𝕮𝖍𝖆𝖕𝖙𝖊𝖗 𝔱𝔥𝔯𝔢𝔢
Я хлопнула лошадь по крупу, закрепив пристругу на животе животного. Я вставила ногу в стремя, перекинув через спину лошади вторую и поерзала на животном, садясь поудобнее. Погладив её по гриве я дёрнула за поводья и лошадь, выходя из конюшни, не спеша направилась к деревянным воротам, которые два стражника медленно отворили снимая грузные цепи. Ворота, сопровожаемые глухим скрипом, ударились о внешнюю сторону забора и я, немного подогнав лошадь выехала с нашей территории.
Пустив лошадь рысью, я развернула кожаную сумку, которая висела у меня на плече. По пути в конюшню я зашла на кухню, выпросив у своей няни пару пирожков с грибами, яйцом и картошкой с зеленью, завернув их в березовую бумагу, пообещав кухарке что брат точно нагуляет аппетит к семейному ужину. Проверив мне на слово, няня всучила мне пару больших, сочных, сладких красных яблок для Юты - моей кобылы фризской породы. Они отличаются роскошыми гривами, пышными хвостами и длинными, спускающимися какскадом щеточками на мускулистых ногах, закрывающие копыта. Белая Юта в чёрные яблоки с чёрными щеточками на ногах и черно-белым хвостом с вьющейся белой гривой скакала по мощеной дороге, разгоняя песок. Я пустила лошадь галопом, когда мы въехали в лесополосу. Закатное солнце алыми лучами освещала лес, продираясь сквозь закрученные ветви.
Лошадь обеспокоенно замотала ушами и я услышала странный, сдавленный звук, исходящий из глубины леса. Моё горло сдавило от страха и я ещё сильнее погнала лошадь, стукнув её ногами по бокам, шепотом извинившись. Юта недовольно фыркнула и мы вылетели из вечернего соснового леса на другую половину нашего городка. Волосы хлестнули меня по спине, когда я натянула поводья, указывая лошади на остановку. Я потрепала её по макушке, хваля, и повернула животное в сторону главной улицы, пустив лошадь спокойным шагом.
Город вовсю готовился к празднику Ивана Купалы. Я проезжала по небольшому рыночку, в котором приятно пахло сандалом и эфирными маслами. Заметив на одним из прилавков что-то необычное я ответа лошадь чуть в сторону, спрыгнув с неё и взяв под уздцы. Подойдя к прилавку я рассмотрела ленту, которая привлекла моё внимание. Чёрная, широкая, гладкая лента с пришитыми бусинами вырезанными из кости. Ко мне сразу же подошла не молодая продавщица, которая стала нахваливать товар, говоря что по кости резал косторез. Я сильно удивилась, ведь косторезы редки и работа эта очень опасная и непостоянная зато прибыльная. Узнав о цене я взяла ленту, дополнительно прикупив новую щётку для лошади заплатив одной злотой монетой. Другие торговцы, увидев что у меня достаточно золота, начали активно зазывать нахваливая товар. Я вновь зспрыгнула на лошадь медленно её погнав, наслаждаясь тёмным вечером.
На улицах зажигались факела, давая тепло и освещая самые тёмные угоки улицы, разгоняя по углам мрак.
Доехав до библиотеки, которая находилась на соседней улице, я пришпорила лошадь у рядом стоящего столба. Поднявшись по скрипящим ступеням я отворила двери.
Передо мной престала глухая тишина библиотеки и запах старых, пыльных книг в кожаных обложках. Заметив в тёмном, дальнем углу небольшую группу детей и взрослого в центре круга я прошла туда. Зашуршав своими одеждами, я по скрипящему полу приблизилась к маленьким заговорщикам. Они сидели на пыльном, вязанном ковре окружённые дубовыми, мощными полками доверху заставленными книгами. Вокруг детей валялись старые фолианты, некоторые раскрыты, некоторые лежат вверх тармашками. Я оскорбилась от такого отношения к книгам и подошла к брату взяв его за плечи, тем самым напугав Юраса. Он дёрнулся, но не позволил себе вскрикнуть, сохраняя тишину библиотеки. Восьмилетний брат обнял меня, явно ожидая увидеть на моем месте Ролана, а я хлопнула его по спине усаживая на место.
Он радостно уселся, явно ожидая какой-то истории, которую рассказывала сухая, старая женщина сидящая в центре, облокатившаяся на стопку книг. Это была Ауда - дети её боялись так же сильно как и любили её истории, взрослые её прозвали местной сумасшедшей, а дети пользовались запасом легенд и историй старухи. Она жила возле фермы братьев, в неприметном домике, возле которого часто собирались дети, которые верили, что Ауда - настоящая ведьма. Родители этих детей пользовались их страхами, говоря что именно старуха прокляла нас насылая толпы мертвецов, из-за чего дети ещё больше начинали боятся таинственной женщины. Она частенько собирала возле себя детей, либо здесь, в библиотеке, либо на городской площади пугая их легендами и страшными историями. Мой взгляд переместился с бревенчатой стены на лицо Ауды.
