День Святого Валентина. Часть 2
Джаред
Я моргнул, проснувшись практически в кромешной темноте, и услышал сигнал своего телефона.
Глянув на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, заметил, что шел второй час ночи. Мы с Тэйт уснули меньше часа назад.
Подхватив сотовый, открыл сообщение от Джекса.
"Дома", – гласило оно.
Улыбнувшись про себя, я удивился, насколько меня успокаивала мысль о том, что он в безопасности, и как быстро Джекс стал считать мой дом своим.
Я попросил брата периодически связываться со мной и просто ставить в известность о его местонахождении. После того, как мы с Тэйт сошлись, Джекс и Мэдок сдружились, поэтому, кто знает, в какие переделки эти двое могли влипнуть вместе.
Я написал ему: "Мэдок?".
"Тоже должен быть дома. Он уехал из боулинга час назад".
Отлично. По крайней мере, мы с Тэйт уже спали на тот момент, так что Мэдок не должен был ничего услышать.
"Спокойной ночи", – ответил и положил телефон на тумбочку.
Повернувшись на бок, увидел, что Тэйт лежала на животе, в обнимку с подушкой. Ее лицо было отвернуто от меня; мягкий лунный свет, пробивавшийся через окно, падал ей на щеки и обнаженную спину. Простыни окутывали ее талию. Приподнявшись немного, я улыбнулся, разглядывая расслабленные черты ее лица и пухлые губы.
Даже зная, что я должен позволить ей выспаться, все равно, опершись на локоть, провел ладонью второй руки по ее спине вверх-вниз. Невозможно было удержаться и не притронуться к ней. Словно леденец, который можно облизывать целую вечность, или мороженое. Она была моей пищей. Мы провели вместе всего несколько месяцев, но я помнил каждый миллиметр тела Тэйт. Знал, что она любила заниматься сексом по утрам; когда я проводил пальцами по ее волосам, она моментально таяла, а единственный парфюм, который предпочитал на ней – запах ее собственного пота.
Приподнявшись на руках, перебросил одну ногу через ее бедра и начал... не оставлять ее в покое. Склонившись над ее спиной, коснулся языком кожи, провел влажную дорожку вверх вдоль позвоночника.
Тэйт зашевелилась.
– Малыш... – пробормотала она. Ее слова прозвучали приглушенно из-за подушки.
– Я хочу тебя, – прошептал, стягивая с нее простыни. Затем накрыл ее задницу ртом и прикусил.
– Джаред! – взвизгнула Тэйт, резко обернувшись. – Что...?
Она замолкла, когда я продолжил покусывать и целовать, после чего ее голова опустилась на подушку.
– Ты уже проснулась? – поддразнил я. Уверен, она по голосу услышала, что я улыбался.
Тэйт втянула воздух через зубы, ее тело напряглось, то ли от удовольствия, то ли от боли.
Я получил свой ответ, когда она внезапно заворочалась. Мне пришлось отстраниться, чтобы избежать удара, когда Тэйт приземлилась на пол.
– Это щекотно, – пискнула она. – И страшно.
В животе словно бабочки запорхали, и я рассмеялся.
– Я же тебя не укусил. По крайней мере, не сильно.
Взгляд Тэйт опустился на мою эрекцию. В ответ я приподнял брови. Она выглядела так мило, подобрав колени к груди, опираясь на руки, и смотрела на меня с таким выражением, будто вот-вот убежит.
– Ты об этом позаботишься, или как? – я указал на свой член, нарочно стараясь вести себя нагло.
Что я могу сказать? У нас с Тэйт своеобразная прелюдия.
Поднявшись с пола, она взяла белую простынь и укуталась в нее.
– Моя задница – запретная зона, – решительно заявила Тэйт, глядя на меня своими огромными голубыми глазами, полными страха.
– Запретная зона?
– Да. Руки – ладно. Но не рот или... – она запнулась, указывая на мое тело, – все остальное. Понял?
Я ухмыльнулся, дразня ее злорадным взглядом.
– Что же еще я могу с тобой сделать там?
Тэйт задумчиво опустила глаза, подвигав губами влево-вправо.
Я хохотнул, слез с кровати и надел свои черные пижамные штаны, которые оставил на полу.
– В твоем теле для меня нет запретных зон, Татум, – предупредил я с улыбкой, заметив, как ее глаза молниеносно сверкнули при упоминании ее полного имени, которое она ненавидела. – Иди сюда. Сейчас же.
