Чокнутые тоже умеют любить...

В голове Тео застрял взгляд той сумасшедшей незнакомки. Он видел сотню таких же печальных глаз, растерянных лиц, но этот смотрел настолько глубоко в душу, что казалось, что эта девушка была способна разгадать все его секреты, если бы смотрела ему в глаза дольше хоть на секунду. Взор был беглым и неясно, куда он был направлен, мы не можем с точностью уверять, что он был послан именно Тео. Но эти голубые бездонные глаза отпечатались где-то глубоко в сознание парня, казалось, что они скрывают столько тайн, сколько не таят все заключённые в этой больнице.

Этой ночью Тео не смог заснуть, он вновь и вновь проматывал у себя в голове ту сцену в коридоре. Он ворочался в кровати, пытаясь забыть об этом инциденте, но у него ничего не вышло.
Наконец, парень не выдержал и сел на кровать. Он провёл рукой по лицу, вытерев холодный пот. Тео встал и осторожно вышел за пределы своей комнаты.

Отец и сын жили прямо в психушке, на первом этаже, и то, что происходило вокруг их абсолютно не пугало. Внизу было несколько жилых комнат, выглядели они довольно уютно, от камер сумасшедших их отделяли двери с кодовыми замками и несколько решёток, так что им можно было спать спокойно.

Тео пошёл дальше по таким знакомым коридорам, теперь он старался идти бесшумно, ведь его цель – специальная секция. Туда не было прохода даже для самого Тео, который абсолютно свободно передвигался по всей больнице.

Эта часть клиники почти всегда пустовала, содержание в ней было очень дорогое, мало кто мог его позволить. Иногда камеры в ней оплачивало государство. В этих случаях там были те, кого очень сложно было назвать людьми. Они потеряли абсолютно всю человечность и теперь больше походили на животных. Комнаты здесь очень отличались от обычных. Вместо решетки у них было непробиваемое стекло, стены были мягкими и ярко освещенными.

Тео ввёл код, который отлично помнил наизусть и вошёл в другую секцию. Он подошёл к единственной камере,  в которой горел свет. По середине комнаты, на полу сидела девушка, спиной к стеклу. Её волосы были белыми как снег и доходили до пола, они были сильно запутанны, но все равно не теряли свою красоту. При свете яркой лампы они переливались и отливали серебром.

Тео внимательно наблюдал за её странными, неестественными движениями и, наконец, постучал по стеклу. Девушка резко обернулась и посмотрела на парня.
— Привет, как тебя зовут? — произнёс он.
— Я Эллисон... Эллисон Блэйк... — ответила девушка и повернула голову обратно.
— Эллисон, а как ты оказалась здесь? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
— Зачем ты спрашиваешь это? — она вновь посмотрела на парня. — Тебя разве волнует моя жизнь?
— Меня ничего не волнует, — твёрдо сказал Тео. — Я совсем забыл, ты же новенькая и ничего здесь не знаешь, — на лице парня появилась ядовитая улыбка. — Я Тео, и я издеваюсь здесь над всеми, просто люблю это делать, можно сказать, что это моё хобби, — усмехнулся он.
— Но это же неправильно... Люди поступают сюда для того, чтобы получать помощь, а ты только больше усугубляешь их состояние, — ответила Эллисон с небольшой дрожью в голосе.
— Я сам решаю, что правильно, а что нет! — вскрикнул Тео. — Не переживай, ты следущая на очереди к моим издевкам. Так, чего я медлю, начнём прямо сейчас, — он поднял уголок губы и посмотрел на руки девушки. На них было куча шрамов как давно зарубцевавшихся, так и совсем новых.
— Похоже у кого-то сорвалось очередное самоубийство, — усмехнулся парень. Эллисон начала натягивать больничную кофту, стараясь спрятать порезы.
— Подняла на себя руку... какой ужас. Это до какой степени надо сойти с ума, — усмехнулся Тео. Теперь он ожидал услышать крики, слёзы, мольбы, но их не последовало.

Эллисон поднялась с пола и немного неуверенно подошла к стеклу. Теперь парень смог разглядеть и отпечаток от верёвки на шее, — Отлично, нашли ещё одну попытку, —засмеялся он. — А вены резать было страшнее, чем вешаться? Чтобы порезать вены нужно взять хорошо заточенный нож и провести по своей коже вот так, — он показал движения ножа на своей руке, — а потом наблюдать за кровью, которая будет течь вниз. Вначале по капелькам, а потом с огромной силой. А чтобы повеситься нужно правильно завязать верёвку, встать на стул, продеть шею в петлю, сделать глубокий вдох и спрыгнуть. А затем испытать такое чувство, как будто во всем мире закончился воздух, а твое горло передавливает железная рука. Я же правдиво всё описываю? Эллисон, так скажи, как это, как это чувствовать свою смерть так близко? Как ты решилась на это? И что же было третьей попыткой? — продолжал он с противной улыбкой. И вновь он ожидал сильной реакции на свои слова, но Эллисон лишь глубоко вздохнула.