Она была очень высокой и интелегентной женщиной. Сейчас её седые волосы были рассыпаны на спине чуть прикрывая лопатки. Она была одета в серо-красный длинный сарафан со светло-серой накидкой на плечи. Её карие глаза внимательно изучали меня и я решила ретироваться. Махнув брату и сказав что я буду неподалёку я дала ему время дослушать историю старухи и сама села за высокой книжной полкой, чтобы Ауда меня не видела. У нас со старухой давно были личные счёты, она меня не любила и только по одному её взгляду читалась сильная пассивная агрессия, поэтому я поспешно сбежала чтобы не попадаться ей на глаза, все таки не хотелось проверять реальная ли она ведьма.
Старуха на некоторое время затихла, прислушиваясь ушла ли я, параллельно постукивая костяшками пальцев по сухому деревянном полу. Дети стали перешептываться, боясь что Ауда больше не расскажет им историй, но она подала голос, сопровожаемый старческой хрипотцой:
- Тогда, когда реки были глубже, луга зеленее, леса выше и даже ваши предки не ступали ногой на эти земли жили они - Боги - Ауда плавно взмахнула руками и кинула на меня долгий, неприятный взгляд когда я выглянула из-за полки, зачарованная историей. Старуха фыркнула и продолжила - Боги и Богини...они все жили в мире и согласии в Прави - мире Богов, который существует испокон веков. И даже сами Боги смерти следовали правилам небесного мира.. до одного момента... Морана и Чернобог совершили нечто воистину ужасное и стали падшими Богами, сосланными в Явь погибать там в вечных муках в наказание за непослушание "Семи". Семь законов, которые должны соблюдать абсолютно все бессмертные существа для сохранения баланса мира. И запомните дети, правила никогда не пишутся просто так, за ними всегда стоит ужасающая правда создания этих законов - то, что вам наверняка никогда не хотелось бы узнать.
Я всерьёз задумалась над словами сумасшедшей, а дети испугались, ещё теснее прижимаясь друг к другу. Когда у старухи случались прояснения, она всегда рассказывала детям легенды, а если их рядом не было, то она шла бормоча себе эти истории под нос. В остальное время Ауда как угорелая бегала по мощёной дороге, крича что-то про конец света и таинственных Семари, чем пугала мирных жителей и они крестили её тихо молясь, обходя бесовщину стороной. Я не хотела чтобы брат находился рядом с ней, но мне была настолько интересна эта история, что я сама осталась находясь неподалёку переодически поглядывая в его сторону, готовая вмешаться. Родители бы точно не поддержали моего решения, долго отчитывая меня. Батюшки этих детей конечно же не знали, где они ежедневно пропадают после занятий в библиотеке. А детвора, в свою очередь считала себя бесстрашной, поэтому подолгу находилась рядом с женщиной.
Ауда посмотрела на меня и сейчас её карие глаза казались на удивление ясными, будто она понимала о чем рассказывает, будто сама там была. Старуха отвела от меня взгляд, посмотрев на группу разноволосых детей возраста моего брата. Теперь во взгляде старухи я не видела вражды, только глубокую, неясную мне печаль:
- Богов сослали на землю, лишив способностей. - Дети удивлённо выдохнули, представляя всю мощь силы древних Богов - не смотря на изгнание, высшие существа объединились, пытаясь востоять гнев других Богов и испытания выпавшие на их долю в Яви. Они создали одно общее королевство и стали править им. Но новые трудности не заставили себя долго ждать. Морана узнала чудовищную правду о Чернобоге, что побудило её сбежать от высшего существа. Чернобог разозлился, импульсивным решением выгнав со своих земель всех женщин, ведь они так сильно напоминали Морану. Боги смерти разгневались и тогда сама Навь разорвала землю, впаривая в неё горную гряду, ту самую которая отделяет нашу территорию от Мёртвых земель. Благодаря горной гряде, Моране удалось на некоторое время скрыться от Бога смерти, но всему рано или поздно приходит конец. Морана правила своей половиной земель, переполненной людьми из-за изгнания их с земель бога смерти, в то время как Чернобог обратился к полу-демонам, которые за неизмеримую плату согласились убить Богиню, ведь Чернобог боялся что она расскажет Прави тот чёрный, как его сердце секрет, что много лет таится в его душе, и что готово прорваться наружу, смывая всё на своем пути. Полу-демоны быстро справились со своей задачей, убив ослабшую, изнеможденную Богиню без Дара, принеся Богу смерти в доказательство ещё бьющееся сердце Мораны.
Старуха не стеснялась в выражениях, рассказывая детям правду такой, какая она есть на самом деле.
