2
Моя голова, словно налитая свинцом, гудела в пропахшем сыростью и грязью помещении. Я делаю глубокий вдох, все ещё не в силах открыть глаза, терпкий, едва уловимый запах металла плавно смешивается с доминирующем ароматом. В моей крови слишком много адреналина, слишком много страха и отчаяния, чтобы не улавливать едва ощутимые запахи. Кожа покрывается мурашками, боль с удвоенной силой , словно терновым венком ,сжимает мою голову. Я должна. Должна открыть эти чёртовы глаза, но не могу. Ведь я знаю, где нахожусь, чувствую, как новое испытание грузом опускается на мои плечи.
Раз, два, три, раз, два, три. Медленные, но такие уверенные шаги в мою сторону. Снова окутывает ужас, хочется кричать, но голос пропал, крики застряли комком в горле и выходили хриплым дыханием в воздух.
— Мятежница, тебя ждёт князь Фобос-с для определения твоей дальнейшей с-судьбы. – его шипение резко ударило по ушам, заставляя широко распохнуть глаза, которые хотелось тот час же зажмурить от слабого света, казавшимся, после столь долгой темноты, невероятно ярким. Облизнув пересохшие губы, посмотрела на вестника моей смерти. Того, кто беспощадно сжимал моё тело в своём крепком хвосте и с ненавистью смотрел на незнакомого ему человека, ещё в тот момент зная, что очередная кровь прольётся с его помощью. Такие светлые, переливающиеся солнцем, длинные волосы. Хитрый прищюр истинно змеиных глаз, создававший морщинки вокруг них, и эти губы, растянувшиеся в довольной ухмылке, нос, достаточно выделяющийся на лице, но никак не портящий картину, подрагивающие при вдохе ноздри, упивающиеся моим отчаянием. И в целом эти черты, такие острые, как бывают у скульптур, которым мастера отдают годы своей жизни, и об которые разбиваются все мои надежды. Окинув взглядом фигуру, скрытую чёрной мантией мне начинает казаться, что змей, преображенный в человека, ростом не ниже своего истинного. Скрежет открывающийся двери, как мел скрипящий на доске от неумелых движений руки, заставляет обнять себя руками, спасая от гибели. Холодная рука своим крепким обхватом дёргает меня вверх, вынуждая подняться.
— Иди, мятежница, иди! – его шипение, перерастающее в крик, отрезвляет, жажда жизни огнём вспихивает в грудной клетке.
Ноги все ещё не слушают меня, но, лишенная права выбора иду. Смотрю прямо, мысли паутиной не дают расслабиться. Мы проходим по светлым коридорам, движемся вниз по крутой лестнице. В воздухе пахнет кровью и потом, доносяться звуки страдающих людей. Наши шаги эхом замирают в воздухе, мы идём долго, мне кажется, будто путь длинною в жизнь. Но высокая дверь перед нашими глазами шумно открывается и пелена страха застилает обзор чёрным шифоном. Реальность слишком быстро заставляет прийти в себя, тяжёлая рука с силой пихает внутрь, принуждая посмотреть на источник звука.
— Представься, мятежница и да начнётся суд! – приятный голос общеизвестного тирана ласкает слух после, уже ставшего привычным, шипения. Быстро оглядываю фигуру в тёмной мантии, взгляд останавливается на гладких пепельно-белых, ничуть не уступающим моим, волосах, мгновенно переносясь на лицо овальной формы, с небольшой ухоженный бородой на подбородке, лисьем разрезе глаз зелёного цвета и ровном носу, плавно переходя в самодовольную ухмылку. Не так страшен дьявол, как его рисуют. Смысл сказанного вызывает злость, порожденную отчаянием, необычное покалывание кончиков пальцев усиливается, а за широкими окнами темнеет небо, недовольно порождая раскаты грома. Ответ вырывается сам по себе, когда брови Фобоса приближаются друг к другу, создавая недовольную складочку между ними.
— Меня зовут Аделина. И никакая я не мятежница, а то что ваш наёмник запер меня в темнице – так это его проблемы, а не мои! Пусть он отвечает за свои ошибки, а я требую немедленно оставить меня в покое! - голос срывается на крик, по окнам громко стучат тяжёлые капли дождя, изредка прерываемые раскатами грома с яркими вспышками молнии. Тепло разливается по всему телу, усиливаясь в районе ладоней. Тихое шипение раздаётся за моей спиной, когда я начинаю терять землю из под ног. Чувствую, как что-то невидимое крепко сжимает моё горло и едва успев понять, что происходит, меня резко откидывает в стену. Стены недружелюбно встречают и я больно ударяюсь затылком, кашель вырывается из груди от острой боли, когда я падаю на колени. Его голос эхом разноситься по приёмной, заставляя зажмуриться.
— Никто не посмеет так разговаривать с Князем. И поскольку ты нарушила устав, то мой вердикт для тебя это смерть, которую ты встретишь прямо сейчас.
Я снова теряю опору, понимая, что умру от удушья, моё горло сдавливают тисками, поднимая всё выше и выше, в глазах начинает темнеть, когда по телу проносится разряд и жжение в руках становиться невыносимо сильным...