Глава I. О дивный новый мир!
Ровно двадцать лет назад силами героев было побеждено великое Зло. Эти тяжёлые времена навсегда останутся в памяти не только граждан Японии, но и всех жителей Земли.
А герои... Деку, Красный Бунтарь, Пинки, Динамайт (Великий Взрывной Убийственный Бог Динамит — прим. ред.) и многие другие, их имена навеки вошли в историю! В Стране восходящего солнца уровень преступности находится на рекордно низких показателях, государство фактически является самым безопасным. Наш Символ Мира изгнал нечисть абсолютно из каждого города. Сделав это в несколько раз быстрее, чем предшествующий ему Всемогущий в своё время. Вот уже пару десятков лет назад, будучи ещё подростком, он заставил нас снова поверить в завтрашний день, выйти из убежищ и отстроить свои дома. Без страха, что это повторится вновь.
В настоящий момент Деку успешно выполняет международные миссии, помогая другим странам оправиться от натиска людей Все-За-Одного. Развитие этих самых стран и человечества в целом также очень радует, по словам премьер-министра Японии — Сэймэя Фукуоку — острова находятся на стадии подготовки к технологическому взлёту и в скором времени будут готовы вступить в тесное сотрудничество с самой обширной космической программой Российской Федерации и с не менее перспективной американской.
Говоря о премьере в этот праздничный день, стоит вспомнить, что, помимо великих успехов Мидории Изуку, проводимая Фукуоку политика также является сильнейшим основанием для нашей убеждённости в невозможности повторения ужасных событий прошлых лет.
Однако сегодня на повестке дня есть и совершенно не праздничные новости. Совсем недавно глава правительства показал крайне протекционистский настрой, заявив, что сейчас наша страна находится в сильной зависимости от зарубежного капитала, а доля иностранного бизнеса, наголову разбивающего отечественных конкурентов, поднялась выше всякой нормы. Что ж, это может свидетельствовать о возможных скорых рефор...
— Эйдзи! Эндо Эйдзи! — громкий женский голос, доносящийся с первого этажа и распознанный юношей как материнский, заставил его отвлечься от монотонного чтения статьи. — Ты готов? Сегодня же у Эми-чан выступление!
— Я? — встрепенулся парень, закрыв сайт с публикацией и подойдя к дверному проёму своей комнаты. — А сколько уже времени?
— У тебя сорок минут, — твёрдо ответила женщина, стоявшая у первой ступеньки круговой лестницы.
— Что..?
Продемонстрировав матери лишь нервную улыбку, Эйдзи ринулся обратно в комнату и, снова оказавшись подле стола, обратил внимание на раскрытое учебное пособие по физике. Именно его он должен был сейчас читать и заранее чётко выделил на это время.
— Дурацкая прокрастинация! — сетовал герой, складывая злополучную книгу в небольшую сумку, в надежде прочитать хоть несколько страниц по пути. Делал он это в такой спешке, что ненароком «отправил» и без того вываливающийся из маленького кармашка проездной для метро прямиком под кровать, не заметив этого.
Выступление театрального коллектива его девушки — Эми Тинни — проводимое по случаю праздника в честь двадцатилетней годовщины победы над Все-За-Одного, обещало иметь статус довольно светского мероприятия, что должно было заставить Эндо подыскать хоть сколько-то похожее на официальное одеяние. Однако, открыв шкаф, герой вновь убедился, что его содержимое было словно заимствовано из фильмов, в которых самым банальным образом высмеивается однообразие гардероба персонажа. Сплошные худи не оставляли шанса увидеть Эйдзи в чём-то другом. Поэтому тот быстро переоделся в столь любимое «парадное» одеяние лишь с одной мыслью: «Как-нибудь выкручусь».
Вместе с тем парень привёл в порядок свои растрёпанные чёрные волосы и наконец сделал шаг в сторону выхода из помещения, однако тут же споткнулся об неприметно лежавший на полу чехол для трубы, что заставило его неаккуратным движением руки сбить несколько моделей аэропланов из собственной коллекции, а также пару рамок с памятными фотографиями с полки, парень презрительно пнул короб под шкаф, будто бы духовой инструмент для него больше ничего не значил, а упавшие самолёты и фото спешно поднял и кое-как поставил на место.