- Мертвецы толпами шли из Нави, которая выпускала их оттуда, доказывая что именно Морана сдерживала нежить. Они почувствовали свободу после гибели Богини смерти, с них наконец сняли оковы и теперь они никому не подвластны. Навки, вытьянки, мертвецы - все они почувствовали себя сильнее, выше людей и именно с тех пор начались лавины гнилой плоти, атаковывающей мирный люд. Люди не знали спокойствия, они умирали в муках, нежить не была подвластна им. Дети не спали по ночам, теперь их кошмары стали явью - из года в год люди страдали. Для них стало обыденностью выходить на крыльцо с оружием, которое хоть и не убьёт нежить, но даст призрачный шанс спастись. Когда простой люд потерял всякий шанс на счастливую жизнь, появились они - Семари. Десять бессмертных существ с Дарами, будто созданными из покрова мира. Огонь, Воздух, Вода, Земля, Эфир, Звук, Вечность, Время, Свет и Тьма... Семари - искусные убийцы нечисти, только им мертвецы были подвластны. Они были сильны, смелы и безумно красивы. Только они, отследив их по нитям из крови и пепла могли убить, отправив в Тень - грань между Навью и Смертью, из которой не вернутся. - старуха, будто что-то вспомнив добавила - Давно, ещё до гибели Мораны и изгнания Богов смерти, только сильно грешившие люди попадали в Тень, место без вкуса и запаха, темно-серая масса которая тянет тебя за собой. Сейчас же, после смерти Богини, которая сама направляла души, туда попадают все без разбора - глаза Ауды нервно забегали по лицам детей - по крайней мере правда это или нет, мы никогда не узнаем, из Тени ещё никто не возвращался.
Я замерла, пораженная рассказом. Тени от факела играли с лицом старухи, то превращая её в молодую привлекательную девушку, то создавая на её лице страшные маски. Я отвлеклась от лица Ауды когда меня привлекло движение за окном. Уже на тёмной улице, не освещаемой факелами мимо окна прошмыгнула тень, заглянув в мутное стекло своими светящимися красными глазами. На меня опал красный свет, истекаемый из его глаз. Я не успела испугаться, как нечто уже исчезло в ночной тьме пустой улицы. Я ошарашенно вгляделась в мутное стекло, пытаясь убедить себя, что мне просто показалось, тем самым пропустив часть легенды Ауды:
- Но к несчастью один из Семари безследно исчез. Они были едины, не могли существовать друг без друга, поэтому после исчезновения одного из них, другие почувствовали его смерть. Миры ломались, теряли равновесие. Семари не могут жить друг без друга - они едины, они не могут существовать друг без друга как Свет без Тени, как Огонь без Воздуха - Дети переглянулись, их юные головы до этого момента не были забиты такой информацией - И после такого как они потеряли одного из Семари, они начали слабеть, теряя свои Дары. Бессмертные существа все ещё могли отследить нежить по багрово-серым нитям и даже убить, но без Даров и одного из них, они становились "неполными". Теряли свою бессмертность, становясь смертными, старея. Но все они исчезли раньше, чем успели умереть естественной смертью. Быстрая история, которая длилась не более двухста лет. После того как растворилась последняя надежда людей на счастливую жизнь, их бессмертные защитники бесследно исчезли, люди вспомнили ужас, который царил там около двух веков назад. Всё повторилось. Кровь. Боль. Смерть. Но это не все что оставили после себя Семари. Крики. Крики Семари преследовали людей до самой могилы и поглощали после неё, уводя в Тень. Теперь Семари боятся, они остались на страницах старых книг, как часть истории, как ужасы которые сводят людей в могилу. Как страшилки которыми пугают непослушных детей, но что будет если однажды они все же придут? Восстанут из холодных могил стустя пятьсот лет? Они будут мстить. Они покажут почему их боялись на самом деле, покажут чего они стоят.
Дети сжались и задрожали. Старуха громко захлопнула книгу, лежащую рядом с ней и я подпрыгнула от страха и неожидоннасти, слетев с мягкого кресла. Женщина равнодушно посмотрела на меня и молча вышла из библиотеки, хлопнув за собой тяжёлыми дубовыми дверьми. Брат подбежал ко мне, дергая мою руку, запинаясь и обговаривая все услышанное. Он был очень воодушевлен легендой Ауды, а я тихо рассмеялась впихивая ему в руки пирожок. Он радостно в него уцепился и жуя, вслед за мной направился к дверям, на выход из тёплой и душной библиотеки.
