⚜️«Неополетанское наследие, Миланские страсти и Итальянские войны» ⚜️
Со времён рексов суровых латинов и храбрых италиков, до ганибалового вторжения и после, когда варвары Севера и Великих степей стёрли былое величие Рима, Апенинский сапог не знал покоя, пребывая в постоянных войнах. Не было единства среди провинциальных господ-феодалов, каждый стремился властвовать в своих землях, аки король, а при удобном случаее нанести соседу вооруженный визит, и, в случае успешного «шеваше» и сокрушительного поражения противника, вынудить его платить большие контрибуции.
Папы негодовали, ведь прямо у них под носом верные сыны Божии резали, травили и уничтожали друг друга, попирая все законы - человечиские и Божии. Но как подметил де Крус, сами «Намесники Бога на земле» не чурались преступать свои же правила, лишь бы сохранить своё шаткое положение на Святом Престоле. Тем немение, блюстители нравов и благочестия принимали жесточайшие меры против распутной знати: отлучали от причастия, накладывали анафемы, писали грозные обличительные письма с угрозами вечного горения в самых недрах преисподней, если господа-развратники и убийцы не покаются. А ведь «покояние» недешево стоит, и если Вы синьор - герцог, князь, или - сам король! - соизвольте пройти унизительный путь покояния в рубище, побивая себя бичём, выстоять на коленях перед воротами собора Святого Петра ночь в молитвенном бдении, и только тогда Его Святейшество простит грехи заблудшего сына и вымолит у Всевышняго место в раю. А в знак благодарности за спасённую душу покаившейся грешник оставлял щедрые подарки и отписывал свои земли Папскому Престолу.
Но пусть это делают французкие графы и немецкие владыки - итальянские синьоры не лыком шиты, и чтобы они гнули благородные спины и бичивали их тугими верёвками - ха-х! Ещё чего?! Дешевле нанять войско обученных наёмников, пригласить немецких командиров, что очень дорого и практиковалось редко - благородный граф Вероны и сам может возглавить своё войско и повести его на священный город. Пятьсот вооруженых солдат, пеших и конных - сильный аргумент графа против «несправедливого» решения Его Святейшества.
Но вот в тысяча четыриста пятидесят четвёртом году заключается договор меж Флоренцией, Венецией и Миланом, названный Лодийским. Неополитанский король и папа римский тоже вступают в соглашение, и так появилась Итальянская лига, которая обязывалась решать споры и разногласия мирным путём и без иностранных наёмников. Также лига должна была сдерживать наступление французов и экспансию апеннинских земель неприятелем.
Тридцать лет Италия пребывала в мире и согласии. Редкие стычки не влияли на положительную статистику работы лиги. Но всему приходит конец, и Италия вновь погружается в пучину войн и разрушений. Новый намесник Флоренции был пасивным по отношению к французкой экспансии на Итальянский Сапог, и его политика по отношению к Милану была враждебна. Папа Александр Шестой Борджиа создаёт Лигу Санта Марко, куда вошли Милан и Венеция, и сия коалиция противостояла Неополетанскому Королевству. А тут ещё и французкий король династии Валуа Карл Восьмой предъявил притязания на Неопалитанский престол, ибо король Фернандо умер, а наследников не оставил. Но гордые итальянцы, во преки папе и Валуа организовывают новую Веницианскую лигу с поддержкой императора Максимилиана.
Началась Первая Итальянская война, но итальянские графы и герцоги были на вторых ролях, а главными действующими фигурами были император Максимилиан, король Арагорна Фердинант Второй, - тот самый, изгнавший из Испании мавров, покровитель Колумба, - с одной стороны, и французы под началом Карла Восьмого с северными апенинскими герцогами - с другой. Первая итальянская война была скоротечна, но последствия оказались катострофические для лоскутной страны, которая держалась на тонких нитях непрочного мира. Немцы и французы после неслишком удачных военных действий, отошли в свои края, оставив в Италии разрушения, горы трупов и чуму. Простой люд начал страдать не только от болезней, но и новых распрей знати. Графы и герцоги вновь начали топить страну в крови, созывая под знамёна не только своих рыцарей, но и наёмные контингенты ландскнехтов и швейцарцев....
