Пробуждение
Азирафель отложил книгу и снял очки. Он с головой погрузился в пророчества, а за окном уже совсем рассвело. Ангел погасил ставший ненужным торшер, покосившись на свои колени, точнее на с явным комфортом пристроившуюся на них рыжую голову.
Они проговорили с Кроули до самой ночи, неспешно обдумывая и рассматривая различные варианты появления инструмента возле Туманности. И другой, не менее важный момент: как его можно использовать для возвращения утерянных знаний. Пили кофе, потом в ход снова пошел виски (сам Азирафель предпочел вино), пока Демон не пригрелся и не задремал буквально на полуслове. Что ж, не самый плохой исход. Ангел переложил друга со своего плеча поудобнее, накинул клетчатый плед, а сам взялся за книгу «Пророчеств и Прорицаний». И, кажется, нашел кое-что важное и интересное.
— Ну, что ты там вычитал? — не открывая глаз, с любопытством спросил Кроули.
— Так ты не спишь? — Ангел улыбнулся.
— Конечно, сплю, — желтые глаза на секунду насмешливо сверкнули из-под ресниц и снова закрылись. — Но даже сквозь сон чувствую, как тебя распирает рассказать, что там такое. — Демон хмыкнул. — Так что там такое?
— Я все расскажу, — пообещал Азирафель. — Но тебе все же лучше проснуться и посмотреть самому. Ты помнишь мое кольцо?
Кроули открыл глаза, перевернулся на спину, но вставать не спешил. Азирафель протянул ему правую руку, Демон обхватил ее пальцами и поднес кольцо ближе к глазам.
— Рисунок на щите изменился, — заметил он. Бровь удивленно поползла вверх. — Это что там теперь — дерево? — В желтых глазах плескалось недоумение.
Азирафель серьезно кивнул.
— И, как видишь, с плодами.
— Яблоня, — проговорили они в один голос.
Демон слушал очень внимательно. Оказывается, кольцо пробуждалось дважды: сначала после случая с Иовом, а потом сразу после заключения между Ангелом и Демоном Соглашения о сотрудничестве — тогда же кольцо неожиданно изменило и форму.
— Я был уверен, что это твоя дань моде, Ангел, — Кроули потянулся и сел на диване. — Так, а что там в книге?
Азирафель снова надел очки и открыл книгу.
— Вот смотри, книга по замыслу автора поделена на так называемые временные разделы. И если взять первое и второе слово каждого такого раздела получается весьма любопытный текст. Вот, если адаптировать на современный язык…
Он стал читать, перелистывая нужные страницы:
— Багровая луна взойдет на небе, Бог обретет долгожданный покой, Сын примет заботу о мире и возжелает примирения добра со злом… — Ангел прервался и кинул взгляд на друга.
— Продолжай, — кивнул Кроули, с опасением поглядывая на пожелтевшие от времени страницы.
— … Свету звезды не будет доверия, словно волку в овечьей шкуре. И встанет земное воинство против крылатого.
— Значит свету Звезды не будет доверия… Утренней звезды, полагаю? Вот как. А Люцифер и не подозревает… А по замыслу автора какое-то еще решение предлагается? — скептически усмехнулся Демон. — Перспектива, прямо скажу, так себе.
— Предлагается. И вот тут как раз речь о кольце, — взволнованно проговорил Ангел.
***
1500 год от Начала Времен
Земля Уц
Азирафель возвращался на Землю в растрепанных чувствах.
Слова Змия подтвердились. У него действительно оказалось настоящее разрешение на уничтожение всего имущества Иова, к которому Небеса отнесли и детей.
И вот Азирафель уже стоял на пороге весьма зажиточного дома, пытаясь унять колотящееся о ребра сердце.
Понятно, почему для пари Она выбрала Иова. Праведник никогда Ее прежде не подводил. Но все же… ни за что, ни про что наслать на него такие ужасные испытания…
«Как страшно быть любимчиком Бога», — подумал Ангел и тут же, опомнившись, постарался поскорее отогнать эту мысль.
Но от убийства детей Азирафель отмахнуться так просто не смог. Тем более, что это напрямую касалось Змия.