На улице увидев мою лошадь, Юрас не отпуская пирожка, выхватил из моих рук большие алые яблоки. Юта любила и брата и яблоки, поэтому с удовольствием захрустела сочным фруктом. Брат рассмеялся и радостно запрыгал когда лошадь лизнула его руку, вылизвая сок. Он обернулся на меня: у него были светло русые волосы и серые глаза, а точности как у меня. Для своего возраста он был среднего роста, с высоким интеллектом. Он был творческим мальчиком, любящим животных и интресные легенды, поэтому по моим частым бессонным ночам он любил заглядывать в мою комнату за очередной порцией сказок или легенд. Сегодня он был одет в коричневый с красными нитями комбинезон, под который мама ему надела белую рубаху и заправила колошины штанин в коричневые сапожки, которыми он сейчас ковырял мокрую от вечерней росы землю. Я пригрозила ему тем, что если его ноги будут грязными, он не поедет верхом на Юте и брат выпрямился, опустив руки вдоль шва, подняв голову. Я хмыкнула и протянула ему ещё один пирожок, а сама направилась кормить кобылу. Услышав за спиной жуение Юраса, я невольно улыбнулась, протягивая Юте яблоки. Она фыркнула и с радостью приянала угощение из моих рук. Подождав пока брат и Юта закончат трапезу, я сначала помогла брату забраться на лошадь, а после и сама запрыгнула на неё. Брат сидел передо мной, держа в дрожащих от предвкушения руках поводья и с опаской оглядываясь вниз. Я дала лошади команду и она фыркнув, неспеша направилась по мощеной дороге на главную улицу. Сегодня я разрешила ему вести лошадь, исполнив его давнюю мечту и Юрас много раз поворачивался на меня, улыбаясь во все зубы и крутясь в седле, рассматривая всех с высоты наездника. Он дёрнул за поводья как я его учила, немного приостанавливая лошадь, ведь не смотря на поздний час, вторая половина города была заполнена мельтешащими людьми. Продавец с особо громким голосом начал активно нас зазывать и от такого резкого звука Юта напряглась, на что я огибая брата потрепала лошадь по макушке, говоря что все хорошо. Кобыла расслабилась, начав принюхиваться к ароматам базара. Я заметила что брату тоже понравился аромат скандала и эфирных масел, только вот сейчас добавился ещё один аромат.
Вино
Я заметила торговца с большими деревянными бочками и резными краниками, вкрученными в них. В глиняных сосудах для питья покоилась жидкость темно-фиолетового, прозрачного, малинового и других не менее интересных цветов. Я обернулась к брату, прося его остановить лошадь, он уверенно дурнул поводьями и на его лице засияла улыбка, он зардел, видя что Юта его слушается. Я спрыгнула с лошади, попросив брата остаться верхом и подошла к продавцу. Он с толпы переключился на меня, и медовым голосом начал нахваливать товар, пихая мне в руки на дегустацию глиняные горшки с вином. Я приняла напиток из его рук и чуть-чуть отхлебнула. Холодное малиновое вино приятно охладило горло, пройтя внутрь. Я поставила вино, приятно пахнущее малиной и взяла из его рук другой глиняный горшок. Судя по запаху и вкусу оно было из тёмных сортов винограда. Напиток мне показался слишком горьким и терпким, и я поставила горшок на деревянный, наркытый тканью прилавок. Торговец не унимался, суя мне в руки новую порцию как только они освободились. Следующие несколько вин, были со странным гладким привкусом и похожи друг на друга. Очередная порция вина, которая как я думала будет обыденной, открыла мои новые вкусовые рецепторы. Это был белый виноград, который разлился внутри меня, дурманя голову. В вине было небольшое содержание спирта, поэтому голову он не забивал, но сегодня я выпила много, выбирая на семейный ужин подходящий напиток. Я поставила горшок на стол рядом с другими и попросила налить мне в банки малинового и виноградного вина. Я обернулась на брата, который продолжал сидеть верхом на Юте с интересом наблюдая как я даю торговцу золотую монету, забирая из его рук две стеклянные банки, накрытые сверху лоскутом. Он заерзал на седле, явно желая слезть и попросить о покупке для него. Я сама спустилас его раньше, чем он сам бы съехал оттуда и Юрас, не успев коснуться ногами земли, побежал к прилавку с фруктовыми леденцами. Это дорогое удовольствие, но нам оно по карману, поэтому я купила пару штук себе и брату, заново подняв и усадив его в седло, сев сзади. Он дёрнул за поводья и Юта зашагала к кромке леса. Когда она прошла мимо стройных сосен, пробирающий вечерний летний ветер скользнул под наши одежды, пройдясь по тёплой коже. Юрас вздрогнул, а я обняла его, согревая. Чтобы разогреться я предложила брату пустить лошадь галопом и он сразу же согласился, дёрнув за поводья и чуть не слетев с седла, когда Юта набрала большую скорость преодолевая полосу леса. Мы вылетели с леса вмиг оказавшись у дома, благо дубовые ворота были открыты. Я отвела лошадь в денник, а брат убежал в дом, готовясь к семейному ужину и явно выпрашивая что-то сьесное у Демии. Расседлав лошадь и почистив её новой, мягкой щёткой, я скормила ей последние яблоки, обняла за шею и оставила Юту отдыхать, тихо выйдя из стойла. Переступив порог конюшни, я насладилась прохладой и темнотой позднего вечера. Нежный ветер играл с моими волосами и я шумно вдыхала аромат сосен и свежего дерева. На заднем дворе было поразительно тихо, но в доме горели факела и доносились редкие громкие голоса вперемешку с лязганьем тарелок. Зайдя в здание, я увидела суетящихся служанок и шумную кухню, а столовая пустовала за исключением тарелок. Я поняла что ужин будет не скоро и вспомнив про просьбу матери сплести венок, моё настроение сразу ухудшилось.
