Акт 1, он же и последний
"-Гадство какое-то с самого утра"- глубокомысленно изрёк русский.
Звали его Иван Владимирович Брагинский. Так вот, в данный момент светловолосый, вполне приятной наружности мужчина, сидел в своём кабинете и вообще уже битых два часа думал, как бы написать липовый отчёт о недавно пойманном грабителе-маньяке.
Хочу упомянуть, что Иван работал в милиции, честной и добросовестной Советской милиции в Нижнем Новгороде. "Следователь по особо важным делам" - грозно звучит, не так ли?
Да, в стране "победившего социализма" случались ещё разного рода преступления, сильно тревожащие общественный порядок и вызывающие праведный гнев партийной верхушки из Москвы, направленный на бедных сотрудников органов охраны правопорядка в регионах. Вот за одно из таких шумных дел, Брагинскому поручили отчитаться максимально детально.
А в чём собственно заключалось это дело? Да ни в чём особенном, просто один не в меру буйный кровосос кровушку пить начал у каждого встречного-поперечного прохожего. А людям и невдомёк, почему тела жертв полностью были обескровлены.
И очевидно одно - во всех случах летальный исход. Угробил пятерых человек, в основном пожилого возраста. Видать выбирал тех, кто слабее, даже среди смертных. Хитрая зараза, но неопытная.
И было бы всё ладно, Иван бы людям внушил, то, что ему выгодно, нужные отчёты написал бы, а от несчастного вампирёныша, которому было двести лет "от роду", хладнокровно бы избавился. Да так русский и поступил, вообще-то.
Вот только неприятная предательская мысль закралась ему в голову: "Таких преступлений в будущем может быть больше, времена же имеют свойство меняться." Предательская, но не настолько, чтобы выбить Брагинского из колеи.
Он слишком любил свой город, пускай и перебрался сюда, со своим "спутником жизни" не так давно и только потому, что тут кроме них больше кровососов-то не было. Я сказала "спутником жизни"?
Ох, и точно. У людей, в то время, подобного рода связи считались в высшей степени отвратительными, а в некоторых случаях, можно было и "присесть" за такое.
Только в моём рассказе, дорогой читатель, есть условность. Очень важная. Речь идёт не о людях, соответственно и нормы морали у нежити совершенно другие.
Обычно любители свежей кровушки живут по одиночке, стараясь не пересекаться друг с другом. Только если это не древний упырь и новообращённый, такие обычно держатся вместе лет сто-двести, а после тоже разбредались.
Но это, очевидно, не случай Ивана Брагинского и Гилберта Байльшмидта. Так уж вышло, что познакомились они очень интересным образом, во времена правления Петра 3-го, неприятного такого "немчонка на русском престоле", как любил повторять Ваня. На что Гил только подкалывал его: "У тебя император больше прусский патриот, чем русский, ксе."
Но даже не столько важно как они познакомились, сколько то, почему живут вместе. Вы когда-нибудь могли задуматься о том, что кто-то совершенно отрешённый от всего человечества может полюбить? Не думали?
Тогда посмотрите на этих двоих, они очень удачно устроились, в плане добычи пищи - Гилберт всегда был хорошим врачом, а в данный момент работал хирургом, потому спокойно мог в тихую таскать донорскую кровь домой.
Но не только общий гастрономический интерес связывал двух уже давно стоящих одной ногой в могиле мужчин. Это было действительно то самое искренне чувство, как в тех идиотских романах писателей сентименталистов, только более...живое. Удивительный выбор слова, но только оно и подходит под описание данного чувства одного "мертвеца" к другому.
Вот так вот и живут они уже пятьсот лет вместе, на одном и том же месте. Не сказать, что душа в душу, но и не как кошка с собакой. Нормально и стабильно - вот это про данную парочку.
А пока я вам тут разглагольствования разводила, время близилось к обеду. Потому русский довольно быстрым шагом вышел из своего кабинета. И только когда мужчина отошёл подальше от здания своей очень горячо любимой работы, он смог нормально "ускориться", дабы забежать домой на обед. Удобная всё-таки штука - телепортация.
