17.
Когда мы приезжаем в аэропорт, я с удивлением отмечаю, что мы идем не в частный самолет Блейка, а в Боинг 767. Мы поднимаемся на борт, я смотрю в благоговейной тишине широко открытыми глазами. Этот самолет не похож ни на один, который я когда-либо видела. Совершенно новый внутренний дизайн выглядит, как интерьер апартаментов по размеру, так же и по содержимому - роскошной и потрясающе элегантный.
Я обращаюсь к Блейку.
- Ты владеешь всем этим?
- Он зарегистрирован на банк штата Юта.
- Но на самом деле он твой?
Он пожимает плечами.
- Собственность ничто, контроль - все.
Улыбчивый персонал предлагает обустраиваться и горячие полотенца.
После взлета я обращаюсь к Блейку.
- Я могу все посмотреть?
- Хочешь, чтобы я показал тебе?
- Неа. Хочешь взять все это в свою собственность.
Он улыбается и тянется за своим портфелем.
- Дерзай!
Я прикасаюсь губами к его губам.
- Я пойду.
Я забираю Сораба у Джерри, и мы начинаем исследовать три этажа. Это поистине ошеломляюще. Во всех помещениях обтекаемые формы, нет никаких углов и и линии настолько плавно переходят в окружающую обстановку, что не понятно, где что кончается. Есть обеденный стол, рассчитанный на двадцать персон, три гостевые спальни с ванными комнатами, лифты, кухня, офис, зал заседаний, две роскошные гостиные с диванами кремового цвета, концертный зал, ТВ-зал, тренажерный зал и сауна.
В конце мы оказываемся в главной спальне, которая является двухуровневой. Я игриво бросаю Сораба на массивную белую кровать, и он подпрыгивает, пружиня, и визжит испуганно, потом начинает смеяться, тянет ко мне ручки. Я беру его на руки и подбрасываю опять на кровати, он счастливо заливается и поднимает ручки снова.
- Последний раз, - говорю я, подбрасывая его, он отскакивает, потом садится и ползет ко мне, я ложусь на кровать.
Он вскарабкивается на меня, я поднимаю его на вытянутых руках в воздух, он смеется.
- Мама и папа скоро окрестят эту кровать, - говорю я ему.
Он хохочет и пускает слюни.
- Я знаю. Было бы здорово, да?
Звонит мой мобильник.
- Ты где?
- В спальне.
- Оставайся там!
Мы час играем все вместе, просто как обычная семья. Когда Сораб засыпает, мы кладем его между нами и просто смотрим друг на друга.
- Нам так повезло, правда? - шепотом спрашиваю я.
- Я верю, что да, когда у меня есть вы оба.
Я широко улыбаюсь.
- Хочешь заняться сексом?
Его ответная улыбка напоминает волчью.
- Конечно.
- А что с его Высочеством? - я киваю головой в сторону спящего ребенка.
- Он может остаться на кровати, - отвечает Блэйк и хватает меня за руку, тянет вниз, чтобы я спустилась с кровати. И на мягком белом ковре мы тихо занимаемся сексом. Это какое-то незнакомое и радостное действие, которое невероятно возбуждающее.
Когда мы заканчиваем, я выдыхаю и стону:
- Мои колени.
- На пути обратно домой мы воспользуемся кроватью, - обещает Блейк.
Я смотрю на него с удивлением, прядь волос спадает на лоб, глаза сверкают, он выглядит помолодевшим и беззаботным.
Дальше нас ждет полет на вертолете, который доставляет прямо на крышу легендарного и фантастически прекрасного «Бурдж Аль-араб», считающимся самым лучшим из трех семи-звездочных отелей в мире. Как только мы ступаем на зеленое покрытие посадочной площадки, официанты во фраках и белых перчатках, выстроившиеся в линию, приветствуют нас с шампанским и цветами.