Тэйт не послушалась.
Перебравшись через кровать, она рванула в ванную. Двигаясь быстрее пули, я бросился за ней, чтобы не дать ей шанса забаррикадироваться там.
– Нееет, – закричала Тэйт, смеясь в то же время, когда я поймал ее возле раковины.
Так уж мы с ней играли. Я знал, что она не подойдет, когда попрошу. Она никогда не подходила. Тэйт убегала, а я всегда догонял.
Ей известно, что я не собирался знакомить свой член с новыми участками ее тела сегодня. Никогда такого не пробовал, и был этому рад. Раз уж я не смог потерять девственность с Тэйт, по крайней мере, она будет у меня первой в этом плане. Когда-нибудь.
Но, черт, мне нравилось ее волнение, и то, как она не давала мне спуску. Тэйт дышала тяжело, смотрела на меня с огнем и вызовом в глазах, туже затягивая простынь вокруг себя.
Я сделал шаг вперед, оттесняя ее к стойке.
– Ну уж нет. – Она отрицательно покачала головой, глядя на меня, как на сумасшедшего. – Я против анального секса.
Я хохотнул на выдохе.
– Я не прошу тебя об анале, дуреха, – ответил я шутливо. – И не просил. Это твое буйное воображение сработало. Но я хочу кое-чего.
Наши груди соприкасались, край стойки, должно быть, впивался ей в бедра, однако я не сдвинулся с места. Глядел на ее румяное лицо, в глаза цвета грозового неба. Стоило лишь вдохнуть ее аромат, и у меня началась эрекция.
Склонившись, приложил руку к ее шее под ухом, поцеловал разгоряченную кожу, ощутил, как тело Тэйт обмякло. Воспользовавшись представившейся возможностью, стянул с нее простынь, которую затем бросил на пол.
Тэйт хватило времени выкрикнуть: "Джаред!", прежде чем я подхватил ее и усадил на стойку, заведя руки ей за спину. Потом раздвинул ее ноги, приблизился вплотную, улыбаясь. Что поделать, такой уж я самоуверенный засранец.
– Джаред, серьезно? Отпусти меня. – Она начала дергаться в попытке вырваться из моей хватки, задевая мой и без того твердый член. Я закрыл глаза на секунду, стараясь совладать с собой.
На самом деле Тэйт не хотела сбежать, потому что я держал ее не так уж крепко.
– Мы уже были в таком положении раньше. Помнишь? – спросил я. Наши губы едва не соприкоснулись, когда она посмотрела мне в глаза. – Я все гадал, что бы случилось, если бы ты не оттолкнула меня тогда.
Она закатила глаза.
– Все и так зашло слишком далеко. Мне следовало оттолкнуть тебя сразу.
Я провел своим носом по ее носу, отпустил ее руки и положил свои ладони на столешницу по сторонам от ее бедер.
– Я рад, что ты этого не сделала. Ничего вкуснее тебя не пробовал, и я понял наконец-то, чего хотел, в чем нуждался. Таков вкус любви.
Обхватив одной рукой затылок Тэйт, а вторую положив ей на талию, я поцеловал ее в губы и придвинул к себе.
Ее колени согнулись, она провела ступнями по задним поверхностям моих бедер, пока ее руки медленно скользили по мне. По груди, по спине, затем пробрались под ткань моих пижамных штанов...
Отпрянув назад, Тэйт вздохнула.
– Я люблю тебя.
Затем ее рот вернулся к моему. Ее грудь прижалась к моей, твердые соски коснулись моей кожи, посылая потоки огня мне в пах.
Выпрямившись, я отстранился от ее губ, аккуратно подтолкнул ее назад, так, чтобы прижать головой и плечами к зеркалу. Припал к ее груди, целуя нежную кожу. Тэйт запустила руки мне в волосы, подняла колени выше, выгнула спину со стоном.
– Сейчас, Джаред. Здесь.
Обхватив ее бедра, я придвинул ее ближе к краю стойки, после чего спустил свои штаны.
Направляя себя одной рукой, а второй упершись в зеркало позади головы Тэйт, заметил, как она наблюдала за мной с приподнятыми бровями. Она качнула бедрами, прижимаясь к моему члену, словно непроизвольно.
Угол моего рта приподнялся.
– Тоже тебя люблю.
Я вошел в нее, почувствовав, как по телу пробежал озноб. Тэйт снова выгнула спину, издав низкий стон.