* * * * * *
Порой, если присмотреться, Гилберт Байльшмидт в любое время выглядел более похожим на вампира или любую другую нечисть, нежели его муж. Хотя бы потому, что прусс мертвенно-бледен от макушки до пят, так ещё его неестественно красного цвета глаза, будто рубины из дорогого колье, сильно выделяли мужчину.
А Брагинский вот наоборот, больше смахивал на человека, правда слегка бледного, но не критично. Единственное, что у них с немцем было общее - это неестественный цвет глаз. Но благо, внушать людям всякую чушь и даже подобную мелочь, как другой, более "нормальный" цвет глаз, для обоих мужчин не было большой проблемой.
Вот и сейчас, в их довольно светлом жилище прусс выглядел как бледная поганка, а освещение ещё более усиливало этот эффект. Но русскому нравилось в его муже почти всё, так что он не сильно обратил на это внимание.
Почему почти? Ладно, скажу по другому - всё, кроме характера Гилберта. А у восемьсот летнего вампира он был...отвратительным. Слишком много самообожания и насмешливости над всем миром.
Хотя это только одна из сторон такого многогранного
Байльшмидта, это русский точно знал, все же не один век вместе живут. Но бесить его эта "сторона" меньше не стала. Бесить и одновременно притягивать, неожиданно распаляя в моменты их с Гилбертом близости.
Но что-то я отвлеклась, совсем не о том веду рассказ. Так вот, Ванюша удачно смог "заскочить" на обед домой, в их "двухэтажный особняк", вторым этажом которого являлся чердак, забитый старинным хламом. И Гилберт, спонсор сегодняшнего перекуса, тоже вознамерился обедать не в ординаторской, а дома, рядом со своим глупым русским.
В этот день немцу довелось раздобыть кровь одной очень миленькой студенточки и на вкус этот экземпляр был гораздо слаще предыдущего. Потому заботливый "добытчик семейства" решил, так сказать, проставиться перед дорогим супругом, а заодно и за вчерашнюю пустяковую ссору вину загладить. Всё же начал её именно прусс, а закончил, очевидно, русский.
-О, Брагинский, явился наконец. - на удивление спокойно и даже несколько...ласково проговорил немец, чем с порога удивил русского. -Ты сегодня дольше, чем обычно, шёл, опять липовое дело шьёшь?
-Именно. Так замотался, что думаю, умереть второй раз не такая уж плохая идея. - устало скинув осеннее пальто, пробурчал русский.
-Отставить смерть, я те дам, помирать он надумал! Я ему тут такое приготовил, а он на тот свет собрался. Неблагодарный ты, Ванечка. - театрально расстроившись, продолжал разряжать напряжённость всей ситуации. -Ладно, иди руки мой и за стол, отказы и возражения, по типу "я не голоден, сыт ещё со вчера" не канают! Ты, итак, в последнее время мало ешь.
-Ммм, слушаюсь, герр Байльшмидт. - и русский скрылся за углом в коридоре, очевидно направившись в сторону ванной.
Минут через пять, Ванька вернулся на кухню, а на столе уже все было разложено. Графинчик с интересной густой красной массой внутри стоял по серёдке, а рядом, два винных фужера, которые явно использовали не для распития виноградного.
Немец уже сидел за столом, только и дожидаясь русского. Не этично есть раньше времени, если ожидаешь к столу ещё кого-то.
-Ну-с, смею тебе предложить, meine Liebe(любовь моя), что-то очень свежее и действительно необычное. Молодая кровь, как вино из хорошего сорта винограда - бодрит не хуже. - говорил немец, осторожно, дабы не пролить ни капли, налив себе пол фужера и ровно столько же своему мужу.
Брагинский заинтересованность свою скрыть даже и не пытался, умел его супруг говорить так, что аппетит просыпался сам собой. Не удивительно, что они уже такое приличное количество времени остаются вместе.
Взяв в руку бокал с густой и притягательно пахнущей жидкостью, русский слегка отхлебнул её, но тут же невольно скривился. "Сладкая кровь молодой студенточки" была на вкус, как Мёртвое море.
-Was?(Что?)-непонимающе спросил прусс.
-А ты попробуй. - лаконично предложил русский.
Байльшмидт так и сделал. И тут же пожалел о своём решении. Никогда бы такой опытный врач, как Гилберт, мать его, Байльшмидт не подумал бы, что может так проебаться. Очевидно он перепутал кровь сладкую, с более солёной и от того стоящей в самом дальнем углу холодильника.