На этот раз покинуть личные имения можно было со спокойной душой, если бы не ещё одна «деталь» — на большом календаре с ярким изображением золотистого логотипа академии Юуэй, который висел прямо на двери, стояла неправильная дата. Ловким движением левой руки герой вмиг переводит маркер к сегодняшнему числу. Выставив количество дней, равных оставшемуся до поступления времени на отметку в триста шестьдесят пять.
«Мечта уже близко», — пронеслось в голове у парнишки. Преодолев круговую лестницу, Эндо оказался на кухне, где, учитывая имевшийся дефицит времени, молниеносно принялся готовить протеиновый коктейль как самый быстрый вариант завтрака из всех возможных.
— Поешь нормально, Эйдзи! — послышался сзади голос его заботливого отца — Юджина Эндо — сидящего за столом и, в отличие от сына, неспешно наслаждающегося трапезой.
— Прости, пап! — повернувшись, пробормотал парень, указывая пальцем на область кисти, где люди обычно носят часы.
Мужчине оставалось лишь помотать головой с лёгкой ухмылкой, которая, однако, быстро сошла с его лица, когда Эйдзи, в надежде достать молоко, открыл холодильник и, увидев внутри нечто отличающегося от нужного ему продукта, спросил:
— Опять, пап? — в руках мальчик держал бутылку коньяка.
— Поставь, — строго отрезал Юджин, — Будешь батрачить столько же, сколько и я — поймёшь.
Сказать, что Эндо младшему очень не нравилось данное пристрастие своего отца — не сказать ничего, хуже того, сейчас он искренне не понимал всю глубину тех причин, по которым глава семейства прибегает к подобного рода вещам.
Спорить юноша не хотел, да и времени на это не было, «спасительная» пара глотков коктейля, для которого он всё же смог отыскать молоко, окончательно охладила его пыл.
— Эйдзи, ты так и на метро не успеешь, прояви уважение к девочке! — и снова материнский голос заставляет героя встрепенуться.
— Уже обуваюсь, — пробормотал в ответ непутёвый сын, вытирая руки от пролитой части своего напитка. Распахнув входную дверь, черноволосый немедленно прищурил глаза, а затем и вовсе прикрыл лицо от яркого солнца. Всё активнее с каждым днём расцветала природа весеннего Киото.
— Точно! — внезапно воскликнул уже спустившийся с порога Эндо, щупая один из кармашков своей сумки, — Мам, одолжишь, пожалуйста, двести пятьдесят иен? Я забыл свою карту для метро в комнате, а времени уже совсем нет, ну, понима...
— Ох... — вздохнула мать, — Иди уже, — проворчала она далее, «выковыривая» из собственного кошелька злосчастные купюры и протягивая их герою, — Не опоздай.
Всем сердцем отблагодарив родителя, юноша наконец отправился к станции. Ясный день был разбавлен невероятной праздничной атмосферой, улыбки людей добавляли энергии, а играющий в наушниках трек с характерным названием «Divinity» неудержимо погружал Эйдзи в мысли о девушке, к которой он направлялся.
Корни их с Эми отношений уходят глубоко в детство. Жившие по соседству и часто любившие играть в героев, они оба загорелись одной мечтой. Именно она и объединяла их на протяжении многих лет, впоследствии подарив и другое прекрасное чувство. На фоне демонстрируемой родителями неудовлетворённости жизнью, парень любил прибегать к своеобразному «островку беспечности» в виде всегда поддерживающей девочки. Он свято верил в то, что вместе они смогут изменить этот мир к лучшему, жаль только вера эта была до ужаса популистской.
Эндо быстро добрался до станции. Оставалось лишь найти свободный автомат, молниеносно купить билет и поспешить к турникету. Данный коротенький план почти удался, но как только мальчик подошёл к крайнему кассовому аппарату, ему пришлось лицезреть грустную картину: женщина средних лет, имеющая мутантную причуду, проявляющуюся в форме её головы, напоминающей норку, опёршись на стену, держала в руках картонку с надписью: «Мой ребёнок не справляется с причудой. Денег на хорошую сыворотку не хватает. Помогите».