По прошествии пяти лет французы вновь вторгаются в Италию и выдвигают притензии на Миланские земли. Людовик Двенадцатый, бывший герцог Орлеанский, внук Валентины Висконти заключает союз с Винецеей против Милана и Габсбургов. Летом тысяча четыриста девяносто девятого года французы вторгаються Ломбардию и без сопротивления занимают Милан. Герцог Милана Людовико Моро, под прикрытием ночи и плащей, с небольшим эскортом охраны бежит в Тироль, откуда пишет письмо о помощи императору Максимилиану. Немецкий император отзывается на просьбу герцога Моро и помогает тому набрать армию швейцарцев. «Псы войны» пошли на приступ столицы Ломбардии и выбили французкий гарнизон. Но успех был временный, ибо неверная Фортуна решила взять в свои фавориты французкого монарха, и в следующей битве швейцарцы были розгромлены, Моро пленён, а Людовик Двенадцатый принимает титул герцого Миланского.
Ненасытный Людовик обратил свой взор на южные земли Италии - Неопалетанское королевство. При поддержке Фердинанда Второго и Чезаре Борджиа, сына Папы Александра, не спрашивайте, откуда у епископа был сын кардинал и одновременно военоначальник, французы захватыват северную часть неополетанских земель, Фердинанд Арагонский получил юг, а синьор Чезаре укрепил позиции Папского Престола в регеоне и начал Флорентийскую кампанию.
Но вот между союзниками возникает спор за области Базиликату и Абруцци. Дипломатически спор не разрешился, и теперь уже вчерашние соююзники сходятся под крепостью Суйо на реке Гарильяно, и двадцать девятого декабря Гансалес де Кордова даёт сражение маркизу де Салуццо, и вынуждает его отступать. Франция теряет влияние в Южной Италии. Было принято стратегическое решение оставить неополитанские земли и отступать в Папскую область для перегрупировки войск, обновления сил и следующих военных и политических маневров. Но и тут французов ждала неудача - профранцузкий Папа Борджиа скончался от яда, а его место занимает Юлий Второй, который симпатизирует Арагонскому королевству, как и остальным испанцам. Намечалась очередная война, создавалась новая лига, в игру вступали новые игроки, а народ страдал от очердной войны.
(Парадоксально, но Фердинанд Арагонский вступил в Камбрейскую лигу вместе со своим бывшим врагом Людовиком Двенадцатым.)
Но война сначала не помышлялась против Французкой Короны, а против гордых веницианцов, которые не пропустили Максимилиана короноваться в Риме, преградив дорогу через свои земли. Это ли не повод развязать очередное кровопролите из сотнями и тысячими жертв, которые потом возростали в десятки и сотни раз. Кампания оказалась разгромной для Венеции: опроменчивый поступок недальновидного герцога стоил Венеции потерь портов Апулии - захвачены испанцами, папские войска захватили Романью и вошли в Ровену, венгры вторглись в Далмацию, имперцы Максимилиана отхватили Верону и Роверето, а французкая армия нанесла поражение веницианцам при Аньяделло. Это была катастрофа!!!
Веницианская республика была на грани исчезновения с карты!!!
Но случилось чудо: веницианские дипломаты смогли выпросили у Папы Юлия сепаратный мир, уступив земли Равены и Раманьи, а отказавшись от апулийских портов веницианцы примирились с Арагонским Владыкой Фердинандом. Но были ведь ещё Франция и Священная Римская Империя. Последние были разбиты венецианскими войсками и отступили, но Франция просто так не здавалась. Французкие войска занимают Романью и укреплят позиции в Северной Италии. Воинственный «Наместник Бога на земле» не желает мирится с таким положением и созывает новую лигу для противостояния Франции.
Уже и англичане подтянулись к этому веселию: король Генрих Восьмой, пока ещё верный католик, высаживает войска на французкие берега и побеждает их в битве при Гиганете, а затем захватывает Теруан. Шотландцы, помогавшие Франции, не смогли сломить англичан и были розгромлены. Неудачи преследовали французов и в Италии: были утрачены земли Милана. Весь тысяча пятисот тринадцатый год для Франции был неудачным. До того момента, пока Генрих Восьмой не заключил мир с Французкой Короной и не вышел из Священной лиги, обескровив и обезглавив её. Смерть Юлия Второго тоже не пошла на пользу лиги, ведь новый Папа Лев Десятый не хотел более воин и призывал к примирению.