Чуть отойдя от этого ужасного ощущения, мужчина всё же соизволил посмотреть русскому в глаза.
-Ну как, сладко? - почему-то тихо посмеиваясь, хотя и стараясь это скрыть, проговорил Иван.
-Ага, слаще не бывает... Я пойду, другую достану, вчерашнюю, она хоть съедобная была. - как сказал, так и сделал.
На этот раз прусс первым пробовал то, что сам достал, на вкус оказалось очень даже сносно. Он налил и русскому, но тот как-то отстранённо отнёсся к еде.
-Ты чего не пьёшь, Брагинский? - возмутился прусс, неспешно отпив красную густую жидкость из своей кружки.
-Аппетита нет. - глубокомысленно изрёк его "супруг".
-А что ты делал до обеда? - не унимался Байльшмидт.
- Отчёт, ну и сегодняшнюю газету глянуть успел. Читал, в основном, политический раздел, что-то про Америку и Кубу. - тон голоса у русского был несколько уставшим, возможно из-за графика его работы и из-за того, что он и без того мало спит, даже когда есть время и возможность.
-О, ну не мудрено, что ты есть не желаешь. Хочешь нормальный аппетит - не читай до обеда советских газет. - привычно "ксекнув", усмехнулся Гилберт.
- Гм... Но ведь других нет. -резонно подметил Иван.
- Вот никаких и не читай, послушай старого прусса! - очевидно издеваясь говорил светловолосый упыряка.
-Я вообще-то тебя на триста лет старше, с хвостиком, немчура! - теперь уже пришла очередь Брагинского возмущаться.
-Это роли не играет, пей, давай, а то второй раз откинешься, но уже окончательно. - осторожно "потрепав" своего русского по макушке, в несколько приказной манере проговорил немец.
* * * * * *
Оставшееся время на работе, Иван ничего не делал. С отчётом он разобрался за час, после возвращения с обеденного перерыва. Вот на что способен сытый упырь, задумайтесь!
Однако, "лёд тронулся, господа присяжные заседатели", что означает только одно - рабочий день окончен, можно ковылять до "своей халупы". Русский пулей вылетел из здания милиции и точно такой же "пулей" умчался домой.
В помещении прусса не обнаружилось. И только в этот момент Брагинский вспомнил, что перед уходом после перерыва, Байльшмидт предупредил мужа: "Дома буду поздно, операция серьёзная будет."
Потому Ваня решил смириться и дождаться своего немца, дабы хоть поужинать нормально, без "солевых приключений." А завтра у них ещё и выходные в один день. Вот везёт же, хоть и осень ненавистная Ивану, а всё же везёт.
Вернулся Гилберт поздно, для людей. К часу ночи, но в нём не было ни грамма усталости, только бодрость и предвкушение хорошего ужина и не менее отличного продолжения. И Ванька разделял его энтузиазм, это было видно по игривому блеску аметистовых глаз русского.
-Ну что, дядя Ваня милиционер, я принёс нам что-то необычное на ужин! - восторженно воскликнул немец, держа в руках такой увесистый полтора литровый бидончик, с неоднозначным содержимым.
Поставив бидон на середину их круглого кухонного столика, парень поплёлся к полке, висящей над плитой. Очевидно - за стаканами.
-Опять намешал разные группы крови вместе или солёную принёс? - несколько настороженно спросил русский.
-Ну что ты, meine Freude(радость моя)-лучше! - как-то слишком довольно выпалил Байльшмидт, да к тому же русского в лоб поцеловать успел, ну точно настроение хорошее у нежить - Это кровь белоруса, к нам в отделение вчера один самолично на донорство записался.
-О, а вот это уже другое дело! Лучше, чем у всяких излишне соль употребляющих граждан. - хохотнул русский, всё ещё вспоминая дневной случай, когда его благоверный лохонулся и принёс не ту кровь, а прусс на его слабый хохот только брови нахмурить и смог - Правда крахмала будет многовато. - под конец добавил Иван.
-Зато всё натуральное, Qualität(качественное). - усмехнулся в который раз за этот вечер немец.
-Ну ладно, разливай, давай!