Брюнет не мог остаться в стороне.
— Держите, — спокойным тоном сказал Эйдзи, протянув незнакомке такие нужные и единственные имевшиеся у него деньги. Он был знаком с проблемой дороговизны сывороток, сдерживающих всё менее подконтрольный подрастающему поколению фактор причуды, а также неэффективного действия их бюджетных вариантов с механизмом мутантного квирка.
— Спасибо, добрый молодой человек, — сдержанно ответила женщина.
Юноша кивнул ей и, искренне пожелав удачи, спешно покинул вестибюль. В голове теперь было только одно: «Бежать».
***
— До начала пять минут, девочки и мальчики! — звонко предупредила театральный режиссёр. — Никакого мандража, всем приготовиться!
В главном концертном зале Киото сегодня собралось много людей. Но опытную не по годам Эми это не особо заботило, всего лишь очередной спектакль, за плечами уже сотни таких же: приуроченных к праздникам, месяцами репетируемых, отыгрываемых на главных площадках города и страны. Что же тогда заставляло девушку тяжело вздыхать и погружаться в глубокие мысли прямо перед начало сия торжества?
Оно было последним.
Скорый старт подготовки к поступлению в геройскую академию вынудил юную актрису принять решение не в пользу искусства.
— Уравити! — окликнула Эми глава коллектива, имевшая привычку называть всех своих подопечных именами занимаемых ими ролей, та, что досталась Тинни, ей очень даже нравилась, пусть и её каштановые волосы были более светлыми и слегка кудрявыми, нежели у известной героини. — Чего ты там стоишь, давай сюда!
В заключительный раз выдохнув, девушка послушно встала на исходную позицию. Режиссёр понимала причину испытываемых ею эмоций, женщине и самой не хотелось разрушения карьеры такого драгоценного кадра, в связи с чем у неё давно назрел небольшой план:
— Останься после выступления на минутку, есть разговор, — тихо и непринуждённо попросила она Тинни.
— Угу, — без особого энтузиазма ответила та.
Наверняка ей был уготовлен классический прощальный монолог с пожеланиями удачи, благодарностями и надеждами на символическую встречу в будущем.
«А может всё-таки...», — подумала девушка, однако думы её были прерваны громкой начальной музыкой.
***
На улице оказалось даже теплее, чем кто-либо мог подумать. Причёска Эйдзи снова превратилась в растрёпанную, а капли пота с его лица уже готовы были образовать в городе новую реку. Ухватившись рабочей левой за золотую рукоять огромной парадной двери зала, он будто бы изъявил желание сорвать её с петель. К слову, парень был частым гостем этого места.
— Эндо-кун! — узнал его швейцар. — Вы опоздали, ещё и в таком виде. Боюсь спросить, от какой напасти вы спасали мир сегодня?
Надменный тон портье всегда бесил юношу, а ситуация с опозданием лишь подливала масла в огонь и позволила ему не выбирать выражений:
— От таких бессердечных людей, как вы, Масаши-сан.
— Смело, — отметил мужчина.
У героя не было никакого желания продолжать этот деструктивный диалог, вследствие чего он судорожно пытался открыть дверь непосредственно к театральной площадке.
— Вы серьёзно, Эндо-кун? — не теряя надменности, поинтересовался Масаши.
Мальчику только и оставалось, что гневно смотреть швейцару в глаза.
— Это нечестно!
— Давайте поговорим о чести в другой раз. Пройдёмте.
Поняв, что выбора нет, Эйдзи последовал за Масаши, который, в свою очередь, привёл его в самую верхнюю точку зала.
— Это всё, что я могу вам предложить, опозданец. В том ряду, — указал пальцем портье, — одно свободное местечко. Наслаждайтесь.
— Спасибо, — крайне неохотно выдавил из себя Эндо, уже успевший сильно устать от напоминаний о своей задержке.
