Око ворона

Под тяжелыми ботинками что-то громко хрустело, но Злата старалась не обращать на это внимания и упорно карабкалась по склону. Оказавшись на вершине, она тяжело вздохнула и посмотрела вниз. Ее глазам открылась пугающая картина — пламя безжалостно пожирало поселение у подножия. Ветер изменил направление, и теперь сюда доносился запах гари, царапая горло и оставляя неприятный привкус на кончике языка.

Крики, треск горящего дерева, мольбы о помощи — все слилось в жуткую симфонию безумного музыканта. Так звучал хаос, так пела смерть.

— Все сделано, как приказно, пан, — голос, раздавшийся за спиной, был ей знаком. Но вместо того, чтобы замереть от ужаса, она едва повернула голову и против воли растянула губы в улыбке. Незнакомое чувство мрачного удовлетворения заполнило нутро.

— Спасибо, Гордей. Ты заслужил свою награду.

Она не сразу поняла что тягучий низкий звук изливался из ее собственного рта. Злата посмотрела на свои руки, затянутые в черные кожаные перчатки и слишком большие для ее собственных, провела ладонью по щеке, внезапно обнаружив на ней щетину. Испуганный крик застрял в горле, и страх быстро сменился глубокой тоской — не только тело, но и чувства были чужими. Это она понимала, но все еще не могла взять в толк, что происходит.

Бросив последний короткий взгляд на горящую деревню, она развернулась и устремилась прочь. Длинные полы одежды из тяжелой ткани взметнулись на ветру, словно крылья большой птицы.

На обратном пути ей наконец удалось рассмотреть то, что издавало противный хруст под подошвами.

Это были кости.

***

Злата вздрогнула и открыла глаза. Ей понадобилось несколько секунд усердного моргания, чтобы прийти в себя и понять, где она находится. Под головой была мягкая подушка, обнаженное тело, липкое от пота, укрывало тяжелое одеяло. Марк лежал рядом, подперев рукой голову, и внимательно смотрел прямо на нее.

— Это немного жутко, ты в курсе? — Злата снова моргнула, стараясь прогнать остатки сна, и потерла глаза кулаками. Под веками заплясали цветные круги.

— Прости, — он мягко улыбнулся и протянул руку, чтобы коснуться ее щеки. — За тобой так интересно наблюдать — сначала улыбалась, потом хмурилась, что-то бормотала. Надеюсь, сон был хорошим?

Злата вспомнила запах гари и хруст костей под ногами, и ее замутило.

— Да.

Из приоткрытого окна потянуло дождем и мокрыми листьями. Она сделала несколько вдохов, чтобы унять тошноту. Почувствовав себя лучше, Злата потянулась за поцелуем. Марк ответил на него с улыбкой, бережно заключая ее в объятия.

— Как себя чувствуешь? — спросил он, вглядываясь в ее лицо. Его рука скользнула под одеяло, пощекотав изгиб ее талии, легла на бедро. — Ты быстро уснула. Я даже не успел спросить, оправдал ли ожидания.

Злата фыркнула:

— Ставлю четыре звезды из пяти.

— Только четыре?!

— Должна же у тебя быть хоть какая-то мотивация.

— Я тебе сейчас покажу мотивацию! — он принялся щекотать ее под ребрами. Злата взвизгнула и постаралась увернуться, но в итоге оказалась придавленной к матрасу с руками, заведенными за голову.

Они оба на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза и тяжело дыша, но тут же слились в долгом и чувственном поцелуе.

Злате снова стало жарко. Она вяло запротестовала, когда Марк откинул одеяло, позволив прохладному воздуху коснуться ее разгоряченной кожи, и принялся прокладывать дорожку из поцелуев от груди к животу. Пожалуй, глупо было испытывать смущение после прошедшей ночи, и все же ей захотелось прикрыться. Но Марк не позволил. Он мягко убрал ее руки, продолжая исследовать тело почти невесомыми поцелуями.

— Ты такая красивая, — выдохнул он, коснувшись губами выпирающей тазовой кости и двинувшись ниже. — Разреши мне смотреть на тебя.

— Кажется... кажется, Фим вернулся, — прошептала Злата на выдохе, когда из коридора донесся тихий хлопок двери. Но Марк не остановился. — Эй, ты слышишь? — она ахнула и тут же закусила губу в слабой попытке сдержать стон.

— Значит, постарайся не шуметь.

