«Апия: Врата Тьмы»

Часть первая

Темнота под Виндгардом была древнее самого города.

Своды эльфийского святилища, затерянного в глубинах под замком, были покрыты паутиной веков. Камни, некогда отполированные до зеркального блеска, теперь потемнели от времени, а в трещинах между ними проросли бледные, лишённые света грибы. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом сырой земли и чего-то металлического — словно старая кровь, впитавшаяся в камень.

На алтаре, высеченном из чёрного базальта, лежали засохшие лепестки цветов, которых не было в этом мире уже тысячу лет.

Каменные своды эльфийского святилища, погребённого под графским замком, дышали сыростью и тишиной. В ночь, когда умер император, на алтаре с чёрными лепестками выступила ржавчина. Она стекала по трещинам, как кровь, и складывалась в буквы:

«Наследник близко».

Тень в углу шевельнулась. Человек в рваном плаще провёл пальцем по знаку, облизнул окровавленный палец и засмеялся.

— Слышишь, древний? - его шёпот сливался со скрипом камней. - Они ещё не знают... но скоро услышат твой голос. И тогда... тогда мы наконец сыграем в нашу игру.

***

Граф Вальтер фон Виндхоф стоял у окна, сжимая в руке кубок с вином. За окном лил осенний дождь, превращая улицы Виндгарда в бурлящие потоки грязи. Отблески огней из редких фонарей дрожали в лужах, как испуганные духи. Город тонул в сером мареве — дым из труб мешался с туманом, поднимающимся от реки. Где-то вдали, за плотной завесой дождя, маячили очертания портовых кранов, словно скелеты гигантских птиц.

Зал совета был обставлен с показной роскошью: дубовый стол, отполированный до блеска, тяжёлые кресла с бархатной обивкой, гобелены с изображением побед Виндгарда. Но всё это выглядело потрёпанным, будто сама слава города выцвела вместе с красками на тканях.

— Ваше сиятельство, совет собрался, — доложил слуга.

Вальтер повернулся. В зале его как всегда ждали - Альрик ван Дейн, магистр паладинов — высокий, с лицом, словно высеченным из мрамора. Его доспехи светились тусклым серебром, но глаза были слишком тёмными для служителя Света.

Рейнард, капитан стражи — грубоватый, с потертым шрамом через бровь. Единственный, кто смотрел графу прямо в глаза, также ждал графа.

Лукреция Мондраг, старшая из купеческих гильдий — в платье, стоившем годового урожая, с ядом в перстне, стоявшая горой за интересы купеческих и ремесленных гильдий также присутствовала на совете.

"Опять эти лица. Альрик с его фанатичным блеском в глазах — словно пёс, жаждущий команды. Рейнард... честный дурак. И Лукреция, эта змея, уже подсчитывающая, сколько золота выручит за мою голову. Как же я устал от этой игры."

— Посмотрите на это, - голос Вальтера звучал устало. - Империя, которую мы знали, мертва. Наследник исчез. А наш город... Он провёл рукой по горлу. - Держится на нитке. Кто-нибудь хочет сказать что-то умное перед тем, как мы все умрём?

— Чистка. Полная и беспощадная. - Его глаза блестели фанатичным светом. - Мы начнём с порта, с этих... больных. А потом - каждый дом, где слышали шёпот Тьмы.

— Вы слышите себя, Альрик?, — Рейнард резко встал, стул с грохотом упал. —"Больные"? Это дети! Женщины! Мои люди!

— А другая половина — культисты, — Альрик улыбнулся. — Разве не так, граф?

"Как удобно — сжечь всё, что не вписывается в твой узкий мир, Альрик. Но что ты сделаешь, когда пламя доберётся до тебя самого?"

Вальтер заметил, как дрогнула тень за гобеленом. Хорошо. Они уже здесь.

— Граф, народ голодает. Вольные города предлагают... альтернативу. – Лукреция улыбнулась, как кошка перед прыжком. - Хлеб в обмен на присоединение к союзу Вольных городов. Просто подпишите... и ваши люди перестанут умирать.

— О, как благородно! Вы продаёте мой город и ещё ждёте аплодисментов?

"Ах, Лукреция, как же ты предсказуема. Ты думаешь, я не вижу, как твои пальцы дрожат от жадности? Но игра ещё не окончена."