Если я сплету венок, я же не обязана буду отдать его своему суженому? Ведь так?
Надеясь только на это, я решила не расстраивать маму, чувствуя себя виновной и сразу направилась на рынок за цветами. Пионы, которые мне сестра принесла в комнату были слишком большими цветами для венков, красивыми, но большими. И без лишних раздумий я направилась к выходу из поместья.
Если что его сплетет за меня сестра
Я решила пробежаться до цента города, тренируюсь перед завтрашним спаррингом, если отец конечно не решит обучить нас новому виду владения оружием.
За считанные минуты я добралась до базара на нашей половине города. Людей здесь было не меньше, чем там. Какафония голосов и разноцветные, яркие краски шатров уводили в куматозное состояние. Спецефические запахи сандала и специй окутали меня с ног до головы. Я медленно шла по базару, наслаждаясь каждой секундой проведённого там времени. Рядом со мной пробежалась детвора, чуть не сбив с ног, а вот другому человеку, торговцу яблоками повезло меньше. Дети врезались в прилавок поломав его и яблоки раскатиоись по мощеной плитке. Дети захохотали и украли охапку яблок, вереща и убегая от гневающегося продавца. Он с палкой побежал за ребятами, пока прохожие шарахались от них, боясь случайно получить дубинкой по голове. Я хмыкнула, пытаясь найти первый попавшийся прилавок с цветами, стараясь быстрее покончить с этим.
Когда толпа стала редеть я наконец-то нашла цветника. Подойдя я к ней, она сразу же ожила и завалила меня распросами, для чего мне цветы. Я не хотела давать правдивый ответ, а просто сказала, что мне нужны более миниатюрные бутоны. Без лишних распросов флористка насобирала в охапку разноцветные и разнофасоновые бутоны и протянула их мне. Быстро расплатившись я повернулась чтобы уйти, но в этот момент я заметила стоящего у соседнего прилавка мужчину. Взглянув на него, я сразу поняла, что это тот самый человек, про которого мне сегодня утром рассказывала няня. У него были чёрные волосы, лёгкой волной спускающиеся до плеч. Он наклонил голову и две пряди спали ему на лицо, но он не обратил на это никакого внимания, что-то внимательно разглядывая у себя в руках. Он был действительно высок. На нём была темно-серая рубаха с вышитими на ней узорами из чёрных нитей, перевязанная широким черным кожаным поясом. Чёрные штаны были заправлены в грубые ботинки. Рукава рубахи были закатаны по локоть, открывая накаченную руку и её бедную кожу.
Он выпрямился во весь рост, не давая свету факелов попасть на его лицо. Его широкая грудь закрыла лежащую передо мной дорогу и мы оба замерли смотря друг на друга. Его лицо полностью скрылось в тени, а глаза уставились на моё лицо, его зрачки чуть подрагивали когда глаза начали медленно изучать меня. От мужчины веяло смертью вперемешку с сыростью, будто он только что поднялся из могилы. Отступив от него на шаг, я постаралась скрыться в толпе от его пронизывающего, как морозный ветер взгляда. Мужчина будто взгрызался вне в кости одним своим воззрением. Его сведенные брови вздрогнули. Я видела на себе его взгляд, пока предо мной не побежала та самая толпа детей, скрывая мужчину из виду, и когда мой взор стал вновь ясным, мужчины там уже не было. Только расползающиеся тени, клубящиеся будто туман и прячущиеся под шатры, заползающие в тени от факелов.
Мои глаза распахнулись от шока и я завертела головой, не понимая ищу я мужчину, тени или людей которые как и я стали свидетелями этой странной картины. Но ничего странного я не обнаружила. Будто никто не заметил ни теней, ни пугающего мужчины, даже торговец, у которого он что-то покупал стял спокойно, слаживая товар по коробкам, будто бы и не было этого таинственного покупателя. Всё было как прежде. Суетящиеся люди, бегающая детвора от торговца, редкие запряженные лошади и запахи... Все было как прежде, но не я. Я сразу поняла что стала свидетелем чего-то, чего не должна была. И тот человек точно не безделушку покупал у торговца.
Но почему никто ничего не заметил?