От захлестнувших ее ощущений Злата потеряла способность спорить и откинулась на подушки. Пугающие образы из сна послушно таяли от жара огнетворца.

***

Когда они пришли на кухню, Фим уже съел половину завтрака. Веселый хруст шоколадных шариков невольно вызвал у Златы неприятные ассоциации.

— Вы оба, — он вытащил ложку из тарелки и махнул ею в их сторону, капая молоком на стол, — выглядите слишком довольными. Даже не представляю, чем вы тут без меня занимались.

Поиграв бровями, Фим явно собрался все же высказать парочку предположений, но вовремя одумался под взглядом друга. Он поднял ладони в примирительном жесте и снова принялся за еду, но, стоило Злате опуститься на соседний стул, тут же повернулся с заговорщической улыбкой и радостно прошептал:

— Поздравляю!

— Фим! — предостерегающе рыкнул Марк, ставя на плиту сковородку.

Злата почувствовала, как вспыхнули щеки, и принялась увлеченно ковырять ногтем столешницу. Она знала, как близки были эти двое, но предпочитала верить, что ее интимная жизнь в их разговорах не всплывает.

— Зануды. Ладно, поговорим о действительно важных вещах. Вот ты, Колокольчик, сначала наливаешь молоко, а потом высыпаешь хлопья или наоборот?

— Наоборот.

— Но они же раскисают! — искренне возмутился Фим.

— Зато так проще контролировать, сколько уже съел, чтобы не выкатываться из-за стола колобком.

— Разве смысл не в этом?

Спорить было бесполезно, но Злата все же попробовала. Под конец оживленной дискуссии каждый остался при своем мнении, а пачка с сухим завтраком похудела вполовину.

Злата до последнего избегала разговора о раскрытии дара, но под натиском вопросов от Марка и Серафима все же вкратце пересказала события минувшей ночи. Правда, о том, что с ритуалом ей помог некий темный маг, она почему-то умолчала. Ложь сорвалась с языка раньше, чем она успела ее обдумать.

— А нужное заклинание ты нашла в одной из бабушкиных книг? — уточнил Марк с нотками недоверия в голосе.

— Угу, — врать ему было неприятно, но, прежде чем объяснять все тонкости их отношений с Мстиславом, нужно было разобраться в них самой.

— И ты самостоятельно справилась с ритуалом на крови?

— Что тебя так удивляет?

— Это очень сложная магия, — задумавшись, Марк принялся жевать губу. Злата невольно вспомнила, как сама кусала эти губы всего полчаса назад, и ее сердце застучало быстрее. — Очевидно, что твой дар силен, но я еще никогда не слышал, чтобы подобное проворачивали в одиночку. К тому же любая ошибка могла привести к ужасным последствиям. Почему ты никому не сказала, не попросила помощи?

Почти всю сознательную жизнь принимая таблетки, Злата редко испытывала по-настоящему сильные эмоции. Это был один из побочных эффектов препарата, который никогда не приносил ей особого дискомфорта. Поэтому внезапно затопившая сознание злость стала неожиданностью даже для нее самой. Окружающий мир вдруг стал чужим и враждебным — стул слишком жестким, кофе — горьким, а Марк — невыносимо раздражающим.

— Избавь меня от этих нотаций, пожалуйста. Я сделала, как чувствовала в тот момент, и ты не вправе пилить меня за то, чего не произошло.

— Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Злата.

— Ты ведешь себя как курица-наседка, постоянно лезешь со своей опекой. Но мы уже выяснили, что я и без тебя неплохо справляюсь.

— Это было грубо, — растерянно произнес Марк и встал из-за стола.

— Воу-воу, ребята, полегче! — Фим постарался снизить градус накалившейся атмосферы и широко улыбнулся, обнажая зубы. — Злата, что на тебя нашло? Вы чего сцепились?

И правда, чего?

— Я просто... я...

Злость сменилась стыдом и неловкостью так же резко, как появилась. Сделав глубокий вдох, Злата смотрела, как Марк выходит на балкон и закуривает. Идеально ровная осанка выдавала его напряжение.

— Розочка отрастила шипы?

Она была так растеряна этим всплеском, что не сразу поняла, что Фим говорит о ней. Бросив на него беглый взгляд, Злата ожидала увидеть любое выражение, но только не тень понимающей улыбки.

— Раньше со мной такого не случалось. Боже, мне так жаль.