Проталкиваться сквозь полный ряд людей, слыша их причитания, непристойные пожелания, навскидку составленную оценку твоей личности, внешности и кучи других факторов — не нравится никому. Тем не менее юношу это уже не волновало. Он увидел её. Единственную и неповторимую Эми Тинни. Его Эми. Она, как и всегда, блистала на сцене ярче всех, по крайней мере, мальчик не мог думать иначе. Сам же спектакль представлял собой довольно тривиальную геройскую постановку, в которой особо неполиткорректные факты событий прошлого умалчивались. Ответ на напрашивающийся вопрос, было ли это спланировано по причине ориентации на более молодую аудиторию, или же нынешнему правительству, также немало восхваляемому в данном спектакле, это выгодно — неоднозначен. Для Эйдзи мероприятие закончилось довольно скоро, не столько по причине пропуска начала и приличной части всего выступления, сколько потому, что на спектаклях своей девушки он не был подвластен собственным типичным проблемам концентрации внимания, напротив, парень входил в столь пресловутое состояние потока.
***
— Спасибо! — крикнула глава коллектива разрывающейся от аплодисментов публике.
Все юные артисты дружно взялись за руки и поклонились зрителям, отдельное внимание уделив детям, выкрикивавшим геройские имена их ролей. Занавес закрылся. В зале тут же стало очень шумно, люди начали обсуждать всё, что можно было обсудить. На выход образовались большие очереди, и только один черноволосый мальчишка в спешке расталкивал всех, направляясь в сторону сцены.
Эми помнила, о чём её попросили и, опустив голову вниз, вновь поддавшись потоку навязчивых мыслей, зашла в костюмерную к режиссёру.
— Это было прекрасно, Тинни-чан!
— Знаю, спас...
— Нет, правда, выше всяких похвал! Неужели, статус данного спектакля так сильно на тебя повлиял?
Шатенка невольно сжала кулаки и подняла голову. Все озвученные славословия казались ей пустыми:
— Простите, но давайте не будем говорить о статусе спектакля, пожалуйста.
— Что ты, Тинни-чан! — содрогнулась женщина, — Тебе совершенно ни к чему сейчас расстраиваться. Тем более — злиться!
— П-простите... — вдруг почувствовав сильную вину за грубость, извинилась девушка.
— Ладно, давай тогда без длинных подводок. Держи. — к рукам Эми был протянут некий конверт.
— Что это? — поинтересовалась та, однако, немного покрутив его в руках, надобность в ответе для неё отпала.
Гордая надпись «Токийская Старшая Школа Искусств» вынудила слёзы выступить на красивых зелёных глазах Тинни.
— Рекомендация? Нет... Когда вы.?
— Сегодня. В комитете постарались, — радостно ответила глава коллектива.
Ком подступил к горлу юной актрисы. Ей надо было присесть.
— Это твой шанс, — продолжала женщина. — Используй его. — С... С-Спасибо.
Пролитые слёзы с мгновениями превратились в улыбку. Лёгкую. Сдержанную. Но такую воодушевлённую и счастливую. И лишь одна мысль — последняя из всех тех миллионов других, что штурмовали крепость сознания Эми ранее, уничтожила это проявление радости: «Эйдзи...»
— Эми-чан! — до жути знакомый голос окончательно пронзил голову девушки.
Цитата: «Вспомнил солнце, вот и лучик!» в очередной раз доказала свою каноничность.
Откланявшись режиссёру, Тинни спешно вышла из костюмерной и в нескольких метрах от себя увидела того самого парня и немедленно подошла к нему, держа при этом рекомендательное письмо за спиной.
— Привет! — воскликнул Эндо и сразу же пустился с девочкой в объятия.
— Здравствуй, — тепло ответила шатенка, прижимаясь к его груди, затем с улыбкой добавив, — Специфичный у тебя вид. Я его и не заметила. Хотя ты же вроде сидел в первых рядах, так?
— Прости, — почесав затылок, ответил Эйдзи. — Я в плане одежды... Да. А насчёт рядов — я опоздал.
— В самом деле? — с нотками обиды спросила зеленоглазая. — Что случилось?
— Долго объяснять, если честно. Надо было помочь кое-кому. Кстати, тебе очень идёт костюм Уравити, правда!