Без всякой регистрации нас сразу же провожают в королевский люкс, внутри которого встречает шокирующее великолепие. Роскошь и богатство этого необъятного номера почти пугает. За дверью все время присутствует дворецкий, который знает нас всех по именам, и откровенно говоря, меня немного нервирует! Я чувствую себя в какой-то степени чуть-чуть обманщицей. Естественно, только короли и императоры могут жить в такой изысканной роскоши, с позолотой почти на любой поверхности, с императорскими креслами, застланными шкурами леопарда.
Стены в королевском люксе из красного шелка, из холла поднимается парадная лестница, с искусными вырезанными узорами, черными перилами с золотом, ковровые дорожки сделаны из искусственных шкур леопарда. Даже Джерри удивленно таращит глаза и молча двигается за мной. Когда она скрывается в своей спальне с Сорабом, я поворачиваюсь к Блейку.
- Ну, что ты думаешь? - спрашивает он.
- Ну, это все...несколько высокопарно.
Он усмехается.
- Я рад, что ты это сказала, а не я.
Мы смеемся, и в этот момент я чувствую себя самым счастливым человеком на земле.
- Может нас следует проверить спальню?
- Может нас следует дождаться темноты?
- Трусиха, - дразнит он, взяв меня за руку, тянет в сторону спальни.
Мы останавливаемся в дверях.
Комната огромная, с ярким, украшенным узором, ковром, позолоченной мебелью, красными атласными обоими с золотым рисунком и зеркалами в золотых рамах. Кровать с балдахином на четырех столбах отполированных из черного дерева, установленная на массивном фиолетовом постаменте, с золотисто-красными занавесками по бокам, верх сделан в виде куполообразного балдахина из плиссированной шелковой ткани. Создается такое впечатление, лежа на этой кровати, что ты находишься в шатре, выполненным необузданным Версаче.
Мы поворачиваемся друг к другу.
- Смело, - одновременно говорим мы и смеемся.
- Сколько это стоит?
- Больше, чем смелость героя.
У меня вырывается смешок.
- Ну, давай посмотрим ванную.
Темно-золотистые мраморные стены, кремовые колонны, мраморные полы шоколадного цвета с синими прожилками, золоченые зеркала, ниши, куда можно присесть на скамейку, покрыты бронзовой мелкой плиткой, золотые краны и всевозможные приспособления, на мраморной столешнице стоят туалетно-косметические принадлежности от Hermes.
- Похоже впереди нас ждет неплохое времяпрепровождение, - говорит Блейк, многозначительно глядя на круглое джакузи в центре.
Я широко улыбаюсь.
- Полночная ванна?
- Разве я смогу отказать такой красивой женщине?
- Я никогда не была в джакузи.
- Глаза никогда не лгут. Твои говорят мне раздвинуть твои ноги и поглотить тебя, - его голос становится низким и с нотками страсти.
Я с теплотой смотрю в его глаза, которые темные от голода, и мой живот скручивает от возбуждения.
- Мне нравится слово избыточная роскошь, оно несет с собой какую-то сексуальность, - шепчу я.
Мы берем красное Ferrari, предоставляемое отелем, которое несется с таким ревом, словно какой-то зверь, когда Блэйк переключает скорость. Дубай, оказывается, усеян камерами контроля скорости, и фактически каждая из них мигает, когда Блейк проносится мимо.
Мы едим в Ат.мосфере, самым высоком ресторане в мире, сто двадцать три этажа от земли. Вид захватывают дух.
- Я чувствую себя опьяненной, - объявляю я.
Блейк поднимает брови, но ничего не говорит, я ставлю коктейль назад.
- Ты, похоже, не возражаешь, не так ли? - спрашиваю я, весело.
- Нет, совсем нет. На самом деле, мне даже довольно любопытно, потому что я никогда не видел тебя пьяной.
Я хихикаю, словно школьница, и смотрю на него сквозь опущенные ресницы.
- Что? - спрашивает он.
- У меня такое ощущение, будто я всегда тебя знала, возможно, даже в других жизнях.
- Знаешь, на что ты похожа? - шепчет он.
Я наклоняюсь вперед.
- Скажи мне.
- На силу, ворвавшуюся в мою жизнь, бросившую меня против ветра, и потом водрузила меня в огонь. Потом заставила восстать меня из пепла, возродиться, словно Фениксу.