— Ой, перестань. Унылый дух сушит кости, — процитировал Фим и мягко улыбнулся. — Все в порядке, ты не виновата. На тебя каждый день сваливается столько новой информации, в какой-то момент голова должна была закипеть. Я испытываю нечто подобное, вчера едва не сорвался на менеджера, который дал мне плохой столик.

Злата кивнула, соглашаясь, хотя что-то ей подсказывало, что дело было совсем в другом. Может, сказывался постоянный недосып из-за кошмаров? Или дар ока как-то влиял на гормональный фон?

— Просто скажи ему, что погорячилась.

Снова кивнув, она встала из-за стола, но Марк уже вернулся в комнату с натянутой маской безразличия на лице и, залпом допив остатки кофе, вышел в коридор.

— Ну же, Злата, не тупи, — прошептал Фим, мягко коснувшись ее плеча. Она кивнула и сжала его пальцы в знак благодарности.

В ту же секунду перед глазами вспыхнуло видение — короткое и жестокое. Оно уже приходило ей раньше, когда Злата вытирала кровь платком Ромы. Но теперь она будто смотрела на все глазами Серафима.

Кровь, так много крови... Тело Ромы на выжженной земле, бездыханное и бледное. Окровавленные ладони.

— Ты мне сейчас руку сломаешь.

Злата вздрогнула и отпустила его. Пульс стучал в ушах, а дыхание сбилось, как после долгого бега. Когда она снова смогла ясно мыслить, Марк уже оделся, зашнуровал ботинки и закинул рюкзак на плечо.

— Марк...

— Мне нужно на работу.

— У меня сегодня пары до шести. Встретишь меня после занятий? Мы могли бы все обсудить и...

— Странно, мне показалось, ты и без меня неплохо справляешься.

Он не стал дожидаться ответа и ушел, оставив Злату стоять посреди кухни, ссутулившуюся под грузом вины. Фим смотрел на нее с сочувствием, хотя она не знала, чем его заслужила.

— Он перебесится. Поверь, я не оправдывал его ожидания куда чаще, и смотри-ка — живу в его квартире! — он улыбнулся, но Злате почему-то стало еще тоскливее.

— Думаешь, я не оправдала его ожидания?

Надо же, еще совсем недавно они с Марком говорили об ожиданиях совсем в другом ключе. У нее был прекрасный парень, прекрасный первый секс и прекрасное утро после, но она умудрилась все испортить. Впрочем, как и всегда.

— Марк привык всех спасать. Иногда мне кажется, что он видит в этом смысл жизни, но ты не обязана ждать спасения. Думаю, ему нужно это переварить. Хотя, признаю, фраза про наседку была немного too much...

— Я плохо помню, что говорила. Мысли как в поволоке.

— Никто не умрет, если ты разок прогуляешь пары и поспишь. Небось всю ночь глаз не сомкнула — ритуал за ритуалом...

Злата усмехнулась и легко похлопала себя по щекам. Она и правда спала всего пару часов, но и те омрачили сновидения.

— Ты ведь и сам с ночной смены.

— О, мне спать некогда, — Фим бегло взглянул на экран телефона, — через полчаса нужно быть на второй работе. И мне следует поторопиться, если не хочу отхватить от управляющего.

— Зачем тебе вторая работа?

— Ну, я хочу перестать быть Марку обузой. А теперь еще торчу твоему дружку-сталкеру за разбитую камеру. Одной зарплаты официанта на все не хватит, а чаевые в клубе принято делить поровну, хотя моя смазливая мордашка вчера сделала половину кассы.

— Скромности тебе не занимать.

— В моем случае на скромности не заработаешь, — он развел руками и встал, чтобы убрать со стола.

— Фим, я могла бы помочь тебе с деньгами. Как минимум купить камеру.

— Давай сделаем вид, что ты ничего не предлагала, иначе я не вынесу этого унижения и выпрыгну из окна. А если и правда хочешь мне помочь, помой посуду, ладно? Сегодня моя очередь, но я правда опаздываю.

Серафим снова растянул губы в своей коронной наглой ухмылке, хотя глаза его остались серьезными. Он громко чмокнул Злату в лоб и уже через минуту хлопнул входной дверью.

Оставшись в одиночестве, Злата помыла тарелки, выбросила окурки из пепельницы на балконе и вынесла мусор — в общем, сделала все, лишь бы не позволять себе думать о случившемся. Но мысли неизбежно настигли ее, стоило щеке коснуться прохладной подушки. Не меньше получаса она провела в личном аду, замкнутая наедине с собой в стенах черепной коробки.