Тишину разрезал далёкий колокол. Чумной квартал звонил по умершим.

— Выбор прост, — Вальтер поднялся. — Стать мясниками, предателями... или трупами. Но я предлагаю четвёртое: ждать.

— Чего?! — Рейнард вновь вскочил.

— Наследника, — граф повернулся к окну. Где-то в ночи кричал человек. — Он придёт сюда. А до тех пор...

Дверь распахнулась. Гонец, запятнанный грязью, рухнул на колени:

— В порту... бунт! Они жгут склады! И... и там есть чума!

Вальтер не обернулся.

— Рейнард, займитесь бунтом. Альрик — молитесь. Лукреция... готовьте ваши корабли. А теперь — выйдите все.

Когда зал опустел, граф подошёл к гобелену.

— Ты слышал?

Из-за ткани вышел человек в чёрном — посланец культа.

— Наш господин доволен вашей игрой, граф. Но он спрашивает... где Каэль?

Вальтер улыбнулся.

— Там, где ему место. На границе... и в двух шагах от наследника. Когда время придёт — он приведёт его прямо к нам.

Часть вторая

Рейнард и его стражники пробираются сквозь толпу, которая уже не просто ропщет — она кипит. Люди, ещё вчера покорные, теперь сжимают в руках камни, обломки досок, ножи.

Капитан улавливал в воздухе запах горелого хлеба — кто-то поджёг лавку пекаря, чей товар стал слишком дорог. Где-то поодаль были слышны крики: "Где наш граф?!","Они прячут зерно, пока мы голодаем! ".

— Капитан! — один из стражников хватает Рейнарда за рукав. — Они уже разгромили склады гильдии! Что прикажете делать?

Рейнард оглядывается. В толпе он видит знакомые лица — рыбаков, торговцев, даже старуху Марту, которая ещё вчера молилась за здоровье графа.

—Никаких приказов...— он стискивает зубы. —Просто не дайте им перерезать друг друга.

"Когда всё пошло не так? Месяц назад? Год? Или с самой смерти императора, когда Виндгард начал медленно сползать в эту яму?"

Рейнард шагал по портовым улицам, сжимая эфес меча. Воздух был густым от дыма и странного сладковатого запаха — не горелого дерева, а чего-то более острого, почти лекарственного.

"Чёртов город. Чёртов дождь. Чёрта работа. Я помню, каким был порт десять лет назад — шумным, живым. А теперь... Теперь здесь пахнет смертью. И граф просто сидит в своём замке, будто это его не касается."

Порт Виндгарда, некогда шумный и переполненный торговцами, теперь напоминал кладбище. Доки, где ещё месяц назад грузили мешки с зерном и бочки вина, стояли пустынные, лишь несколько полуразрушенных лодок качалось на воде, словно пьяные.

Запах был невыносимым — смесь гниющей рыбы, гари и чего-то сладковато-приторного, отчего першило в горле. Ветер, холодный и резкий, нёс с собой песок с набережной, царапая им лица стражников.

Стены складов, некогда крепкие и надёжные, теперь покрылись трещинами, а кое-где уже провалились внутрь, будто город медленно проглатывал сам себя.

— Капитан... это не чума. Смотрите - знаки. Такие же, как в "Хрониках Падения", —Стражник крестился, его голос дрожал. —«Когда проявятся письмена - придёт Тот, Кто Ждёт».

"Боги, что за дьявольщина? Я видел мёртвых — на войне, от болезней, от ножа в переулке. Но это... Это словно их просто... выключили."

— Заткнись, дурак! Или хочешь присоединиться к этим... что бы это ни было?

Рейнард отдернул руку от двери ближайшего склада. Дерево было липким на ощупь.

— Открой.

Стражник снова и снова перекрещивался.

Когда дверь поддалась, Рейнард увидел:

Тела.

Не изуродованные, не обгоревшие. Аккуратно сложенные в центре помещения, как дрова для костра. На их бледных шеях чернели странные отметины — не укусы и не раны, а иероглифы, будто выжженные изнутри.

— Эльфийская чертовщина... — пробормотал кто-то сзади.

Рейнард обернулся к стражникам:

— Где те, кто это сделал?

— Никого не видели, капитан. Только... — Стражник замялся. — Ветер. Он дул из пустых переулков, хотя море спокойно.