Начал я медленно. Она сидела не в самой удобной позе, и я понадеялся, что ей комфортно. Хотя для меня положение получилось отличное. Я проникал глубоко. Вздохнув, оскалился, чертовски наслаждаясь тем, насколько было приятно. Высота у стойки была идеальная; в отражении я видел, как Тэйт сжимала мои бицепсы.
Все еще упираясь в зеркало и сжимая ее талию, я ускорил темп, все быстрее и быстрее. Она была чертовски влажная; я двигался в ней, чувствуя себя так, словно выдыхал больше воздуха, чем вдыхал.
– Тэйт, могу я...
– Быстрее. – Она знала, о чем я попрошу. – Давай быстрее. – Тэйт зажмурилась, и я дал себе волю, ускорив толчки, поглощая каждый ее стон, каждый вздох, словно лакомство.
Мои бедра резко ударялись о ее плоть; я зарычал, ощущая сладостную пульсацию крови у себя между ног. На свете не существовало лучшего чувства, чем это. Я хотел трахнуть ее так, чтобы она с трудом могла ходить потом.
Ее мышцы начали сокращаться вокруг меня. Тэйт прикусила губу.
– Не сдерживайся, малышка, – прорычал я, склонив голову; капля пота стекла по моему виску. – Ты такая тугая. И чертовски влажная для меня. Позволь мне услышать, как ты кончаешь.
Она вскрикнула, вонзив ногти мне в плечи; я втянул воздух через сжатые зубы, когда мы оба почувствовали взрыв ощущений. Все ее тело напряглось, дыхание стало поверхностным. Быстрым и поверхностным.
Я замедлил ритм; все, что было во мне, излилось в нее, и Тэйт согласно приняла меня.
Проклятье.
С минуту мы оставались на месте, пытаясь отдышаться и расслабить все наши мышцы. Когда мои глаза наконец-то открылись, Тэйт смотрела на меня.
Запустив пальцы в мои влажные от пота волосы, она сжала их.
– В моем теле нет запретных зон для тебя, – прошептала Тэйт сипло. – Но некоторые вещи должны происходить в свое время. Понял?
По моему лицу расползлась утомленная улыбка.
– Понял.
Тэйт
Я пристроила голову у Джареда на груди, когда мы лежали в кровати после секса в ванной. Я была вымотана, но почему-то не устала. Мы уже занимались сексом в душе, на кровати, в ванной. Уверена, утром меня ждал очередной раунд. Но все равно я не чувствовала усталости.
– Тебе надо поговорить с Джексом, – сказала я Джареду. – Пусть пригласит Кейси на свидание.
– Зачем?
Приподняв голову, посмотрела на его до сих пор пылавшее румянцем лицо и влажные волосы.
– Он за ней наблюдает. Ты ведь сам заметил, не так ли?
Джаред распорядился, чтобы Джекс отстал от Кейси, и я знала о причинах. Наши с ней отношения были не так прочны, как прежде. Он хотел держать ее на расстоянии. По крайней мере, пока.
Джаред покачал головой; его грудь вздымалась и опадала у меня под подбородком.
– Кейси слабая. Только поэтому она привлекает Джекса.
– Это несправедливо.
– Джекс сводит ее на свидание. Рано или поздно переспит с ней. Один раз. Может, пять. А потом уйдет. – От его горького смеха в комнате стало чуть холоднее. – Ему нужен кто-то искренний. Кто-то, кто умеет любить. Кто-то прочнее стали. И это не Кейси. Она сломается под грузом пера. Я не стану инициатором подобной катастрофы.
– А Мэдок?
Он повернул голову, чтобы посмотреть мне в лицо, сконфуженно сдвинув брови.
– Мэдок? А он тут при чем?
Ох, довольно.
Отбросив простынь, я оседлала Джареда и ударила кулаками по подушке с обеих сторон от его головы.
– Мэдок прикрывается шуточками или безумными показными поступками. Ему все безразлично, кроме тебя, Джекса и меня. Что он будет делать в колледже один в следующем году?
Джаред прикрыл глаза, словно я подняла смехотворную тему.
– Тэйт, Мэдок в порядке. И Джекс тоже.
– Надеюсь, ты прав, – категорично заявила я. – Ради себя же самого.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что без тебя у них нет опоры. Ты хоть представляешь, как с тебя берет пример Мэдок? Как сильно на тебя полагается Джекс? Ты ответственен за них, нравится тебе это или нет. И лучше позаботься о них, потому что сами они о помощи не попросят. – Я нагнулась к нему, коснувшись его носа кончиком своего, и прошептала: – Понял?