Она смотрела в потолок и бесконечно прокручивала в голове ссору с Марком, пугающие слова Мстислава, кровавое видение, отрывки из сна — снова, и снова, и снова. Хотелось закричать — так громко, чтобы кто-нибудь обязательно ее услышал и вытащил из этих зыбучих песков.

«Но ты ведь не нуждаешься в помощи, верно?» — ехидно отметил голосок в голове. В детстве она часто слышала голоса, но, кажется, этот был ее собственным, только куда более озлобленным и ядовитым.

Стоило признать, с таблетками ей жилось куда спокойнее. Во всяком случае никаких проблем со сном она не испытывала, а эмоции никогда не брали верх. Интересно, что будет, если выпить парочку прямо сейчас? Запасной блистер всегда лежал во внутреннем кармане рюкзака.

Телефон на тумбочке настойчиво завибрировал, прерывая ее громкие размышления. Может, это Марк успел выпустить пар? Или Мстислав снова будет угрожать неминуемой смертью? Или папе наконец надоело мириться с тем, что дочь не ночует дома? В последнее время жизнь Златы слишком зависела от мужчин. Еще месяц назад она и подумать не могла, что будет страдать от переизбытка их внимания, не считая отцовской гиперопеки.

Но на экране высветилось совсем другое имя.

— Алло.

— Привет. Ты что, прогуляла лекцию? У нас на третьей паре срез по...

— Кать, может, ты не обратила внимания, но я с тобой не разговариваю с того самого вечера, когда ты бросила меня мыть полы и таскать стулья после концерта. Какого черта тебе нужно?

И снова это чувство. Злата почти физически ощутила злость, ее алый оттенок, застилающий глаза, ее бурлящее кипение, разливающееся по венам. Она вскочила с кровати и подошла к окну, позволив прохладному ветру остудить пылающие щеки.

— Знаю, но...

— Я больше не собираюсь давать тебе списывать, делать за тебя домашку, делиться конспектами — или зачем там еще я тебе нужна. Больше ты мной не воспользуешься. Не звони мне.

— Эй, стой! Не бросай трубку, пожалуйста, — голос Кати дрогнул, или это были помехи со связью. — Я знаю, что была тебе плохой подругой.

— Мы вообще не были подругами.

— Да, ты права, — она тяжело вздохнула и замолчала.

Злата разочарованно поджала губы и уже почти сбросила вызов, но из динамика снова послышался голос одногруппницы. На этот раз сомнений не было — она плакала.

— Я плохо к тебе относилась и действительно пользовалась твоими мозгами. И я ужасный человек, но хочу все исправить. Пожалуйста, дай мне все исправить...

Пальцы сильнее сжались на подоконнике. Злата сделала глубокий вдох и посчитала до десяти. Если так пойдет и дальше, она начнет бросаться на людей прямо посреди улицы.

— Ты не ужасный человек, Катя, — произнесла она едва слышно, когда красная волна наконец схлынула. — Ты спасла меня тогда в клубе. Страшно представить, что могло произойти.

Из телефона донесся смешок, тут же сменившийся всхлипом.

— Я думала, мы не говорим о той ночи.

— Не говорим. Но это не значит, что ее не было, верно?

Они помолчали еще немного.

— Я звоню сказать, что... что другая группа с потока уже писала тест, и мне скинули ответы. Тебе переслать?

— Да. Да, перешли, пожалуйста, — окончательно справившись с эмоциями, Злата улыбнулась.

— Думаешь, мы еще можем стать хорошими подругами?

— Не знаю. Для начала мы должны стать хотя бы хорошими знакомыми. Но про списывания я говорила серьезно.

— Я поняла, — Катя снова шмыгнула носом, но ее голос вдруг взметнулся вверх на пару тонов: — Я совсем забыла! Тебя искал тот секси-профессор, который ведет что-то у перваков. Сказал, что ты должна готовить с ним какой-то проект. Честно, я не запомнила, просто пялилась на него, как дура. Какие же у него глаза, черные-черные! Может, и меня в свой проект возьмете? Я бы с ним позанималась...

Она засмеялась, а Злата снова почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

— Ну ладно, уже звонок. Я побежала. Тебя ждать на третьей?

— Нет, я плохо себя чувствую, побуду дома. Скажешь всем, что я заболела?

— Конечно. Но, учти, старая грымза затаит на тебя обиду и будет спрашивать на каждом семинаре до конца года!

