Три; румяные щёки.
Когда Калум заметил кровь на её лбу, он начал медленно возвращаться в свою квартиру.
У него было какое-то странное чувство внутри, но ему казалось, что он должен уйти. Когда он увидел эту девушку, его сердце оказалось где-то на уровне Марианской впадины. Она выглядела такой хрупкой и разбитой, что вызвало некую боль внутри у парня.
Калума бросало в дрожь от одного вида крови, так что он немедленно вернулся обратно в квартиру. Он пытался передвигаться как можно тише, чтобы не разбудить Майкла.
Он не был в восторге от того, что струсил и ушёл, но он почти не знает эту девушку. Он даже не знает её имени.
Но ему никак не удавалось выбросить её из головы. Кровь медленно стекала по её лицу вместе со слезами.
На самом деле это выглядело, как будто она очень сильно ударилась головой обо что-то.
Она вся дрожала, открывая дверь. Её слабые колени не были в состоянии твёрдо держать её на ногах, и, казалось, будто она может упасть в любую секунду.
Калум оставался в кровати ещё несколько минут, думая о том, что могло случиться с его соседкой. Он вздохнул, запуская пальцы в волосы и думая о том, что могло произойти, если бы он тогда не вышел из своей квартиры.
И тогда он поднялся и в очередной раз вышел из своей квартиры.
Некоторое время он просто смотрел на её дверь, а затем, тяжело вздохнув, постучал. Никакого ответа не последовало, что было вполне ожидаемо. Калума это вовсе не удивило.
— Привет, ты можешь открыть дверь? Это твой сосед, Калум. Я не обижу тебя, я обещаю.
Он заметил, как медленно поворачивается дверная ручка.
Дверь немного приоткрылась, и он увидел её и улыбнулся. Он заметил пластырь на её лбу, и что она уже не плакала. Он заметил маленькие веснушки, разбросанные по её румяным щекам, которые показались ему очень милыми.
Потом его глаза встретились с её светло-карими глазами; всего несколько минут назад он думал, что пожалеет о своём приходе, но теперь он понял, что очень сильно ошибался.