— Спасибо, — доля слабой, но чёрствости присутствовала в этом ответе Эми.
— Подожди... — склонил голову набок парень. — Ты плакала?
Сердце девушки конкретно забилось, она торопливо прошлась ладонью по лицу и уже было хотела выдать какое-нибудь оправдание, однако ей не пришлось.
— А, точно... Понимаю тебя. Всегда трудно отказываться от былых увлечений. Мне вот, из-за многочисленных единоборств и подготовки к академии, пришлось с концами бросить музыку. И...
— Давай я переоденусь, приведу себя в порядок и поговорим. Подождёшь меня у входа, пожалуйста?
— Да, ты права. Тогда до встречи!
Юноша покинул закулисье, в то время как Эми снова достала конверт и, идя в гримёрку, размышляла: «Опоздать на моё последнее выступление... А был ли он на нём вообще?»
***
Такой желанный ветерок наконец вышел погулять по улицам Киото. Эйдзи зашёл в тенёк и присел на каменные ступеньки концертного зала, листая страницы пособия по физике одну за другой.
— Я всего лишь должен довести пламя до температуры потухания... — проговаривал он вслух.
Причуда Эндо заключалась в удивительном объёме его лёгких, что в перспективе могло позволить эффективно тушить пожары, остужая источник огня, или же «выдуть из плохих парней всю дурь» — как иногда шутил сам герой.
— Чёртова сингулярность, — вместе с тем причитал брюнет. Ведь в их время молодым людям, которые хотят использовать свою причуду на максимум, крайне важно было уметь держать её в узде, дабы не травмировать себя.
Использование вспомогательных препаратов должно было облегчить это действо и на наличие лучших «сортов» из них в UA очень надеялся Эндо, благо с классом его причуды у сыворотки особых проблем быть не должно, но расслабляться нельзя.
— Закончил? — раздался над ним миленький девичий голос.
— Ты быстро!
— Пойдём.
Свидания с Тинни всегда заставляли скакать эндорфины Эйдзи до небес. И это было вполне взаимно! Однако сейчас мысли Эми были совершенно о другом. Покуда парень завёл привычную шарманку о героях, поступлении и предвкушении новой жизни:
— Знаешь, я каждый день стараюсь выискивать новые грани своей причуды! А от раздумий про вступительный экзамен у меня дух захватывает! Я не верю, что всего через год моя жизнь...
— Эйдзи-чан, — «притормозила» его девушка.
— Что? — недоумевающе отреагировал тот.
— Прекрати тараторить.
— Хах, — хмыкнул Эндо, — Ты разве не чувствуешь чего-то похожего?
Данный вопрос сразу же запал к Эми в голову, она и вправду чувствовала нечто похожее. Но была ли это эйфория от скорого поступления в Юуэй?
— Мы вдвоём пройдём...
— Ты так уверен, что пройдёшь?
Эйдзи похлопал веками:
— Да, а что? Наши причуды сделают нас хорошими напарниками! Мы изменим мир!
В ответ на это Тинни перед глазами юноши продемонстрировала острый водяной штык, который она «извлекла» из своего указательного пальца:
— Подойдёт для изменения мира? — надменно спросила шатенка.
— Знаешь, — усмехнулся черноволосый. — Я всегда допускал, что буду в паре с девочкой, имеющей весьма «боевую» причуду. И вообще...
Брюнет продолжил безбожно тараторить, а Эми в очередной раз ушла в себя. Она любила Эйдзи. Подобная непоколебимость очень красила его в её глазах, пусть и вечное стремление оного к признанию лишь своей правоты не всегда было уместно. Перед глазами девушки проносились те сотни дней, конвертируемых в годы их дружбы и отношений, ей было хорошо известно, какую роль в жизни мальчишки она играет, сниматься с этой роли — значит причинить ему боль. Огромную боль. Но если не сделать этот шаг, никаких других ролей она в своей жизни больше не сыграет. Столько трудов будет потрачено впустую, ради чего? Абстрактной детской мечты?
«Не хочу...» — мелькало в голове Тинни снова и снова. — «Не хочу становиться героем... Не хочу... Делать ему больно...».