Злата не дослушала. Она бросила телефон на подоконнике и едва успела добежать до туалета, когда ее вывернуло наизнанку.

***

Марк тихо прикрыл входную дверь и устало привалился к ней спиной. Нужно было заставить себя снять промокшие от дождя кроссовки, но вместо этого он лишь сбросил с плеча рюкзак и прикрыл глаза.

Почти бессонная ночь, ссора со Златой, болтовня коллег в офисе — это был тяжелый и бесконечно долгий день, который хотелось поскорее закончить. Марк любил свою работу и делал ее с удовольствием, но в последнее время она отбирала слишком много жизненных сил.

К тому же он чувствовал свою ответственность перед Фимом, едва познавшим свои способности стихийника, и все больше времени посвящал их практическим занятиям, забивая на рабочие проекты. Так что, как бы сильно ни слипались веки и как ни манила бы мягкая постель, его ждала ночь в компании ноутбука.

Голодный желудок отозвался тихим, но весьма настойчивым урчанием, и Марк все же постарался взбодриться. Сняв обувь и мокрые носки, он прошлепал на кухню босиком и с удивлением обнаружил там Фима. Друг сидел к нему спиной прямо на полу, скрестив ноги.

— Ты разве не собирался работать допоздна?

Фим вздрогнул от его голоса и, едва слышно выругавшись, быстро поднялся. Он тут же сунул руки в карманы штанов, словно пытался что-то спрятать.

— Меня уволили.

— Вот черт. За что?

— Я затопил склад.

— Ты что сделал?! — рука Марка замерла на полпути к дверце холодильника. Он ошеломленно уставился на друга, и тот стыдливо отвел глаза.

Заметив его реакцию, Марк тут же себя одернул. В том, что Фим потерял контроль над своей магией, не было ничего удивительного, и вина за это лежала в первую очередь на самом Марке. Нужно было больше внимания уделить медитациям и управлению эмоциями, а не разучивать глупые фокусы.

— Не знаю, как это вышло. Другие парни отлынивали от работы, и я разозлился. А потом вода просто полилась отовсюду — трубы, бутылки, банки с консервацией. Полный пиздец. Никто так и не смог объяснить, что случилось. Весь товар испортился, хозяин магазина пришел в ярость и просто выставил нас вон.

— Что ж, оно и к лучшему, — Марк сделал шаг к Фиму и коснулся его плеча, но он увернулся.

— Я так не думаю.

— Да брось. Ненормально всю ночь разносить напитки в клубе, а днем срывать спину на складе. Эта работа тебе только здоровье гробила.

— Какой вообще толк от этой магии, если она постоянно мне вредит?! — рявкнул Фим, яростно всплеснув руками.

Увидев, что стало с его пальцами, Марк резко втянул воздух через сжатые зубы. Они были черными от копоти, кое-где на костяшках проступали волдыри. Подавив желание дать другу хороший подзатыльник и проглотив десяток ругательств, огнетворец кивнул в сторону раковины:

— Нужно промыть прохладной водой. У мамы в аптечке должно быть что-то от ожогов.

Фим поджал губы и молча подчинился. Подставив руки под воду, он тихо охнул от боли, но тут же взял себя в руки.

— У вас тут все в порядке?

Марк обернулся на голос Златы и коротко кивнул. Размышляя над ее словами по дороге домой, он был уверен, что справился со своими чувствами, но вдруг снова ощутил укол обиды.

— Ох, Фим... — выдохнула Злата, бросившись к парню. — Ты что, пытался призвать огонь?

— У меня почти получилось, — Фим бросил беглый взгляд на Марка, словно искал одобрения. — Ты сам сказал, что нужно практиковаться.

— Я говорил о твоем даре, — угрюмо подчеркнул он, — а не о противоположном ему. Для начала ты должен научиться справляться с водой, или хочешь и дальше везде наводнения устраивать?

— Пошел ты, Марк. Я никогда не просил об этом ебучем даре. Если это еще и подарочек от моего дорогого папаши, то пусть заберет его назад и захлебнется им!

— О нет, это я виновата, — Злата сжала пальцами переносицу и зажмурилась. Она выглядела измученной и слишком бледной, под глазами залегли темные круги. — Не нужно было говорить тебе.

— Я бы все равно узнал, — немного выпустив пар, Фим снова понизил голос и позволил Марку нанести на руки обезболивающее. — Вам вовсе не обязательно носиться со мной, как с ребенком.