Год тысяча пятсот пятнадцатый. Франциск Валуа вторгается в италийские земли, ему помогает Венеция, и вместе они разбивают швейцарцев в битве при Мариньяне. И торжественным маршем входит в Милан, а Франциск Первый становится легетивным герцогом Миланским. Испанский монарх Карл Пятый признал титул Франциска, но был против его притязаний на Неополетанское королевство. Франциск пообещал отказаться от притязаний на юг и вскоре война официальноо закончилась.
Но как долго два мастадонта и гигемона материка: испано-германские Габсбурги и французкие Валуа, - могли сдерживать своих «псов» от очередной войны??? Год, два?... После того, как Карл Первый становится императором Карлом Пятым, он предъявляет свои права на Северную Италию - Милан и Бургундию. И он понимал, что Франциск не оставит эти земли без боя, потому начал собирать силы, готовясь к новой войне. И хоть в самой империи уже разгорались очаги Реформации, ничто не останавливало императора взять своё, что пренадлежало ему по праву.
Нападением на Ломбардию в тысяча пятсот двадцать первом году, Карл Первый начинает серию итальянских воин против Франциска...
***
В таком котле событий возростал Диего Оливарес, его отец тоже учавствовал в итальянских кампаниях, откуда и привозил сыну дорогущие подарки, а не только играл в карты и кости на деньги. Сам юный Диего рос и воспитывался на отцовских рассказах о подвигах испанских воинов. Старый барон не скупился нанимать и итальянских мастеров фехтования, и платить им солидные деньги. Быть может, если бы не скоропостижная смерть старого барона Оливареса, Диего б отправился на Апенины сражаться за Честь короля, но расчитывать на большие оклады, воюя в Европе не приходилось. Перспективнее, казалось, отправится в Новый Свет, ведь «золота там примного, что месные пинают его ногами, как простые камни». Реальность оказалась прозаичнее, жестокой, и очень быстро иллюзии о быстром обогащении и славе рассеялись. Была только кровь и грязь, смерть и болезни наступали на пяты, а золота было чертовски мало. Умирали многие хорошие и не очень люди, сгинули его верный Аскер и «Сквернослов» - слуга и плут бесчестный, и мёртворождённый ребенок.
Но не едиными потерями завершился поход барона Оливареса. Были в нём и приобретения: любимая жена Чолито, маленькая Изабелла, которая уже потихоньку окудрявилась каштановыми волосами и смотрит на мир своими большими голубыми глазами, а ещё у неё потихоньку начинают резаться зубки.
За верную службу и исправное выполнение приказов Диего был в милости генерала Кортеса, и тот достойно отблагадарил юного офицера, осыпав его золотом. Сорок тысяч пессо - сумма долга семьи Оливарес, столько примерно получил барон в золотых слитках, драгоценостях и камнях, но хватит ли этого для выкупа??? Скорее всего, кредиторы уже давно начислили большой процент, и денег Диего будет недостаточно, чтобы вернуть родовое гнездо.
А если именно так и будет, тогда барон не побрезгует взяться за клинок и, победив в поединке, заставит тех трусов снизить цену до пяти тысяч, иначе прольёться кровь:
- Вы отчаяный, дон Оливарес, а что будет, если вдруг Бог оставит Вас и вы проиграете? - стоя за штурвалом, спросил де Крус пассажира, который делился своими планами.
- Значит это будет воля Всевышнего, - спокойно ответил Диего, - я заранее напишу бумагу с завещанием и отдам Чолито. Все мои деньги будут её и Изабеллы. А если какая-то собака посмеет посягнуть на беззащитную женщину с её скромными деньгами и ребёнком - мой призрак вернётся к обидчику и утащит его в самые недра ада.
- Надеюсь, до этого не дойдёт, - молвил капитан, ровняя штурвал. - Слава Богу, мы прошли Геракловы столбы, ещё неделе две при попутном ветре, и мы будем в Сиракузах. Может, месяц, если не повезёт с ветром. Поднять веницианский флаг! Скорее, пока турки нас не обнаружили!
