Глава 1.
Громыхал гром, сверкала молния, шёл проливной дождь, капли которого были серы так же, как густые тучи на небе. Серые каменные стены большого старого замка блестели при каждом ударе молнии, по ним вода стекала практически непрерывно, будто бы кто-то сверху постоянно обливает башни и стены из большого ведра c водой. Суровые стражники неподвижно стояли на своих постах, даже не пытаясь скрыться от дождя. Их защищали специальные зачарованные доспехи.
Ручей разливался и по окнам одной из главных комнат замка. Лишь тусклый свет свечей мог немного рассеять полумрак, в котором за столом заседали мужчины и женщины, каждый из которых одет по-своему, по какой-то своей моде, но точно одеяния их стояли целое состояние — представители высших сословий. Лишь один из присутствующих стоял у окна, наблюдая за буйством природы. Человек этот был высоким, спину держал ровно, руки за спиной. Цвет волосы разглядеть было трудно, скорее всего, они были чёрными, лишь при раскатах грома, вместе с которым сверкала молния, можно было их разглядеть.
Все сидели молча, чего-то ожидая. Тяжёлые и высокие деревянные двери отворились, вошёл какой-то юнец в скромном наряде с гнездом светлых волос на голове и уселся за стол, заняв предпоследнее свободное место. Перед ним в мгновение зажглась одна из свечей, которые стояли напротив каждого из сидящих. В углах же, у стен и двери царил самый настоящий мрак, который даже не мог развеять свет молнии.
— Стало быть, все на своих местах. — Проронил тот, что стоял спиной. Речь его была размеренная, неспешная; голос низкий, ласкающий ухо — бархатный. — Итак, известие спешу вам сообщить крайне приятное... Но хочу, чтобы всё, что я сейчас скажу осталось на какое-то время в тайне от всех.
Все слушали этого человека с большим внимание. Он стоял выше всякого присутствующего здесь по статусу, все осознавали его превосходство и молчали.
— Господин Эрик фон Виз скончался. — Эти 27 букв поразили каждого присутствующего. Эрик фон Виз — правитель Фонрейха.
— Вздор! Это какая-та несмешная шутка? — Не выдержал один из аристократов, вроде бы Л-н.
— Я похож на того, кто будет так шутить? — Фраза эта раздалась отчётливо даже в самом отдалённом и тёмном углу, в ней чувствовалась какая-та злость и угроза.
— Господин Дилхевия, не серчайте на нашего друга. Он немного не в себе. Никто не захочет верить в смерть величайшего правителя Фонрейха. Но позвольте узнать, почему никто из нас не был извещён о... — А-н подбирал какое-нибудь мягкое слово, — сие événement (событие)?
— Я вас и известил об этом. Видите ли, господа... В условиях чумной заразы, смертей простого люда, а так же наследников престола Фонрейха, а теперь и того, кто его занимает, может начаться серьёзная паника. Потому я отдал приказ скрыть этот факт до поры до времени, а поставить в известие лишил лично всех тех, кто имеет серьёзный вес в нашем обществе.
— И что же нам тогда делать? Наследников нет, как быть с престолом? — Л-н вновь задал вопрос, но был уже более сдержан и мягок в тоне.
— Кто сказал, что нет наследников?
Он так же стоял спиной к присутствующим, наблюдая за бурей. Все пытались вспомнить хоть одного мужчину, который бы мог занять престол, но достоверно было известно, что все сыновья Эрика умерли. На ум сразу же пришла мысль, что есть ещё какой-то сын или родственник, который был куда-то отослан или обитал в какой-то глуши.
— В деревушке на окраине Фонрейха есть совсем небольшая усадьба. 15 душ у той дамы, что там обитает. Самая младшая дочь господина фон Виза, которой он устно завещал свой престол.
— Устно? — Спросил А-н.
— В последние дни он чувствовал, что приближается смерть. Я не отходил от его кровати, охраняя покоя и наблюдая за тем, как работают врачи. Однако, при свидетельстве тех же врачей, сказал, что после его смерти престол должна занять Элизабет фон Виз.
Вздор. Вздор и ещё раз вздор. Каждый присутствующий понимал, что это может быть наглой ложью. Но в любом случае, вариантов у них иных не было. Обвинить Дилхевию во лжи или хотя бы намекнуть на то, что он лжёт, может ошибаться, говорить неправду, заблуждаться — равно смерти. К тому же, они понимали, что могут извлечь из молодой и неопытной правительницы выгоду, если вовремя с ней сблизятся и смогут «присесть на уши», чтобы фактически править Фонрейхом. «Ух, тогда бы зажили...» — подумал Л-н.
