[4 Глава]
Выпивая утренний кофе, мужчины наслаждались пасмурной погодой и
заслуженным выходным днём, что в их карьере айдолов, было не частым явлением. Особенно для Кристофера, который иногда и вовсе не нуждался
в отдыхе. Ведь мужчина горел своей работой и тем, что он делает.
Но даже в вынужденный выходной, старший даже не думал отдыхать. А потому занялся тем, до чего его руки давно не доходили: уборкой всего их общежитие, которое за все это время идеально олицетворяло хаос.
И в то время как танцор сладко
спал, лежа поверх мягкой подушки лидера, мужчина мирно складывал их вещи постиранные, оборачиваясь
на младшего с лёгкой улыбкой, когда
Минхо чмокнул припухлыми губами переворачиваясь на другой бок.
- Чанни-хён.. - сонно промычал темноволосый, вытаскивая одну
руку из одеяла, начиная тянуться
к лидеру, при этом даже и не видя
его, доверившись своему шестому чувству. - Иди ко мне! Пожалуйста, давай полежим немного.
Нежно усмехнувшись, лидер аккуратно сложил последнюю футболку Ли, которые младший
успешно перевёз в их общежитие. Поскольку часто оставался ночевать
в комнате Чана, который был совсем не против такого расклада.
- Ну такой ведь кот. - умиленно
хихикнул австралиец и отложив
их вещи не полку, прилёг рядом с Минхо, позволяя юноше уткнуться
в мужскую грудь, укладывая поверх неё лапки.
- Такой тёплый. - промычал парень
и потянулся к губам возлюбленного, заключая в затяжной поцелуй, пока
руки мягко гладили мужскую спину.
- Мы можем разбудить ребят. - предупредил лидер, отстранившись
от танцора, в то время как зубы Лино
оттянули нижнюю губу австралийца
к себе, после проводя по ней языком.
- И что дальше? - вызова в голосе Минхо было более чем достаточно, дабы в глазах Бана загорелась искра неудержимого возбуждения, которое не предвещала ничего хорошего.
Одной рукой схватив запястья темноволосого, лидер перевернул
Лино на живот, грубо приподнимая
задницу возлюбленного, по которой вмиг прошёлся шлепок, вырвавший из юноши тихий стон удовольствия.
- В таком случае - следи за своим ртом, котёнок. - старший намекнул танцору быть тише, стягивая с него оставшуюся одежду, с восхищением разглядывая фарфоровую, идеально белоснежную кожу. - Прекрасный..
Стянув с себя футболку, мужчина впился в шею младшего, стараясь
не оставлять никаких следов, ведь
это было запрещено их профессией.
Но прикосновения ограничений не имели, чем темный решил немного
злоупотреблять в своих целях.
Ощущая чувственные касания
любимого мужчины к каждому миллиметру собственного тела, Минхо видел всё затуманенным взглядом, поддаваясь рукам Бана. Губы невольно краснели от столь частых покусываний, что немного сдерживали громкие стоны, чтобы действительно не разбудить других участников.
Раскалённые тела были настолько приближенными друг к дружке, что
воздуха катастрофически не хватало в лёгких. Однако пара это абсолютно не мешало наслаждаться бесценным времяпровождением друг с другом. В то время как губы младшего ласково прикрывала рука старшего, стараясь приглушать сладостные стоны. Из-за чего был бы только рад сломать себе руки. Ведь стоны танцора - лучшая музыка и вдохновение для него.
Но несмотря на осторожность
пары и старательные попытки
быть тише, дверь спальни Бана внезапно открылась, показывая
перед собой сонного Хёнджина.
- Чан-хён, ты.. Ой блять. - невольно ругнувшись, Хёнджин развернулся
лицом к двери, позволяя страстной паре прикрыться одеялом. - Прости, я забыл, что Лино-хён остался здесь.- виновато пролепетал младший.
- В следующий раз постучи пожалуйста. - поучающе кинул Ли, поправив мокрую из-за пота чёлку.
- Что ты хотел, Джинни? - мягко спросил лидер, стараясь усмирить тяжёлое дыхание.
- У нас закончилось кофе. И я хотел спросить, где новая пачка? Я не смог найти.
- В тумбе, слева от холодильника,
под пакетами, в которых хранятся другие пакеты - детально разъяснил Чан, на что Хван благодарно кивнул.
- Спасибо, хён. Можете продолжать. - после этих слов, в юношу полетели
две подушки, от которых Хван смог увернуться и скрыться за дверью.
Оставив старших на едине, Джин прошёл на кухню, где наконец-то
нашёл свой бесценный пакет кофе,
незамедлительно заваривая его для
себя, лениво плетясь обратно в свою комнату, став свидетелем стонов Ли и Бана.
Улегшись в теплую кровать, темноволосый укутался в одеяло
и блаженно сделал первый глоток кофе, заблокировав свой смартфон, открывая длинный чат с Феликсом. С улыбкой смотря на их последнюю
фотографию, какая была сделана на
телефон Ли.
Тогда друзья организовали посиделки в комнате старшего, угощаясь вкусностями, которые любезно приготовил австралиец, зная насколько старший обожает приготовленную им еду. И именно тогда была сделанна эта милейшая фотография, на какой веснушчатый позволил себе аккуратно поцеловать
щеку Хёнджина.
В тот момент сердце темноволосого пропустило несколько ударов, какие впервые подтолкнули художника на мысль о том, что он способен видеть
Ёнбока не только как близкого друга, но и что-то большее.
Настолько большее, чтобы иметь возможность в ответ расцеловать
это веснушчатое счастье, после не отпуская блондина из собственных крепких объятий, прижимаясь к его макушке губами.
При одной лишь мысль об этом, мужское тело вмиг покрывалось мурашками, сводя брюнета с ума тем, насколько ему было приятно думать о них с блондином в таком плане. Едва сдерживая глупейшую улыбку, которую парень ненавидел всей душой. Поскольку он не желал выглядеть, как идиот. И именно так влюблённых людей видел Хёнджин, испытывая стыд при виде подобной улыбке. Но при этом сейчас тёмный ничем не отличался от этих людей.
- Господи, Феликс.. - жалобно промычал мужчина и поставив чашку на тумбу, зарылся в одеяло
с головой, будто стараясь скрыться от самого себя. Но это было попросту невозможным.
Приняв тяжёлую правду, старший убрал одеяло и на секунду прикрыв
глаза, прикусил свою нижнюю губу, в следующий момент снова схватив телефон начиная писать сообщение для давно проснувшегося младшего.
«Ближе к вечеру я приеду к вам
в общежитие» - кратко оповестил
младшего тёмноволосый, который совсем не понимал, что и как будет говорит Феликсу. Однако прекрасно понимал цель, ради которой брюнет сделал это.
А именно увидеть Феликса,
который с самого утра не давал покоя его сердцу, что реагировало, словно ненормальное, даже на имя младшего. Не говоря уже о его: виде,
голосе, аромате, какие во мгновение
стали для темноволосого особенного родным, от которого Хенджин не мог отказаться даже пол угрозой гибели.