Мои слова прозвучали, словно угроза, как и полагалось. Однако Джаред улыбнулся.
– Есть, мэм.
Меня раздражало, что он не принял роль лидера, которую Мэдок и его брат явно на него возложили. Джаред присматривал за ними в какой-то мере, но в основном отмахивался, говоря, что они могут сами о себе позаботиться. Парни нуждались в нем больше, чем ему казалось.
У Кейси также имелись проблемы. Я о них знала, именно потому и сделала ей скидку за ее поведение. Но еще я знала, что ей подойдет кто-то вроде Джекса. У меня были сомнения насчет того, подойдет ли она ему, только я пришла к выводу, что одно свидание не навредит.
И с Мэдоком не все в порядке. Он испытывал очевидный дискомфорт при выражении искренних чувств. Слишком уж довольствовался неиссякаемым потоком однодневных интрижек. Я могла сосчитать на пальцах одной руки моменты, когда Мэдок был со мной откровенен. Я любила его. Только у меня по-прежнему складывалось впечатление, что я его не знаю.
– Хочу пить. Как думаешь, Мэдок не будет против, если я пошарю у него в холодильнике? – Я слезла с Джареда и начала одеваться, натянув одну из его футболок и пижамные штаны.
– Я схожу. – Он начал подниматься.
– Нет, все нормально. – Подняв руку, я остановила его. – Мне в любом случае хочется осмотреться вокруг. Скоро вернусь.
– Имей в виду. Мэдок может слоняться по дому. Не думаю, что он много спит. По крайней мере, по ночам.
Эм, ладно.
Проскользнув в дверь, я зашагала по коридору, выстланному толстым ковром. Подняв глаза, замерла на месте, когда заметила, насколько коридор длинный.
Стены светло-коричневого цвета были подсвечены коричневыми бра, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Их украшали картины в золоченых рамах. А вдоль стен стояли различные предметы мебели.
Да, мебель в коридоре. Настолько он был широк.
Мои босые ноги практически не издавали шума. Не знаю, кто помимо Мэдока мог оказаться дома. Не хотелось бы перед ними объясняться.
Я остановилась, добравшись до лестницы. Можно было продолжать идти вперед, где, судя по всему, находились другие спальни, либо свернуть вправо и спуститься в фойе.
Уже собираясь ступить на лестницу, я услышала музыку, поэтому опять замерла.
Черт. Я поджала пальцы на ногах.
Я не хотела столкнуться с Мэдоком. Не в такой одежде.
Однако прислушавшись, я поняла, что кто-то внизу играл на пианино. Возможно, это запись. Музыка была красивая. Я не узнала композитора, но мелодия звучала медленно и тихо, практически подобно шепоту.
Словно была сокрыта где-то.
Неторопливо, шаг за шагом, я спустилась на первый этаж. Свернув направо в новый коридор, очутилась на кухне.
Здесь музыка звучала громче. Клянусь, я буквально чувствовала вибрации у себя под ногами.
Проигнорировав холодильник, я пересекла просторную кухню с центральным островком, за которым уместилось бы пять человек, и увидела дверь, ведущую в подвал. Я знала, что это подвал, потому что музыка доносилась именно оттуда.
Когда приоткрыла дверь, перелив нот хлынул в кухню. Мое сердце мгновенно заколотилось чаще, вслед за мягким ритмом клавиш, который внезапно ускорился.
Не знаю, почему я решила полюбопытствовать, только мне стало интересно, не Мэдок ли играет. Насколько мне было известно, он не владел инструментами, но я в принципе мало что о нем знала, поэтому отправилась на разведку.
Бесшумно спускаясь по лестнице, на полпути я заметила Мэдока. Без сомнений, это был он. Через спину у него протянулась яркая татуировка, гласившая: "Падший", его белокурые волосы, насколько я могла разглядеть, были до сих пор безукоризненно уложены.
Я едва не засмеялась. Мэдок действительно играл на рояле. Покачав головой, я задумалась, почему, черт возьми, он об этом не рассказывал. Он великолепен.
На нем были пижамные штаны в черно-белую полоску. Он склонил голову, двигаясь в такт музыке. В полном забытьи, абсолютно настоящий, Мэдок ласкал клавиши нежно и медленно, неторопливо, будто каждая нота имела собственное предназначение и душу.