— Возражений по этому поводу я не встречу? — Спросил Дилхевия.
Все промолчали. А-н огляделся, не увидел недовольных лиц, поправил свой сюртук, встал и торжественно, да громко объявил.
— Все согласны присягнуть на верность госпоже Элизабет фон Виз — будущей императрице великой империи Фонрейх.
— Мне чувствуется, будто бы... преследует кто-то из присутствующих корыстные цели. Могу я и ошибаться, но предупрежу, что покойной Эрик фон Виз нарекал мне защищать свою младшую, единственную незамужнюю дочь, от всех, кто захочет её ум подчинить своей воле. — Холод и какая-та сталь чувствовалась в его тоне, он давал отчётливо понять, что не допустит никаких влияний на новую правительницу.
Кого-то, то есть самых трусливых, это отпугнуло и заставила отказаться от затеи, но разве могут какие-то слова остановить остановить голодных до власти аристократов? Конечно, Дилхевия — противник опасный, но чем больше шкаф, тем больше грохота. Некоторые уже успели возбудиться от одной лишь мысли, что могут фактически занять престол правителя Фонрейха. Стоять в тени, дёргать за ниточки и управлять государством — это уже звучит так сладко, так романтично, что ни одна грозная реплика не сможет остановить «любого уважающего себя» аристократа.
После недолгих обсуждений планов действия, все гости ушли, хотя так и не было ясно что тут забыл ребёнок. Молодой человек вернулся к окну, продолжал наблюдать за буйством самой естественной и могучей волей (то есть природой), двери за ним громко захлопнулись, сверкнула молния, которая и обнаружила за спиной некую девушку. Он охватила торс анонима руками, горячо дышала ему в шею, прижималась грудью к спине, вдыхая его аромат. Выделяемые им феромоны заставляли её кровь бурлить, как огонь заставляет кипеть воду в котле, она кончиком язычка прошлась по области шеи, пробуя кожу на вкус, в качестве аперитива, затем неспешно впилась своими белоснежными клыками в его артерию, размеренно попивая его кровь и наслаждаясь каждым её миллилитром, смакуя её временами, как аристократы смакуют вино.
— Ни минуты покоя. — Устало произнёс он, не возражая происходящему. — Не надоело? — Вопросил молодой человек, но вампирша не отвлекалась от трапезы, она не хотела прерываться на болтовню, ведь это лишь укоротит её ужин, который позволяется ей не так уж и часто — каждый вторник и четверг, всего лишь на три минуты.
Вкус этой крови расслабляет тело, как какой-то успокаивающий наркотик, доставляет экстаз, несравнимый с чем-либо другим. Поднимает её так высоко, создаёт такое ощущение, будто бы душа вот-вот выйдет из тела и полетит высоко-высоко (если бы душа у вампиров ещё была). Даже очи её видели мир совсем иначе.
— Довольно. — Твёрдо произнёс он. Нехотя, с большим трудом, превозмогая огромное желание выпить ещё, она оторвалась от его шеи, следы от укусов на которой почти сразу же затянулись.
— Ну ещё чуть-чуть... — Молила она, водя своими руками по торсу мужчины и держа свою голову на его плече, гипнотизируя глазами место, куда она не так давно укусила.
— Ты помнишь условия нашего уговора. — Он был неумолим.
— Моя самый любимый мужчина... — Чертовка вновь проводила кончиком язычка по шеи, по месту, где проходит артерия. Её манил запах крови, он вызывал у неё странное чувство, похожее на сильное возбуждение. Вот-вот и не сдержится. Он чувствовал её желание и уже начал терять терпение.
Почему же не нравилась ему та, кого он собственными силами и пробудил от сна? На самом деле, друг друга они знают давно, по-началу страсть их не угасала годами. Что не день — то праздник, в самом пошлом и безнравственном смысле этого слова, который только может взбрести в голову читателю. Но как бы хорошо им вместе не было, со временем эти «отношения» ему надоели. Только вот ему «порвать» с ней было легко, ибо кроме влечения полового, его больше ничего к ней не привязывала. Вампирша же мала того, что была его слугой по всем законам нелюдей, которые нарушить не получится чисто технически, так ещё и зависела, да продолжает зависеть от него, физиологически: кровь его для этой дамочки — наркотик, без которого жизнь её будет нескончаемыми муками в ломке, без возможности избавиться от страданий умерев. Поделиться кровью с ней для него очень легко, ему не нужно бояться того, что она «выпьет его» полностью, ведь это попросту невозможно. Но каждый приём пищи проходил со всей этой лаской, которая, справедливости ради, имела отчасти физиологические причины. Впрочем, это мало волновало зеленоглазого тёмновласого парня.