В этот момент Рейнард заметил тень на стене. Она держала что-то похожее на чашу.

— Ты!

Тень рассыпалась. На камнях остались капли чернильной жидкости.

Тени в переулке были слишком густыми для такого часа.

Рейнард замедлил шаг, рука сама собой легла на рукоять меча. Переулок между Старыми Стенами всегда был тёмным, но сейчас тьма казалась живой — она струилась по кирпичам, как дым, сливаясь в очертания, которых не должно было быть.

"Не туда свернул, чёрт возьми."

Он обернулся — вход в переулок уже исчез в серой мгле. Впереди только узкая щель между домами, упирающаяся в глухую стену.

"Ловушка."

Первым вышел высокий. Его плащ сливался с тенями, только бледное лицо мерцало, как луна в тумане.

— Капитан Рейнард, — голос звучал слишком гладко, будто его выточили изо льда. — Мы ждали тебя.

Слева что-то шевельнулось. Второй, приземистый, с ножом, который больше походил на обломок кости.

— Он не тот, кто нам нужен, — прошипел третий, женщина. Её пальцы чертили в воздухе знаки, от которых в глазах Рейнарда заплясали чёрные пятна.

Он рванул меч из ножен — сталь звякнула, но звук будто провалился в вату.

"Тишина. Они заглушили всё."

Высокий шагнул вперёд.

— Ты видел знаки. Ты знаешь, что идёт. Зачем сопротивляться?

Рейнард плюнул.

— Потому что вы убили ребёнка.

Бросок.

Нож приземистого просвистел в сантиметре от шеи — Рейнард рванулся вперёд, меч блеснул дугой.

Удар.

Клинок вошёл в живот высокого, но...

"Нет крови?"

Тот засмеялся.

— Мы не из плоти, капитан.

Из раны полезли чёрные нити, обвивая клинок.

Женщина зашептала быстрее — тени на стенах зашевелились, потянулись к Рейнарду.

"Нужен свет."

Он рванулся к стене, выхватывая ржавый факел.

— Гори!

Огонь вспыхнул слишком ярко, осветив на мгновение лица в камнях — искажённые, кричащие.

Культисты отпрянули.

— Он видит! — взвизгнула женщина.

Рейнард швырнул факел в высокого — пламя липло к плащу, но не горело, а таяло, как воск.

"Беги."

Он рванул к выходу.

За спиной что-то заскреблось — не шаги, а будто тысяча ногтей по стеклу.

Переулок сомкнулся.

Дождь превратил дорогу перед старой церковью Святого Света в грязное месиво. Рейнард шагал, спотыкаясь о разбросанные камни — следы недавнего побоища. Его плащ тянуло вниз, пропитанное водой и... чем-то ещё. Медью?

— Капитан! — стражник указал на дым, поднимающийся из-за покосившихся церковных дверей.

Рейнард ускорил шаг.

Внутри было темно, если не считать трепещущего пламени, лизавшего остатки скамей. Воздух пахнул гарью и сладковатой гнилью — как в портовых складах.

На кафедре, спиной к пылающему алтарю, стоял Отец Марцелл. Его рясу уже охватывал огонь, но старик не кричал. Он говорил.

— ...и когда тьма придёт, не верьте тем, кто скажет, что свет можно добыть огнём и мечом...

Трое паладинов в доспехах, почерневших от сажи, окружили его.

— Довольно ереси, старик, — рычал самый крупный, сжимая окровавленный топор. — Ты защищал культистов!

Отец Марцелл поднял голову. Его глаза — мутные, слепые — точно встретились со взглядом Рейнарда в дверном проёме.

— Я защищал людей. Даже таких, как ты, сын мой.

Топор взметнулся.

Удар.

Голова упала на каменный пол, но губы ещё шевелились, выплёвывая последние слова:

— ...ищите... наследника...

Паладин пнул голову сапогом. Она покатилась к ногам Рейнарда, оставляя чёрный след — не кровь, а густую, как дёготь, слизь.

— Капитан, — паладин оскалился. — Вы вовремя. Поможете очистить этот склеп?

Рейнард посмотрел на голову. Слепые глаза теперь смотрели вверх, будто видели что-то за сводами.

— Нет, — он повернулся к выходу. — Мне ещё чуму разгребать.