— Третьей попыткой?! Ты не назвал лишь одну, и она была первой. От неё не остаётся шрамов, удавок, ты просто летишь и в какой-то момент умираешь, — дрожа говорила она.
— Эллис, что же ты сделала?! — усмехнулся он, поднимая голос. Парень не хотел заканчивать свою игру, она его очень увлекала, он хотел добить эту девушку.
— А что бы сделал ты, если бы твоя мать скончалась у тебя на руках?! — воскликнула девушка. — Пойми, я не сделала ничего плохого. Я просто встала на мост и хотела сделать шаг. Я хотела испытать чувство свободы, я не воспринимала это как самоубийство. Мне было всего одиннадцать. Я просто хотела к ней, на небеса... За что ты осуждаешь меня?! — крикнула Эллисон. — Ты не пережил того, что пережила я! — по её щеке скатилась слеза.

Странно, но ухмылка Тео сошла с его лица, он поник, не говоря ни слова.

— Я знаю, что это такое, — наконец, выдавил он из себя.
— Да что ты знаешь?! Твоя мать не умерла у тебя на глазах! Как ты можешь говорить, что знаешь это чувство?! — продолжала кричать девушка.
— Однажды, в детстве, я случайно разлил на кухне масло. Моя мать попросила вытереть его, а сама пошла в город. Я пообещал, что сделаю это когда закончу играть, так и забыв о её просьбе. Наигравшись, я отправился обратно на кухню. И знаешь, что я увидел?! — воскликнул он. — Я нашёл свою мать, лежавшую на полу с окровавленной головой. Вернувшись из магазина с тяжёлыми пакетами продуктов, она случайно поскользнулась на пролитом мною масле и упала, задев стол головой! Это чёртово масло не вытер я, я не выполнил её последнюю просьбу! Ты думаешь, это легко?! Думаешь это легко, осознавать, что ты виноват в смерти самого близкого человека?! Я виноват во всем, лишь я, —парень не знал, зачем рассказывал все это. Тео не говорил об этом никому, даже своему отцу. Это событие перевернуло его жизнь.

Каждую ночь его мучили мысли о матери, его загрызала совесть, которая когда-то у него была. Его мать умерла, а вся его человечность погибла вместе с ней. После этого инцидента он стал бесчувственным и черствым. Ему хотелось выпустить весь этот пар на других. В душе он ненавидел себя. Это была всего лишь какая-то невыполненная просьба, которая обернулась несчастным случаем.

После потери матери у парня не осталось ни одного повода для радости, кроме как слезы и крики других. Когда он издевался над заключёнными, его душа как будто отдыхала, он самоутверждался за счёт них. Теперь Тео ничего не мог поделать с собой. То, что он скрывал так хорошо многие годы, взошло на поверхность после слов какой-то сумасшедшей. Парень закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Тео сел на пол и облокотился спиной о стекло камеры. Теперь он чувствовал облегчение и впервые свободно вдохнул за последние несколько лет. Его тайна раскрыта, но теперь этот груз не только на его душе. Эллисон села также как Тео. Если бы между ними не было этой толстой перегородки из сверхпрочного материала, то они бы касались друг друга спинами. 

— Отлично, теперь какая-то чокнутая знает мою тайну, — сказал он, не открывая глаз.
— Я никому не скажу, — шепотом сказала девушка.
— До чего же я скатился, верю в обещание сумасшедшей. Такие психи, как ты не способны держать рот на замке. Сегодня они помнят о своём обещании, а завтра уже нет. И почему я должен тебе верить? — парень повернул голову к камере и поднял уголок губы.
— Я дала слово... — произнесла она.
— Ладно, делать все равно нечего, придётся поверить, — ухмыльнулся Тео. — Ну раз я рассказал правду о себе, так может пришла твоя очередь. Почему ты решила повеситься? Я слышал, что эту попытку ты совершила буквально вчера. Все говорят, что ты сделала это из-за смерти своего отца. Но я чувствую, что здесь что-то не так.

— Да, ты прав. Мой отец действительно умер на днях. Но совершить суицид я решила из-за того, что не хотела оказаться здесь. Я знала, что мой отец заплатил вам вперёд на всю мою жизнь. Я не хотела умереть среди решёток. Я не хотела умереть забытой... Я хотела творить, писать книги, рисовать, но была обречена на заточение в психушке. Умереть прямо в тот день - было лучшим решением, — вздохнув ответила Эллисон.
— Зато, оказалась в компании таких же психов как ты, — усмехнулся парень, — тебе здесь понравится. 