Они не виделись с самого Потопа. Демон с тех пор здорово изменился. По всей видимости, взлетел по карьерной лестнице, раз именно ему поручили выполнение такого ответственного задания. На Азирафеля произвело впечатление, когда Змий, не моргнув глазом, уничтожил невинных животных. Ох, можно только вообразить, что он за это время успел натворить… Но все же убить детей… Нет… только не он. С его трепетным отношением к детям…
Словно только и ожидая подходящего случая, память подкинула воспоминание о мертвых детских телах и желтых глазах, полных слез. Ангел крепко зажмурился, снова переживая тот ужасный момент, свидетелями которого они однажды стали со Змием: глупые дети дразнили проходящего мимо деревни путника, а это был не просто путник, а Ее любимый пророк. Старик сильно разгневался и проклял их Ее именем… (Азирафель прерывисто вздохнул — он так и не смог осознать несоразмерность преступления и наказания) И тут две огромные медведицы внезапно вышли из леса и разорвали застывших от страха детей.
Едва Демон заподозрил, что происходит что-то ужасное, он попытался это остановить, но когда они добрались до поляны, все уже было кончено. Азирафель окаменел от шока, а Змий напротив сначала задохнулся от гнева, а после много всего наговорил о “Ее методах наказания”. И Азирафелю, увы, возразить оказалось нечего.
С тех самых пор он старательно избегал всяческих встреч со Змием, ощущая непереносимый стыд. Он по-прежнему ничем не мог ответить на весьма справедливые обвинения. Но кто Азирафель такой, чтобы обсуждать полученные сверху решения и приказы, и оценивать действия Небес? И ведь, в конце концов, у него почти получилось со всем примириться… Почти. Вот прямо до сегодняшнего появления Демона и упоминания совершенно немыслимого пари…
В голове все еще отчетливо звучали, отдаваясь болью, слова Гавриила: «Мы хорошие, Азирафель. Мы никого не убиваем. Мы просто не будем препятствовать силам ада». В такой интерпретации все выглядело еще более ужасающим. Хотя уже только возможность подобного спора между Богом и Люцифером вызывала у Азирафеля массу вопросов.
Почему Она считает нужным что-то доказывать сатане? И, выходит, Она с ним разговаривает, что-то обсуждает?
Внезапно дверь во внутренний двор распахнулась, впуская зловещую фигуру в черном хитоне. Огненными всполохами заискрились на солнце длинные волосы и борода. Демон задумчиво огляделся, оценивая богатый дом Иова, и что-то пробормотал себе под нос.
Азирафель тяжело вздохнул. Змий все же пришел. Пришел совершить убийство.
Понимая, что совершенно точно не сможет этого допустить, Ангел преградил ему путь.
— Змий, ты не можешь убить детей Иова! — он в отчаянии выставил вперед руки.
Демон остановился. Вся его фигура выражала спокойную уверенность в своем праве.
— В прошлый раз ты утверждал, что я не могу убить его коз, — он качнул головой.
— Да, я был не прав, технически ты можешь… — Ангел отчаянно взмахнул руками, пытаясь объяснить свою мысль.
— О, технически и убью, — Змий не стал дослушивать и решительно двинулся вперед, явно собираясь без всяческих сожалений выполнить страшное поручение. Что же произошло, пока Азирафель так тщательно избегал с ним всяческих встреч?!
— Но ты не обязан! — воскликнул Ангел.— Ведь прелесть бытия демона в том, чтобы делать то, что хочешь! — Ему показалось, что он нашел прекрасный аргумент для убеждения.
Но Змий его не оценил.
— Ты что, завидуешь, ангел? — брови Демона чуть приподнялись, а губы дрогнули в едва заметной усмешке.
— Нисколько, — поспешно возразил Азирафель. — Я выполняю волю Божью.
— Такую, как убийство детей, чтобы выиграть пари у Сатаны? — желтые демонические глаза надежно скрывались за непроницаемыми очками, но Ангел хорошо представил себе насмешливый взгляд.
— Я не думаю… — Азирафель запнулся, пропустив этот весьма болезненный удар. — … что Господь хочет именно этого, — закончил он, невольно понижая голос и опасливо поглядывая на Небеса. Он совершенно не мог постичь Ее замысел. Но сейчас главное было не дать Змию совершить непоправимое… Нет, нет и нет!