За спиной раздался хриплый смех паладина:

— Как скажете. Но помните — чума бывает разная.

На пороге Рейнард споткнулся о разбитую чашу. В луже вина (или крови?) плавал чёрный лепесток.

***

Граф Вальтер стоял перед картой Виндгарда, отмечая булавками районы, где находили мертвецов.

— Шесть складов. Двести тел. И ни одного свидетеля, — он бросил булавку на стол. — Вы всё ещё верите в чуму, Альрик?

"Как же это знакомо. Тени, которые никто не видит. Шёпот, который никто не слышит. Они думают, что чума — это болезнь? Нет. Это приглашение."

Магистр паладинов медленно провел пальцем по лезвию своего кинжала.

— Видите эти знаки? Они не просто убивают... они готовят. Как мясо для пира. Скоро двери откроются... и тогда даже Свет не спасёт.

— Как поэтично. Может, сразу начнём молиться? – Вальтер усмехнулся

— Прекратите! — Лукреция встала, её перстни звякнули по дереву стола. — Город на грани голода. Народ ропщет. Гильдии требуют...

— Требуют? — Вальтер поднял бровь.

— Открыть зернохранилища. Или... — она сделала паузу, — мы сделаем это сами.

Тишина повисла тяжелее дыма над портом.

Рейнард вошёл без стука, бросив на стол кусок ткани с вышитым чёрным лепестком.

— Культисты. Они в городе.

Альрик вскочил:

— Где вы нашли это?

— На теле ребёнка. В районе Старых Стен.

Вальтер внимательно разглядывал символ.

— Интересно... Они действуют слишком открыто. Как будто... хотят, чтобы их нашли.

В этот момент в окно влетела ворона. В её клюве был сверток.

Граф развернул пергамент. Все увидели, как его пальцы слегка дрогнули. В руках граф сжимал требования, посланные написанные разъярёнными горожанами

— Ультиматум. Они требуют... меня.

Часть третья

Дождь хлестал по крышам, превращая улицы Виндгарда в мутные потоки. Граф Вальтер фон Виндхоф стоял у окна кареты, наблюдая, как толпа у зернохранилища становится все плотнее.

"Как быстро они превращаются из людей в зверей", — подумал он, замечая, как кузнец Гарт — некогда тихий, богобоязненный человек — размахивает кузнечным молотом, выкрикивая проклятия.

— Где зерно?! — кричала женщина в рваном платье, сжимая в руках обессиленного ребенка. — Наши дети пухнут от голода, а вы прячете еду!

Солдаты, выстроившиеся перед воротами склада, сжимали копья, но в их глазах читалась неуверенность.

"Они уже не верят мне", — констатировал про себя Вальтер.

Лукреция Мондраг, стоявшая на крыльце ратуши, ловила его взгляд. Ее тонкие губы растянулись в улыбке, когда она медленно покачала головой.

"Она знает", — мелькнуло у графа.

— Открывайте склады! — ревела толпа.

— Или мы сами их сожжем!

Вальтер вздохнул и сделал знак капитану стражи.

— Откройте ворота.

Солдаты переглянулись, но повиновались. С громким скрипом тяжелые створки распахнулись...

И толпа замерла.

Пустые мешки. Рассыпанное по полу зерно. Бочки с пробитыми днищами.

— Они... они все продали?!

Тишина длилась всего мгновение, прежде чем взрыв ярости потряс площадь.

— Предатели!

— Где граф?! Пусть посмотрит в глаза тем, кого обрек на смерть!

Вальтер откинулся на спинку сиденья, когда его карета тронулась с места, оставляя позади нарастающий хаос.

"Интересно", — размышлял он, наблюдая, как первый факел летит в сторону зернохранилища, "кто же все-таки подменил зерно? Лукреция? Культисты? Или..."

Его взгляд упал на перстень с фамильным гербом.

"...или я сам уже не помню, какие приказы отдавал?"

Карета скрылась в переулке, когда первые языки пламени начали лизать стены склада.

Ветер принёс в Виндгард запах гари и чего-то сладковато-гнилого.

Ночь перед бегством графа была беспокойной. Луна, полная и кроваво-красная, висела над городом, отбрасывая длинные тени от шпилей замка. Ветер выл в узких переулках, разнося по улицам пепел от сожжённых домов.

