«Лекция, ставшая дуэлью»
Первый раунд их поединка начался еще до официального открытия недели дебатов.
Уже в понедельник на доске объявлений появился аккуратный листок с заголовком: «Павел I: реформатор или деспот? Открытые дебаты. Староста Ариадна — группа СпИГ-223». Ниже — краткое описание: «Тайны императорского двора».
Студенты оживились. Они знали: если эти двое вступают в спор, жди не просто обмена фактами, а настоящего интеллектуального шоу. Обе стороны начали собирать сторонников, формировать «фракции». Кто-то вспоминал, как Адамян заставляла их перерисовывать карты сражений, другие рассказывали, как Мартынов заставил их пересчитать статистику народных бунтов XVIII века по первоисточникам.
Тем временем Ольга Викторовна разложила на кафедре карты, репродукции портретов Павла и даже принесла копию ключей от Гатчинского дворца — точную реплику, подаренную ей другом-реставратором. Она собиралась доказать, что Павел I — человек своей эпохи, сломавший шаблоны, но не само время.
Алексей Сергеевич предпочел метод глубинного анализа. С особым удовольствием он раздал группе выдержки из иностранных донесений, мемуаров придворных и письма графа Панина, сопровождая их колкими комментариями:
— Вот вам «реформатор». Читайте — и пусть факты говорят сами за себя.
К пятнице напряжение в аудиториях достигло предела. Даже завкафедрой, профессор Екатерина Андреевна, заглянула в расписание, проверяя, когда состоятся дебаты:
— Это не просто лекция, а маленькая академическая драма, — усмехнулась она, проходя мимо.
И вот настал день «сражения». Аудитория №321 была забита до отказа. Некоторые принесли с собой кофе в термосах, будто собрались на премьеру. В воздухе витал микс академического азарта и театрального ожидания.
Ольга Викторовна появилась в светло-сером костюме с аккуратно приколотым значком в виде двуглавого орла. Алексей Сергеевич — в строгом деловом стиле: голубая рубашка, белые брюки, очки в тонкой оправе и папка с пометкой «Аргументы». Их взгляды скрестились — и в этой молчаливой дуэли уже читался вызов.
— Итак, — начала студентка первого курса Ангелина - староста группы СпПИ-124, ведущая дебатов, — сегодня мы услышим две трактовки правления Павла I. У каждой стороны будет по 15 минут на презентацию, затем — перекрёстные вопросы и, наконец, голосование.
— История — это не приговор, — сказала Ольга Викторовна. — Это диалог с прошлым. И если вы вслушаетесь, Павел сам расскажет, зачем ломал устои.
— Напомню, — перебил её Алексей, сдержанно улыбаясь, — что у этого диалога есть ещё и язык источников. А они, увы, не всегда звучат в унисон с нашими симпатиями.
Дебаты начались.
Аудитория жила вместе с ними — то затаив дыхание, то взрываясь смехом от острых реплик. Кто-то торопливо делал пометки, кто-то снимал на телефон. Слово сменялось словом, аргумент — контраргументом. История оживала на глазах, словно павильон Эрмитажа превратился в арену для схватки двух умов.
Когда пришло время голосовать, руки поднялись почти поровну. Но результат был не важен — важно было то, что студенты вышли с ощущением прикосновения к чему-то большему, чем просто учебный материал.
После занятия Ольга Викторовна и Алексей Сергеевич остались в аудитории наедине. Она убирала реквизиты в сумку, он аккуратно складывал бумаги в папку.
— Признаться, ты хорошо подготовился, — сказала она, не глядя.
— Как и ты, — ответил он, застёгивая портфель. — Жаль, Павел всё равно бы с нами не согласился.
— Да уж, казнил бы всех за вольнодумство.
Оба рассмеялись.
Это был не просто спор. Это было напоминание, что преподавание — искусство. А их словесные дуэли — лишь форма любви к знанию.
Впереди ждали новые темы, новые битвы и, возможно, нечто большее, чем просто академическое соперничество.
На следующий день в коридорах исторического факультета царило необычайное оживление. Студенты, вдохновленные вчерашними дебатами, обсуждали новые темы для споров. Кто-то предложил разобрать реформы Екатерины II, кто-то настаивал на анализе Смутного времени, но самым неожиданным оказалось предложение от первокурсника Дмитрия:
— А давайте возьмём спор о роли личности в истории! Например, могла ли Россия обойтись без Петра I?
Идея зацепила. Уже через час на доске объявлений появился новый листок: «Пётр Великий: гений или тиран? Дебаты. Группа ИБ-124 vs группа СА-223».