Когда темп ускорился, его тело напряглось, мышцы сокращались и расслаблялись, руки перемещались с изящной точностью. Когда мелодия вновь замедлилась, он выглядел так, словно ласкал женщину.
Прислонившись к стене, я завороженно наблюдала за ним.
Я гадала, почему рояль стоял в подвале, почему Мэдок прятал все это.
Оглядевшись вокруг, обнаружила стандартный набор всего, чем обычно обустраивали жилые подвалы. Обстановка по шику ничуть не уступала остальному дому. Единственное, что казалось не к месту – рампа для скейтбординга между стеной и роялем.
Насколько я знала, на скейтборде Мэдок тоже не катался.
Закончив играть, он замер и оставил пальцы на клавишах, пока последняя нота таяла в воздухе.
Я начала подниматься обратно в кухню, но остановилась, когда Мэдок взял нотную партитуру с подставки и методично разорвал пополам, затем сложил оба фрагмента и опять разорвал на две части. Прищурившись, я проследила за тем, как он выбросил уничтоженную партитуру в мусорное ведро, после чего опустил клавиатурный клапан.
Я развернулась, прокралась вверх по лестнице и направилась к холодильнику.
Скорее всего, Джаред не знал, что его друг умеет играть. Сомневаюсь, что Мэдок стал бы делиться подобной информацией. Я не была уверена, расскажу ли Джареду. Ему, наверно, будет все равно, но Мэдок явно не хотел ставить людей в известность.
Холодильник был забит Гаторэйдами Мэдока и мясом. Очень большим количеством мяса. Я нашла несколько бутылок Эвиан на двери и быстро достала одну. Руки у меня по-прежнему тряслись.
Чувствовала я себя плохо из-за того, что шпионила за ним, но было чертовски любопытно. Мне хотелось выяснить, что еще он скрывал.
– Полночный перекус?
Резко обернувшись, я обнаружила Мэдока, который склонился над центральным островком и оперся на локти.
Я прижала бутылку к груди, вероятно, с виноватым выражением на лице.
Он ухмыльнулся, поиграв бровями.
– Я могу устроить тебе полночный перекус.
Разумеется. Вот такой Мэдок уже был мне знаком.
– Я не голодна, – проворчала. – Не возражаешь? – Я приподняла бутылку, спрашивая разрешения.
Он махнул рукой.
– Все мое – твое.
Закрыв холодильник, я сжала бутылку и услышала, как та затрещала под давлением моих пальцев.
– Спасибо за нашу комнату. Очень мило с твоей стороны, – поблагодарила я его.
И это правда. Мэдок – хороший парень. Он заботился о своих друзьях.
– Пустяки. – Он кивнул. – Только пообещай мне одну вещь. Если Джареда похитят инопланетяне или он превратится в зомби, ты будешь со мной, да?
Я улыбнулась его коронному безобидному флирту и пообещала:
– Непременно.
Развернувшись, собиралась уже уйти, но остановилась и посмотрела на Мэдока, изучая его красивое лицо.
Его полуулыбка говорила окружающим, что он в порядке, спокойный взгляд ничего не выдавал, однако мне всегда казалось, будто нечто раздирало Мэдоку душу.
Вроде того, что я засвидетельствовала в подвале.
– Я слышала фортепианную музыку, – произнесла я тихо. – Ты любишь классику?
Он выпрямился, засмеялся и сцепил руки за головой.
– Это не мой стиль. Ты же знаешь.
Не знаю, почему не призналась, что видела его. Полагаю, мне хотелось проверить, солжет ли он или хоть раз ответит честно.
Глубоко вздохнув, я приготовилась к худшему.
– А скейтерская рампа? – рискнула поинтересоваться, понимая, что сдала себя. – На скейтборде ты тоже не катаешься?
Мэдок опустил руки, выпрямил спину. Веселье испарилось из его безжизненного взгляда.
Теперь он понял, что я видела его играющим на рояле, а ему явно не хотелось, чтобы кто-то об этом знал.
Медленно потерев ладони одну о другую, Мэдок уставился на гранитную столешницу.
– Рампа не моя, Тэйт, – ответил он тихо и посмотрел на меня. – Это просто мусор.
Направившись обратно к входу в подвал, Мэдок произнес, не оборачиваясь:
– Увидимся завтра, ладно? – После чего опять скрылся в своей берлоге.
В данный момент я поняла, что была права в одном.
Мэдок не в порядке.