Свойственное ей чувство сильной вины стало захватывать разум. Этот выбор был невыносим. В такие моменты девушка чувствовала себя мёртвой, хуже того — таких моментов в её жизни ещё не было.
— Эми..? Эми-чан, ты меня слышишь? — пустил свой шквал вопросов заметивший состояние девушки Эндо.
Та лишь пробурчала в ответ: «Эйдзи» и принялась быстро копаться в своём рюкзаке, вводя парня в ступор.
Спустя несколько секунд она нашла заветное письмо и протянула его юноше. Выйдя из ступора, он с очень озадаченным лицом взял в руки конверт, моментально заметив на обратной стороне уже известную нам надпись.
— Старшая школа... Искусств? — бормотал герой.
— Т-Т-Токио?
Голубоглазый брюнет пронзил взглядом свою девушку, та сразу же опустила голову вниз и сложила руки по швам:
— Мне дали рекомендацию в Токийскую Старшую Школу Искусств! Ты знаешь, сколько лет я мечтала о чём-то подобном?!
— М-мечтала? — дрожащим голосом переспросил парень. — А как же...
— Эйдзи-чан, мы были детьми!
— Но...
— Я не могу так просто отказываться от многолетних трудов, как ты!
— Как я?! — взвёлся юноша. — Ты думаешь, это было просто? Да я...
— Эйдзи-чан, я люблю тебя, — отрезала зеленоглазая, разрядив тем самым обстановку, на напряжённость которой уже стали обращать внимание прохожие, и продолжив намного более спокойным тоном. — И я знаю, что ты питаешь такое же прекрасное чувство ко мне. Прошу тебя, — Эми схватила ладони парня. — Отнесись с пониманием, — внезапно ей в голову ударило совсем свежее воспоминание, — Пусть ты и... Умудрился опоздать на моё «последнее» выступление.
В сознании Эндо сейчас преобладал противный белый шум. Казалось, мир, в котором он жил фактически всю жизнь, разрушается прямо у него на глазах. И всё меньше остаётся шансов что-либо сделать. Это было... Больно.
— Это... Это нечестно, Эми... Чан.
— Всё ты про свою честность, — тихо проговорила разбитая девушка, смотря уже куда-то в сторону.
Слёзы вновь покатились по её щекам. Да и парень напротив неё, каким бы мужественным ни хотел казаться, в этом деле «не отставал».
— Прости, — вымолвила напоследок Эми, забирая из рук Эйдзи конверт.
— Прощай... — отчаянно изрёк тот.
***
Брюнет не помнит, как вернулся домой. Не помнит и слов родителей, вопросов, которые они, волнуясь, задавали ему, наблюдая за неожиданно ухудшившимся состоянием сына. Всё та же круговая лестница «отправила» его в собственную комнату. Автоматически заперев дверь, юноша опёрся на неё и скатился на пол, сорвав тем самым любимый календарь. Нащупав его за спиной, мальчик не сдерживался. Месяцеслов был разорван на мелкие кусочки. Тяжело дыша, Эйдзи скинул все памятные фотографии в самый дальний ящик из всех возможных, не церемонясь со стёклами в рамках. Фигурки, модели аэропланов и прочие предметы стали играть роль сопутствующего ущерба, также разлетевшись по комнате. Наконец, самую малость остыв, Эндо сел на край кровати и закрыл лицо руками. Он чувствовал себя не просто преданным, нет. Брошенным. Брошенным на произвол судьбы. Как мог человек, в котором он видел всю Вселенную, так поступить? За что? Заслуживает ли он этого? А как же его мечта? Их мечта? Что для него уготовила эта пресловутая Судьба? Каждый из этих вопросов будто бы оставлял шрамы на теле парня.
И как заключительный минорный аккорд, в нём проснулось самое отвратительное и страшное чувство — ненависть.
— И пусть! — громко выкрикнул Эйдзи, — Я... Я стану героем! Я изменю мир и докажу ей, что она ошиблась! Что наша мечта чего-то да стоит! — Продолжая тяжело дышать, юноша лёг на спину и закрыл глаза.
Это его новый мир. Впредь выживать в нём ему будет гораздо тяжелее.