Гордое знамя Испанской Короны было спущенно и было поднято знамя вражеской республики, с которой совсем недавно была кровопролитная война. «Фортуна» входила в опасные воды, в которых кроме акул обитали хищники по опаснее - братья Харук и Азор, алжирские пираты, которые нещадно грабили христианские корабли, совершали набеги на прибрежные поселения Испании, Франции, Неаполя, Генуи, венецианцев не трогали, у них был договор. Кровожадные пираты вырезали всех мужчин, женщин и детей продавали в рабство. Одинокие корабли были желанной добычей морских разбойников, иногда даже эскорт боевых галер не спасал торговые суда - бестрашия и ярости Азору и Харуку было не занимать, они вели свой флот на добычу под градом стрел и ядер и часто выходили победителями. Де Крус был осведомлён о деятельности пиратов в этих водах, потому он зарание предпринял меры по безопасности. Людей у него было совсем мало, так что речи о бое не было - это будет заведомо губительная схватка.
- Капитан, предупреждаю Вас заранее, - строго говорил «морской волк» барону, - если вдруг мы встретимся с пиратами, будьте готовы распрощаться с львной долей Ваших сбережений, иначе они порежут нас, как поросят, подвесив за ноги, Ваших женщин обесчестят при Вас, а малютку - продадут султану, дьявол его копытом бы по голове треснул. Мы не сможем сопротивляться с нашими силами, людей - всего-ничего, а Харук водит флот в шесть-семь галер, команды у него - по двадцать пять воинов, а остальные - гребцы-невольники. По пятьдесят может быть, по сотне. Пушек - на весь флот тоже с сотню наберётся. При самом худшем раскладе мою «Фортуну» в щепки разнесут. Так что геройствовать не будем. И не дай Бог они увидят Ваших женщин - они захотят их забрать, и заберут. Пускай сидят в моей каюте пока мы не доплывём к Сиракузам.
- Надеюсь, что на этот раз обойдётся. Святой Михаил, сохрани нас от всякого зла, отведи от нас напасть поганую... - перекрестился Диего.
Ранним июльским утром нежные волны ласкали крепкие кедровые борта «Фортуны», пропитывая их солёной пеной. Попутный ветер наполнял паруса, и судно быстро скользило по могучим водам. Солнце только-только подымалось, разливая свои лучи над водной гладью, а матросы уже были на ногах: кто-то держал штурвал, остальные поправляли паруса, крепили канаты. Капитан завтракал с своими почётными гостями морским окунем, выловленным часом ранее. Марко прислуживал как виночерпий и подавал горячее к столу. Констанция кормила Изабеллу, сидя в углу, как тут ей поднесли тарелку с жирным куском рыбы и чашу вина:
- От синьориты Чолито, - поклонился Марко, ставя поднос. Констанция посмотрела в сторону хозяйки, и Чолито слегка улыбнулась ей:
- Ты заслужила,* - негромко молвила Чолито на индейском, и мешиканка улыбнулась в ответ.
- Очень милая и добрая Вы, сеньора, - обратился к ней старый капитан, - не перестаю удивляться Вам. Вы ангел, клянусь всеми святыми, добрейшей женщины мне не доводилось встречать.
Чолито слегка засмущалась, а Диего чувствовал гордость за свою супругу и взял её маленькую ладонь:
- Вы правы, капитан, только ангелы способны искренее любить и заботиться о других. Я Вам же рассказывал как был контужен в бою с Куатемоком и кто меня вытащил из лап костлявой?
- О да, - усмехнулся «морской волк», - Вы удачливый идальго, барон, да благословит Вашу семью Господь Иисус, чтобы росла она и крепла.
- Благодарю, дон, пусть дружба наша будет крепка и нерушима, до самого гроба, - произнёс барон, подымая кубок. Капитан поднял свой, и, ударив кубками, офицеры осушили их.
Внезапно в каюту вбежал матрос:
- Галеры, на флагах полумесяцы, это Харук и Азор. Семь галер прямо по курсу, что прикажете делать, капитан, мы можем оторваться, растояние между нашими судами десять миль, скорость пять узлов.
Капитан немешкая отдал приказ:
- Идём прямо на галеры! Они не должны заподозрить, что мы не венецианци, эти итальянцы не бегают от пиратов, поджав хвосты, и мы не убежим! Нам и бежать некуда. Против ветра мы потеряем скорость, а они нас нагонят. Полный вперёд!