— Да ну? — с сомнением усмехнулся Демон.
— И я не думаю, что ты этого хочешь! — Азирафель стремительно подошел к нему практически вплотную и, лишенный возможности заглянуть в глаза, судорожно вглядывался в непроницаемое лицо, не в силах до конца поверить в серьезность его намерений… и еще… остро ощущая вину — пока он малодушно прятался от неприятных вопросов, пропустил такие страшные изменения…
— Да что ты знаешь о моих желаниях? — не двигаясь с места, негромко проговорил Демон. От него ощутимо дохнуло холодом.
— Я знаю тебя, — не сдавался Азирафель, хотя сердце дрогнуло.
— Ты меня не знаешь, — возразил Демон. Лишь легкая хрипота в голосе выдавала его напряжение.
Ангел еще никогда не видел Змия таким — отстраненным, совсем чужим.
— Я знаю ангела, которым ты был! — Азирафель решился на отчаянное признание, полагая, что оно не может не вызвать вопросы. Ну или хоть какие-то еще эмоции, а не это напряженное отчуждение.
Но Демон даже не дрогнул. И, тщетно вглядываясь в темные провалы очков, Азирафель услышал беспощадное:
— Я — не тот ангел, которого ты знал.
— Тогда скажи мне, что ты хочешь сделать это! — в отчаянии проговорил Азирафель, и не узнал свой тихий и сдавленный голос — тот выходил с трудом, практически обдирая горло. — Посмотри мне в глаза и скажи!
И Змий вдруг снял очки и приблизился к Ангелу.
— Я хочу, — Демон практически выплевывал слова ему в лицо. — Я жажду погубить невинных детей невинного Иова, так же как погубил его невинных коз. — Пугающая желтизна залила глаза, полностью поглотив белок. Зрачки превратились в тончайшие щелочки.
Азирафель ощутил, как внутри что-то оборвалось. Разбилось. Рассыпалось. Его последняя надежда.
— Да простит тебя Бог, — глухо обронил он, и направился к выходу, но уже возле самых дверей его остановил странный звук… Он оглянулся на птиц, заполонивших просторный двор. Стоп. Что?! Блеющие вороны?
…
Ангел с трудом сдерживал торжествующую улыбку, но он не хотел раздражать Змия — тот поначалу был здорово уязвлен тем, что Азирафель раскрыл его план: несколько раз повторил, что то, что он не стал убивать животных Иова, вовсе не означает, что он на стороне небес. Ангел поспешил согласиться, но сердце его так и пело от радости.
А еще ему внезапно пришла в голову мысль, как устроить возвращение детей несчастным родителям.
…
— Отличная идея, Ангел! Но ты уверен, что они поверят в появление детей из бычьих ребер? — Змий хмыкнул. Он осушил все запасы вина Иова, опьянел, и теперь, с комфортом устроившись на мешках с мукой, пребывал в весьма приподнятом настроении.
— Они же не узнают, что это ребра быка, — Азирафель несколько осоловело улыбнулся в ответ. Сегодня он впервые ел человеческую еду, и теперь чувствовал непривычное, но очень приятное ощущение сытости.
Все оказалось потрясающе вкусным. И как ему только раньше не приходило в голову попробовать? Запеченное мясо бесспорно лидировало, но и сыр, и фрукты ему тоже очень понравились.
— И я тебя уверяю, они все понятия не имеют, как дети появляются на свет, — продолжил Азирафель свою мысль. — Им это попросту неинтересно. Гавриил присутствовал при так называемом «рождении» Евы, но… — Ангел невольно понизил голос, — подозреваю, что увидев начало процесса, так и простоял до конца плотно зажмурившись.
Демон хмыкнул и приподнял бровь, Азирафель пожал плечами. Они переглянулись. И тут, видимо, представив себе зажмурившегося Гавриила, Змий вдруг захохотал, причем смеялся так заразительно, что Ангел тоже не удержался от смеха.
— Ладно, разыграем все в лучшем виде, — пообещал довольный Змий, откидываясь на своем ложе и закидывая руки за голову.