Я в детстве часто видела то, что никто не замечал. Люди, тени, воспоминания, котрые мне казались родными, но я точно знала что в моей жизни такого не происходило. Это считали плодом моего детского воображения и спустя пары неудачных попыток рассказать всем о том что я видела, я прекратила. Поэтому к своим снам я относилась с осторожностью, не считая их глупыми кошмарами. И вот опять. Я увидела то, что никто не видел.
Не зная как на это реагировать, я поспешила убраться, все ещё боясь что мужчина вновь появится и уже с плохими намерениями. Мне было проще посчитать мужчину плодом своей больной фантазии и убраться, вместо того чтобы думать над этим.
Няня. Почему она рассказала мне о нем? Она ошиблась? Или ошибку допустила я? Может это не гаоюцинация, а реальный человек?
Последний раз я видела такое около трех лет назад. Я шла, безумно злясь на себя за то, что не смогла контролировать свои мысли, позволяя своим галюцинациям вырваться наружу, овладевая мной.
Такого ещё никогда не было...
Я не видела людей, которые замечали моё присутствие
Чаще всего, они занимались своими делами, будто я была наблюдателем или они были моим прошлым. В крайне редких случаях они что-то говорили явно адресуя это мне, но их мутные глаза смотрели сквозь меня. Каждый такой раз доводил меня до дрожи в коленях, я сразу теряла все силы. Но этот раз был особенным, я не почувствовала слабости, за то почувствовала на себе его холодный и немного удивлённый взгляд. Будто он тоже удивлён тому, что я его увидела. От мыслей меня отвлекла мощёная дорожка, плитка которой сильно выступала и об которую я споткнулась. Чудом удержав равновесие, я побежала к дому, прикрывая букет, чтобы тот не опал от ветра, хлеставшего его и мои светлые волосы, пока я забегала в дом.
Всучив его служанке я отдышалась и зашла в обеденный зал, где собрались почти все члены семьи. Ролан как всегда опаздывал.
Я села напротив близнеца, оставив между мной и отцом, который сидел во главе стола, свободное место для брата. Я оглядела стол: он пестрил разнообразными блюдами, от моего любимого клюквенного морса, до изасканной вяленой баранины. Младший брат прыгал на стуле, пытаясь ухватить кусочек чего нибудь сьесного, за что получал от мамы по рукам. Селена сидела, угрюмо свесив голову в тарелку, а отец терпеливо смотрел на резную арку, ожидая брата. Я придвинула к себе столовые приборы и начала разглядывать еду, думая на что наброшусь первым, когда брат наконец-то придёт. Я словила на себе радостный взгляд матери, от того что я все таки послушалась её и купила цветов.
Венок плести я не собираюсь
Мама отвлеклась от брата и обратилась ко мне
- Сходили на базар? - спросила она параллельно усаживая брата на место
- Я? Да
Селена подняла на меня не понимающий взгляд
- Ох, у Селены божественное обоняние и чувство вкуса. Я уверена она помогла тебе подобрать что-то особенное
Я открыла рот, не зная как при Селене объяснить маме не обидев двоих, что я ходила без сестры. Селена сдвинула брови и в немом вопросе уставилась на маму. Мама перевела взгляд на меня, сразу поняв что Селену с собой я не брала.
Мой близнец была очень ранимой и я уверена, что сейчас я очень сильно ранила её тем, что не предложила со мной прогуляться и купить цветов.
Я покраснела от смущения, а Селена криво улыбнулась пытаясь наладить обстановку не смотря на слезы, скапливающиеся в её глазах. Если для меня это прогулка была обыденной, то для сестры прогулка со мной - особый ритуал. И мне очень неприятно что я её обидела, я сидела надеясь что сама Навь меня сейчас утащит под землю. Но этого не произошло, вместо Нави пришёл брат, а это ещё хуже.
Он замер, видя наши отстраненные взгляды и странное поведение двух сестёр. Он безшумно прошёл за моей спиной, сев между мной и отцом, скрипнув резным дубовым стулом, обитым красным бархатом. Ролан прочистил горло и беззастенчиво начал набирать себе в тарелку всего по немногу. Он застучал столовыми приборами и покосился на отца приподняв бровь. Тот пожал плечами и дотронулся до плеча Селены, успокаивая ранимую сестру. Мама в это время ложила Юрасу в тарелку рыбу на пару, подливая в глиняный горшок клюквенный морс. Моя сестра начала робкими движениями набирать себе в тарелку салат, а я опомнившись, выложила из сумки малиновое и светлое виноградное вино. Ролан хлопнул в ладоши:
- Ну же, сестра! Ты прекрасно знаешь как поднять настрение!
Я улыбнулась протягивая ему бутылки вина. Он разлил их по бокалам и продвинул каждому, кроме Юраса. Мама закатила глаза, не одобряю нашу тягу к алкоголю, но мы уже не дети, поэтому ей только и оставалось что молча поджать губы и приступить к трапезе.