— Почему ты так относишься к этим людям? — спросила она и подняла голову. — Что они сделали тебе плохого?
— Мне? Ничего, — улыбнулся Тео. — Просто я хочу, чтобы всем вокруг было так же больно, как и мне. Хочу, чтобы все, кто окружают меня мучились и страдали. Их слезы - моё утешение. Хочу, чтобы они умоляли меня на коленях, а я всё продолжал и продолжал свои издевательства. Как же это круто – видеть чужие слёзы, слышать чужие крики... Эти люди сломаны, их уже ничего не спасёт. Те, кто попытались покончить с собой - уже мертвы. Их ловят во время попытки отправиться на тот свет и сажают за решетку на всю их жалкую жизнь.

— Ты же не такой, ты не монстр, я не верю в это... Сумасшедшие - тоже люди. Любая из их проблем стоит в сто раз больше, чем твоя. Каждый порез на их запястьях - это история с грустным концом. Они отчаялись найти спасение, они просто мечтают о смерти, но находятся те, кто хотят помешать исполниться их последнему желанию. Нельзя запрещать людям уходить.
— Так я и не запрещаю, хочешь повесься прямо сейчас. Я с удовольствием посмотрю на это зрелище, порадуюсь за тебя, — усмехнулся Тео.
— Они тоже умеют чувствовать... Чокнутые тоже умеют любить... — еле слышно произнесла Эллисон.

— Глупая, о чем ты говоришь? Чокнутые просто не способны на любовь, им не понять это чувство, — хитро улыбнулся он, — они не могут его испытать.
—Может просто однажды они любили так сильно, что сошли с ума и теперь у них просто не осталось сил влюбиться вновь? — спросила девушка и посмотрела на Тео.
— Нет, они просто психически нездоровы вот и всё. Они просто больные, и ты одна из них, — ответил он.
— Я не поддамся на твои издёвки, — уверенно ответила Эллисон, хотя внутри от страха у неё всё сжималось. Тео был очень жесток.

— Не поддашься? Ну это мы ещё посмотрим. Этот разговор был очень увлекательным, но теперь мне пора идти, —усмехнулся парень и поднялся с пола. Тео пошёл дальше по коридору, ни разу не обернувшись.
— Нет, подожди, стой! — крикнула Эллисон ему вслед, встав с холодной плитки. Она не хотела отпускать его, она не хотела оставаться одна в этом кошмарном месте. Каждая стена здесь что-то скрывала, Эллис охватил ужас. Одиночество лишь доламывает её, она не должна оставаться одна. Она просто не могла больше разговаривать сама с собой, прокручивать в своей голове страшные картины её жизни. Ей был нужен кто-то, пусть даже это будет Тео.
— И зачем же? — он развернулся и поднял уголок губы.
— Мне страшно... — еле слышно произнесла она и опустила голову.
— Со мной тебе будет ещё страшнее, поверь на слово, — Тео скрылся за дверью, ничего больше не сказав.

Эллисон вновь села на пол, закрыв глаза руками. Это место наводило на неё ужас, она не могла больше оставаться здесь. В этом здании летало отчаяние, которое поимённо вселялось во всех его обитателей. Выхода отсюда не было. Судьба Эллисон была решена за неё. У неё не было право голоса, не было шанса на выбор. Всю оставшуюся жизнь она проведёт в этом паршивом месте, изолированном от всего мира толстым стеклом и железными решетками. Девушка была окончательно сломана, у неё больше нет совершенно никого. Те, кого она любила погибали один за другим, а вместе с ними умирали и её надежды на лучшее, теперь надеяться было не на что. Она больше не испытывала заботы, доверия ни к кому живому на этом свете.

Когда человеку становиться больно, он закрывает глаза, пытаясь уйти от всего мира. Некоторые закрывают глаза навсегда, зная, что больше не очнутся, другие закрывают их лишь до утра, а с первыми лучами солнца не хотя открывают их вновь. Третьи - просто зажмуриваются буквально на секунду, пытаясь совладать с собой и успокоиться.  Они пытаются отвлечься от того, что происходило только что, а может их сердца режут старые воспоминания. Вот и Эллисон зажмурилась. Она хотела бы зажмуриться навсегда, без возможности вернуться.
Но у неё ничего не вышло, она лишь заснула беспокойным сном. Всю ночь девушка бормотала что-то себе под нос, ворочалась, кошмары как обычно не давали ей покоя. Она пыталась смириться с тем, что это её новый дом, с тем, что ей никто не поможет. Со временем она должна привыкнуть и к издевкам, и к моральным пыткам со стороны Тео.