Кабинет Вальтера, обычно такой упорядоченный, теперь казался лабиринтом теней. Карты, свитки и книги были разбросаны в беспорядке, а на столе стоял недопитый бокал вина — тёмно-красного, как запёкшаяся кровь.

Когда тени на стенах ожили, свет свечей затрепетал, будто испугавшись их присутствия. Воздух стал густым, словно наполненным невидимыми нитями, и даже звуки с улицы — крики, лай собак, звон мечей — казались приглушёнными, будто доносящимися из-под воды.

Граф Вальтер фон Виндхоф стоял в своём кабинете, разглядывая карту города, утыканную булавками. Красные — бунты. Чёрные — чумные очаги. Их становилось больше с каждым часом.

Он потянулся к графину с вином, но вдруг замолк.

Тени на стенах шевелились.

Не от дрожащего света свечей — они двигались сами по себе, сливаясь в очертания эльфийских рун.

— Наконец-то, — Вальтер усмехнулся. — Я начал думать, вы струсили.

Из темноты выступили фигуры в чёрных одеждах. Их лица скрывали маски из пергамента, исписанные кровью.

— Ты знал, что мы придём, — прошипел один из них.

— Я знал, что вы — трусы, — граф отхлебнул вина. — Вы посылали детей умирать, но боялись поднять глаза на меня. До сегодняшней ночи.

Глава культистов сделал шаг вперёд. В руке он держал кривой кинжал с лезвием, похожим на чёрный лёд.

— Ты ошибался, граф. Ты не правитель... ты всего лишь дверь. И мы... - он поднял кинжал, - ...ключ

Граф вздохнул, поставил бокал и снял перстень с фамильным гербом.

— Как забавно. Все эти годы... и вы так и не поняли. Я не дверь. Я - замок.

Он щёлкнул крышкой перстня.

Взрыв ослепительной вспышки.

Когда культисты в панике зажмурились, Вальтер рванул шнур у ноги. Люк под ним распахнулся, и граф провалился в темноту.

"Наконец-то. Я ждал этого момента двадцать лет. Теперь осталось только найти его... прежде чем они сделают это первыми."

Последнее, что он услышал сверху:

— Найти его! Он знает, где Наследник!

***

Холод. Сырость. Тишина.

Вальтер шёл по узкому тоннелю, освещая путь эльфийским кристаллом, украденным у дворфов десятилетия назад. Его голубоватый свет выхватывал из мрака: Стены, испещрённые рунами — древний язык, запрещённый ещё при эльфах, а также кости явно не человеческие, уж слишком длинные, слишком острые.

Он остановился перед дверью из чёрного камня. На ней был выгравирован символ: круг с семью трещинами.

— Семь печатей, — прошептал граф. — И одна уже сломана.

За дверью что-то поскреблось.

Вальтер достал ключ — осколок эльфийского зеркала.

— Ты всё ещё там?

Ответом был смех.

Глухой, многослойный, как эхо в пустой гробнице.

— Всегда, — прошептал голос из-за двери. — Жду.

Граф сунул ключ обратно в карман.

— Скоро.

Он развернулся и зашагал прочь.

Ему нужно было найти Каэля.

Пока не стало слишком поздно.

***

Утро встретило Виндгард тишиной.

На улицах не было ни бунтовщиков, ни чумных. Только трупы культистов, разбросанные у графского поместья. Их глаза были выжжены, а на груди — знак солнца.

Паладины пришли.

Лукреция Мондраг стояла на балконе ратуши, объявляя толпе:

— Граф бежал! Он признал поражение! С этого дня Виндгард — свободная республика!

Толпа ревела.

Рейнард смотрел на это с крыши сторожевой башни.

"Граф сбежал. Город в руках купцов. А этот фанатик... он смотрит на горизонт, как будто ждёт чего-то. И самое страшное — я начинаю понимать, что он прав."

— Ты веришь в это? — спросил он Альрика.

Магистр паладинов медленно повернул голову. Его глаза были слишком тёмными для человека.

— Ты прав, Рейнард. Граф бежал. Культисты мертвы. - Он указал на горизонт. - Но посмотри туда... Видишь?

Рейнард щурился. Там, за рекой, стояла фигура в чёрном плаще.

— Это... человек?

Альрик улыбнулся.

— Нет. Это всего лишь начало конца.