Я в точности как и Ролан наложила себе всего по чуть чуть и молча жевала, наслаждаясь вкусом. Когда первый голод сошёл, за столом послышались разговоры отца и матери. Услышав что-то про политику я сразу перестала их слушать, ни мне, не Селене, ни Ролану такие темы не были интересны, а Юрас бы ещё слишком мал чтобы хоть что-то в этом понимать. Мой брат понимал, что он старший значит должен учится участвовать в политических играх, ведь рано или поздно, как бы это прискорбно не звучало, нашему отцу придётся уйти на упокой и его место займёт Ролан. Он должен быть мудрым дворянином, люди с нами считались, князь уважал и принимал за равных, поэтому не хотелось бы испортить репутацию, которую нам отец голыми руками строил всю свою жизнь. Поэтому я пнула брата локтем под бок, заставляя слушать, он цокнул, но немного отвлёкся от еды. Я отвернулась от него и словила на себе взгляд сестры, радуясь что все возможно не так уж и плохо. Я ей легко улыбнулась и она ответила мне нем же. Внутри меня разлилось приятное тепло, от осознания того, что Селена меня простила и я глупо заулыбалась, глядя в тарелку и ковыряя свой овощной салат. Я потянулась к кувшину и налила клюквенный морс себе в глиняный стакан. Чуть чуть отпив, я наклонилась поближе к сестре, перевесившись через стол:
- Селена, мне Демия сказала что вчера вечером вы были на базаре с матерью
- Да, было такое
Я чуть замялась, не зная как спросить сестру о мужчине не казась странной. Раз его видели мои родственники и Демия откуда-то об этом узнала, значит он не плод моих воображений. Хотя надеялась я именно на это, ведь тогда этим Теням, так я прозвала их, и исчезновению мужчины нет разумного объяснения.
Селена как и я перегнулась через стол, чтобы я смогла лучше слышать:
- Ты её видела там ничего странного? - Я решила зайти издалека - например, людей, нежить или теней?
- Что ты имеешь ввиду?
Селена сузила глаза, явно догодавшись о том, что я ещё не сообразила
- А зачем тебе это?
Она отпрянула от меня, сев на свое место
- Я ничего не видела
- А ма..
- Она тоже. Ничего.
Селена отрезала этими словами весь последующий разговор и я медленно опустилась на свое масто, не понимая резкую смену её настроения. Я глупо вставила и на неё держа вилку в руке, а она продолжила есть, подняв на меня не понимающий взгляд, будто ничего и не было.
Что происходит..
Мама все ещё обсуждала с отцом политику и Ролан активно в этом участвовал. Младший брат, Юрас с аппетитом, нагулявший его со мной, уплетал сочный кусок говядины. Жир стекал по его рукам и бороде, пачкая его одежды и скатерть на столе, но его это не смушало.
Мы довольно долго просидели за столом, пока первым из-за него не вышел Ролан, якобы сославшийся на головную боль, хотя я знала что сейчас он отправится в город чтобы побыть одному после тяжёлого дня. После него спустя непродолжительное время встала мама с Юрасом, укладывая его спать. Я встала следом за ними, обернувшись на отца, который дегустировал моё вино, хваля за хорошую разборчивость в алкоголе. Я пожелала ему доброй ночи и пробежалась по тёмной, прохладной ночной лестнице. Заметив в пустом, мрачном коридоре няню я не стала терять шанс и догнала её:
- Демия!
Замахала я руками и няня обернулась на меня. Она начала возмущаться тем, что я её напугала, но сразу замолчала увидев мои слвинутые брови и запыхавшийся вид
- Мужчина. Тот мужчина. На рынке. Кто он? Ты его видела?
Я делала длинные передышки между предложениями, стараясь перевести дух
- Ты о ком?
Усталость мигом ушла и я уставилась на неё.
- Ты мне о нем утром рассказывала. Говорила что он с той половины. - с придыханием и долей страха сказала я последнее слово
Няня всрепенулась и накрыла мне рот ладонью.
- Никогда не говори это слово! Он может услышать!
- Чернобог?
Няня схватилась за сердце
- Он может услышать! Его имя придаёт ему сил! Никогда, слышишь, никогда не называй его по имени! А лучше вообще забудь свои сказки и глупые рассказы Ауды, этой сумашедшей. Ни к чему хорошему это не приведёт. И не разрешай брату увлекаться этим, а то он до тебя дойдёт с твоими галюцинациями.
Няня знала и про сны и про галюцинации. Поэтому считала что это все из-за моих увлечений Семари, что я отказывалась воспринимать серьёзно. Меня удивила резкая смена настроения Демии и её забывчивость и я направилась к брату в комнату, папу раз оглняувшись на неё. Она проводила меня пустым взглядом.