Ольга Викторовна, узнав о теме, лишь усмехнулась:
— Ну что ж, Алексею теперь точно не отвертеться. Он обожает Петра.
Алексей Сергеевич, в свою очередь, уже рылся в архивах, подбирая цитаты из дневников современников императора. Он знал, что Ольга Викторовна будет атаковать его методами Петра — жесткими, порой жестокими, и ему нужно было найти контраргументы.
Тем временем студенты разделились на два лагеря. Одни копались в книгах о петровских реформах, другие искали свидетельства о казнях стрельцов и подавлении бунтов. Даже завкафедрой, профессор Екатерина Андреевна, заинтересовалась:
— Интересно, кто кого переспорит на этот раз?
На этот раз формат дебатов решили изменить. После основных выступлений планировался «свободный бой» — когда любой студент мог задать вопрос любой из сторон. А в конце — не просто голосование, а письменный анализ, где каждый должен был аргументировать свою позицию.
Настал день вторых Дебатов.
Аудитория №321 снова была переполнена. На этот раз даже пришли преподаватели с других кафедр — слухи о «словесных дуэлях» разошлись по всему университету.
Ольга Викторовна вошла в тёмно-синем платье с серебряной брошью в виде корабля — намёк на петровский флот. Алексей Сергеевич — в строгом чёрном костюме, но с галстуком, украшенным мелким узором из цифр — символом петровской Табели о рангах.
— Итак, — начала ведущая, Ангелина, — сегодня мы решаем: был ли Пётр I великим реформатором или деспотом, сломавшим традиционную Россию?
Ольга Викторовна начала с пафосного вступления:
— Пётр не просто изменил страну — он пересобрал её, как инженер пересобирает машину. Да, было больно, но без этого мы бы так и остались в XVII веке!
Алексей Сергеевич ответил сухо:
— Машина? Интересная метафора. Только люди — не шестерёнки. А Петр относился к ним именно так.
Спор разгорелся нешуточный. Ольга Викторовна приводила примеры прогрессивных реформ, Алексей парировал цитатами о насильственной европеизации. В какой-то момент в дискуссию ворвался студент-технарь, случайно зашедший не туда:
— А вообще, если бы не Пётр, у нас бы сейчас не было ни флота, ни науки!
— Зато, возможно, сохранилась бы самобытная культура, — парировала девушка из группы СА-223.
Голосование снова оказалось почти равным, но главным итогом стали не цифры, а горящие глаза студентов. Они спорили, искали аргументы, открывали для себя историю заново.
Ольга Викторовна и Алексей Сергеевич, как и в прошлый раз, остались вдвоём.
— Ну что, — ухмыльнулся Алексей, — готовишься к следующему раунду?
— А ты? — она приподняла бровь.
— Конечно. Но давай следующую тему выберем вместе. А то студенты уже шепчутся, что мы специально провоцируем их на споры.
— А разве не так? — рассмеялась Ольга Викторовна.
За дверью аудитории уже ждала новая группа — с горящими глазами и стопками книг. История продолжалась.
Аудитория опустела. Последние студенты, ещё горячо обсуждая дебаты, высыпали в коридор, оставив за собой лёгкий хаос — смятые листки с заметками, забытую кем-то ручку, пустые кофейные стаканы.
Ольга Викторовна аккуратно сложила оставшиеся репродукции петровских указов в папку. Алексей Сергеевич, прикрыв ноутбук, снял очки и устало провёл рукой по переносице.
— Признайся, — вдруг сказала она, не поднимая глаз, — тебе нравится это.
— Что именно? — он сделал вид, что не понимает.
— Всё. Этот ажиотаж, их горящие глаза, даже наши споры... Ты же живёшь этим.
Он усмехнулся:
— А ты нет?
Она наконец посмотрела на него, и в её взгляде мелькнуло что-то неуловимое — не то вызов, не то вопрос.
— Может, хватит уже дурачиться перед студентами? — тихо сказала она. — Следующую тему выберем вдвоём. Без зрителей.
Алексей замер на секунду, потом медленно кивнул:
— Договорились.
За окном уже стемнело. Где-то в коридоре скрипнула дверь, чьи-то шаги затихли вдалеке. Они остались одни — среди книг, карт и немого ожидания чего-то большего, чем просто академический спор.
А на доске, едва заметно, кто-то мелком написал и подчеркнул:
«Следующие дебаты: "Любовь или расчёт? История одного выбора"».
внизу появился вопрос на эту тему уже после того как он ушли.
«Интересно что будет дальше?»