— Да что ты? — Марк хмыкнул, старательно распределяя прохладную мазь по обожженной коже. — Тогда, может, перестанешь себя калечить? Сотрясение, неудачное утопление, фингал под глазом, теперь еще ожоги. Что дальше, есть лишние зубы?

Фим не ответил, лишь поморщился, когда Злата стала накладывать бинт.

— Ты прав, в магии действительно почти не осталось смысла. У нас есть газ, электричество, водопровод и другие блага цивилизации. Поэтому род магов вымирает. С каждым витком развития человечества волшебства в мире остается все меньше. У моих папы и дяди сил было так мало, что дед называл их «пустыми», так что твой отец мог и не знать о том, кто он. Да и отрицать дар — глупо, ты же не винишь отца за половину своих хромосом?

Было приятно говорить все это и наблюдать, как меняется лицо Фима: расслабляется плотно сжатая челюсть, разглаживается складка между бровями. Даже его взгляд теперь казался более ясным.

— Ромашка, он у нас всегда такой умный? — сладко пропел друг, оборачиваясь в ту сторону, где стояла Злата. Увлекшись разговором, они оба не заметили, как она вышла из комнаты. Марк задумчиво закусил губу.

— Пойду поговорю с ней. Обещай, что больше не будешь творить херню.

— Прости, но я не люблю врать, ты же знаешь, — Фим широко улыбнулся. — Научишь меня подкуривать, как ты, когда пальцы заживут?

Марк цокнул языком и закатил глаза, но в этом случае любой его ответ был бы принят за согласие.

Оказавшись у двери спальни, он на секунду замер в нерешительности и постучал. Это вышло неосознанно, хоть и было довольно странно просить разрешения войти в собственную комнату.

Злата распахнула дверь и уставилась на него такими печальными глазами, что Марк почувствовал вину за утреннюю грубость. И неважно, кто был зачинщиком спора, когда она так смотрела. Он даже не сразу заметил, что она полностью собрана и держит в руке свой рюкзак.

— Ты куда собралась?

— Домой, — Злата несколько раз моргнула и отвела глаза.

— Я думал, мы все обсудим и побудем вдвоем. Правда, мне еще придется закончить работу, но ночь длинная.

— Прости, я, — она прочистила горло, поправила лямку рюкзака и, не поднимая взгляда, несколько раз провела ладонями по джинсам на бедрах. Марк тяжело сглотнул, проследив за ее движениями. — Я плохо себя чувствую и очень хочу спать. Не уверена, что смогу сегодня... ну, знаешь... Не то чтобы мне не хотелось, просто...

Она так и не закончила свою мысль, поэтому Марку пришлось уточнить, хотя он и не верил, что произносит это вслух:

— Ты собираешься спать в другой квартире, потому что не хочешь заниматься сексом. Я правильно понял? — его слова подтвердил едва заметный кивок. — Боже, Злата. Может, ты не в курсе, но нам необязательно делать это каждую ночь, которую ты проведешь в моей постели. Тебе достаточно просто сказать, чего ты хочешь. Не молчать, не терпеть, не сбегать, а сказать, понимаешь?

— И тебе не захочется найти кого-то посговорчивее? — взгляд Златы снова метнулся к его лицу, и у Марка внутри что-то болезненно сжалось. Кем был урод, что вбил ей в голову этот бред? И неужели он сам позволил этим мыслям укрепиться?

— Иди сюда.

Злата охотно юркнула в раскрытые объятия и уткнулась носом ему в шею. Она делала так каждый раз, когда прижималась к нему, и ради этого простого движения Марк был готов на что угодно. Даже выжечь этот мир к чертовой матери, если потребуется.

— Больше не говори так, — твердо сказал он, вдыхая сладковатый запах ее шампуня. Она снова кивнула и прижалась крепче.

— Прости за то, что я наговорила. Ты мне нужен, как никто другой.

— Нет, Злата, ты права. Ты прекрасно справляешься со всем без посторонней помощи, а я просто, — он вздохнул, — наверное, я боюсь тебя потерять.

Признаться в этом оказалось проще, чем Марк себе представлял. Обладая разрушительной силой стихии, он привык всегда держать все под строгим контролем, но иногда было полезно отпустить вожжи хотя бы на время.

Марк чуть отстранился, чтобы увидеть то, что почувствовал кожей, — Злата улыбалась. Она чуть запрокинула голову, и, когда их взгляды встретились, огнетворец вздрогнул. В полумраке зеленые глаза Златы вдруг налились черным.