В точности как и Селена.
Я убралась оттуда и зашла на следующем повороте в комнату Юраса. Он конечно же не спал, желая обговорить сегодняшнюю историю Ауды со мной. Я села к нему на кровать, обхватив ноги руками и дала ему волю:
- Начинай
Он засыпал меня вопросами про Семари, раздел континента и их способности и откуда об этом знает старуха, если такой информации нигде нет. Слишком взрослые вопросы для ребёнка. Большинство из них были простой историей континента, которой обучали абсолютно всех. Что-то вроде единого государства, ссоры и раздела на континенты. Но эта история мне была не по нраву.
- Так, давай по порядку
- Как появились Семари?
Он запрыгал на месте, ожидая рассказа:
- Говорят, они появились когда кровь Богини окрапила землю, призывая существ защищать смертных вместо неё, оберегая их от нежити. И тогда капли крови собрали возле себя всего по чуть чуть от мира: и Света и Воздуха и Воды... Снабдив Семари нитями из крови и пепла, по которым они могли отследить нежить, чтобы от неё избавится, им подарили Дары. Дополняющие их сущность, силы которые позволяли из-за смерти Богини поддерживать равновесие в мире. Когда-то это все сочиталось в одной Богине, но Чернобог был глуп и неуверенн в себе, что сказалось на нашей жизни и жизни Мораны. Семари были едины, как сказала Ауда, поэтому смерть одного из них могла необратимыми последствиями сказаться на мире. Наступил бы хаос, что и случилось.
- Но почему сделали десять существ зависящих друг от друга, если можно было бы создать одного?
Я серьёзно призадумалась на этим вопросом, прежде чем дать ответ
- Никто, кроме рожденного Богом не мог удержать в себе такую силу. Семари же - полубоги. Это было сделано для того, что полубогам закон не писан, они могут свободно перемещаться между Навью, Явью и Правью, а также отыскать путь "на ту сторону", хотя говорят что его нет. Скалы и Смородина река убивают всех, кто осмелиться туда сунуться. В первую очередь Семари - проводники. Способности между ними распределились чтобы каждый выполнял роль, отведенную ему, не ломая баланс. - я с особым трепетом рассказывала про бессмертных сильных существ, которые застыли во времени, пугающими легендами для запугивания детей. Многие уже не верили в их давнее существование, но я же с трепетом несла в себе эту историю, веря что они вернутся, даря покой на наши земли. На половине "Живых земель" издавна правили два князя, поделя землю между собой. Астара и Ашор. Ашор и Астара. Астарицы верили в мистику, разделения Богами континента и Семари. А вот Ашорийцы отказывались принимать их слова в серьёз и до ужаса боялись Семари и мертвецов, которые толпами шли на их земли. Они верили, что Семари наслали нежить на смертных и были отрицательными полу-богами, а Астарицы считали наоборот, пытаясь переубедить тех.
- А что такое "нити из крови и пепла"?
- Мертвец, когда убивает людей, оставляет за собой кровь, разрушая дома, оставляет за собой пепел. Эти нити багрового цвета, которые лежат на земле, связывая себя с мертвецами, показываю где они находятся. По этим нитям Семари может найти нежить и убить её, чем ближе нежить, тем толще, ярче и натянутее она становится.
- А как Семари убивают мертвецов?
Меня удивил вопрос брата
- Этого я не знаю - ни в одной из прочитанных мною книг о старых легендах Астары и близлежащих округов ничего не было написано ни про это, ни про Дары Семари, ни про то как они исчезли и почему такие сильные, гордые и смелые существа начали исчезать один за другим и никто не смог даже спустя пятьсот лет узнать причину. Многие думали что Боги разгневались на людей и отвергли последнюю волю Мораны - даже после Тени защищать смертных. Но правду знали только они
Семари.
Я встала с кровати брата, уговаривая его лечь спать и вышла из комнаты желая ему доброй ночи. Я тенью прошмыгнула за угол оказавшись у двери моей комнаты, которая находилась в небольшой нише от стены. Тихо открыв скрипящую дверь, я мышью прокралась в комнату. Закрыв балкон из-за холодной ночи и завесив окно тяжёлыми, ночными алыми бархатными шторами, я сбросила одежду в сундук. Взяв одежду, валяющуюся на полу я сгребла её в охапку и кинула в корзину для белья. Быстро навела порядок в комнате я в полной темноте легла в кровать, завернувшись в одеяло. Сон после тяжёлого дня начал меня окутывать меня, будто тени, с головой. Он затягивал меня в свой тёплый омут, охватывая с головой, наваливая как туман. Тени вокруг меня сгушались, из-за чего комната заметно темнела.
Это всего лишь галлюцинации, верно?
Сон победил меня и я отправилась в царство Дрёмы, надеясь, что хоть сегодня я спокойно высплюсь без очередных ночных кошмаров.