- Вау! Это глубоко, - я машу рукой в сторону стеклянной стены, через которую видно небо. - И ты летаешь там, в небесах.
- Я, похоже, опьянен Ланой.
- Ооо... уже время десерта?
Официант приносит десерт - шоколадный шарик на тарелке, я поднимаю глаза на Блейка.
- Хочешь попробовать?
Он качает головой.
- Наслаждайся.
Я пробую. Великолепно.
Бесконечно счастливая и опьяненная спускаясь вниз по лестнице, я вдруг начинаю нервничать. Блейк становится на колени и снимает с меня туфли, поддерживая меня за талию мы идем вперед. В скоростном лифте я чувствую себя немного нехорошо, но снаружи обдувает прохладный бриз от фонтанов, я очень быстро прихожу в себя, в предвкушении ожидая джакузи.
Блейк бросает взгляд на часы.
- Пойдем, - говорит он и подводит меня к воде, бьющей из фонтанов. Внезапно начинает звучать музыка, я с удивлением оглядываюсь вокруг, потому что это Pink и Nat Ruess.
- Они играют нашу песню, Лана.
Я смотрю на него снизу вверх.
- Ты помнишь.
- Как я могу забыть? Это ночь навсегда отпечаталась в моем сознании. Ты была такой... такой невинной и такой прекрасной, - он берет мое лицо в ладони и поворачивает его в сторону фонтанов. - Смотри на танцующие фонтаны, - говорит он, стоит вплотную позади меня.
Я прислоняюсь к нему спиной и посмотрю на все с полным изумлением. Люди вокруг меня снимают на камеры телефоном это грандиозное зрелище. Действительно, фонтаны танцуют. Парят вверх, наклоняются, изгибаются, бегут всполохами по поверхности воды, и все это происходит в одном темпе с музыкой. Это зрелище настолько прекрасное, что меня переполняет такая радость, что непроизвольные слезы текут у меня по щекам.
Когда последний фонтан затихает, он разворачивает меня назад к себе лицом.
- Почему ты плачешь?
Я громко всхлипываю.
- От счастья, просто не обращай на меня внимание.
- Пока я не встретил тебя, я никогда не хотел слез женщины, но твои хочу. Я хочу твои вздохи, хочу твой смех, твою радость, твой запах, твою улыбку. Я хочу всю тебя.
За своей спиной я слышу звуки фейерверка, взглянув на небо, разноцветные каскады огней парят в темноте. Их там много и они постоянно взрываются и высвечиваются по всему небосклону яркими вспышками, Блейк, достает кольцо из кармана пиджака и надевает его мне на палец.
Я смотрю на самый крупный розовый бриллиант, который я когда-либо могла видеть. Он казался бы безвкусным, если бы не простая огранка и потрясающее глубина цвета. В падающем отсвете от салюта его блеск похож на розовый огонь. Кольцо идеально село на палец и бриллиант такой большой и красивый, чтобы не быть... неужели это и есть такое кольцо? Возможно ли такое? Я потрясенно смотрю в глаза Блэйка, вспышки от фейерверка озаряют его лицо.
- Ты просишь меня выйти за тебя замуж?
- Неа.
- Ох, - появляется легкий ветерок, который кидает на нас пыль брызг из фонтана, освещающая мою кожу, это очень хорошо подходит для моей разгоряченной кожи.
- Если я спрошу тебя, то могу получить «нет», а я не приму ответа «нет». Поэтому я сообщаю тебе, что мы собираемся пожениться.
Мгновение я смотрю в эти красивые прекрасные глаза, на этот жесткий непреклонную челюсть с прямой линией рта, аристократический нос, а потом обвиваю его за шею, и наши губы встречаются в самом красивом поцелуе, глубоком, соблазнительном и романтическом, и таком прекрасным, что я совсем забываю о фейерверке, людях и фонтане.
Я знаю, что, когда он впервые поцеловал меня, тогда целую вечность назад, он целовал не мои губы, а мою душу.