Дети Иова, временно обращенные в ящерок, сидели, затаившись, в маленькой глиняной плошке. То, что с ними сотворил Демон, Азирафелю не особо пришлось по душе. Но, надо признать, так оказалось намного проще — исчезла необходимость отвечать на их бесконечные “зачем” и “почему”. Ничего, уже завтра дети вернутся к несчастным родителям, как будто новые, посланные Богом после успешно пройденного испытания.
Пока же толстые стены подвала надежно укрывали всю разношерстную компанию от разбушевавшейся вокруг дома стихии.
Глядя на расслабленно лежащего на мешках Змия, Ангел в очередной раз облегченно вздохнул. Как хорошо, что Демон никого не убивал и, более того, даже не собирался! А все эти слова, что он жаждет совершить убийство… что ж…. Азирафель это «представление» заслужил. Ангел вдруг явственно ощутил, как жарко загорелись щеки и уши, едва он вспомнил брошенные Демону во время Потопа едкие обвинения. Искушать — прямая обязанность демонов. Как Змий когда-то ему и сказал: «Невелика заслуга быть праведным, если выбора у тебя нет». Так что обвинять Демона в искушении было ужасно глупо, и вряд ли после такого Азирафель мог всерьез рассчитывать на какое-то его доверие.
Но еще больше Ангела терзало то, что Змий странно отреагировал на его признание. «Я — не тот ангел, которого ты знал». И не задал ни единого вопроса! Что это? Он не помнит? Или помнит, но не хочет об этом говорить?
— Змий, — Ангел собрал в кулак всю свою решительность. — Я хотел поговорить… о том, что было там наверху, — он кивнул головой на Небо, — до твоего Падения…
— Нет! — Демон резко сел на мешках. — Ничего не желаю об этом слышать! — яростно зашипел он. — Ни единого слова, ангел! Ты понял?
От неожиданности Азирафель даже не нашелся, что на это сказать, абсолютно не понимая, в чем причина подобной бурной реакции. И только ошарашенно кивнул.
А Змий откинулся обратно на мешки и устроился поудобнее.
— Можно пока подремать.
— Ты спишь? Но зачем? — удивился Ангел. — Это же отнимает столько драгоценного времени!
— Вот именно, отнимает, — усмехнулся Демон. — И именно в это время я вижу весьма интересные сны, — уже совсем засыпая, пробормотал он, и спустя несколько секунд задышал спокойно и ровно.
…
Змий куда-то пропал, наверное, ушел докладывать начальству о проигранном пари. Ох, вряд ли Люцифер будет в восторге. И если Демон не сумеет выкрутиться, то его наверняка ждет суровое наказание. И все же Змий без раздумий решился нарушить дьявольский план…
Азирафель понуро сидел на большом валуне на морском берегу, разглядывая играющие на поверхности воды солнечные блики. В этот раз он в самом деле переступил черту — не просто промолчал, а обманул Верховного Архангела, намеренно расстроил божественный план и заверил свой обман словом ангела… Азирафель мучительно зажмурился, кусая губы. Он ясно осознавал, что заслуживает самого сурового наказания, и только вопрос времени, когда это наказание его настигнет. Но самое ужасное было в том, что даже теперь он понимал, что все равно не смог бы поступить иначе. Ангел сокрушенно покачал головой.
Мизинец на правой руке вспыхнул болью. Азирафель открыл глаза, и сквозь туман слез изумленно уставился на раскалившуюся полоску золотого кольца. Камень в изящной оправе мерцал и переливался. Кольцо уже ощутимо жгло кожу. Что же, получается, вот и началось? Его земное тело больше не переносит небесный металл? А ведь это кольцо он получил от Нее вместе с назначением в Эдемский Сад. Кольцо и Огненный меч. Меч, который Азирафель самовольно отдал первым людям… И вполне справедливо, если теперь он лишится и Ее кольца.
Ангел в отчаянии попытался стянуть его с пальца, но это оказалось не так-то просто, металл словно сплавился с кожей. Ангельские слезы зашипели, падая на мерцающий камень… внезапно останавливая его мерцание.
Сердце пропустило удар. Азирафель не знал, что думать, но кольцо больше не горело и не жгло кожу. А спустя еще несколько секунд за спиной он уловил едва слышные шаги Демона.