью влюбить в себя, но влюбиться самостоятельно нет.